If I could bring you back
There are truths and confessions I'd tell you
I'd set things straight
Нововорние на всех влияло по-разному. Одни загодя готовились к наступлению памятного дня. Другие равноискрово продолжали функционировать в обычном ритме. На третьих нападали воспоминания, как отстраивался пострадавший в результате гражданской войны Кибертрон, как сходила на нет вражда десептиконов и автоботов. Для Оптимуса канун Нововорния в последнее время стал синонимом нескольких квартексов повышенной тревожности. Он дольше обычного ходил задумчивым, не сразу замечал, что к нему обращались, отвечал коротко и без интонации. «Оптимус никогда не смеется, никогда не плачет и не теряет выдержки» — так во время войны охарактеризовал лидера автоботов Балкхэд, старый боевой товарищ Прайма. Мех редко с кем делился переживаниями, предпочитая самостоятельно выбираться из трудностей, что бы то ни было. С близкими друзьями колесный был несколько откровеннее, но даже Шоквейв и Мегатрон не могли однозначно сказать, что происходит с их приятелем. «Он встречает канун праздника как нежданного гостя, которого некрасиво прогнать, но и удовольствия от встречи мало» — мимоходом заметил старший секретарь. В четвертой четверти темнело рано. Из освещения Оптимус оставил только напольную лампу у кресла. До выхода в оффлайн осталось ещё два джоора с небольшим, и это время было незамедлительно определено под чтение. Прайм не умел пусть и изредка бездельничать. Не мог представить себя, просто лежащим на платформе, созерцающим потолок. Созданная им атмосфера навевала желание провалиться в оффлайн. Поэтому спустя полджоора Оптимус медленно опустил датапад на колени и опустил щитки линз. Можно убегать от прошлого, а можно извлечь из него ошибки и двигаться дальше, становясь лучшей версией себя. Этот же принцип вполне применим к государству, так посчитал Оптимус. Нехватка энергона среди простых граждан, процветающая коррупция, обострение социальных проблем — таковы были реалии конца Золотого Декаворна. Но даже самый тёмный час может озарить луч надежды. Им стал один из знакомых сенатора Шоквейва — Мегатронус. Он в свое время привёл под опеку сенатора своего друга-аутлайера и между делом заходил узнать, как поживает товарищ. В то время от «неудобных» стремились избавиться, и решение выбрать сторону друга впечатлило молодого аристократа. Дружба между ними не складывалась поначалу — Мегатронус с презрением отвергал попытки подружиться и отпускал ядовитые шутки в адрес нобеля. Но, увидев, что Пакс поддерживает сенатора и пытается сойтись с аутлайерами, смягчился. Так и познакомились. Колесный звал джета своим старшим братом, ибо Мегатронус активировался значительно раньше и знал больше. Их объединяло желание исправить несовершенства общества, и они разработали план, как осуществить эту цель. Только накануне выступления в Сенате деятели начали расходиться во мнении: Мегатронус считал, что осторожность и неконфликтность Ориона абсолютно бесполезны, а Пакс считал меры друга излишне прямолинейными. В тот цикл они основательно поругались, и казалось, что политика навсегда поставила точку в их дружбе. Оптимус до сих пор жалел, что четыреста тысяч ворнов назад поссорился с Мегатроном на почве разных взглядов на лучшее будущее для Кибертрона. Жалел, что отверг не один ценный совет. А ему много раз говорили о необходимости усмирить пыл. Он чувствовал вину за то, что идеологическое разногласие привело к гибели многих кибертронцев. Это больно кололо искру и не давало функционировать спокойно. Рэкс, дремавший у серво, растянулся по полу и поднялся навстречу позднему посетителю. Механический зверь позволил себя потрепать по шлему. Прайм вышел из состояния полудремы и, сев удобнее в кресле, грустно взглянул на Мегатрона. — Благодарю за разрешение навестить вас, мой Прайм, — шутливо произнесенное формальное обращение перед началом дружеской беседы вошло в привычку. — Я тебя тоже рад видеть, — вяло откликнулся автобот. — А должен был иначе ответить. Ну навёл атмосферу… — Мегатрон огляделся. — Это, знаешь, как в типичной драме: полумрак, грусть в воздухе. Еще искрощипательный монолог главного героя про тяжёлые думы. Впрочем, хватит лирики, я по делу. Выкладывай. — Что выкладывать? — Не знает он. — сердито проворчал Мегатрон. — Над датападами проваливается в модуляции — раз, перестал воспринимать мои шутки — два, ворчит хуже Рэтчета — три. Уже Шоквейв на тебя жалуется! Как ты до такой жизни дошел, Прайм? — Святые Тринадцать, я же говорил… — Оптимус, «я думаю» устроило бы меня, окажись я вдруг, упаси Праймус, твоим спарком, и то, догадался бы. А ты напряженно молчишь, чаще уходишь в строго формальное общение. Шоквейв меня поддержит, не сомневайся. Датапад едва не соскользнул на пол с колен автобота. Оптимус тотчас отреагировал и положил его на стол. — Юникрон подери, ты даже сейчас рапорт читаешь! Трудоголик! — Мегатрон забрал планшет, приготовился продолжить возмущаться, но остановился и вчитался: — Что-то я не понял… Не, если бы мне сказали, что Праймам отчитываются, присылая результаты судмедэкспертизы, я б с удовольствием поработал. У, беднягу-инженера сильно потрепало… — Это детектив, — невозмутимо пояснил Оптимус. Серебристый коготь скользил по экрану, перелистывая страницы. Оптограни Мегатрона хмуро нависли над оптикой. — Между прочим, Прайм, мой любимый, — он вернул книгу хозяину. — Меня бы позвал, был бы детективный вечер как в старые добрые. — вдруг десептикона осенило. — Только не говори, что постеснялся. — Оптимус перестал проваливаться в дремоту. — Серьезно? Я с тобой декаворнами знаком, я тебя, балбеса, по молодости, жизни учил. Помирились, вон, вместе правим. — Мне следовало промолчать. Я разрушил все, что мог и не мог… — Оптимус, уже ржавчиной в сто слоев все покрылось! Я не отрицаю, тогда ты меня бесил хуже ржи Юникроновой. Иногда, но доставал. Давай объективно: номинативная функция декаворнами ничего не делала, чтобы поправить положение дел. А ты ступил и наговорил с рост динобота. Война бы все равно случилась. Сам же факты приводил, историк. — Номинативная функция? — Оптимус ничего не понял. — Ты про Номинуса, что ли? Мегатрон кивнул. Он очень часто избегал употребления позывного прошлого Прайма и использовал всевозможные прозвища, нередко обидные. Это было относительно мягким. — Знаешь, почему сейчас укрепились государство и наши отношения? Да потому что ты задумался о том, есть ли другие выходы. Ты первым сделал шаг к примирению, признал ошибки — я про все уровни сейчас говорю — и делами, а не болтовней доказал, что хочешь изменений. Твой предшественник ни разу не удосужился подумать, что он делает не так! Если Прайм без своей Леди не догадался, что стране квинтец грозит, то он идиот. Как и его былая ух-компания. Да и он Праймом толком не был. Я с тем же успехом мог бы подделать Матрицу и короноваться, если б хотел! — Мегатрон экспрессивно хлопнул манипулятором по коленному шарниру и презрительно фыркнул, вспоминая последнего правителя до войны. — А ты переосмыслил всё и предложил здравые идеи, осуществление которых привело к нашему мирному существованию рядом друг с другом. Ты разгребал последствия халтуры Номинуса. Вместо идеи абсолютной победы над моей фракцией ты выбрал вариант перестройки государства так, чтобы в нем могли нормально функционировать все. Я сначала думал, так, бравада, но когда план осуществился, оказался… — мех развёл манипуляторами. — Приятно удивлен. Поэтому я тебя и простил. Я понятия не имею, кто тебе новый позывной дал, но этот кто-то не ошибся со значением. Сейчас тебя можно справедливо назвать наилучшим. Оптимуса аргумент десептикона не сильно впечатлил. Тогда десептикон устало фыркнул, сходил в соседний отсек за изолетиком и накинул его на меха. Вечно за младшими надо присматривать, даже если вчерашний спарк вымахал во взрослого и ответственного бота. Пусть в своеобразной манере, со специфичными шутками и грубой простотой, он относился с теплотой к Ориону Паксу, а ныне Оптимусу Прайму. — Тяжело с вами, добряками. Не виноваты, но переживаете за виноватых, — Мегатрон все ещё переводил ситуацию в шутку. — Вот ещё недавно балбес бегал, а сейчас с документами и работой в целом союз искр заключил! — Оптимус приподнял щитки линз и уставился на меха. — Ослабь хватку, ни один Прайм столько не работал, сколько ты. Мы с тобой чудесно правим, страна функционирует спокойно, всяких вредителей прогнали… Ну скажи ж, молодцы, а? — тут Мегатрон поднял брови и состроил удивленную гримасу. Фейсплейт Прайма закрыли защитные лицевые пластины, а сам он затрясся. — Как скажешь порой… — Оптимус восстановил ритм вентиляции и убрал защитные пластины. — Так давно было, а стыдно так, будто недавно случилось… — Ну тебя, — насмешливо фыркнул Мегатрон. — Самоед. Я уже простил тебе всю твою тупость, вспыльчивость, максимализм, напористость. Кто из нас в молодости не творил ерунду? — и сам же ответил: — Кроме меня, конечно. Я, может быть, не понимаю всех ваших автоботских принципов, и не пойму, но помочь тебе словом или делом в моих силах. Ты что на уровнях, что здесь — никуда без меня не уйдешь. — колесный снова глухо засмеялся. — В общем, Оптимус, отставить хандру. Нам завтра надо пережить стихийное бедствие. — Светский вечер, — Оптимус протянул другу угощение. — Справимся. Мегатрон, я очень рад, что ты освоился. Тебя приняли, и это огромное достижение. — По мне единственное отличие светского вечера от катастрофы — не нужно убирать разрушения. А некоторые до сих пор в мою сторону косятся, — хмыкнул десептикон. — Особенно твоя Леди. Ей приличие не позволяет сказать, что она обо мне думает. Некоторые десептиконы в свое время подпортили жизнь каминусианцам. Не ты один с грешками, знаешь ли. Да и… сам понял кто. Что ты в нем нашёл, в толк не возьму. — Леди Мистресс весьма благородна и не придерживается принципа осуждения. Она относится к тебе нейтрально. А с Номинусом просто постарайся ограничиться парой дежурных фраз, если вы столкнетесь. — Благородство — это ваша ерунда. Я по поиску выгоды, эффективности, сам знаешь. На слово тебе поверю, Прайм. И не дай Праймус я завтра заговорю с этим.— Мегатрон встал. Его взгляд остановился на крохотной шкатулке на столе около датапада. — Решился таки? — Оптимус задумался, прищурился и посмотрел на друга так, будто на броне десептикона виднелся нужный ответ. Затем он слегка стукнул себя по лбу и кивнул. — Каонские? Приятно, что ты мой совет послушал. После бала расскажешь, как все прошло. Друзья посидели, поговорив по искрам, и разошлись. Оффлайн получился короче обычного, но после пробуждения Оптимус не почувствовал слабости или усталости. Корпус наполняло приятное чувство бодрости. И очень кстати: программа цикла обещала стать проверкой на стойкость. Декаворн назад образовался Союз Пяти Планет. Десять ворнов назад по решению Союза были организованы соревнования. Они с Мегатроном неизменно произносили вступительное слово, будучи главными в Союзе, а в конце награждали спортсменов. Вечером должен был состояться прием во дворце. «Невероятно согласен с Мегатроном, — усмехнулся автобот, вспомнив про сравнение со стихийным бедствием. — Ну а что поделаешь? Обязанности. От них не денешься». В конце концов, за декаворн правления Прайм адаптировался к бесконечным визитам, встречам, совещаниям, которые могли длиться изнурительно долго. Никакого эмоционального вовлечения — такое правило Оптимус вывел для себя и неизменно следовал ему. С дворцовой средой автобот познакомился давно, и опыт сыграл большую роль в облегчении работы. Бывало, что ему приходилось обращаться к Номинусу за советом. Оптимус никогда не любил нежиться на платформе. Утро неизменно начиналось с физических упражнений. Вспомнилась молодость, когда обязательная тренировка была неотъемлемой частью жизни. Период службы в элитной гвардии запомнился полным противоречий, и Прайм если и рассказывал о нем, то очень коротко. Но за полезную привычку остался благодарен. Да и повезло, что была возможность наблюдать за происходящим изнутри. Это сыграло роль, когда после коронации Оптимус адаптировался к новой жизни. Когда упражнения были выполнены, Прайм пошел обратно. В коридоре навстречу внезапно вышел другой мех. — Доброе утро, сат Прайм, — Оптимус слегка вздрогнул от неожиданности, но тут же дружелюбно улыбнулся и пожал манипулятор дворецкому. — Вот-с, все готово. Мои ребята славно поработали. Они прошли в зал, где вечером должен был состояться светский вечер. Все вокруг сверкало. Прайм от всей искры поблагодарил придворных. Старик удовлетворенно осмотрел зал. Он очень гордился плодами своего труда и заслуженно считал себя экспертом в этой области. Прайм помнил его. Один из любимых ботов Номинуса Прайма, дворецкий вкладывал всю искру в организацию праздничной атмосферы. Уход за дворцом стал его любимым делом. —А вы по-прежнему энтузиаст своего дела. Не все столь привержены занятиям. Восхищаюсь вами. — Я в своем деле непревзойденный мастер, — подчеркнул дворецкий. Вдруг он поинтересовался: — По-прежнему тренируетесь? — Оптимус кивнул. — И вы сохранили частичку прошлого. Я ведь вас ещё молодым помню, гвардейцем. Совсем недавно элитгард, сегодня Прайм. Не беспокойтесь, — мех легко коснулся манипулятора правителя. — Вы неоднократно справлялись с любыми трудностями и справитесь в этот раз. Оптимус с искренней благодарностью взглянул на дворецкого. Их связывало давнее знакомство. Старик часто беседовал с юным элитгардом и всегда находил верные слова, чтобы поддержать или образумить младшего товарища. Снова обменявшись благодарностями, Оптимус поспешил собираться на мероприятие. Коронационный шлем Прайма отличался простотой и великолепием. На нем не было излишка узоров или драгоценностей. Когда обсуждали подготовку коронации, Номинус предлагал преемнику выбрать ярко-алый цвет для мантии. Оптимус счёл, что более темный оттенок красного подойдёт Мегатрону, а сам выбрал особый оттенок синего, который ассоциировался с благородством, надёжностью, верностью и нередко использовался видными государственными деятелями. Отдельного внимания заслуживали застёжки, выполненные в виде слияния автоботской и десептиконской символики.***
Празднование Нововорния последние десять ворнов неизменно начиналось с соревнований, состоящих из четырех этапов: гонок, стрельбы, матча по кубу и полосы препятствий. Принимали участие команды стран-членов Союза Пяти Планет. Перед началом соревнований звучала торжественная речь Прайма и Лорда-Протектора. Каждый этап проверял качества спортсменов: скорость, точность, умение работать в команде и умение сделать выбор в критических условиях. Флора все утро стремилась унять нарастающее волнение. Что ни говори, а присутствовать на мероприятии такого масштаба очень здорово. Мечта сбылась! Она встала засветло и бесшумно передвигалась по кварте, собираясь на главное событие первого цикла. Погода словно тоже принимала участие в подготовке: на столе, посуде, в зеркале в гостиной — везде ярко отражались лучи солнца. Бушевавший прошлую декаротацию ледяной ветер улетел из Иакона; встретить его могли разве что сикеры на горной границе Иакона и Восса. Фло едва слышно рассмеялась: ввести подзарядки энергоном ей хватит энергии сегодняшнего утра! Пока соседки смотрели десятый сон, юнгфем приготовила смесь и большую банку крий. Виндфолл требовала принимать лекарство через все «не мо́жу и не хо́чу», а вкус у него был на редкость противным. Флора долго думала и пришла к выводу, что сочетание невкусного с приятным — вполне рабочий выход. Крии были большие, и на одну такую приходилось около трёх ложек лекарственной смеси. Подзарядка впервые прошла без суматохи и в блаженной аудиосенсорам тишине. — Если вы хотите пойти со мной, вам нужно потор’опиться, — Тьюн и Магнавэй попросились пойти на соревнования. — Р’аньше пр’идем — лучшие места займем. А нар’од собер’ётся довольно шустр’о. «Не нравится мне…» — Фло недоверчиво покосилась на Тьюн. Ей очень не хотелось заново пережить разочарование от осознания, что усилия были напрасны. Гидравлику покалывали маленькие невидимые иголочки волнения. Однако Тьюн выглядела расслабленной. Зато каминусианка здорово прокопошилась. Фло стравила воздух и, не прокомментировав задержку, пошла впереди. У входа в общежитие их дожидалась Скайглоу. С ней также произошли перемены. Уж очень оживленно приветствовала подруг, хотя в любой другой цикл сухо и вежливо пожала бы манипулятор и этим ограничилась. Соревнования проводились не в центре Иакона, а на его южной окраине. Там хватало места и для проведения всех этапов соревнования, и для того, чтобы на стадионе поместились все желающие присутствовать на праздничном мероприятии. Это был не самый отдаленный район, но Флоре позарез хотелось прибыть как можно раньше. Поэтому всю дорогу она нервно покусывала губу и поторапливала подруг. План Рен не осуществился: большинство мест на первых рядах были заняты. Она расстроилась и начала оглядываться в поисках мест недалеко от арены, чтобы ничто не мешало обозревать события соревнований. Она побежала вниз по лестнице, потом развернулась, взлетев на пару ступеней, метнулась вправо. Вдруг Паст сорвалась с места и устремилась к подруге. Скайглоу резко схватила Рен и потянула её на себя. Она агрессивно смерила взглядом желто-коричневую птицефем, которая хотела закрыть ладонями оптику Рен. — Виндфолл! — звонко крикнула Рен. — А… Так вы знакомы, выходит? — Паст растерянно выпустила манипулятор подруги, и Рен буквально прыгнула на птицефем, обнимая её. Когда Смайт отпустила фем, летучка подошла к Виндфолл. — Прошу прощения, я подумала, что Рени грозит опасность. — Ничего страшного, вы не виноваты. Моё уважение, что вы очень внимательно относитесь к друзьям, — феммы пожали друг другу манипуляторы. — Простите, вы, кажется, Скайглоу? Рени очень восторженно отзывалась о вас. — Да, — фем слегка удивилась, услышав, что Рен рассказала о ней своим друзьям. — Приятно познакомиться, Виндфолл. Может быть, будем на «ты»? — птицефем кивнула. После Рен представила Виндфолл Тьюн и Магнавэй и спросила: — Винд, ты же ответила, что не сможешь пр’ийти. Почему ты не пр’едупр’едила, что планы поменялись? — Смайт напоминала спарка, впервые встретившего обман. — Мы хотели сделать тебе сюрприз. Скоро сама все увидишь. А пока что приглашаю всех вас занять лучшие места на стадионе, — манипулятор указал на первый ряд. — Я заняла несколько мест. Скайглоу полюбопытствовала, кто ещё должен был появиться. Ответ остался выражен лишь таинственной хитрой улыбкой. Фло подхватила Скайглоу и Виндфолл за ладони и вприпрыжку пошла между ними. Ей нравилось фантазировать, что это её старшие сёстры. Тьюн и Магнавэй по традиции шли вдвоём, удивляясь переменам в Смайт. «А я говорила, из первого ряда их увидишь!» — заметила Магна. Рен обернулась и сияюще улыбнулась. Нововорние прославилось как день объединения автоботов и десептиконов. Впрочем, атмосфера праздника была способна на большее. Тьюн наблюдала за тем, как разговорились Скайглоу и Виндфолл, как Магнавэй оживленно делилась чем-то с Рен. Затем они все активно принялись обсуждать предстоящее мероприятие. Скайглоу и Антифлоренсен изменились до неузнаваемости: вечно гордые и язвительные, погруженные в работу, они вели себя естественно. «До чего же хорошо» — Тьюн не долго думая влилась в беседу. Виндфолл заняла места так, что было хорошо видно сектор, где располагались почетные гости и собственно Прайм и Лорд-Протектор. Уже прибыли сенатор Шоквейв, Верховный Судья Ультра Магнус, чей фейсплейт. Каминусианские гости были в полном составе: Леди Мистресс, действующая Владычица Пламени, Пира Магна, ее преемница, советница Лайтбрайт и дипломат Виндблейд. Рядом с ними расположилась Оверрайд, Королева Спидии. В противоположной стороне Флора заметила представителей Горлама и Эукариса — Лорда Дезсауруса и Лорда Делириуса. Вскоре прибыл бывший Прайм. Номинус шёл, прихрамывая на правый сервопривод. Верховный Судья и то оживленнее, хотя прослыл непоколебимым титаном. Он скромно поприветствовал гостей и беззвучно и скоро занял место рядом с сенатором Шоквейвом. По тому, как белоснежно-салатовый сикер повернулся, Фло поняла, что отсутствие настроения Номинуса стало предметом для разговора. — Там какая-то возня, — Магна указала на трибуну, где приглашённые гости, среди них и главы государств, поднялись со своих мест и, повернувшись назад, смотрели на кого-то. — Ух, конфликт! — Ничуть, — Фло ответила так, словно каждый цикл с этим сталкивалась. — Они пр’иветствуют Пр’айма и Лор’да-Пр’отектор’а. Я смотр’ела много цер’емоний и знаю, что пр’оисходит. Вон там, вр’оде, стоит — кусочек синей мантии мелькнул около нежно-рыжей мантии Владычицы Пламени. — Ну, сейчас начнется. Оптимус Прайм и Лорд-Протектор Мегатрон появились на стадионе. Зрители приветствовали правителей бурными аплодисментами. Фло не замечала нараставшего гула. Внимание юнгфем было полностью приковано к Прайму. — Дорогие граждане, собратья! Вот и подходит концу нынешний ворн, уступая место юбилейному! — Оптимус не показывал волнения и говорил уверенно и бодро. — Восстановленному государству исполняется декаворн, и это огромное достижение каждого из нас. Это результат непростого труда каждого, вклада в общее благо. Это неоспоримое доказательство того, что мы способны мирно функционировать, несмотря на различия. Декаворн назад был принят обновленный свод законов, устанавливающий правовое равенство всех граждан, независимо от происхождения, режима трансформации, рода занятий и политических взглядов. Декаворн назад был образован Союз Пяти Планет — организация, благодаря созданию которой установился новый тип дипломатических отношений Кибертрона с Каминусом, Велоцитроном, Эукарисом и Горламом. За минувший период часто наблюдался обмен знаниями в различных общественных сферах, было создано большое число объединений, связанных с наукой и культурой. Мы вступили на путь изменений, мы начали стремиться к самосовершенствованию. Было принято решение отпустить прошлые обиды, извлечь уроки из совершенных ошибок и двигаться вперед, исправляя содеянное. Ошибки, допущенные на закате Золотого Декаворна, нельзя допустить повторно. Скайглоу заинтересованно пощелкала пальцами перед носоконусом Рен. Ответной реакции не последовало, и автоботка снисходительно хмыкнула: ох уж этот бэтский восторг! Состояние младшей подруги Паст понимала: окрыленное мечтами создание романтизирует жизнь, смотрит на неё сквозь призму сказок, и восторгается всему, что попадётся. А может быть, подумала Скай, вспомнив их вечерние посиделки в университетской заправочной, Фло намеренно искала счастье везде, убеждая себя, что переезд поставил жирную точку в её бедах. И Прайм неким образом попал в эту систему. «Гвардеец, который твердо хотел стать историком. Спарк из династии военных, прокладывающий путь в сфере управления» — каминусианка с интересом перевела взгляд с Рен на Оптимуса и обратно, ища подтверждения их сходству. — Мы искренне ценим ваше доверие, — для Мегатрона этот вопрос был особенно значим. — И рады, что вы согласились пройти путь изменений вместе с нами и позволили нам возглавить возрожденный Кибертрон. Без преувеличений, это огромная честь для нас. За это время Кибертрон изменился кардинально, и изменился в лучшую сторону. Мы, — десептикон повел манипулятором в сторону Прайма. — делаем все, что в наших силах, ради поддержания установившегося баланса. Мегатрон вывел Рен из оцепенения. Колёсная вздрогнула от хрипловатого вокалайзера, взбодрилась, помотала шлемом, и откинулась на спинку кресла, подперев шлем манипулятором. Её династия относилась к Лорду-Протектору едва ли не с большим почтением, если сравнивать с уважением к Прайму. Это объяснялось долгой и верной службой лидеру десептиконов. Флора боялась его из-за внешности: всего на шлем выше Прайма, Мегатрон даже в спокойном состоянии выглядел воинственным. Вокалайзер, хрипловатый и низкий, также заставлял Флору напрягаться. Зато с таким Лордом-Протектором Оптимус мог модулировать спокойно — едва ли джет кого-то подпустит. «Маленькое напоминание: они друзья. Не знай я о них, ни за что не сказала бы» — вновь повторила мысль юнгфем. Кибертронские лидеры поздравили всех и вернулись к почетным гостям. Ведущий объявил о начале соревнований. На поле появились гонщики. Фло привстала со своего места, будто приметила нечто знакомое. О, эту небесно-голубую броню она узнает и в ночи! Быть не может! Смайт ошарашенно повернулась к Виндфолл. Птицефем прекрасно поняла, какой вопрос был у подруги, и уверенно закивала. — Блэрр, представитель сборной Кибертрона! Пятикратный победитель кубка Юсса и храбрый офицер полиции, которому выпала честь стать участником соревнований межпланетного уровня! «Ну и знакомства у кого-то, — подумала Скай. — Диву даёшься». Блэрр был на седьмом небе от счастья, когда его пригласили в сборную Кибертрона. Своей радостью мех поделился с Виндфолл и коллегами, которые также пришли поддержать товарища. Флоре он не сказал по той причине, что хотел, чтобы её первое посещение соревнований запомнилось и сделанным им сюпризом. Он знал, что Рен придет, по привычке дал инструкции по поведению и попросил Винди встретить «младшую сестренку». Проходя мимо них, колесный подмигнул им и помахал манипулятором. Спортсмены стартовали одновременно с выстрелом сигнального пистолета. Они развили невероятную скорость за считанные клики. Ветер вперемешку с дорожной пылью поднялся над трассой. Вперед вырвались Блэрр и спорткар с Велоцитрона. Их конкуренция стала предметом разговора, завязавшегося между Праймом и Оверрайд. Королева Велоцитрона преисполнилась уверенности, что её победа в первом этапе будет за ее государством. На этой планете очень гонки составляли существенную часть жизни, порой играя ключевую роль в принятии решений, и слава самых быстрых трансформеров принадлежала именно жителям самой скоростной планете в Союзе. Леди поделилась прогнозами с Оптимусом, на что Прайм лаконично ответил: «Медленно, но верно». Мистресс, сидевшая между ними, равнодушно пожала плечами и лишь тихо бросила: «Время расставит все по полочкам». Стадион с замиранием искр следил за гонкой. С пятого круга появились препятствия, что усложнило гонку. Но Блэрр и Нокаут, по-прежнему идущие впереди, безупречно маневрировали. К восьмому кругу кибертронец ухитрился вырваться и надавил на газ ещё сильнее. Болельщики ликовали; Оверрайд, не ожидавшая такого расклада, охнула, а Оптимус незаметно улыбнулся. Но в начале десятого круга Блэрр будто потерял управление. Флора подскочила и пронзительно крикнула: «Осторожней! До финиша осталось немного!». Прайм, а вместе с ним и Лорд-Протектор, похоже, также испугались за гонщика. Он был в нанометре от травм! Чудесным образом колесный смог вернуться в строй и, оставив соперников позади, пересек финишную черту. Кибертронские болельщики разразились радостными криками. Трибуны скандировали позывной победителя. Многие поднялись с кресел и что есть мочи аплодировали меху. «Однако, — изумленно воскликнула Оверрайд. — Вы не без козырей в сабспейсе, Оптимус. Я впервые вижу этого бота, но признаю, он хороший гонщик». Блэрр прошел мимо сектора, где сидели правящие особы, и поклонился им. Фло заметила, что Прайм поднялся и что-то крикнул колесному. Он в свою очередь, как показалось, ответил правителю. — Молодец! Молодец! — обнимаясь, поздравляли друга Винди и Рени. — Показал им! — Смайт ликовала. В стрельбе долгое время лидерство сохранялось за Кибертроном. Сложилось мнение, что кибертронцев невозможно превзойти в меткости и выносливости — шутка ли дело выдержать по сорок пять выстрелов в каждом из десяти упражнений так, чтобы не дрогнул манипулятор! Стрельба нравилась и представлялась чем-то увлекательным Флоре. Когда её отчаянно пытались научить хоть каким-то военным дисциплинам, этот вид спорта оказался единственным, где юнгфем немного преуспела. Однако в середине этапа кибертронского снайпера обошла фем с Велоцитрона. Зрители зашумели — они видели спортсменку впервые. Настал черед Оптимуса удивиться, а Королева Спидии не удержалась и коротко рассмеялась. Мятно-белоснежная участница стреляла точно и почти ни разу не промахнулась ни в одном из упражнений. Кибертрон уступил свое лидерство, скромно заняв второе место. Группа велоцитронцев высветила голографические надписи: «Мунрейсер, ты лучшая», «Мы с тобой, Мунрейсер!». «Козырь козырем, стало быть, — автобот слегка улыбнулся. — Мы поменялись местами». Правители обменялись рукопожатием. Мегатрон неудовлетворенно клацнул когтями и, повернувшись к Дезсаурусу, разочарованно сообщил: «Ну вот как это называется? Шустрикам уступили, и главное, где!». В перерыве стадион почти опустел. Многие вышли размяться. Оптимус также покинул свое место. Мегатрон подключился к диалогу правителей Эукариса и Горлама о прогнозах на победу в соревнованиях. Королева Спидии присоединилась к обществу каминусианок. «Всё складывается благополучно» — облегчённо провентилировал автобот. Даже ход соревнований шёл так, что у Кибертрона были все шансы отыграться за два ворна побед Велоцитрона. Иногда он поддавался духу соревнований, воплощением которого он про себя называл Оверрайд. Но крайне редко — Оптимус не придавал великого значения спортивным победам. — Оптимус, вы плохо себя чувствуете? — осведомилась Леди Мистресс. — Я в порядке, благодарю за беспокойство, — Прайм тепло улыбнулся. Они отошли и встали недалеко от остальных. Мистресс окинула взглядом Пиру Магну. — Qīnài de háizi держится достойно. — заметила Мистресс. — Первый публичный выход. Я считаю, что пусть адаптируется к мероприятиям — со временем это станет ее обязанностью. — Ваш труд достоин уважения. Вы и ваша подопечная превосходно представляете Каминус. Полагаю, будущее вашего дома в надежных манипуляторах. Пока окружающие были отвлечены, Оптимус вынул из сабспейса шкатулку и протянул Мистресс. — Примите подарок от меня, — фем поблагодарила его и заглянула в коробочку. Через наноклик её линзы блеснули от приятного удивления. — Я буду весьма признателен, если на вечернем приёме вы появитесь с ним. Порядок партий куба всегда определялся жребием. В режиме реального времени выбирались две команды, которые должны были играть. Победитель проходил на следующий этап, где его противник так определялся случайным образом. За каждую выигранную партию начислялись очки. Командой, безоговорочно выигравшей куб, считалась та, которая набрала наибольшее количество партий. Также было два призовых места. Когда объявили команды, играющие в первой партии, Скайглоу приосанилась и окликнула Рен. Юнгфем повернулась к ней, и каминусианка, положив манипулятор на плечи киберполисианки, начала комментировать: — Учись и запоминай: видишь, как та каминусианка быстро передвигается? А потому что сервоприводами работать надо, приставные шаги, и прочее. Спать не надо — видишь, нанокликово реагируют? И защищаться научись. Вон на неё шустрики помчались, а она уворачивается от их атак. А ты в университете на последней игре прозевала возможность получить очко раза три подряд. Юникроновы шарктиконы, наших обходят! — отвлеклась Паст. — Ты погляди, а! Каминусианки уверенно обошли все команды. Дольше всех прошла партия с кибертронцами, которые и здесь зарекомендовали себя как серьёзных противников. Но громче всего зрители поддерживали команды на заключительном этапе. К этому времени стало очевидно, что Кибертрон, Каминус и Велоцитрон наступали друг другу на супинаторы, и один из них вот-вот вырвется вперёд и станет победителем. Студентки, охваченные атмосферой соревнования, решили сделать ставки: та, чьи прогнозы сбудутся, получала право на исполнение одного желания, естественно, в пределах разумного. Скайглоу, вспоминая последние три ворна, предсказала победу Велоцитрона. Фло возразила, заявив, что Кибертрон займет первое место. Магнавэй беспечно бросила: «Эукарис». Ей нравилось участвовать в любой суматохе ради самой суматохи. Тьюн предположила, что вперёд вырвется Каминус, а Виндфолл воздержалась. Её обрадовала победа Блэрра на гонках — этого хватало для счастья. Когда команда Кибертрона пересекла финишную черту, вокруг поднялся такой шум, что пришлось закрывать аудиосенсоры. Каминусианцы пришли вторыми, а вслед за ними — команда Велоцитрона. Началась церемония награждения. Флора не могла усидеть на месте спокойно — хотелось поздравить друга, налететь на него с объятиями и расспросить про всё. Виндфолл придерживала юнгфем, спокойно повторяя, что ещё осталось награждение остальных двух команд, помимо кибертронской, и время общения с журналистами. «Блэрр придет, как только освободится» — улыбнулась медик. Так и случилось. Через полджоора голубой колёсный встретился с компанией за стадионом. Феммы дружно поздравили его, а Фло протянула красиво упакованные дисковидные энергоновые сладости.***
Флору и Магнавэй после соревнований тотчас отправили за покупками. Скайглоу, будучи на седьмом небе от счастья, предложила провести вечер вчетвером. Флора очень хотела пойти вместе с ней, но летучка, заговорщически пошептавшись с Тьюн, сослалась на необходимость подготовить праздничный сюприз. На обратном пути Рен нервно покусывала губу: как надо себя вести? Что обычно делают? Магнавэй шагала вразвалочку, наслаждаясь каждым движением, во время как Смайт переживала, не разобьет ли легкомысленная юнгфем купленные присадки и сладости. Другие юнлинги общались между собой. «Ага, — подметила деталь юнгфем. — Разговоры. О чем можно поговорить? Что там с интересами? Сплетни, блог, комедии, мелодрамы… Да я ноль во всем этом!». Пальцы лихорадочно скользнули вниз по лямке сумки. — Видишь, мы сближаемся. Делать что-то вместе — хороший способ укрепить дружбу! — пафосно объявила Магнавэй. — Угу, — пробормотала Смайт. Ничего плохого не случилось, но на искре извивалась тонкая змейка сомнений. Не поворачивалась глосса назвать ее подругой. Вот Скайглоу — пожалуйста. — Слушай, Магн… — мысль потерялась из-за неуверенности. — Ты на каком-нибудь музыкальном инстр’ументе играешь? Тьюн на скр’ипке, Скай на фор’тепиано, а ты? — На нейронах, — рассмеялась летучка. — Мне говорят, что я профи. «Исчерпывающая беседа» — Рен, испугавшись, что испортит зыбкое хорошее настроение, вспомнила про соревнования. Она вживую увидела Оптимуса Прайма! Её друг победил в гонке! Рядом были её любимые подруги — Винди и Скай. Тревогу удалось прогнать. Смайт забыла, что её раздражало. — Давай я твою сумку возьму! — пухлый манипулятор каминусианки потянулся к сумке Рен. — Э-э-э! Пр’очь! Ты аккур’атно донеси довер’енное тебе. Вечером студенты из общежития Иаконского университета собрались в зале. Скайглоу и Тьюн посещали репетиции этого мероприятия, но никому не рассказывали, какой номер готовят. Фло и Магна сгорали от любопытства, но сдерживали себя, чтобы ненароком не поссориться с ними из-за назойливости. Студенты пропустили вперед Тьюн и Скайглоу. На всякий случай проверили состояние фортепиано. Математик настроила скрипку, занесла смычок и, затаив вентиляцию, чуть прикрыла оптику — по ее словам, так лучше ловилось вдохновение. Мелодия скрипки пронзительной стрелой коснулась искр зрителей. Очарованные проникновенной музыкой, они замерли и неотрывно ловили взглядом каждое движение смычка. Клавишный аккомпанемент придавал музыке эффект. Крохотные капельки-молоточки звонко вторили песне скрипки. Музыка внезапно останавливалась и заново разливалась бурной мифриловой рекой. Следующая композиция взбодрила студентов. Она была насквозь пронизана танцевальным ритмом. Тьюн, стоявшая неподвижно, позволила себе покружиться и описать несколько «восьмерок», продолжая аккуратно выводить вереницу нот. Скайглоу, заметила Рен, слегка покачивалась, также следуя ритму. Студенты положили манипуляторы друг другу на плечи и длинной цепочкой раскачивались из стороны в сторону. Те, что посмелее, выходили вперед парами и, узнав мелодию фольклорного танца, показывали свои умения. К Рен неожиданно подскочил мех, велоцитронец, судя по росту, и закружил растерянную юнгфем. Наноклик, и Смайт влилась в ритм и уверенно плясала. После них вышла студенческая рок-группа. Во время паузы студенту-химику, барабанщику, помогли собрать установку. Скайглоу подошла к Рен и обнялась с ней. — Ты потр’ясающе выступила! — восторженно прошептала аристократка. Бас-гитарист вдохновленно провел по струнам, обозначив начало выступления. На третьем такте вступили солист и гитарист. Слушатели подхватили ритм и начали хлопать в такт барабанщику. Было невозможно не испытать вибрацию, исходившую от музыки. Флора искренне поддалась этому чувству, перестала сутулиться и вместе со всеми подпевала и подскакивала, размахивая манипуляторами. Текст она слышала впервые и вследствие этого на ходу повторяла слова за Скайглоу. Паст вышла из образа педантичной фемледи и разделяла всеобщее веселье. Солист заметил оживление в зале и решил подлить масла в огонь. Следом группа исполнила около семи или восьми отрывков из популярных песен. Правда, зрители подпевали настолько громко, что уже к четвёртому отрывку многие студенты не выкрикивали слова песни, а хрипели. «Блаженство, — колесную переполняло энергией, как никогда раньше. Скайглоу успела подловить студентку. — Совсем другие чувства, когда присутствуешь на мероприятии!». Смайт недоумевала, почему большую часть своей жизни она провела, сидя прикованной к учебникам или в погоне за соответствием высоким ожиданиям — своим или дядиным. Музыка, ровно как соревнования, опьяняла морем радостного волнения и удовольствия. — Ну, они пусть продолжают концерт, а мы с тобой делом займемся. — на танцевальную часть Паст не захотела остаться. Фло последовала за Скайглоу до кварты. Они достали покупки, которые шесть джооров назад Рен сделала вместе с Магной. Скайглоу хищно улыбнулась, проведя по ящику с присадками, и отнесла их в заправочную. Паст вихрем металась по отсеку, загадочно взмахивая манипуляторами и ловко меняя одну колбу на другую. Большие линзы завороженной ритуальными движениями Фло ловили каждую деталь. Скайглоу позвала её, и юнгфем с бэтским волнением приняла на манипуляторы контейнер с присадками. На столе появились четыре красивых стакана с огненными узорами — визитная карточка каминусианских ремесленников. — Пр’елесть какая! — прошептала Рен. — Северяне — мастера в стекольном деле, — студентка разлила энергон. — Вот тебе заметка: южане лучше всего справляются с разного рода побрякушками. Видела, как Магна постоянно носит какие-то чудаковатые со стороны украшения? — Рен кивнула. — А это амулеты с древними иероглифами. Я не сильно верю в их силу — так, пережиток прошлого и попытка найти объяснение в нерациональном. Но в качестве сувенира годится. А мы, северяне, известны тонкими техниками работы со стеклом. Узор, который ты видишь — пламя Солус. По преданию она вывела часть своего племени на нашу планету и научила кузнечному и стекольному ремеслу. Последнее, правда, похоже на современную сказочную присказку. — Оквинтеть истор’ия… — только и ахнула Смайт. — Шустр’ая ты! Уже столько всего готово! — Эх, Рени, Рени, это мое любимое дело. Помню, училась на кибербиологическом, участвовала в студенческих мероприятиях и всех покоряла коктейлями… —Скайглоу застенчиво улыбнулась. На фейсплейте летучки заиграла ностальгия. Она мечтательно подняла глаза вверх. — Стой, так ты втор’ое получаешь? Ох пр’оскочи по мне динобот… Тебе сколько вор’нов? — Много, — лаконично ответила Паст. — Зови подруг гуляем! «Я счастлива» — прислушивалась к своим чувствам колесная. Никаких «Вроде», «Наверное» и «Кажется» — твердо рада и намерена веселиться до упаду. Чудесный цикл, приятная компания, запоминающиеся события! Ах, этого не хватало в ее жизни! «Родственники бы ворчали и ругались, знай они чем я занимаюсь. Обозвали бы лентяйкой и распущенной феммой. Плевала я!» — Флора подняла бокал с коктейлем и с наслаждением облизнула сладкую розоватую жидкость с губ. «Давно не праздновала что-либо. Вот уж приятный сюрприз преподнесла судьба» — задумалась Скайглоу. Вспомнилась молодость, вспомнилось, какими атмосферными были выступления в первом университете в жизни Паст. Иногда стоило отвлечься от рутины и позволить искре безудержно разгуляться и почувствовать наслаждение от праздника.***
Прием во дворце был в самом разгаре. Гости оживленно беседовали между собой. То и дело раздавался смех — вспоминались забавные истории. В зале было светло и уютно. Оптимус внимательно относился к гостям, смотрел, чтобы всем было так или иначе интересно. Сам он вместе с велоцитронским лидером ещё раз вспомнил события сегодняшних соревнований. За мягкой улыбкой и спокойствием находилось умело спрятанное напряжение. Завершив разговор с велоцитронским лидером, Прайм прошел через зал к Номинусу, прятавшемуся в тени колонны. Предшественник хранил молчание и, чтобы не привлекать внимание плохим настроением, отдалился от гостей. — Прогресс, — Номинус одобрительно взглянул на Оптимуса. — Первое время ты стеснялся больше и стремился стушеваться. — Как видишь, освоился, — очень тихо признался Оптимус. — Симпатии особой к светским вечерам не испытываю, но иногда — можно. — они рассмеялись. — Я тобой восхищаюсь, — уныние Номинуса как манипулятором сняло. — Чего не могу сказать о Мегатроне. Ты по происхождению аристократ, представление о протоколе и манерах имеешь, а он… — бывший Прайм до сих пор с предвзятостью относился к Лорду-Протектору. — Дай Праймус, чтобы не испортил ничего. Nomen est omen. С кем это он? — Мегатрон общается с Лордом Дезсаурусом, — автобот кивнул шлемом в сторону, где находился десептикон. — И поверь, мой друг держится превосходно. Зря ты продолжаешь недооценивать Мегатрона. Он изменился. In magnus et voluisse sat est. Номинус и Мегатрон виделись редко, и зачастую пересекались случайно и через Оптимуса. Каждый из двух ботов не упускал случая припомнить прошлые грехи вне зависимости от содержания разговора. Предшественник Оптимуса раздраженно смотрел на серебристо-пепельного тяжелого джета и мысленно называл его редкостным грубияном и неотесанным камнем. Мегатрону же требовалось прикладывать усилия, чтобы случаем не назвать праксианского сноба номинативной функцией. Они редко говорили между собой, а если беседа начиналась, то мехи говорили сквозь денты. Номинус не мог взять в толк, почему Оптимус дружит с Мегатроном, последний же думал о бывшем правителе в похожем ключе. — Какой предсказуемый выбор собеседника, — едко заметил джет. — Впрочем… — он забыл свою мысль, заметив, что к ним подошла гостья. — Доброго вечера, Леди Мистресс. Чудесно выглядите! — Номинус снова оказался сбит с мыслей. — Эти гранатовые серьги подчеркивают вашу красоту. Номинус, прозванный в народе спарком роскоши, разбирался и в украшениях. Каонские гранаты — вот что заставило его растеряться. С чего бы знатной особе из всех возможных украшений выбирать эти каплевидные серьги из города с не самой гладкой историей? Каон прочно ассоциировался с Мегатроном и вызывал неприязнь бывшего Прайма. Он незаметно хмыкнул, глядя на Оптимуса. «Что ты в ведроголовом болване нашел? Ты ж наверняка у него спросил про гранаты. Ох Праймус…» — если бы не каминусианка, Номинус бы высказал все, что думал. — Благодарю вас, очень приятно слышать — Мистресс улыбнулась. — Как ваше здоровье? В последнее время вы все реже даете о себе знать. Что-то случилось? — Здоровье нормально, иногда пошаливает. Занимаюсь преподаванием истории литературы. — Неожиданно, — Оптимус поднял оптогрань. — Номинус, ты не говорил, что подался в преподавание. Что сподвигло? — Ждал я цикла из мрачной дали, тщетно ждал, чтоб книги дали облегченье от печали по по моей погибшей леди, — слегка изменил цитату Номинус. — И все же литература привнесла в мою жизнь некоторое спокойствие. А беседы отвлекают от скорби. Объявили о начале танцев. Гости постепенно стали собираться в центре зала. — Позвольте пригласить вас на вальс, — Оптимус подал манипулятор каминусианке. Ответом стал изящный кивок шлемом и вежливая аристократическая улыбка. Они вышли с остальными парами. Заиграл новый нежный вальс. Мистресс сделала короткий реверанс, а Оптимус поприветствовал её вежливым кивком. Пары разошлись по периметру зала, образовав растянутый круг. Некоторые из них улыбались друг другу или бросали короткие фразы. Оптимус и Мистресс прошествовали неспешно и величественно, а их фейсплейты напоминали мраморные изваяния — ни одна эмоция не промелькнула. Впрочем, они переглядывались. Этот немой диалог был понятен только им. Оптимус неохотно участвовал в танцах. Безусловно, во времена его молодости это считалось важным — аристократы были обязаны проявить себя с лучшей стороны на светских мероприятиях, а уж тем более там, где обещали танцы. То диктовало время, на которое пришлась молодость правителя. Но сейчас неприязнь куда-то ушла. Ритм и мелодия уносили их, они кружились, поглощенные атмосферой вальса. Это не было одолжением. Янтарные линзы Владычицы одобряюще поблескивали. В прошлые разы Оптимус двигался несколько неуклюже — виной тому были габариты. Польщенная результатом фем позволила себе улыбнуться шире обычного. Крепкая ладонь автобота бережно придерживала белоснежную талию Леди. Стоящие посматривали с нескрываемым интересом. Но пара не замечала этого. Оптимус, чуть подняв шлем, не отрывался от блеска милых янтарных линз. Качнулись и сверкнули в свете люстры гранатовые грозди капель-серёг. Мистресс кружилась плавно и изящно, с искренней любовью глядя на Прайма. Её аккуратная аристократическая правая ладонь прочно переплелась с чуть грубоватой ладонью партнёра. Короткий миг встречи не хотелось отпускать. Когда музыка затихла, Оптимусу и Мистресс достались недолгие аплодисменты — они получили признания, что их танец завораживал. — Должна признать, я надолго запомню сегодняшний вечер, — улыбнулась и вкрадчиво сказала каминусианка, когда они отошли в сторону. — Знаете, Оптимус, я верила, что вы сможете. — My fair lady, я очень рад это слышать! За парой формальных, положенных по этикету, фраз скрывались более эмоциональные признания. Им не место на публике. Ещё не настало время объявить о них. Номинус перестал участвовать в танцах после первого раза. Он из вежливости пригласил на вальс Оверрайд. Джет разбирался в искусстве светских вечеров намного лучше Оптимуса, но из принципа держался в стороне. Бывший Прайм был влюблён, его чувства оказались взаимны и настолько прочны, что после смерти своей Леди мех долгое время избегал общества, тоскуя по ушедшей возлюбленной. Он едва ли смирился с потерей. Глядя на Оптимуса и Мистресс, праксианец вспоминал её. Отойдя от стола с угощением, мех случайно задел манипулятор Мегатрона. — Какая… неожиданная и приятная встреча, — Мегатрон с трудом изобразил удивление, чтобы замаскировать недовольство. — Пожалуй, впервые с вами согласен, — внутри Номинуса перекосило, но устраивать конфликт и этим привлекать внимание он не собирался. — Весьма рад, что вы достойно исполняете свои обязанности. — «Да уж получше некоторых» — десептикон обернулся: в пяти шагах от них Оптимус и Шоквейв общались с Дезсаурусом и Мистресс. Сенатор, кажется, заметил стычку, поскольку он трижды повернулся к ним. Следом за ним на них обратила внимание Владычица Пламени. — Премного благодарен, Номинус. Джентельмехи замолчали. Они сверлили друг друга пристальными гневными взглядами. Шоквейв что-то шепнул Оптимусу. Тот одобрительно кивнул, и ученый объявил: — Леди и джентельмехи, с позволения правящего Прайма предлагаю вам помузицировать. Инициатива в выборе композиций поощряется. Номинус, я знаю, что вы способный скрипач. Будете ли вы любезны исполнить нам пару композиций? — С радостью, Шоквейв, с превеликим удовольствием… — идея сенатора застала меха врасплох. С другой стороны, она освобождала его от неприятного диалога. Номинусу подали его скрипку, слегка потрепанную временем, но выглядевшую достойно. Он в раздумьях покачал смычком, выбирая произведение. Нужно было что-то бодрое, радостное. Фейсплейт осветило озарение. Выбор Номинуса пал на торжественный марш. Он приосанился и энергично заиграл. Идея с выступлением понравилась присутствующим. Леди Мистресс попросила бывшего Прайма сыграть первые несколько нот другой композиции и запела. Её пение очаровало гостей. Шоквейв вслушался в слова песни:А на заре, как все моря, —
Притихло и уснуло.
Смотри, спокойное лежит
Оно, ни с кем не споря.
Устало море. Море спит.
Не разбудите море!
Образ моря Мифрила во время шторма и после бури сенатор сравнил с Кибертроном. Шторм — гражданская война, эонами отравлявшая общий дом автоботов и десептиконов. Уснувшее море — завершение конфликта, возвращение жизни. «Рано или поздно все в жизни возвращается на круги своя, — отметил ученый. — Дай Праймус долгих ворнов развития и созидания всем нам».***
Скайглоу покинула подруг около одиннадцати вечера. Сколько Магнавэй ни умоляла летучку остаться, Паст четко обозначила отказ и, обнявшись со всеми, трансформировалась и улетела в ночную высь. Оффлайн не одолевал ни одну из студенток. Тьюн ни с того ни с сего предложила посмотреть хороший фильм ужасов. особенно ценились довоенные фильмы, их уважали за великолепное мастерство актеров и запоминающиеся эпизоды. «Я знаю множество хороших современных, но раз уж в последнее время мы часто обращаемся к истории, то почему нет?» — математик уселась выбирать фильм. Флору уговорили посмотреть ужастик с сотого раза под предлогом сюжета, идеально подходящего всем. Смайт ушла после начала. Одна из сцен вызвала болезненные воспоминания о прошлом. В плохом расположении духа юнгфем завалилась модулировать. Она опустилась на пустую запыленную поверхность. Кругом темнота и холод. Откуда-то раздается пронзительный голосок. Горка пыли неподалеку от Рен взвивается ввысь столбом. Писк усиливается. Постепенно в вихре угадываются очертания крохотного бота. — Почему ты не звонишь дяде? — жалобно пискнула бэта и сердито топнула сервоприводом. — Это был ритуал! Ты всегда звонко поздравляла дядю! — Дядя не возьмёт звонок, он занят. Он выполняет долг службы. Возьми это в толк наконец! — огрызнулась Фло. Не хотела она слышать вопрос про дядю. Пустырь, где находились Рен и её маленькая копия, опоясал пылевой вихрь. Кроха прижалась к серво Смайт и испуганно заскулила. — Зачем ты уехала? Кому мы нужны там? — за кольцом вихря мелькали неоновые огни и шпили полиса, похожего на Иакон. — В Киберполисе дядя… Ну, — волнение росло. — Ну хотя бы дани и опи позвони! Они обещали прийти!.. «Наивная, — юнгфем закрыла ладонями аудиосенсоры, чтобы не слышать искрораздирающий плач. — Ищет утешение в фантазиях и верит в несбыточные события. Какие интересные сны пошли, однако». Процессор порой не выносил постоянный поток мыслей. Срочно успокоиться! — Слушай, — Смайт присела на корточки и взяла бэту за ладошки. — В Иаконе нас ждут мечты. Помнишь, расписанные самостоятельно стены кварты, гирлянды на стенах, приятная музыка по утрам? — омыватель перестал капать. — Да, солнышко, это возможно! Но сначала поработаем на славу. Смотри: я узнала про стажировку. Это такая штука, когда ты работаешь и учишься одновременно. У меня все шансы попасть туда, куда я хочу. Мне так в университете сообщили. — бэта подняла оптогрань. — Сначала работа секретарем, потом возможность осуществить мечты. План надежен как часы Вектора Прайма! Рен чуть не взвыла: падение с платформы мягким не вышло. Хронометр показывал три ночи. За окном слабо мерцали звезды, а в вентиляции слышался гул ветра. «Приснится же» — ошарашенно хмыкнула юнгфем. Модулировать расхотелось. Все в оффлайне. Тоскливо и одиноко. Магнавэй и Тьюн, погруженные в глубокий оффлайн, явно не вышли бы в онлайн в ближайшие пару джооров. Скайглоу по праздникам раньше полудня не встанет. «После стольких ворнов? Всегда» — Фло на цыпочках вышла в гостиную, попутно прихватив изолетик, и включила запись коронации Прайма. Он напоминал ей сказку, добрую и красивую. Коронация Оптимуса состоялась всего декаворн назад, ей предшествовали тяжелые события — противостояние общим противникам воссоединения автоботов и десептиконов и внезапная смерть Третьей Второй. Автобот принял на себя ответственность возглавить государство, воссоединившееся после войны, обеспечить стабильность и мир, в которых так нуждались кибертронцы. «Наверное, тяжело ему было, — Рен обхватила колени и опустила подбородок на коленные пластины. — То какие-то идиоты, помешанные на конфликтах, то похороны… И держится». Смайт знала не понаслышке, каково на искре, когда уходит близкий бот, и сочувствовала правителю. Коронацию ждали и возлагали огромные надежды на нового лидера. Впервые инаугурацию транслировали в эфире не только на Кибертроне, но и на других планетах. Флора отмотала запись на момент, где съемки велись из тронного зала дворца Праймов. Постепенно собирались гости, кибертронцы, достойно показавшие себя в делах на благо общества. Было много ветеранов войны, и автоботов, и десептиконов. Камера сосредоточилась на демонстрации Владычицы Пламени, Лордов Эукариса и Горлама и королевы Спидии — особых гостей. Ни одна коронация в истории не проходила с участием глав других государств. Но раньше были и другие отношения между государствами. Их пригласили не только ввиду налаживания дипломатических отношений, но и ради подписания Устава Союза Пяти Планет. О его создании много говорили, над проектом работали лучшие из лучших. По правде говоря, мало кто имел представление о проведении коронации. До войны исполнение ритуала лежало на Вторых и держалось в строгом секрете. Вручение Матрицы лидерства, священного артефакта, происходило за плотной голографической сферой, которая позволяла лишь догадываться о происходящем. В этот раз коронация обещала быть менее загадочной, поскольку Оптимус уже являлся носителем Матрицы. Организатором торжества назначили Номинуса, поскольку он лучше разбирался в тонкостях дворцовых церемоний. В прошлом эти действия расценили бы за наглое нарушение традиций. Ко всему прочему выбор так называемого титульного позывного опустили — он случился на заре войны. Необычно было и то, что на должность Лорда-Протектора выбрали не аристократа, отличившегося боевыми заслугами. Но такое решение было справедливо — стратегические способности Мегатрона трудно переоценить. Крайне консервативные критиковали нынешнего правителя за подобные изменения, считая их неоправданными. Однако сохранение традиций, державшихся эонами, могло навредить едва установившемуся миру. Перемены были неизбежны. Перемены были необходимы для дальнейшего роста. И Оптимус сделал правильный выбор. Именно этим Флоре нравилось в свободное время заново знакомиться с материалами периода воссоединения фракций. Она опиралась на идеи Прайма, как на надежный образец. Династия подобное объяснение воспринимала скептически. Фло получила совет «дорасти до уровня боевой подготовки одного из великих полководцев». Им Оптимус представлялся кем-то другим, соответствующим их ценностям. — Кибертронцы, гости! — Фло очнулась от размышлений и обнаружила, что придавила серво пульт, и запись перемоталась уже на начало церемонии. Даже немного дальше — речи Номинуса предшествовало появление Оптимуса в сопровождении двенадцати элитгардов. — Мы собрались в этот особенный цикл, чтобы возвести на кибертронский престол нового Прайма и ознаменовать начало новой эры в истории нашего государства. Оптимус, — джет повернулся к автоботу и протянул ему легендарный клинок, принадлежавший Приме и выкованный Солус. — Прими Звездный меч, символ воинской доблести и защиты. Оптимус крепко взял рукоятку меча. Клинок вспыхнул и засветился ясным небесно-голубым огнем. Автобот сделал три шага в центр импровизированной сцены, поднял меч перед собой, очертил полукруг так, что конец клинка был направлен на каждую из статуй Тринадцати в тронном зале, и поставил его, оперевшись на оружие. После этого он передал меч обратно. Номинусу между тем принесли датапад в древней раме — Завет Праймуса и свод летописей Альфа Триона. Его установили на специальной подставке. — Клянешься ли ты, Оптимус Прайм, править мудро и справедливо, быть верным помощником собратьям своим? — Я, Оптимус Прайм, приношу клятву верности народу Кибертрона, — колесный произносил клятву, положив манипулятор на Завет. — Я обязуюсь поддерживать мир и гармонию в государстве, трудиться во благо жителей. После этого внесли посох Праймуса и коронационный шлем. Оптимус склонился перед Номинусом. Бывший Прайм возложил коронационный шлем на автобота. В зале раздались торжественные возгласы, сулящие новому Прайму долгих ворнов правления. Зазвучал гимн. — Поднимись, Мегатрон из Каона, и подойди ко мне. — Фло, раньше не обращавшая внимания на эту фразу, решила, что Оптимус от волнения перепутал всё: «Это на него так потеря Третьей Второй повлияла?». Не послышалось? Репортерам удалось зафиксировать неподдельное изумление Мегатрона. Он явно не предполагал, что его представят как представителя Каона. Однако мех уловил скрытый смысл. Алая мантия красиво колыхалась. Мегатрон, прижимая правый манипулятор к честплейту, поклонился Прайму и опустился на правое колено. Справа появились двое гвардейцев. Они внесли большой меч. Рукоятку украшало переплетение красных и фиолетовых линий — цвета инсигний автоботов и десептиконов. Само оружие сделали, опираясь на вид Звёздного меча, что вручили Оптимусу, но линии клинка, предназначавшегося Мегатрону, заострили под стать характеру и должности. Джет, судя по его фейсплейту, оценил внимательность к деталям. Оптимус принял меч у элитгардов и занёс манипулятор: — Властью, данной мне народом и Матрицей лидерства, я нарекаю тебя Лордом-Протектором Кибертрона. — холодное лезвие коснулось плечевых блоков десептикона. — Встань и прими этот меч и служи Кибертрону верой и правдой. Мегатрон поднялся, отошёл на безопасное расстояние от Прайма и трижды очертил в воздухе клинком несколько фигур. Этот жест он позаимствовал из описания коронации Фортесса Прайма. Фигуры являлись древними символами силы, храбрости. — Я клянусь служить Кибертрону и быть тебе верной опорой, Оптимус Прайм. Да будет наш дом охраняем зоркими линзами, когтями и храбрыми искрами. — после соответствующего ответа Мегатрон принял диадему из манипуляторов меха и встал справа от него. — Поднимись, Ультра Магнус из дома Магнусов в Праксусе, и подойди ко мне. «Ведроголовый и непробиваемый» — Рен не придумала прозвище разве что Прайму и сенатору Шоквейву. Судью наградили желтоватой мантией. Автобот обратился к нему с похожими словами. Верховный Судья встал слева от Прайма. По сигналу в зал вошел элитгард, который нес ещё один датапад. Флора позволяла себе слушать эту часть менее внимательно, так как устав Союза Пяти Планет не интересовал ее в полной мере. Необычно чувствовать себя частью истории! Она активировалась на пять ворнов позже коронации Оптимуса и на семь ворнов позже смерти своей великой тезки. Манипулятором подать до тех событий! Жизнь юной смайт шла почти вровень с жизнью восстановленной страны. — Собратья кибертронцы, мы вступаем в новую эру — эру мира и гармонии. Наш дом, как и миры, которые, к моему глубокому сожалению, затронула война, испытал невероятное количество страданий. Много славных собратьев отдали искры Праймусу. С этого цикла главные цели — поддержание мира в этом и любом братском государстве, стремление к взаимоуважению, взаимоподдержка. Не судите других по обложке. В каждом из нас скрыта великая сила, которую мы в состоянии направить на созидание. Каждое разумное существо способно измениться в лучшую сторону. Порой правда колет оптику, но пусть так, нежели наш взор затуманит ложь. Зная, где мы оступились, мы сможем исправиться и двигаться дальше. Нет безгрешных среди нас… Когда Тьюн, потягиваясь, вышла из спальни, она нашла Рен, растянувшуюся на платформе перед экраном. Соседка провалилась в модуляции, почувствовав облегчение на искре.