Эдинбургские Сады

15.03, 10:25a.m. Дом 5 по Хилл-стрит. Эдинбург, Шотландия.       Хилл-стрит — маленькая улочка в центре Эдинбурга, удобно расположенная в среди десятков, если не сотен, ресторанов, памятников, брендовых магазинов. Дорогая недвижимость, престижная жизнь. Люди здесь работящие и занятые, сдержанные и терпеливые. Это не то место, где ожидаешь встретить отбросов жизни. Однако, и такое случается.       Небольшие съемные апартаменты в центральном районе столицы Шотландии, в шаговой доступности от садов на Принцесс-стрит, были погружены в полумрак, мертвую тишину нарушали лишь тяжелые, рваные вздохи.       Никелевые задернутые габардиновые шторы скрывали за собой темно-синие винтажные обои с замысловатым узором, серый, жутко пыльный ковер, двухспальную кровать с балдахином, на синем шелковом покрывале которой лежала раскрытая «Love Story» Эрика Сигала, старый потрепанный письменный стол и такой же немолодой стул рядом. На столе в беспорядке валялись письменные принадлежности, счета и ненужные бумажки, с не менее ненужной информацией, которые избежали мусорного ведра только благодаря жалости их владелицы.       В самом углу комнаты стоял большой коричневый кожаный диван. На полу подле оного лежал брошенный на пол использованный шприц. А на диване лежала молодая девушка, чье тело сотрясали легкие судороги наркотической эйфории, героин в ее крови согревал ей душу, пробуждал давно утерянную радость в ее сознании. Каштановые волосы падали на бледное лицо. Незаметно приоткрытые глаза, зрачки которых сузились так, что лазурно-голубой океан радужки был единственным, что можно разглядеть, смотрели в пустоту.       Адреналин от попадания наркотика в кровь давно ушел, сменившись абсолютным счастьем. Девушка лежала под героином уже несколько часов, скоро весь эффект препарата сойдёт на нет, и ей вновь придется вернуться в реальность: к своим проблемам, к мыслям, заставляющим погружаться в бездну, к неспособности нормально социализироваться, к отчаянию и ненависти.       Почему же наркотики? Почему красивая, молодая девушка, живущая в центре столицы пошла по такому опасному, темному и страшному пути?       У ее матери, при последнем их разговоре, была мысль что тому виной ее друзья. «Ты никогда не умела выбирать друзей. В школе общалась только с маргинальными ублюдками, в институте твоими лучшими друзьями были алкоголики. А что сейчас? Наркоманы, Рейчел. Буквально все люди, с которыми ты общаешься — чертовы наркоманы», это Рейчел слышала каждый день, пока не уехала от родителей раз и навсегда.       Сестры Рейчел были уверены, что она сама во всем виновата, а никакие не «друзья». Они были куда более правы, чем их мать, но не понимали сути ситуации, не понимали мотивов Рейчел.       Но отец понимал. «Ты боишься этого мира. Боишься ответственности, боишься своих навязчивых мыслей, тебя пугает возможное будущем, тебе жутко жить в настоящем, ты всем сердцем ненавидишь свое прошлое. Ты не можешь прожить собственную жизнь не утонув в ненависти и страхе»

***

12:40p.m — Соберись, слабачка...       Девушка сидела на диване со слезами, стекающими по раскрасневшимся щекам. Возвращение в реальный мир никогда не доставляло большого удовольствия. Возможно, это была проблема только Рей Камбелл, она любила считать себя неправильной и неспособной во всем, даже в наркотической зависимости.       Многие наркоманы, которых она знала, приходили к этому не от счастливой жизни, у всех была какая-то слезливая история о тяжелом прошлом, которая, с точки зрения Рей, вполне оправдывала их нынешние увлечения препаратами.       Ее жизнь точно не была райской, но и до ада еще было далеко. Просто Рейчел не могла выдержать того, что предполагалось на протяжении всей жизни.       Конечно все не так, она могла, но только с помощью героина, алкоголя и в очень редких случаях чтения. Но как только эффект от всего вышеперечисленного проходил ей становилось еще хуже, чем было до этого.       Она ненавидела себя за то, что делала с собой. Ненавидела свою зависимость. Ненавидела свои слабости. И просто ненавидела себя в целом. Эта ненависть привела ее к одиночеству, алкоголизму, наркотической зависимости, к жизни, которая не стоила всех тех мучений, которую проще и правильнее было бы просто прервать раз и навсегда. Но Рей не позволяла этой ненависти свести ее в могилу. Не сейчас, еще слишком рано для этого.       В жизни все еще оставалось что-то, что доставляло ей удовольствие, например наркотики долгие прогулки по городу, а особенно по его удивительным садам. Рей обожала гулять в этих магических обителях природы.       Она с детства считала, что нет ничего более увлекательного и завораживающего, чем время, проведенное на свежем воздухе. Это не давало такого спокойствия мыслей, как препараты, но зато не заставляло ее чувствовать к себе отвращение.       Пожалуй, ей сейчас как раз таки не помешает выйти и прогуляться.       Она вытерла слезы рукавом своего белого свитера и надела черный пиджак, лежавший на краю дивана. Это был подарок одной ее старой знакомой, той, которая помогла Рей снять эту квартиру.       Рейчел окинула темную комнату печальным взглядом, перед тем как уйти, надежно заперев квартиру, скрывая свои постыдные тайны за тяжелой дверью.       Она направилась в сторону садов на Принцесс Стрит — ближайшего к ней парка, по совместительству одному из самых популярных мест для посещения туристами. Путь пешком отнимал около пяти минут, то что нужно для Рейчел сразу после отхода от дозы.       Она шла вниз по Фредерик-стрит, оставляя позади «Кэпитал Хиропрактик», «eteaket Tea Room» и почтовое отделение.       Идя по этой улице Рей любила разглядывать людей, сидящих в кафе или делающих покупки в магазинах. Она до сих пор не знает, почему решила жить среди кучи кафе, ресторанов, магазинов и туристов. Здесь никогда не бывает пусто — даже в глубокой ночи по улице пройдет хотя бы несколько человек.       Наконец придя в парк, девушка остановилась у памятника Вальтеру Скотту, вокруг которого, как всегда, толпились туристы. Как для человека, который уже несколько лет живет в Эдинбурге эта несуразная башня не представлял ничего особенного. Скорее начинала казаться странной.       У Рей появилось множество вопросов, но больше всего ее интересовало как можно было додуматься возвести в память о Скотте чертову башню, а не просто монумент с самим Скоттом. И Рейчел уже давно стоило выяснить, кем был этот самый Скотт, и чем он заслужил себе памятник.       Девушка пошла дальше, направляясь к «Росс Бэнд Стэнд», в это время там не должно быть особо много людей, так как они отдавали свое предпочтение башне Скотта.       Рейчел уже давно перестала вглядываться в окружающие ее культурные достояния города. Пусть она здесь не так давно, но уже знает этот город как свои пять пальцев. Ее не впечатляют величественные здания. Она не охает, смотря на роскошный Эдинбургский замок, который будто-то парит в небе, а не стоит на горе. Единственное, что еще хоть как-то завораживает Рей — природа города.       Принцесс Стрит Гарденс не были тем садом, в котором она любила проводить время, но сил идти в недры города у нее не было. Здесь было слишком людно и неуютно, но несомненно лучше, чем тесная и душная квартира.       Городская жизнь была непривычна для Рейчел, она родилась и выросла в Кинлохберви — небольшом Шотландском городке, больше похожем на крупную деревню, которой по большей части и являлся.       Она была одной из трех дочерей Кортни и Алекса Камбелл. Кортни Росс была лучшим (и единственным) кутюрье в Кинлохберви, ее любил и знал почти весь город. А Алекс Камбелл полюбил ее больше, чем все остальные. Он был простым почтальоном и горожанами любим был куда меньше Кортни. Но это не помешало им связать себя узами брака и завести трех дочерей.       Старшей дочери — Николь — сейчас было двадцать пять. Закончив институт в Кинлохберви она не покинула родной город и осталась работать в нем. Рей не особо интересовалась жизнью старшей сестры, так что не имела ни малейшего понятия, чем та занималась, чтобы зарабатывать на жизнь.       Рейчел была средней дочерью, этим летом ей исполнится двадцать один. Институт она так и не закончила, ушла сразу после первого курса и направилась в столицу, полная желания больше никогда не видеть ни этой семьи не этого города в целом. Так она с девятнадцати лет снимает квартиру в центре Эдинбурга и живет за счет своих знакомых. Конечно, большинство из них такие же наркоманы, как она. Но они работают, зарабатывают приличные для столицы суммы и соглашаются давать Рей немного денег.       Младшей дочери — Молли — сейчас шестнадцать лет. Девочка хорошо учится в Кинлохбервийской старшей школе. Она, пожалуй, самая любимая родителями дочь. Добрая, прилежная, неравнодушная, послушная, одним словом — полная противоположность гадкого утёнка Рейчел Камбелл.       Рей постояла пару минут, разглядывая «Росс Бэнд Стэнд». Она бросила недолгий взгляд на небольшую, но шумную группу туристов и неторопливо пошла дальше, смотря себе под ноги.       Через несколько сотен метров ее резко ударил голод. Когда она в последний раз ела? Вроде позавчера вечером. Или это было утро? Рей не помнила.       Она выудила кошелек из кармана брюк и огорчилась, увидев там лишь пять фунтов. Ей хватит не больше, чем на чашечку капучино и самый дешевый сэндвич. Хотя, были недели, когда она не могла позволить себе и такого. Дешевый сэндвич и кофе лучше, чем ничего.       Найти недорогое кафе, живя в центре города, обычно тот еще квест, но Рейчел выживает на мизерные суммы уже не первый год, и с этой задачей она справилась еще в первый месяц после переезда на Хилл-стрит       Рей зашла в самое дешевое кафе, которое возможно найти в центре Эдинбурга. Сев за столик у окна и сделав заказ, она достала телефон и открыла список контактов.       У нее заканчивались деньги (дома точно было еще около ста двадцати фунтов) и напрочь закончился героин. Ей очень повезло, что она сдружилась с одним местным дилером, и тот время от времени делает ей поблажки — разрешает брать наркотики за самую низкую цену. Рей нашла контакт, подписанный как «Видоу» и трясущимися от голода пальцами начала набирать сообщение: Видоу, мне нужна доза, а лучше несколько, срочно. Денег нет, смогу дать только 80 фунтов.       Рей нажала «отправить» как раз в тот момент, когда милая официантка с роскошными вьющимися рыжими волосами принесла ей заказ. Рей сразу попросила счет и принялась жадно уплетать сэндвич с сыром и чем-то отдаленно напоминающим ветчину из индейки.       Где-то через минуту ее телефон издал жалобный пищащий звук уведомления. Рей посмотрела на сообщение, пришедшее ей от Видоу: Сегодня в 12 ночи. На нашем месте. Это последний раз в этом месяце, когда я даю тебе поблажку — дальше либо платишь полную стоимость, либо остаешься без дозы.       Последний раз? Значит ей придется стрясти немного денег с Доминики... Но этим она займется потом, сейчас главное дождаться полуночи и получить заветную дозу героина.       Рей доела сэндвич и запила его капучино. Она расплатилась за это жалкое подобие обеда всеми оставшимися в кошельке деньгами и быстрым шагом вышла на улицу.

***

03.15. 08:15 p.m.       Рей гуляла по городу где-то до восьми вечера. В итоге ей это жутко осточертело и она вернулась домой в таком же отвратном настроении, в каком уходила.       Дома Рей подготовила деньги для Видоу и слегка прибрала письменный стол, выкинув старые квитанции и записи, написанные ею в наркотическом бреду.       Она должна будет встретиться с Видоу через четыре часа на кладбище Санкт Катберт. Чем можно себя занять на четыре часа? Можно было бы дочитать книгу Эрика Сигала, но сегодня у Рей не было настроения погружать себя в чужие любовные истории.       Она взглянула на так и не прочитанное последнее письмо ее матери, которое нашла под квитанциями за электричество. Это было полгода назад, после этого письма Рей не получила никаких сообщений от родных. Возможно, стоит прочесть его...       Рей вскрыла конверт и достала сложенный в четыре раза лист, исписанный знакомым почерком Кортни Камбелл. Рей начала читать, заранее чувствуя, что пожалеет об этом: Дорогая Рейчел, Доченька, ты уже давно не отвечаешь на наши сообщения и звонки, но по крайней мере я знаю, что ты получаешь мои письма. Интуиция подсказывает мне, что ты ни одного из них не прочла, но я надеюсь, что ошибаюсь. При последнем нашем разговоре мы с твоим отцом вспылили, на эмоциях сказали лишнего. Я пишу тебе об этом снова и снова, зная, что для тебя это не имеет никакого значения, но я все еще надеюсь, что ты поймешь, как сильно мы с отцом любим тебя. Кстати о твоем отце... В последнее время Алекс неважно себя чувствует, наши врачи не могут ничего сказать, но этот идиот уже готовится умирать. Он очень надеется увидеть тебя в свои последние часы, никак не перестает говорить, что его жизнь будет прожита зря, если он не увидит свою девочку Рейчел смертью. Я и твои сестры, конечно, говорим ему, что с ним ничего страшного не происходит и он далеко не умирает, но придурок просто не хочет нас слушать. Может быть, если ты приедешь, ему станет лучше... Мы очень сильно скучаем по тебе, в доме стало так одиноко и грустно, с тех пор, как ты уехала в Эдинбург. А ты знаешь, что Николь даже ездила в Эдинбург, чтобы найти тебя? Она смогла найти одну из твоих подруг по...Зависимости. Та сказала ей твой адрес, но Николь никто так и не открыл в той квартире. А она приходила туда каждый день целую неделю. Она думает, что девушка дала ей неверный адрес, а я считаю, что ты просто не любишь принимать гостей. Хотя, может Николь и права. Я знаю, что ты не хочешь верить в это, но все мы хотели помочь тебе, когда узнали о твоей наркотической зависимости. Мы поступили не очень хорошо, так сразу накинувшись на тебя, но мы все просто были в ужасе и шоке, узнав об этом. Наверное, я уже в котором письме пишу тебе одно и тоже. Но просто это та единственная правда, в которую ты так не хочешь верить. Рейчел, если бы ты вернулась, мы бы могли все исправить. Борьба с зависимостью не легка, но мы бы правда поддержали тебя. Прошу, родная, прости нам все, что мы тогда сказали, мы хотим помочь. Умоляю, вернись. Нам плохо без тебя. Любящая тебя, Мама.       Рей яростно прорычала сквозь зубы, скомкав в руках невинное письмо, а затем кинула его в мусорную корзину, до этого долгое время пустующую.       Простить их?! Да эти моральные уроды испортили ей детство! Они никогда ее не любили, но как только она сбежала от них, так они сразу скучают по ней и жить без нее не могут!       Да они всю жизнь боготворили Николь, а затем Молли, но никогда не ее, никогда не Рей. Помогут?! Поддержат?! Да они никогда не делали этого для нее, с чего вдруг что-то изменится теперь?       Это они были одной из причин, по которой Рейчел решилась взять в руки шприц. Это из-за них она не смогла начать нормальную жизнь. Это они зачморили своего ребенка до такой степени, что этот ребенок теперь не может жить без дозы героина.       Она никогда не вернется к ним, она никогда не вернется в эту жалкую деревню и никогда больше не заговорит со всеми этими людьми. Она не собирается прощать свою семью за сломанную жизнь. Если бы не они, она могла бы сейчас учиться в университете, могла бы быть отличницей, могла бы получить высшее образование и пойти на работу.       Но вместо этого она разве что не продает себя за дозу героина — то, без чего теперь не может даже банально существовать.       Рей безрадостно усмехнулась и упала на кровать, судорожно выдохнув воздух из нездоровых легких, страдающих от выкуривания нескольких пачек сигарет в сутки.       А что бы было, если бы она никогда не взяла шприца в руки? Сейчас бы она заканчивала третий курс в Кинлохбервийском университете. У нее могли быть друзья, может быть даже отношения. Она бы отрывалась каждую пятницу на вечеринках, а потом жалела о том, что выпила слишком много. Она бы познала настоящую счастливую молодость.       Закончив университет она пошла бы работать. Но работа бы не сделал ее жизнь унылой или однообразной, как жизнь ее родителей. Она бы продолжала веселиться каждые выходные, а на одной из дискотек нашла бы «того самого», с кем бы у нее завязались отношения.       И они бы встречались, они бы любили друг друга. А потом он бы сделал ей предложение руки и сердца. Она согласилась бы? Наверное. Может быть. Она ведь должна согласиться, верно?       Что дальше? Свадьба. Совместная жизнь. Они бы завели детей. Рей бы была отличной матерью, которую дети бы любили. Ее дети бы пошли в школу, а она бы во всем их поддерживала. Она бы уделяла им все свое свободное время, чтобы они не чувствовали нехватки материнской любви. Она бы гордилась всеми их достижениями. Они бы ходили в парк на пикник каждые выходные. Они бы завели собаку.       Она бы была как все. Она бы жила как все. Она бы была такой, какой ее родители хотели ее видеть. Она бы была нормальной. Она бы была... Несчастна?

***

03.15, 11:50 p.m.       Рей ждала Видоу на их обычном месте: у могилы некого Грегори, прожившего восемьдесят пять лет. Мрачно и жутко, совсем как ее дилер.       Они должны встретиться уже через десять минут, но обычно Видоу приходила раньше, так что был шанс, что через пятнадцать минут Рей уже будет дома, прятать под матрас свежую дозу.       Она смотрела в облачное небо весеннего Эдинбурга, ни о чем не думая, находясь в глубоком ожидании. — Здравствуй, Рей, — раздался глубокий, бархатистый женский голос у нее из-за спины.       К Рей подошла высокая девушка с длинными пепельными волосами, острыми чертами лица, впалыми глазницами, чёрными синичками под глазами и очень уставшим взглядом. На ней было запахнутое длинное черное пальто и военные сапоги. — Привет, Видоу, — тихо сказала Рей, выдавив из себя кривую улыбку, больше напоминающую оскал, чем дружелюбный жест.       Они всегда виделись на этом месте. Это была идея Рей, пожалуй, одна из немногих ее идей, которая понравилась Видоу.       Они познакомились, когда Рей искала нового дилера. Видоу оказалась не только надежным поставщиком, так еще и крайне интригующей личностью. До этого Рей не встречала никого столь же эксцентричного, грубого, жестокого и таинственного. Они быстро друг друга заинтересовали. Рей заинтересовала загадочность этой некой Видоу. А Видоу поразила настойчивость Рейчел.       Получилось так, что они стали больше друзьями, чем дилером и клиентом, что обычно считалось непозволительным.       Они время от времени гуляли по городу вместе, а Видоу, после того как долгие месяцы шутила, что Рей напоминает собой скелет, даже пару раз сводила ее в дорогой ресторан и откормила досыта. — Принесла деньги? Сразу предупреждаю, бесплатно я тебе точно ничего не дам, — Резко пригрозила Видоу, опасливо оглядываясь по сторонам. — Да все я принесла, не беспокойся.       Рей достала из кармана деньги и протянула их Видоу. Та выхватила деньги из рук Рейчел и спрятала их куда-то в недры пальто и оттуда же достала для Рей три небольших пузырька с белым порошком, тридцать шесть миллиграммов в каждом. Рей с нетерпением вырвала их из рук Видоу и запихнула в карманы пиджака. — Этого хватит на семь раз, если ты не будешь колоть слишком много и слишком часто, но это не мои проблемы, конечно, можешь хоть все разом в себя влить. Но я тебя предупредила, что в следующий раз будешь платить полную цену. — Да, я тебя поняла...Спасибо, — последнее слово Рейчел сказала шепотом, но она знала, что Видоу услышит ее. — Ага. До встречи, — голос Видоу слегка смягчился, даже начал звучать немного нежно и заботливо.       Они пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.       Рей достаточно быстро дошла до дома и ввалилась к себе в квартиру. Теперь у нее будут проблемы с деньгами. Нужно будет заняться этим, но позже. Сейчас Рей не в настроении.       Героин. Что с ним делать? Она сегодня уже была под дозой, но он выглядит так соблазнительно... Нет. Видоу сказала, что там семь доз, нужно протянуть их на как можно дольше.       У Рейчел не было больших проблем с этим, она не кололась ежедневно, хотя ей этого жутко хотелось, к сожалению она не могла позволить себе такое количество наркотика.       Рей поняла, что чувствует себя просто отвратительно, ей очень хотелось спать, мышцы сводило от усталости, глаза горели жгучей болью. Она решила, что сначала стоит принять душ.       Придя в ванную она старалась избегать зеркала над раковиной, она знала, что собственное отражение вызовет у нее отчаяние и очередной приступ ненависти к себе, а это не лучшее, что может случиться, в таком потенциально опасном месте.       Рейчел разделась и встала под горячий, почти обжигающий, поток воды.       Рей не любила долго стоять под душем, так что уже через десять минут она лежала на кровати в, как всегда, черном нижнем белье.       Она закрыла глаза и провалилась в сон практически сразу, все же вот еще одна вещь, которая продолжает доставлять ей удовольствие — сон.