You don't need them to believe in you Get your mission on lock and see it through You've got all the power you need in you.
***
БИТВА С АВАТАРАМИ ЮНИКРОНА
— сражение, завершившее гражданскую войну, которое привело к заключению договора о прекращении огня и разграничении территорий. В настоящее время считается новой точкой временного отсчёта в новой Кибертронской Империи. В ходе боев за Кибертрон, Каминус и Велоцитрон обе стороны понесли огромные потери. Погибли и младшие семеро Вторых: Такерус, Линеалис, Виталтайд, Скайникус, Астрамортис, Весперклинг и Игнис. Битва продлилась десять циклов. На стороне защитников выступали объединенные силы автоботов и десептиконов. К армиям примкнули нейтралы, функционалисты, анархисты и максималы. Идеологические разногласия потеряли смысл, когда на кону стоял вопрос выживания.
(Кибертронская энциклопедия)
***
Оптимус устало, но удовлетворённо провентилировал: прогресс. Перевод начала пророческого текста занял четверть ворна. Мех уделял три четверти цикла решению государственных вопросов и оставлял дешифровку на свободное время. Без любимого занятия жизнь не представлялась. Древнее наречие далось не сразу, но когда Оученик Альфа Триона овладел им, колесному открылся иной, искусно устроенный и загадочный мир слов. Перевод исторических текстов неизменно шёл лучше всего. С начала правления Прайм благодаря своим навыкам предоставил историкам подробный и значимый материал для изучения в виде дешифрованных документов. Пророческие тексты Оптимус обрабатывал менее охотно. Концентрируясь на туманном будущем, легко упустить фокус на настоящем и допустить развитие проблем. Однако в этот раз сделал исключение. Датапад обнаружили четверть декаворна назад случайно, во время проверки, и, узнав на нем знак Альфа Триона, передали Прайму. Оптимус отложил находку в личную библиотеку, занятый прочей работой. Дешифровка продвигалась с трудом. Альфа Трион обучил юного Пакса работе с разными видами защит, но эта не поддавалась долгое время. Солус Прайм милосердная, куда столько уровней! Государственную тайну и то проще шифруют! Надежда снять блокировку почти угасла, когда злополучный пароль сдался. Радость пропала после перевода начала: «И уйдут Десять старший за младшим, осветив искрами темный час; лидер уйдет позже собратьев, ибо уготована Третьей роль дани, что следит за тем, чтобы окрепло дитя <…> В четвертый от начала хаоса цикл пал героической смертью Такерус, Тишайший. Умело рассекал он воздух Клинками Пространства, открывая порталы в места, где террорконы не причинили бы вред народу Праймуса <…> На пятый цикл покинула мир Линеалис, Вестница скорая. Камнем Химеры Микронуса владея, переняла она способности брата убитого. И увела темных рабов, и обессилела четвертая дочь Солус и в ночь упала, погрузившись в вечный оффлайн <…>На шестой цикл Виталтайд, Квинтуса безропотный ученик, повел отряд максималов в бой с рабами посланников Юникрона. Храбро сражались собратья наши, приближая победу ценой собственных искр. Обращённые в слуг посланников Прародителя Хаоса направились на своего предводителя и убили Восьмого Второго <…>На седьмой цикл принял на себя Скайникус Прайм образ чужой, чтобы отвлечь внимание посланников Прародителя Хаоса. И не отличили они Прайма, что был выкован Солус, и Прайма, что был избран Создателем, и растерзали отряд, и командира обезглавили, но сами были изгнаны <…> В восьмой цикл проявил себя Астрамортис, Оникса прилежный преемник. Использовал он маску Восьмого, чтобы в тылу вражеском управлять сознанием порабощенного Новы, седьмого Матрицы носителя, но прознали об обмане посланники Юникрона, и погиб Шестой от рук друга <…>На девятый цикл в последний раз рассек воздух острый клинок Весперклинга. Отторгавший преемника мыслей Мегатронуса, он пришел на помощь тому, кого презирал, ибо кодекс воина велел выручать союзников. Отразив атаку и дав товарищам отбить Каон из когтей, что кровью Юникрона покрыты, пал Пятый из Вторых <…> На десятый цикл воспылала искра Игнис, Целительницы, и, осветив дом почитателей Солус, погасла. Исполнила третья дочь Четвертой и Двенадцатого предназначение благородное, защитив Огонь Солус, Кузнеца. Нарушила Четвертая из Вторых запрет учителя, Алхемиста, но прощается этот грех спасением жизни той, что хранила Огонь. Иссякла энергия, что жила в артефакте Шестого из Первых…» Прайм хмуро погасил оптику. На заре войны наставник просил ученика обеспечить безопасность Вторых. При этом в другом, ранее переведенном, пророчестве обозначил переход Эминельме Прайм на сторону десептиконов, раскол Вторых — с автоботами сражались только пятеро: Старвайн, Антифлоренсен, Весперклинг, Такерус и Виталтайд. Досада противно обняла искру. Честь, привитая в бэтстве, обязывала Оптимуса выполнять обещания. Смерти Вторых потрясли ветеранов войны, подняли народные волнения и вместе с чувством вины отложились в памяти последнего Прайма. Мало того, что не сдержал слова, так о провале знали заранее! Любой бы испытал непонимание, переросшее в гнев: выходит, доверия не было в помине. А каково было Антифлоренсен Прайм терять братьев и сестер! После долгой разлуки они воссоединились на ничтожно короткое время. Некробот увёл за собой младшую семёрку в битве с посланниками Прародителя Хаоса. А затем в страшных муках погибли выжившие брат и сестра. «История не знает сослагательного наклонения» — произнес на первом занятии в университете пожилой профессор. Полный раздражения Оптимус забыл о неукоснительно соблюдаемом принципе. Светлый образ мудрого старца Альфа Триона разрушался в сознании правителя. А с датой написания что? Линзы сердито сверкнули, позволяя лишь догадываться о шторме на искре автобота. Солус и Мегатронус были живы! Можно ж было предупредить! Прайм перемещался по отсеку, убирая беспорядок, образовавшийся в порыве вдохновения. Движение сместило внимание на горы книг, хаотично разбросанных по кабинету. Когда места вокруг прибавилось, автобот восстановил спокойный ритм вентиляции и мыслил ясно. Да, обижен, разочарован, возмущён поступком значимого взрослого. Для дальнейших действий процессор должен быть ясным. Оптимус хотел, но не мог, объяснить поступок второго создателя. Пара смутных догадок крутилась на уме. Мегатронус вряд ли спокойно принял бы факт, что десять любимых бэт погибнут, а сил Двенадцатый не жалел, по воспоминаниям старшего архивиста. К тому же, Альфа Трион участвовал в спасении семьи Рен, помогал Эми укрыться, приглашал младших Вторых на беседы по искрам. Третий заботливо слушал племянников и возвращал их к жизни, когда опускались манипуляторы. Он не обрек бы их на гибель! Позывной Вектора стоял рядом с позывным Альфа Триона. «Праймус всегда был прав, а значит, сам Вектор, как создание Праймуса, не мог ошибаться» — Оптимус сердито припомнил описание Второго. Чем больше деталей, тем запутаннее дело. Битва с аватарами Юникрона не называлась в пророчестве, однако сквозь образные описания Оптимус без труда распознал крупнейшее сражение, завершившее гражданскую войну. Десять циклов ожесточенных боевых действий, которые развернулись в трёх мирах, тысячи и тысячи погибших, потеря надежды на победу и изгнание посланников Прародителя Хаоса общими колоссальными усилиями. Автобот, десептикон, нейтрал, функционалист, анархист — политические различия стёрлись перед устрашающим фейсплейтом гибели. Дитя, что набиралось сил, — объединенное государство. «И передадут печати Вторых тому, кто вернулся из чертогов Праймуса…» Оптимус утомленно постучал пальцами по столу. И зачем, скажите на милость печати? Рен Прайм называла их более простым словом — украшения — и с бэтским оттенком говорила, что их создатели сделали приятный подарок, замаскировав в печатях записывающее устройство. «Когда грустно или радостно, можно пересмотреть видео или изображение яркого момента из жизни. И на искре легче становится» — Оптимус помнил, как сопровождал нанимательницу во время прогулки по аллее Тринадцати, как она слегка водила пальцем по лепесткам кулона в форме лотоса. Вернувшийся, скорее всего, Тринадцатый. Некоторые из печатей у Оптимуса были. И теперь надо лезть и изучать подноготную жизни Вторых? Автобота перекосило от отвращения. Служба в гвардии, а потом и обязанности телохранителя не вызывали приятных воспоминаний. Без понятия, как при других Праймах, а при Номинусе под конец цикла хотелось замертво упасть. Столько грязи: интриги, ссоры, попытки убийства. Оптимус знал, какие группы аристократов находятся в отношениях союзничества или вражды, и ненавидел эти знания. Мех зарекся изучать личные секреты. Другое дело, что Антифлоренсен ошиблась. Намеренно соврала? «Если подумать, им могли удалить воспоминание о другом предназначении» — Оптимус забывал, что несмотря на дарованную Праймусом искру, Вторые оставались дронами. У Десяти имелось четкое предназначение: поддерживать дело Тринадцати. Ни к чему лишние воспоминания, эмоции, тревога бы испортила замысел. Оптимус выбрался на балкон, расположенный пятью этажами ниже покоев, и обессиленно скользнул линзами по кварталам центрального сектора. Жизнь шла своим ходом. Там, внизу, расслабленно гуляли парами, семьями, непринужденно общались. И не надо взламывать процессор древними пророчествами, ставящими размеренность под угрозу. Бросить расшифровку Оптимус не мог: нет уверенности, что в оставшейся части нет предупреждения о новой угрозе. «Праймус, сорок эонов бились, ещё десять восстанавливались не без приключений, — мех измученно поднял шлем. — Может хватит ярких впечатлений? Процессор трещит». Формальная проверка комлинка заставила улыбнуться:Старший брат [20:58]
«Трансформируйся и катись в офф, понял?»
«Удивлен, что Мистресс не приревновала тебя
к книгам»
«Шок — любитель грызть стилусы, а ты
предпочитаешь древние датапады?»
Мегатрон не понимал увлечения переводами и неизменно отпускал остроты на эту тему. Если свидетельства историков десептикон принимал, то по пророчествам нещадно проходился танкботом. Бралась фраза из предсказания, на основе которой мех сходу выдумывал своё, более грубое и намеренно смешное. Оптимус не спорил, что зачастую друг говорил справедливые вещи, и отвечал в тон десептикону. Что-то меняется, а юмор Мегатрона с каждым ворном оставался прекрасным. И юмор был источником сил справляться с трудными бриймами.***
Блицшедоу работал пресс-секретарем Оптимуса Прайма. Пожалуй, в Империи вряд ли бы нашёлся равный по выносливости и оперативности мех, каким зарекомендовал себя десептикон. Блицшедоу должным образом исполнял служебные обязанности. За пределами дворца сикер славился равноискрием и отчасти цинизмом. Такой ореол сформировала привычка поступать хладнокровно, будь то семейная проблема или общее дело. Оптимуса Блиц уважал за готовность собирать разбитую страну по кусочкам и за признание однопартийцев воссианца равными автоботам. Да и в целом начальник устраивал: в меру добр, в меру строг, справедлив. «Слишком старается» — иногда думал секретарь, когда с легкостью считывал утомленность с фейсплейта Прайма. Сикер потушил ки-гару и облокотился на перила балкона. Он перестал вести подсчет замечаниям завязать с вредной привычкой. Об этом однажды высказался и Оптимус. «Шеф, я пули на войне пережил, что мне сделается?» — улыбнулся секретарь. После Блицшедоу реже баловался ки-гарами и делал это незаметно для окружающих. Заботился о искровом спокойствии доступными методами. Звук шагов заставил меха повернуться. Вовремя убрал запретное удовольствие! Блицшедоу обменялся рукопожатием с Праймом. — Редко вижу вас медитирующим, — заметил автобот. — Стажёров принимать, — мех чуть встряхнулся. — Помедитируешь тут, шеф! Окуляр да окуляр за студентами этими. Хоть бы нормальных отправили, а не как ворн назад. Оптимус полностью согласился. В прошлом ворне случился скандал со студенткой, которую приняли в отдел информационного и документационного обеспечения. «Скучно ей, видите ли, — ворчал десептикон, когда рассказывал Прайму историю своего коллеги. — Как с Лун свалилась. Более глупой причины пренебрежения обязанностями не слышал!». Оптимус мысленно обозначил, что у Блицшедоу образовалась аллергия на избалованных аристократок — он неоднократно упоминал, что у виновницы было знатное происхождение. — Блицшедоу, я полагаю, всё будет хорошо. — Ох, шеф, я надеюсь, ваше чутье не ошибется, — манипулятор по привычке направился к сабспейсу за ки-гарой, но вовремя опустился обратно на перила. — Развелись юнлинги… Развлечений им подавай, впечатлений не хватает. Кх-кхе, ха, тож мне, бедняги. Как жить-то собираются? Тем временем Рен сдерживала себя, чтобы не идти ко дворцу вприпрыжку. Настал цикл, когда можно взглянуть на древнейшую постройку изнутри. И не просто посмотреть — получать опыт работы! Слава Праймусу документационная часть не растянулась на эоны. «Лучшее сочетание» — смаковала радость аристократка — «Разве иначе могло быть?». До того, как отношения с племянницей угодили в затяжной шторм, Джамал с упоением рассказывал Рени о величии династии. Забавно таращившийся несмышлёныш жадно ловил слова преданий. «Мы всегда получаем то, что хотим!» — так однажды завершил свой рассказ десептикон. «Всег-да!» — маленькая Рен радостно потрясла кулачками. Когда пятнадцать ворнов назад она переехала жить к Энигме, то услышала знакомый мотив от тёти. «Смайты всегда получают то, что хотят. Хочешь лучшего? Считаешь себя достойной? Так иди напролом!» — кажется, так звучала фраза. Или не совсем, смутилась Рен, то ли больше слов, то ли смысл другой. Так или иначе, получив желаемую стажировку, юнгфем кормила гордыню. Впервые она остановилась у витрины, чтобы полюбоваться собой. Безупречна и восхитительна! Рен самодовольно покрутилась, тонко провентилировала и пошла. Стажер администрации Прайма обязательно идеален. Флора долго подкрашивала и полировала броню, и теперь результат притягивал всё её внимание. Юнгфем настраивалась на большую работу. Хотя в первый цикл вряд ли поручат выполнять серьёзное задание. Скорее всего познакомят с коллективом, проведут экскурсию на рабочем месте, выдадут пропуск и дадут простенькую работку. А если окажется, что сотрудники администрации настроены недружелюбно? Вдруг обязанности будут невыносимыми? Надо было лучше искать информацию перед стажировкой и быть готовой ко всему! Местом встречи назначили выход из аллеи Тринадцати, расположенный ближе ко дворцу. Подходя, Рен заметила Скайснипса и успокоилась. Вдвоём проще переносить незнакомые события. Фло хотела поговорить о том о сем с Скайснипсом, но, посчитав, что покажется простушкой, встала рядом. Мехлинг заговорил первым, спросив у юнгфем про настроение. — Всегда безупречное, — равноискрово, не глядя на одногруппника, бросила Рен. Понимая, что разговор не складывается, мех отвернулся. «Может быть, с ним получится наладить связь?» — старшие постоянно рассуждали о деловых связях и их пользе. А если происхождение низкое? «Смайты всегда общаются только с избранными» — Флора горделиво выпрямилась. Скайснипс времени не терял и искал идеи для новых шуток. В скором времени студенты следовали за пресс-секретарем Прайма и начали слушать инструктаж. Рен выставила запись на внутреннем экране, чтобы лишний раз не переспрашивать. К тому же, она намеревалась произвести не просто хорошее, а головокружительное впечатление. Говорят, что соблюдение всех правил гарантирует успех. Работники администрации снисходительно приветствовали новичков. Полные любопытства и не омраченные усталостью взрослой жизни фейсплейты, яркие бэтские линзы вызывали дружелюбную усмешку опытных сотрудников. Скайснипс уверенно здоровался со всеми, а Рен с трудом робко улыбалась, говорила тихо и большую часть времени отмалчивалась. Картинка не складывалась: ожидалось, что придется доказывать собственную значимость, а принимают так, словно она уже добилась всего. Флоре бы занять привычную оборонительную позицию и пойти в наступление, но повод отсутствует. Ну ничего, подумала Смайт, это временно. Их развели. Антифлоренсен попала в отдел мониторинга. Здесь осуществляли анализ медиа, отслеживали освещение деятельности правящего Прайма журналистами и готовили обзоры и аналитические записки для служебного пользования. «Идеально. Просто восхитительно» — Рен улыбнулась, когда сказали приступать к работе и ушли. Сбор информации ассоциировался у юной Смайт с удивительной игрой. А процесс оформления вызывал восторг: аккуратный симпатичный формат всегда радует оптику. Прилив уверенности от мысли, что дело под силу, взбодрил Антифлоренсен. В конце рабочего цикла, когда отчёты прошли проверку, и качеством выполнения остались довольны, юнгфем полностью убедилась: тщательно продуманный до самых маленьких деталей план новой жизни работает. «Смайты всегда получают лучшее» — самодовольная улыбка не сходила с фейсплейта. — Рада концу рабочего цикла? — Скайснипс не удержался от комментирования забавного зрелища. — Я рада, что работала идеально, — с тенью надменности ответила аристократка. — Блицшедоу явно остался доволен моим отчетом в большей степени. — Как скажете, фемледи, — спейсджет усмехнулся и пожал плечеблоками. Не получалось у кого-то быть внушительной и серьёзной с картавостью, бойкостью вокалайзера и попытками доказать превосходство. Напоследок Рен одарила острого на глоссу одногруппника презрительным взглядом и с поднятым шлемом чинно удалилась. Искра требовала детально изучить убранство дворца до мельчайших деталей. «Не сейчас, — твердила Рен, пока лифт спускался на первый этаж. — Не на публике». Под публикой подразумевались этот надоедливый шутник и работники администрации, и даже элитгарды. Последние особенно нервировали Рен: ещё подумают, что шпионка или воровка. Выглядят строго. В аллее Тринадцати колесную окликнули. — Мелочь рогатая! — Рен брезгливо скривилась. Хорошо, что никто внимания не обратил, а то опозорилась бы. — Ты почаще включай аудиосенсоры. — Смайт оскорбленно встала и ждала, когда Спрингер подойдёт ближе. — Я Антифлоренсен Смайт, смею напомнить, — спецназовец удивился: всегда же радовалась придуманному ею самою прозвищу. — И в чем дело? — Тебя обидел кто? — мех участливо предложил сесть на скамью в аллее. Флорин поступок поразил автобота: юнгфем демонстративно резко села подальше. — Рен, ты только скажи, найдём вместе решение, — Спрингер желал помочь бывшей подопечной. Внезапные перемены не на шутку встревожили искру. Ни здравствуйте, ни как дела, смотрит исподлобья и норовит убежать. — Обидел. Только что, — противным вокалайзером ответила юнгфем. Щитки линз опустились почти полностью. — Но неважно. Так что случилось? Не связывай его дружба со Смайтами, в частности покойным Вольфбэнгом, Спрингер бы тотчас поставил на место наглого юнлинга. Флора не впервые поступала грубо, но если раньше вспышки случались редко, то сейчас агрессия Смайт выглядела тревожным звоночком. Совсем как создатель: ссоры в семье, побег, пугающие перемены в характере… Спецназовец это понимал и намеревался помочь несмотря ни на что. — Извиняй, — Спрингер простовато развёл манипуляторы. — Беспокоюсь. Новости с рубежей, понимаешь, тревожные, — неторопливость речи бывшего учителя подливала масла в огонь раздражения аристократки. — Ну и что? Ситуация взята на вооружение, и наши солдаты несомненно справятся с неприятелями, — Рен произнесла фразу с долей беспечности. — Я новости штудирую. — Твоя сестра там, — провентилировал Спрингер. Спесь юнгфем сменилась волнением: несмотря на редкие встречи и огромную разницу в возрасте с сестрой Рен любила Эминельме. — Мне страшно за вас обеих. Однако Эминельме могут защитить сослуживцы, да и сама она не промах, а тебя… Рен, может ты у меня побудешь? Хотя бы до начала учебного ворна. А то твоя семья меня, если не дай Праймус… — мех провел пальцем мимо шеи, изображая отсеченный шлем. Вяло поднятая оптогрань юнгфем и мгновенно последовавший взгляд на фонтаны задели автобота. Он переживал за подопечную и ломал блок разума, что ж такое случилось за четверть, что Рен теперь походила на испорченную богачку. — Эми завяжет в узел выхлопные трубы и фигурно сложит крылья каждому ничтожеству, которое посягнуло на наш дом, — улыбка юнгфем отталкивала. — И наша армия уж точно не пропустит никого в столицу. — Спригнер мрачно смотрел, как Рен самоуверенно обвела манипулятором посетителей аллеи. — Живут спокойно. Да, новости заставили всколыхнуться, но… Дела идут по-старому. Кого это я там интересую и с чего вдруг? — Хотя бы по причине отношений Смайтов с Лордом-Протектором. Статус сохраняется, — тут автобот вспомнил, что хотел сообщить. Спрингер тщательно подбирал слова, чтобы подготовить юнгфем к новости. — Например, твоя тётушка… — Безумно рада, что тётя дружит с самим Лордом-Протектором. — Рен пренебрежительно перебила меха. Ореол невозмутимости рассеивался, и фем искала способ завершить нудную беседу. — А я дружу с полицейским, первоклассным гонщиком по совместительству, и врачом. И чувствую себя как у Праймуса в сабспейсе. Прощание ощущалось сухим, смятым. Флора быстро ушла, а Спрингер какое-то время постоял на том же месте. Энигма связалась с ним и поделилась, что у неё планы размером с титана на племянницу, попросила по возможности держать в курсе о происходящем с Рен. Спрингер посчитал, что раз важных и больших дел на вторую четверть у него нет, можно было бы помочь Смайтам. А как? Полицейский, он же гонщик, и врач. Автобот быстро проверил догадку. После вечерней подзарядки Рен зашла на страницу Тьюн во всеобщей Сети и пожалела об этом решении. Соседка по общежитию выложила снимки с Магнавэй на фоне достопримечательностей Симфура. Чем дольше Смайт разглядывала счастливые фейсплейты фемок, тем сильнее сжимались денты. Сердито смахнув голографический экран, колесная сердито откинулась назад и, как это часто случалось, ударилась. Эмоции отвлекли внимание от подробностей: фотографии были сделаны и опубликованы квартекс назад. Магнавэй посчастливилось отпроситься на прогулку, пока дани остановилась на Кибертроне по каким-то духовным делам. Тьюн позвала и Рен, но Смайт отказалась из-за приглашения каминусианки. Флора не могла принять то, что без неё могут происходить радостные события. Взглянув на фотографии снова, Рен смутилась. Соседки донельзя повторяли образы Мэдбэт и Глим, бывших подруг бэтства. Когда юная Смайт жила у младшей тёти, Фэйталсмайт, её познакомили с двумя ровесницами. Мэдбэт запомнилась флегматичной, отчасти раздражающе скучной — делала только то, что ей говорили старшие. Глим — полная противоположность: бодрая, активная, как будто с застывшей улыбкой на фейсплейте. Когда семьи приходили друг к другу в гости, Флору страшно злило то, что подруги сидели и бездельничали, не предлагали, чем заняться. Одним циклом юной колёсной до смерти захотелось съесть редкую сладость, и она предложила взять коробку с ними. Бэт и Глим замялись: сладости предназначались в подарок на день активации Бэт. Однако они промолчали, и коробочка оказалась перед крохами. «Странные» — Флора не понимала, почему подруги вяло взяли по одной сладости и не съели их. В другой раз Смайт предложила взять ховерборды и убежать кататься в дальний парк. Юнгфеммы опасливо последовали за подругой и гуляли без удовольствия. «Вам что, скучно? — синхронное качание головой. — Тогда хватит кукситься!». Бэт и Глим не знали, почему плохо брать сладости без спросу и убегать далеко, но понимали, что наказание последует мгновенно. Фэйталсмайт нестрого бранила Рен, если вообще это делала. Мэдбэт и Глим радовались возможности получить свободу, будучи подругами юной Смайт. А Рени, считая, что у них крепкие дружеские отношения, продолжала выступать инициатором проделок и верила, что делает Бэт и Глимми искренне счастливыми. Так продолжалось до переезда Рен. С другими ровесниками выстроить похожие отношения юнгфем не смогла. Отличие Тьюн и Магнавэй заключалось в том, что они могли проводить время и в компании Рен, и без. Смайт не занимала позицию неформального лидера. Смайт возражали, чего с Мэдбэт и Глим не случалось. «Без меня никто ничто идеально не делает» — оскорбленно фыркнула аристократка. Соседки ещё не поняли, как им повезло быть рядом с юной Смайт. «Поймут» — Флора крепко сжала кулак.***
Гаррус-9 представлял собой крохотный периферийный мир. Поэтому запрос на посадку с корабля разведки Кибертронской Империи стал для работников космической станции сюрпризом. — Гаррус-9, приём. Первый космический батальон запрашивает разрешения на посадку, — коммуникационное устройство ответило помехами. — Майор, не отвечают. Их сигнал активен, но нас не слышат. — Акустический отдел засек посторонние колебания волн— сообщил другой член экипажа. Майор, черно-рыжая фем, осталась невозмутимой. Служба научила прежде всего заботиться о подчинённых и не давать ходу необдуманным мыслям и эмоциональным порывам. Взгляд сикера остановился на спейсджете и колёсном. — Санстрикер, Айрармис, к высадке! — двое отдали честь. — Разберитесь, что там. Отслеживайте колебания. Старшие лейтенанты козырнули и покинули мостик. Через несколько бриймов два звездолёта направились в сторону Гарруса-9. И в то же время акустический отдел принёс тревожные вести. — Смайт, радары засекли шесть звездолётов! Сигналы не наши! — майор нахмурилась. — Один из них направляется за звездолётом отряда Санстрикера! — Встретим их, — шести отрядам дали команду готовиться к выходу. Майор Смайт поспешила на площадку, где собирались крылатые разведчики. — Капитан, следить за ситуацией! Командир присутствует на поле боя и бьётся наравне с подчинёнными, защищает их. Эминельме не изменяла своему принципу и участвовала в сражениях рядом с доверенными ей солдатами. Десептиконшу уважали за решительность и хладнокровие, неизменно проявляемые при выполнении долга. Смайт исполнился второй декаворн, она вела себя сдержанно, рассудительно. Те, кто помнил старое поколение династии, могли утверждать, что старшая наследница покойного Вольфбэнга соответствует идеалам семьи. Незванные гости маневрировали, уклоняясь от выстрелов противника. «Вёрткие» — налётчики разлетелись врассыпную. Началось преследование. «Анархисты! Денту даю, их клеймо!» — выпалил по внутреннему каналу связи спейсджет-разведчик, увернувшись от плазменного снаряда. «Не ржавели без дела» — ёмко отметил другой, выручая товарища. Эминельме преследовала корабль, который показался флагманским. Звездолет был на порядок качественнее оснащён. Фем намеревалась вывести его из строя и допросить пленных. Санстрикера и Айрармис ждали на Гаррусе-9. Как только звездолёты оказались над космической станцией, разведчики угодили под шквальный огонь. Один выпущенный «малыш» повредил защитный генератор корабля Санстрикера. Отряд второго лейтенанта разрушил укрытие снайперов, повредивших щит. Высадившись, имперцы сошлись в схватке с оккупантами. Дроны уверенно шли в атаку. Разведчики, обладавшие познаниями в инженерии, определили: древние десептиконские и слегка изменённые чертежи. Дроны, возглавлявшие свои отряды, носили анархистское клеймо. — Ишь расстарались, квинтовы бэты, — черно-желтый лейтенант выждал момент и серией выстрелов уложил дрона. — Лучше бы остались на дне, куда давно залегли! — Не припомню, чтобы анархисты владели столькими дронами, — сержант убрал бластер и, убедившись, что дорога расчищена, дал команду продвигаться. — Видать, поддержку нашли. — Найти — одно дело, удержать сложней, — Айрармис и отряд воссоединились с группой высадки. Внутри станции снова встретились дроны. Отряды обеспечили прикрытие, и лейтенанты в сопровождении двух бойцов проникли в следующий зал. В центре связи у пульта управления в присутствии пары дронов помощнее находился рослый мех с повреждённой инсигнией десептиконов. После повелительного взмаха манипулятором из наплечников выскочили два уродливых миникона. Они бросились на Санстрикера. В манипуляторах воссианки вспыхнул бледный пурпур энергетического клинка. Противник вооружился алым. Плазменные лезвия мелькали перед оптикой. Айрармис уверенно вращала рукоять клинка. Дерзкая улыбка застыла на фейсплейте. Поединок ускорялся. Жужжание скрещенных клинков слилось в мелодию с нечетким ритмом. «Достойный фехтовальщик» — автоботка ловко увернулась от атаки. Десептикон предпочитал молниеносные удары. Враги сражались на равных. Санстрикер вырубил миниконов и рванул к ним. Отбросив Айрармис, анархист повернулся к нападавшему. Манипулятор сместился к середине рукоятки, и меч превратился в двусторонний. — Автоботская погань! — процедил анархист. — Десептиконская прелесть, — в пару кликов фем поднялась и ловко перешла в наступление. — Это ваш хвалёный принцип равенства? — клинки громко скрестились. — Вас, автоботов, жизнь не учит. — Что вижу, то пою, — мгновенно парировала разведчица. — Ты ведь не сменил инсигнию. Так бы был анархистской прелестью. Над Гаррусом-9 развернулась космическая битва. Истребители обеих сторон ловко маневрировали. Работа систем, сообщения по внутреннему каналу связи слились для пилотов воедино. Манипуляторы разведчиков прочно состыковались со штурвалами и орудийными панелями. «Повредить, но не уничтожить. После выведения из строя осмотреть» — отдала приказ Эминельме. Анархистские пилоты могли обладать ценными для Кибертрона сведениями. Сама майор упорно продолжала преследование флагмана. Солдат рядом с ней сообщил о двух вражеских сигналах на навигаторе. «Второй, третий, — Смайт исполнила маневр, уходя от снарядов, — Выведение флагмана из строя беру на себя. Прикройте». «Есть прикрыть!» — преследователь отстал, отвлеченный отрядами. Из пяти кораблей налетчиков один лишился двигателей в результате перестрелки. «Внутри дроны — последовало сообщение. — Подозреваю, на прочих рядовых схожие ребята». Флагман анархистов ухитрился оторваться от погони и выстрелил в генератор защитного поля. Он заискрился. «Остальные превратить в металлолом, брать в плен отряд главного» — второй отряд повредил гипердрайв звездолета. Неожиданно вражеский пилот сбавил скорость, словно собрался сдаться. При ближайшем изучении обнаружили: анархист нанес себе смертельную рану отравленным лезвием. Тело забрали для установления личности. Другие четверо кораблей с дронами вывели из строя. Хотя группа высадки преобладала по численности и разобралась со всеми отрядами дронов, итог схватки Айрармис и Санстрикера с десептиконом не был успешным. Противник выжидал момент, когда лейтенанты почувствуют утомление. Затем он нанес точные удары, и автоботы, задев друг друга, упали. Тем временем группа высадки расправилась с дронами, и бои шли рядом с залом связи. «Ещё немного, и ворвутся» — анархист мельком бросил взгляд на соперников. Каждый клик был на счету. Вместе с очнувшимися миниконами он сбежал до прибытия имперского подкрепления. У другой стороны станции совершил посадку истребитель. Десептикон молниеносно оказался на борту. — Сигналы заглушены. Металлолом занят борьбой, выигрыш по времени имеется. Включив двигатели на полную мощность, истребитель исчез за считанные клики. — Станцию оккупировали анархисты, — отчиталась воссианка майору. — Лидер сбежал. Среди нас раненые. — Вас поняла. Оставайтесь на месте. Скоро прибудет поддержка. На радарах отображается сигнал вражеского истребителя? Один направился в сторону Гарруса-9? — Полная тишина, — Айрармис прочла ответ по линзам разведчика, наладившего работу пульта. В скором времени подтянулись подразделения секторальной армии. Группа высадки обнаружила плененных смотрителей станции и освободила их. Айрармис и Санстрикер связались с кораблем, чтобы принять участие в совещании с главой разведки. — В системе Гарруса-9 обнаружены анархисты. Противник нарастил военную мощь с момента последней активности. Пять истребителей дезактивированы, пилот флагмана покончил с собой ядовитым оружием. — отчиталась Эминельме. — Одному удалось скрыться. По нашим данным он вошел в атмосферу Гарруса, но после его сигнал был утрачен. — На планете была засада анархистов. Несколько отрядов дронов, — слово дали Санстрикеру. Айрармис добавила: — Возглавлял группу захватчиков десептикон по позывному Фракшер. Охотник за головами. Ранее участник подразделения полиции, занимался отловом особо опасных преступников. Многие из них — недавно исчезнувшие. Голограмма Джаза задумчиво нахмурилась. Мех, вероятно, оценивал ситуацию и грядущие последствия. Эминельме сочла нужным дополнить: — Предлагаю осмотреть планету и окрестности. Появление кибертронца, чья биография связана с «Алкемором», может пролить свет на исчезновение корабля. Запрашиваем подкрепление. — Подкрепление направим. Отчет принят. Отбой. Голограмма генерал-лейтенанта погасла. Айрармис выступила с предложением: — Пока мы ждем подкрепление, Фракшер на свободе. Предлагаю отправить свой четвертый отряд на поиски. — Даю добро. Приступайте, — сеанс связи завершился.***
Через пару квартексов Оптимус подобрался к переводу второй части пророчества. Мегатрон сидел рядом с колесным и гипнотизировал профиль правителя более половины джоора. Периодически звучали традиционные меткие комментарии. Лорд-Протектор скучающе осторожно подцепил датапад с работой автобота и увлекся чтением пророчества. Дойдя до описания гибели Первой Второй десептикон чуть было не повредил экран датапада. — Альфа Трион и Вектор знали, как умрут Вторые, и скрыли это?! — бодрый настрой улетучился. — Где это Юникроново пророчество было раньше?! Мы предотвратили бы гибель если не всех, то на худой конец моей Эми и твоей Рен! Если Прайм винил себя в гибели всех Десяти, Мегатрона истязала скорбь лишь по Эминельме. Смерть Первой Второй подтолкнула фракции к объединению. Его Эминельме… Мегатрон ни разу не называл Вторую при посторонних своей. Их роднил интерес к идеям Двенадцатого, решительность, граничащая с неумолимостью, желание избавить близких от страданий и готовность прибегнуть к любым способам для достижения целей. Эминельме, как и Мегатрон, отстаивала собственное мнение. Основатель десептиконов говорил, что ценит и уважает Первую Вторую как офицера и как личность «Бесстрашие во плоти» — вспоминал мех Смеясь, добавлял, что порой «Праймское отродье» раздражало его, но служило исправно. Впрочем, когда девять ворнов спустя после перемирия Эминельме почувствовала себя хуже, Мегатрон будто забыл, что между ними лишь служебное взаимоуважение. А на следующий цикл запустилась цепочка странных событий: послание, в котором от него автоботы требовали сдачи и признания своего господства и победы и…отвинченный палец. Приближенные ужаснулись. Одновременно с основателем десептиконов Оптимус получил похожее письмо, только с запчастью аутлайера Скидса. Гримсмайт настояла на переговорах с автоботами, заподозрив неладное, и, когда сообщили о пропаже Скидса, объявила о необходимости объединиться и найти пропавших. Несмотря на быстроту расследования, спасти пленников не удалось. Соучастников преступления задержали, второму виновнику удалось скрыться. Первый погиб, рухнув в чан с кислотой, где прежде сжег разобранные детали жертв. Эминельме отошла к Праймусу, лежа на манипуляторах Мегатрона… Той ночью десептикон, покинув допрос, отыскал сбежавшего палача. Вооруженный клинком погибшей советницы, он рассек тело преступника на мелкие части. Впоследствии останки обнаружили, однако причастность десептиконского лорда осталась тайной. — Если Вектор, чтоб ему в послеискрии работу системы нарушило, предвидел, как умрут потомки, почему никто из Тринадцати не позаботился об их спасении? Никогда Праймов не понимал: обладать запредельными возможностями и не уметь помочь ближнему! — Оптимусу пришлось схватить Мегатрона за манипуляторы. — Мегатрон, вероятно, Вектор и Альфа Трион опасались гнева Двенадцатого. Я не оправдываю ни Второго и своего наставника, ни убийц Десяти. И… — Прайм через силу подбирал слова: искра болезненно пульсировала. — я сожалею, что ты… потерял близкую искру… — сначала спейсджет сердито стукнул тянущуюся к острому наплечнику ладонь, потом удрученно прошелестел вентиляцией и возмутился: — Тринадцать создавали их для продолжения своего дела и они же предсказали конец. Ради чего? Куда Солус с Мегатронусом смотрели? — злопыхал он. Сигналы компьютера, обрабатывавшего расшифрованные материалы, перебили Лорда-Протектора. Оптимус нажал на воспроизведение записи. Приложение представляло фрагмент совещания Альфа Триона и Вектора Прайма. Мегатрон скривился: ничего не понятно. Тогда автобот, слегка меняя высоту вокалайзера, начал синхронный перевод: — «Я видел ужасное будущее. От старшего к младшему появились преемники и от младшего к старшему умрут», — видение Вектора колесный не озвучил — друг подробно прочел его перевод. — Садюга. Тебя бы на части, ядом… — «Я собрал десять особых накопителей информации, которые настроены на частоту процессора каждого из преемников. На них будут записаны знания, что мы передадим им и те, что Десять приобретут в процессе развития» — «И как они помогут, Вектор?» — «Видел я, что Тринадцатый объединит их в новую Матрицу. Она ознаменует новую эру и будет содержать актуальные знания для носителя, память о событиях, через которые наш дом пройдет при Вторых» — здесь Оптимус приостановил видео и, придерживая камеру искры, опустился на стул. — Какой Тринадцатый, какая наквинт вторая Матрица… — Шёл бы ты перезаряжаться, — неодобрительно покачал головой десептикон. — Вторую Матрицу ему… А чего не… сколько у нас Праймов-то было… двадцать три? Совсем перетрудился. Или перегрелся. Или стареешь… Да и что нам Тринадцатый! Что он, воскресил бы их? Оптимус заново включил видео и слегка оскорбленно заметил, что перевел точно. Мегатрон многозначительно хмыкнул и атаковал правителя вопросами: — А артефакты с её помощью активировать можно? — Нет, в свойствах не указано. — Так приделай функцию, жалко что ли? — Невозможно. — Признай, что просто жадничаешь сил. — Я понятия не имею, как функции добавлять! — А инструкция имеется? — Если бы. — Караул, Юникрон твоя дани! Чем вы, Праймы, занимаетесь, что инструкцию лень сделать? — Ржа оптики моей, а кто по вечерам сбивал с толку, не подскажешь? Так бы быстрее перевел! — Для чего вообще эта Матрица, ради которой Вторым дали умереть? — ворчал Мегатрон. — Первое предположение — должна появиться новая должность. Хранитель знаний какой-нибудь, — рассуждал Оптимус. — Или Матрица Лидерства… гм, пострадает. — От не надо, — Мегатрон допил настойку. — Тебе понравилось, как тебя из послеискрия возвращали? Давай-ка живи нормально. Во время битвы с аватарами Юникрона Оптимус едва не погиб, когда в результате боя в здании Кузницы на него рухнули обломки дома. Умирающего лидера автоботов отыскал Смоукскрин. Элитгард немедленно связался с «Немезидой». На корабле меха осенила безумная идея: молот Солус Прайм! Оставшаяся в артефакте энергия вернула Оптимуса в строй. — А авторы пророчества не смутились при написании, зная, кем станут Вторые? — Мегатрон напряженно рассмеялся. — Десептикон, функционалист, автобот — старшие. Младшие частично сбежали, частично встали к автоботам. Ничего не путаю? — Прайм заверил, что все правильно. — Так вот… Насколько это нормально смотрится? Праймы же эталон для общества, а здесь «прелестные» подробности… — Подавать пример обществу — одна из задач носителя титула Прайма. Быть любящим создателем для граждан, неустанно трудиться на благо коллектива, поддерживать мир, заботиться о культурном процветании… Однако в действительности далеко не всегда Прайм следовал предписаниям и поступал как заблагорассудится. При всем моём уважении, Номинус… — Не уважал, не уважаю и не буду уважать. Спасибо на том, что хватило смелости мечом помахать. —… яркий пример несоответствия. И Фортесс, увы, тоже. Как я понимаю, Матрица Вторых опирается не на выбор фракции, а на идею исправления ошибок — в конце концов Вторые искупили грехи. Она сохранит опыт Десяти. Её носитель должен хорошо разбираться в истории и уметь критически мыслить — только так новый артефакт принесёт пользу. — А, — задумчиво протянул Мегатрон. — Так давай ваять. Чего стоим, кого ждем? — Аудиосенсоры отключил? Тринадцатый должен создать. А его нет! Пророчество о его явлении не сбылось! — Оптимус отчаянно всплеснул манипуляторами. — Я не Прайм… Тьфу, то есть, не тот Прайм, который нужен! Мегатрон успокоился и налил правителю крепкую настойку. Тот даже шлемом не повернул. — Не раздувай из кассетника динобота. Подумаешь, не явился. Лень стало, заблудился в измерениях — один Праймус знает, что с бедолагой. Из всех адекватных товарищей из вашей братии остался ты. Инструкция по сбору пародии Матрицы есть? Вместо ответа Оптимус сделал несколько глотков и мрачно прошелестел вентиляцией. Промолчал, хотя сморщился. «Опять трудоголика из депрессии вытаскивать» — смекнул мех. — Ясно, — Мегатрон начал складывать датапады домиком. — План такой: ты переводишь, я ищу нужные материалы. Раз-два — и Матрица Вторых готова. И пусть Тринадцатый позавидует нашей командной работе, где бы его скраплеты Юникрона не носили. Оптимус горько рассмеялся. Все бы дела легко решались! Тринадцатого назначили неспроста. Вряд ли колесный ввиду отсутствия принадлежности к Первым и Вторым мог заниматься созданием артефактов. Но практический подход десептикона звучал разумно и, что важно, был единственным реальным выходом. «Тринадцатого можно ждать до следующего эона» — Оптимус мрачно разобрал домик. — Оптимус, а ты на ком собираешься тестировать этот набор «Собери Прайма сам»? — спейсджет подозрительно выгнул оптрогрань. — Случаем не на преемнике? Или ученик будет учиться исключительно переводу? — Мой преемник должен владеть не только навыками перевода, но и разбираться в истории и политике, потому что прежде всего он подхватит меня в этих областях. В первую очередь, испытание нового артефакта должно быть проведено на дронах — без стопроцентной уверенности в том, что Матрица Вторых безопасна, я не буду её применять. А там посмотрим, кому… Мегатрон насторожился. Это как — опасная Матрица? А как он убедился, что Матрица Лидерства не причиняет вреда? «Праймус, надеюсь, ты знаешь, что этот автобот собирается устроить» — Лорд-Протектор не отрицал разумность проверки, но оказался обеспокоен возможными побочными эффектами. К тому же, потенциальный преемник из Смайтов, что вдвойне беспокоило десептикона. — Однако я вспомнил: хотел попросить тебя помочь с обучением… — Я тебе не всепогодный истребитель. Удел разводить бэтский сад твой и Шоквейва. Мне взрослых и способных подавай, — зашумел мех. — Не готов — скажи прямо, мне Смайты дороги. — …обучением десептиконскому кодексу. Мой преемник обязан знать о других культурах в государстве и других странах. Глава автоботов, увы, в десептиконских вопросах не силён. — Размахнулся… — взгляд Мегатрона задумчиво скользил по автоботу. — Считай, что уговорил. Но подумаю. Наутро Оптимус направился в отдел пресс-службы, чтобы обговорить пару вопросов с Блицшедоу. Около офиса десептикона было непривычно шумно. Из приемной доносились звуки оживленного спора, и вокалайзеры — довольно высокие — явно принадлежали юнлингам. Когда правитель заглянул в приемную, молодые боты встрепенулись и забыли, что клик назад что-то яростно доказывали друг другу. Спейсджет вытянулся и отдал честь, а колёсная фем испуганно присела в реверансе. Оба выглядели так, будто повстречали дух умершего или Юникрона собственной персоной. Прайм никак не мог вспомнить спорщиков. Автобот часто встречал работников администрации и имел примерное представление, кто к какому отделу принадлежит. Вероятно, стажёры. — Доброго дня вам. Прошу прощения, что прервал дискуссию, Блицшедоу у себя в кабинете? — юнлинги загипнотизированно таращились на Прайма. — Да, сат Прайм, — первой вышла из оцепенения юнгфем. — Он там. — Даже подозрительно молчит. Обычно хоть какие-то обрывки разговоров были, — вставил пять шаниксов спейсджет. — Может быть, вы будете искать истину тише? — вежливо улыбнулся Прайм. Студенты смутились. — Вас прекрасно слышно на весь этаж. Пока Скайснипс оправдывался, Рени завороженно следила за Оптимусом. Живая легенда стоит прямо перед ней. Ни на экране, ни в новостной статье, ни в книгах, а всего в паре шагов. Вентиляция юнгфем благоговейно шелестела. Смайт стало все равно, что со стороны её улыбка выглядела забавно. Через брийм идея озарила процессор: а может воспользоваться случаем и задать пару вопросов? Подумаешь, рядом юморист-недоучка, Прайм круче! Но пока Антифлоренсен выбирала, с какого вопроса начать, вышел Блицшедоу, и старшие покинули приёмную. «Тьфу» — студентка расстроенно села за стол. — Они недалеко ушли, — Снипс заговорщически мигнул оптикой. — Беги, пока Прайм ещё здесь. Фло только красноречиво постучала по шлему. — Или ты гипнозом и робким шумом вентиляции надеялась его заинтересовать? Рен сердито включила технику и в ответ лишь процедила: «Kusotare». После обсуждения насущных вопросов Прайм полюбопытствовал: — Как себя держат помощники? — Искра поёт, — Блицшедоу опасался сглазить. — Понятливые, расторопные, ответственные. Побольше бы таких. Мехлинг больно хорош: и манипуляторами с процессором работает, и чувство юмора хорошее. — А фемледи? — В целом хорошая, — уверенность улетучилась. — Но вот знаете, шеф, что-то в ней есть, что портит впечатление. На работу налегает с жадностью, немного… гм, выпендривается тем, что делает больше друга. И я ещё ни разу не видел её за чем-то, кроме работы. Снипс, мехлинг, хотя бы с другими общается, отдыхает в перерыве, а Антифлоренсен шлема от датапада не отрывает. Прайм напрягся и переспросил, как зовут студентку. — Антифлоренсен она, — подтвердил десептикон. — Говорит, создатели креативность проявили. Думал, будет хвастаться позывным, а на деле не всегда отзывается. Рен, Рени — запросто, Антифлоренсен — не сразу дозовешься, и вдобавок линзы округляет, словно Юникрона увидела. Девяносто шесть ворнов всего, представляете? А уже… — Блицшедоу, я думаю, фемледи Антифлоренсен нужно больше времени, чтобы привыкнуть, — выразил мнение Прайм. — К тому же, я считаю, что её успешное выполнение поручений — хорошее начало. При необходимости помогите ей. Выбор позывного Оптимуса одновременно удивил и не удивил. Лорд-Протектор когда-то назвался позывным Двенадцатого, Королева Спидии взяла имя кибертронской правительницы из далёкого прошлого. Другое дело, что выбор пал на фем, с которой Прайма связывали близкие отношения. Необычное совпадение, не более. «Главное, что Блицшедоу нашел понимание со стажерами» — рассудил автобот.***
Некоторое время спустя Оптимус взял отпуск раньше обычного на пару декаротаций. Совесть автобота была чиста — срочные проблемы решили. Как и договаривались, Прайм и Мистресс решили провести несколько циклов вместе. Сейчас лучшим вариантом отдыха были тихие спокойные прогулки в уединённых уголках дворцового парка или аллеи Тринадцати. — Игнис… — почти беззвучно прошептала каминусианка, переводя взгляд на композицию со Вторыми в секции аллеи около научного крыла дворца. Капельку округлые черты, смеющиеся, при жизни светившиеся янтарным, линзы, Перчатка Праймуса — неизменные атрибуты Целительницы. На Каминусе Игнис объявили героиней — в период войны фем работала в одном из госпиталей. Четвертую называли воином медицинского фронта. Янтарь линз грустно мерцал. Не отводя пристального взгляда, Мистресс покрепче взялась за манипулятор Прайма. Мех, не отводя взгляда от памятника, успокаивающе обхватил плечеблок возлюбленной. — Вас многое связывало, моя Искра, — Мистресс медленно подняла грустные линзы и с благодарностью взглянула на автобота. Он понимал её чувства. — Я внимательно слушаю, если тпочувствуешь необходимость выговориться. — История настолько сильно отпечаталась в блоке памяти, что я снова и снова проживаю её. Порой становится стыдно, что никак не отпущу смерть Игнис и причастность к событиям… — тон колёсной оставался ровным, но длительные промежутки отчётливо разделяли речь. — Оптимус, позволь, пять бриймов. — удостоверившись, что вокалайзер поддаётся контролю, Мистресс начала историю. Откровение расширило представление Прайма о последнем цикле Четвертой Второй. Игнис Прайм покинула Кибертрон в начале вооруженных столкновений. В пути Четвертая столкнулась с вражеским преследованием, и её звездолет совершил аварийную посадку на Каминусе. Здесь Целительнице подоспели на помощь защитники планеты. Игнис доставили к молодой Повелительнице Пламени, как только врачи убедились, что искре преемницы Алхемиста не угрожает дезактив. Трудности эпохи сблизили Леди Мистресс и Игнис. Леди Прайм узнала, что Каминус бережно хранил память об их покойной дани, почитал её наследие. Фем тронуло, что здесь из поколения в поколение передавались кузнечные традиции, легенды о Тринадцати, обычаи, давно ставшие частью прошлого на Кибертроне. Мистресс же радовалась, имея возможность задать вопрос живому представителю семьи почитаемой народом Каминуса фем. Знания, что передал преемнице Шестой, помогли улучшить работу врачей. Игнис и Мистресс имели схожие ценностные системы. Не раз феммам доводилось демонстрировать свою готовность отстаивать безопасность дома, близких ботов. Они понимали: конфликт автоботов и десептиконов — не их война, но беда, пришедшая на мирную планету, и каждый обязан держать оборону и гнать несчастье прочь с Каминуса. — Игнис стала тебе сестрой по искре, — Оптимус мягким жестом предложил вернуться. Колёсная безмолвно приняла идею. Оптимус слушал её, не перебивая, как некогда поступала ушедшая подруга. Оба Прайма улавливали перемены настроения и предлагали фем помощь. — Игнис редко делилась переживаниями, но я понимала настроение Четвёртой и давала ей почувствовать, что она не одинока. По ней сильно ударил конфликт внутри Вторых, и Игнис надеялась, что Антифлоренсен и Эминельме образумятся. — Она почти дожила до этого времени… — провентилировал Прайм. — Игнис ушла, а я застала ее прощание в записи. Этот поступок… Оптимус, сколько я о нем думаю, дрожь пробирает: отдать собственную искру ради жизни другого. Мне сложно сказать, почему она так поступила. — Порой чувства заставляют действовать подчас безрассудно, но во благо того, кого любишь. Самопожертвование говорит о значимости ваших отношений для Игнис. — Если вспомнить, что творилось на Каминусе, каждый поступал безрассудно. В условиях битвы многие стали героями. На десятый цикл основные бои с аватарами Юникрона велись на Каминусе, куда ранее эвакуировали пострадавших и не боеспособных. Мистресс появилась на передовой и приняла участие в боях. Огонь, казалось, обуял честплейт. Яростные удары Кузнечным молотом по терроконам ожесточались с каждым кликом. Бок о бок с Повелительницей Пламени сражалась верная спутница — Пира Магна. В разгар боя Мистресс получила тяжёлые ранения, и угроза дезактива окружила её искру. Слабеющими манипуляторами фем передала Огонь Пире Магне, чтобы Факелоносец продолжила битву. Каминусианку доставили к Игнис в надежде, что Леди Прайм совершит чудо. Игнис и помощники действовали мгновенно — любой клик мог стать последним. Надежда вернуть правительницу побуждала делать всё возможное ради спасения. Игнис бросила многозначительный взгляд на Перчатку Праймуса. Артефакт выручал её много раз, и каждое новое исцеление отнимало его энергию. И сейчас в Перчатке Праймуса киберматерии оставалось ничтожно мало и для воскрешения Мистресс этого не хватило бы. Четвертая вышла из операционной. Когда Игнис вернулась, она обратилась к медикам: «Позаботьтесь о Леди Мистресс, когда она очнётся. Я проведу сложную операцию, которая спасет жизнь вашей госпоже». Игнис активировала Перчатку и прикоснулась к остывающему честплейту. Содержащаяся в нем киберматерия, субстанция, созданная Алхемистом, стала заполнять рану в корпусе Повелительницы Пламени. Вместе с ней Игнис начала передачу жизненной энергии. Количество материи увеличилось, и повреждения постепенно исчезали. Медботам пришлось подхватить Целительницу. Запас киберматерии иссяк, и артефакт соскользнул с манипулятора колёсной и рухнул на пол. Следом за ним силы покинули Игнис Прайм. — Когда медики показали обращение Игнис и поделились историей операции, я не могла сдержать слёз. Моя сестра по искре потушила свой огонь, чтобы не дать погаснуть моему… Она просила меня исцелить Каминус после потрясения от войны и возвести на престол новую Повелительницу Пламени. Её слово в сочетании с авторитетом позволило мне остаться на посту, хотя так-то носителем Огня стала Пира Магна. — На тот момент это было верным решением. Ты вела народ за собой в непростой период и ты вывела их из кризиса. Игнис была бы сильно рада за тебя. Присутствие Оптимуса помогало Мистресс держаться. Главным качеством, привлекавшим фем в автоботе, была эмпатия. Он тонко чувствовал настроение собеседника и располагал его к разговору. Оптимус воздерживался от осуждения и позволял рассказывать всё, что было нужным. За это Мистресс любила Прайма и с прилежностью перенимала его навык, практиковала его. Особенно волнительной проверкой стало знакомство с кругом общения избранника. Воспитанная в строгой религиозной обстановке фем общалась преимущественно с набожными чопорными фемледи. Попав в компанию ветеранов войны с тяжёлыми и подчас трагичными судьбами, Мистресс растерялась и первое время скромно сидела и улыбалась. Оптимус быстро взял проблему на вооружение. Автобот рассказывал Мистресс о характерах друзей, их привычках, просил проговаривать всё, что тревожило аристократку, помогал ей искать пути преодоления преград. Схема вскоре принесла первый результат: каминусианка обрела подруг — Арси и Элиту Уан. В последующие ворны Леди Мистресс удалось достигнуть уверенного взаимодействия: она мирно вошла в круг друзей Оптимуса и могла спокойно поддержать беседу на общие темы с любым из них. После прогулки пара осталась в покоях Прайма. Мистресс вышла в легкий оффлайн. Шлем мягко коснулся наплечника автобота. Оптимус и сам проваливался в поверхностные модуляции. Вторая четверть славилась щедростью на жаркие температуры. Сколько ни борись с ними, все равно будут чувствоваться. Позже правители разговорились о жизни, а затем затронули тему учеников. Оптимус поделился новостями о сдвиге в поисках подопечного. — Будто среди десептиконов рос. Твоя уверенность восхищает, — доброискрово усмехнулась Мистресс. — Будет нужен совет — обращайся. И сдаётся мне, быстро привяжешься к дитю. — Поспешный вывод. Сначала понять надо, что за юнгфем, привыкнуть, а потом и про привязанность поговорим, — заверил аристократку мех. Отведенный влево фокус линз выдал лёгкую смуту. Оптимус принял предложение Мегатрона, однако искра колебалась в сомнениях. Бамблби сам прибился к автоботу в довоенное время и годился на роль младшего брата. Желтый колёсник до сих пор называл Прайма братом. Смоукскрин, более юный товарищ, застал уже набравшегося опыта Оптимуса и видел в нём взрослого, которого ему не хватило в бэтстве. Оба мехлинга не были строго учениками и встретили наставника, будучи совершенноворними. В случае десептикона речь шла о юнлинге. — Бамблби, Смоукскрин, Пира Магна — каминусианка нежно провела ладонью по наплечнику автобота. — Мы взяли их однажды и с того самого клика полюбили их так крепко, что относимся к ним, словно они наши бэты… — Мистресс поправила крохотную стопку датападов. — Новые книги начал? — А? Ааа, это словари и заметки времен учебы у Альфа Триона… — Оптимус убрал датапады. Мистресс сердито уперла манипуляторы в бока. — Давно вдохновение не посещало… — слова пропадали из процессора, и каминусианка всплеснула манипуляторами. — Чему тебя Третий учил? Десяти тысячам способов погасить искру? — Оптимус собрался оправдаться. — Нет-нет-нет, сначала попытки попробовать все возможности посоха Праймуса, затем какие-то полумифические механизмы, управляемые голосовыми командами по всему дворцу… Два раза — много. — О Праймусе, — Оптимус насмешливо закатил фокус линз, обнял переживающую фем и ласково поцеловал огненную красавицу в щеку. — Даю слово, в этот раз останусь невредим. — Забыл добавить «Спасибо Тебе, что спас меня, сорвиголову учёную», — Мистресс прикрыла рот, смеясь, и обвила манипуляторы вокруг шеи автобота. — Имей в виду, за нарушенное обещание приду даже в послеискрие и оттаскаю за антенны. — Я принимаю эти условия, — отшутился кибертронец. Благодаря Оптимусу и его окружению Мистресс научилась отпускать забавные фразы. Каминусианка стеснялась выходить из образа идеала первое время. Чтобы адаптироваться, она подражала поведению своей первой кибертронской подруге из нового окружения. Элита не стеснялась шутить в неформальной обстановке, общаясь с Праймом. Влюбленные часто вспоминали встречу, на которой Мистресс обменивалась шпильками с автоботом, а розовая колёсная с любопытством наблюдала за дружеской перепалкой. Однако долго в роли зрителя Элита не продержалась: пример был заразителен. В завершение ничью отметили объятиями. Цепь перемен продолжалась. Отдых позволил Оптимусу отпустить ситуацию и дать процессору и искре время на восстановление. К изучению замысловатого пророчества стоило подходить максимально осторожно, и работа над ним не должна вытеснять мгновения, составлявшие обычную жизнь.