Соприкосновение

Генерал Вуори стоял у изголовья больничной койки, на которой лежал недавно прооперированный белый марсианин, и терпеливо ждал, когда тот откроет глаза. Плутаркийские медики сообщили, что действие анестезии должно вот-вот закончиться – буквально от нескольких минут до получаса. Препараты у них, как узнал Вуори, мягкие и позволяют выходить из отключки без каких-либо неприятных ощущений. Насчёт того, правда, как они подействуют на организм млекопитающего, рыбьи врачи ничего определённого сказать не могли. Но судя по тому, что пациент перенёс все манипуляции вполне благополучно, он должен был очнуться в таком состоянии, что с ним возможно будет тут же начать беседу. Его намеренно перенесли в медпункт штаба, чтоб, придя в себя, он не был шокирован обстановкой «Сомниосуса», ведь все плутаркийские операционные так или иначе схожи, и, стало быть, то место, где марсианина спасли от смерти, могло слишком явственно напомнить ему о лаборатории, где в детстве над ним измывались. А парень ведь ничего не знал пока об удивительных, хороших ребятах с Плутарка… Вуори, устав ждать пробуждения Гэба, склонился над ним и легонько тронул за плечо. Тот, вздрогнув, приоткрыл свои чудные светло-бирюзовые глаза, проморгался и тряхнул длинноволосой головой. Взгляд не сразу, но сфокусировался на лице генерала. - Я генерал Вуори. Как ваше самочувствие, Гэб? – спросил человек, стараясь не показывать собеседнику, сколь тот ему любопытен. - Гэб в порядке… - пробормотал мыш, сильно растягивая гласные; казалось, он то ли не вполне доверяет своим ощущениям, то ли просто не может допустить сего факта – что у него всё хорошо. Вуори успел многое узнать о парне, пока его возвращали с того света, и по всему выходило, что Гэб за долгие годы отвык ощущать себя хоть сколько-то здоровым. Слабость и боль с пятилетнего возраста были его постоянными спутницами, и теперь, должно быть, странно было не чувствовать их. – А где Тару?.. И Ридли? Вуори, в общем-то, ожидал этого вопроса, и всё равно был задет за живое. Неужто прав Форд, и всё так серьёзно у дочери с этим мохнатым юношей? Генерал мысленно покачал головой, но виду, что его гнетут мрачные мысли, не подал. Больше всего на свете ему хотелось вот прямо сейчас поставить марсианского чудака на место и заявить о том, что больше никаких выкрутасов с судьбой дочери он не потерпит. Но приходилось говорить совсем иное. До тех пор, пока этот Гэб не исполнит (или хотя бы не попытается исполнить) своей миссии, с ним не стоило ссориться. - С ними всё в порядке, Гэб, - сказал человек, даже сумев на миг натянуть улыбку. – Они пока ещё пребывают в состоянии искусственного сна. Он нужен, чтобы восстановить силы, которые были отданы вам. Но им ничто не угрожает, будьте спокойны. Мне же нужно о многом с вами поговорить… Марсианин сел на койке, ощупав на обнажённом торсе место недавнего хирургического вмешательства, и внимательно воззрился на генерала. *** - Гэб готов! – заявил капри, как только уяснил всё, что от него требовалось. Он вскочил с койки, готовый немедленно идти (а то и бежать) к морю, и Вуори препятствовать ему не стал. Партизаны, засевшие в близлежащих лесах и развалинах городов, сообщали об активизации плутаркийских военных, которые, судя по всему, намеревались осуществить свой страшный план по уничтожению планеты. И генерал небезосновательно опасался, что вскоре штаб может оказаться в окружении. Да, остатки вражеских вооружённых сил, вероятнее всего, немногочисленны, и особой доблестью рыбы никогда не отличались, однако для решающего удара они могут стянуть сюда много серьёзной боевой техники, а это, прямо скажем, нехорошо. На выходе из медпункта марсианина встретил его шальной мотоцикл, и Вуори пришлось дать боевым товарищам минуту на излияние дружеских чувств. Конечно, удивительно это было – наблюдать за тем, как машина, завидев хозяина, загорается яркой разноцветной подсветкой корпуса, разражается оглушительными воплеми электрогитар и начинает юлить вокруг байкера, у которого от счастья рот до ушей, а в глазах – отражение кислотных всполохов. Как диковатый хохот сливается с визгом мотоцикла и как соскучившийся мыш по-приятельски хлопает его по сидению, как по плечу. Впрочем, долго задерживаться для телячьих нежностей Гэб не стал – генералу не пришлось подгонять его. Странный он был (даже для марсианина), но при этом всё-таки славный парень. Вуори пока что не смог отыскать в нём ни одного значительного изъяна. Однако вопрос: «Что же у него с Тару?! И как это понимать, что их судьбы теперь связаны навек?» – продолжал мучить земного военного. Что за чушь?! Бред! Нет, генерал Вуори этого не допустит! Если марсиане выживут в предстоящих битвах, то после непременно улетят восвояси, на Марс. А отпускать на другую планету единственную дочь, с которой так долго был в вынужденной разлуке, которой так много хотелось теперь сказать и столько отдать родительской любви, главнокомандующий не собирался. Да и кому в здравом уме такая дичь в голову придёт? Увольте! Вуори едва слышно чертыхнулся и повёл белого парня к морю. *** Мышиный боец уже с час, наверное, сидел у водной кромки, которая с каждым плещущим вздохом отдалялась от него, точно давая понять, что все старания смертного напрасны. Оно своевольно, это море, и никому не подчиняется. - Что-то происходит? – не выдержал и спросил Вуори. Он не стал прятаться от возможных переговорщиков, чтобы те, если кто-то из них всё же приплывёт, не подумали, что земляне что-то скрывают, не доверяют, замышляют недоброе. Здесь, как полагал мужчина, лучше действовать в открытую, предельно честно. - Гэб зовёт, - ответил марсианин, не отрывая взгляда от бескрайней морской глади и потерев налитые кровью антенны. - Гэб что-то помнит… смутно. Гэб слышал имя – Иуи. Отвлекать парня прочими расспросами Вуори не стал, так как не видел в том ровным счётом никакого смысла. Что этот патлатый ему ответит? Да ничего. Он знал о дагонах не больше самого генерала, и оставалось лишь молча ждать и надеяться на удачу. Скоро должен был начаться прилив. Непросто это для военного – ждать у моря погоды… Но в чин генерала просто так не возводят. Спокойствие и терпение – одни из главных командирских добродетелей. *** Айно, пока Троттл был занят чем-то важным, курсируя между казармами, где расквартировали марсиан, и корпусом штаба, всё думала о Тару. Недавно, буквально минут двадцать назад, вернулась с плутаркийского корабля мышка Ридли. Переобнималась со всеми, особенно с братом, и рассказала удивительную историю о том, как они с Тару, рискуя никогда не вернуться к жизни, силой удерживали Гэба на этом свете, пока того оперировали рыбьи врачи. Судя по всему, всё завершилось благополучно. Однако Ридли вот она, здесь, вполне здоровая и воодушевлённая. А Тару с ней почему-то нет, и мышка понятия не имеет, где она. Оказалось, что очнулась Ридли в палате одна, вышла в сопровождении плутаркийского медика тоже в одиночку, а спросить о Тару не додумалась – решила, что та уже покинула «Сомниосус» раньше. Что Айно, что Форд с остальными мышами не на шутку обеспокоились: а не случилось ли чего с Тару? Однако Троттл заверил, что видел Вуори заходившим в медпункт при штабе, и выглядел тот вполне спокойным. Не похоже было, чтоб волновался за дочь. Значит, подумалось Айно, генерал мог приказать куда-то перенести Тару, пока та находилась без сознания. Но куда и зачем – вот вопрос! Зачем – Форд сделал предположение. Из недавнего разговора с Вуори мышиный командир понял, что земному главнокомандующему не по нраву была какая-либо связь дочки с марсианами, и ничего слышать об этом он не желал. Так не решил ли он спрятать Тару от мышей, надеясь на то, что она вскоре о них позабудет? Мог, пожалуй. Но Айно хотелось выяснить это, чтобы уж знать наверняка, и за помощью она обратилась к тому, кто, по её мнению, только и мог пособить в этом деле. *** - Можно с тобой поговорить, Лар? – спросила девушка, подойдя к молодому главе крысиного клана, пока никто не видел. Клан расположился вблизи территории штаба, но за её пределами, так как псов и крыс было слишком много, чтоб разместить их в казармах. Однако те, похоже, по этому поводу не тужили. В привычных грузовиках и палатках им было куда вольнее и спокойнее. - Да можно, чего уж там. Хоть и не особо приятно с вами, с голыми, общаться, - легонько шлёпнув по мягкому месту одну из своих женщин, он, не имея, похоже, ни стыда, ни совести, пообещал ей нынче жаркую ночь, фальшивя, пропел что-то вроде: «Усталым путником войду в твою я спальню. Без приглашения, тайком, без лишних слов. Возле тебя я сяду тихо на диване и пожелаю необычных сладких снов…»* – и та упорхнула, счастливая от своих явно непристойных фантазий. Айно нахмурилась было: мол, можно подумать ты тут у нас красавец писаный – но беспардонный юнец засмеялся и примирительно махнул рукой. Пошутил, типа. - Ну? – спросил он, немного отстранённо наблюдая, как в стороне о них занимается починкой аквалангов мышка Харли. Айно, по природе своей не умевшая пасовать, начала с главного: - Твои подчинённые следят за людьми Вуори, так ведь? - Обижаешь! - мальчишка деловито закурил и, с интересом наблюдая, как землянка морщит нос от неприятного запаха, пояснил. – Плоха та крыса, что забыла о бдительности. Ясен перец, что следят. - А они случайно не знают, куда Вуори дел свою дочь? – Айно, справившись с отвращением, продолжила расспросы. - Случайно знают, - Лар затянулся, на мгновение закрыл глаза и, вынув изо рта свою дрянную папироску, продолжил. - Но вот я даже и не знаю, чего бы попросить с тебя за информацию? Что взять с такой уродливой девки? Ума не приложу. - Тумака хорошего! – раздалось вдруг с той стороны, где до того молча возилась со своими аквалангами Харли, отчего оба (и парень, и девушка) вздрогнули. – Прекрати, Лар, здоровье себе портить этой дрянью, травить дымом всех окружающих и дерзить хорошим людям. Рыжая мышка, на ходу вытирая тряпкой перепачканные чем-то руки, приблизилась к Лару и Айно. Голос её был прежним: тоненьким, милым и нежным – но при этом как-то неуловимо изменился. В нём стало больше уверенности и взрослости, что ли. Резко вскинув тонкую, на вид хрупкую руку, Харли выбила из пальцев пасынка смердящий окурок, и Лар не успел среагировать. Видимо, обескуражен был новым характером мачехи. Айно едва удержалась от смеха, стараясь не смотреть на удивленную крысиную физиономию, до этого наглую и самоуверенную, а теперь озадаченную, обиженную и глуповатую. - Если это не опасно, то сделай, о чём просят, и я, так и быть, не оттаскаю тебя за уши. Харли ласково потрепала главу клана за прижавшееся к темени ухо и, как ни в чём не бывало, вернулась к своей работе. Ошарашенный Лар приподнял бровь. - Чё это было-то? – пробурчал он себе под нос и с сожалением придавил ногой жалкого вида «бычок» на земле. - Ну… - протянула Айно, про себя всё ещё потешаясь над попавшим впросак юношей. – Надо же кому-то, в конце-то концов, о тебе заботиться. *** - Ох, и влетит тебе от твоего рыжего! – съехидничал крысиный парень, будто мстя Айно за то, что она оказалась невольной свидетельницей того, как им без зазрения совести командовала женщина, а он вынужден был подчиниться. «Ничего-ничего, так тебе и надо, хаму! – подумала девушка, стараясь не показывать, что в душе посмеивается над ним. – Скажи спасибо, что никто из твоих баб этого позорища не видел. А то засмеяли бы, и накрылась бы медным тазом вся твоя бравада перед ними». - Ещё чего! – вслух возмутилась Айно; таясь от возможных посторонних взглядов, они пробирались какими-то колючими зарослями в сторону леска у побережья. – Во-первых, я не из тех, кому можно задать трёпку… - О да, по тебе видно! – ответил Лар с нескрываемым сарказмом. - Во-вторых, уверена, что Троттл уже всё знает, потому что у нас с ним был прямой контакт, и мне от него, если что, не скрыть ни чувств, ни мыслей. - Жуть какая! – крысу передёрнуло. – Хорошо, что у нас антенн нету! Как с ними вообще жить можно? Когда ничего не утаить… - Мне тоже сперва было дико, но теперь поняла, что скрывать от него нечего. У нас просто одна дорога. Никто никого не подчиняет и не подчиняется. Это добровольно и… естественно как-то. Не знаю, поймёшь ли? - Не знаю, - честно ответил глава крысиного клана. Что ещё-то он мог сказать? - Да и вообще, он не тот, кто с женщинами воюет, тем более, по пустякам, - подытожила Айно, став чуть задумчивей и мечтательней, чем того хотелось бы, находясь рядом с ехидным парнем. Но Лар, похоже, и не думал снова включать обаятельного мерзавца. - Ну да, мой батька Харли ещё и не то прощал… - пробормотал он с непривычным для себя смущением в голосе. – Вон там, блиндажик видишь? – вдруг резко сменив тему, шепнул он на ухо девушке, указав на небольшую, ничем не примечательную, скрытую растительностью горку. – Вот туда и перенесли твою Тару, пока спала. *** Вуори, уже едва не уснувший от скуки прямо так, в стоячем положении, вдруг встрепенулся, заметив резкое движение капри. В волнах, на которые пристально и изумлённо глядел чудак-марсианин, появилось нечто непонятное, жутковатое на фоне привычно унылой осенней серости волн. Сперва над водой показалась уродливо-пучеглазая, безухая круглая голова, покрытая серебристой чешуёй, с усами-щупами вокруг рыбьей пасти. Затем распластались по пенистой солёной глади гибкие конечности с остропёрыми плавниками и, наконец, пластичные, казалось, бескостные «ноги», похожие на две толстые, длинные морские змеи. Существо как будто «стояло» на коленях, не решаясь до конца выйти из родной стихии, и неприятно-тяжело смотрело на молодого марсианина. А тот, довольно скоро отойдя от первого впечатления, поднялся с прибрежного песка и отважно ступил за облизанную приливом линию. Он протягивал к существу руку. Генерала аж передёрнуло. Ему чудилось, что он либо спит, либо в кино. Пять-Д, что называется. Полный эффект присутствия. Как давно он не был в кино… И не побывает уже. Но если сейчас чудной марсианский парень сумеет наладить контакт с морским чудищем, то у потомков Вуори, возможно, появится шанс однажды сходить в кинотеатр. - Господин генерал! – выдернув его из задумчивости, слишком заполошно для какой-либо штатной ситуации воскликнул один из штабных солдат; на бегу отдавая честь, тот опасливо зыркнул на морское чудище в волнах и на марсианина, который – о, ужас! – пожимал ему мерзкую, уродливую конечность, и доложил. – От партизан срочное донесение. Большая группа вражеских войск движется к нам, по крайней мере, с двух сторон! "Скоро будет жарко..." - хмурясь, подумал Вуори. Не привыкать. Но теперь всё обстояло особенно серьёзно. * «Забытые ботинки»