***
Виндфолл поздний звонок в дверь кварты не удивил. К приходу ночного гостя на столе уже стояли стакан с литиевым энергоном, витаминная смесь и алюминиевые крийи. Из освещения в подзарядочной работало только бра с нежно-коричневым абажуром над столом, что добавляло уюта обстановке. — Ты сегодня поздно, Рен-Рен. — гостья виновато сместила фокус линз на сервоприводы. — Уже уезжаешь? — Давно пор’а, — безжизненно отозвалась Смайт. — Не повер’ишь, с каким волнением я отслеживала списки поступивших и ждала, когда объявят даты заселения в общежитие. Знаю, что опоздала на два джоор’а. Стар’ый шар'ктиконперебр’ал, я могла оказаться вновь избитой. Птицефем покачала шлемом и легонько обняла Рен. Она не винила юнгфем. Тернари часто увлекался энжексом, и упаси Праймус встретиться с ним после посещения заправочных. Агрессия могла быть спровоцирована любой незначительной вещью; в лучшем случае Тернари вспоминал весь свой словарный запас ругательств, в худшем мог разукрасить так, что пострадавшему приходилось обращаться за медицинской помощью. Тень его поведения пала и на отношение сверстников Рен к юнгфем. Ее избегали, дразнили, считали ненормальной. Впрочем, Рен едва ли можно назвать дружелюбной, открытой, общительной. Знакомство с кадетом полицейской академии Блэрром и его подругой, выпустившейся из медицинского института, Виндфолл стало исключением из правила. Карьера Рен в полиции рухнула сразу же после провала на вступительных испытаниях, и Блэрр предложил юнгфем взять тайм-аут, поработать, затем попытаться снова. На службе в полиции настаивал дядя Рен, представитель известной династии военных и сотрудников правоохранительных органов. Однако проработав три ворна с организацией полученных сведений и составлением баз данных, юная Смайт передумала идти в правоохранительные органы. Вместо этого она попросила новых друзей прикрыть её: если Тернари интересовался, где юнгфем пропадает, они отвечали, что Смайт задерживается на работе. В реальности же Рен посещала курсы подготовки к поступлению на специальность, название которой собиралась назвать в цикл зачисления. Университет долгое время также оставался тайной за семью печатями. На измученном фейсплейте юнгфем мелькнула тень радости, когда подруги пришли в подзарядочную. Кварта Виндфолл напоминала ей крепость, куда разного рода неурядицам не проникнуть никогда. Птицефем пододвинула к юной Смайт угощение. — Отказ не принимается. Согласно моим наблюдениям, на этой смеси твои жизненные показатели держатся в норме. — она забрала сумку. — Выкладывай, куда в итоге едешь учиться? — В Иаконский универ’ситет имени Альфа Тр’иона, — Рен посмотрела на Виндфолл поверх стакана. И смутилась: повисла звенящая тишина. — Аппетиты, однако… — протянула птицефем. — Не подумай, я искренне за тебя рада. Это один из лучших университетов Кибертрона, и твое поступление туда — замечательное событие. Но какая специальность? — Упр’авленческая. Государ’ственное и муниципальное упр’авление, вот. У Виндфолл забарахлила вентиляция, и Рен пришлось похлопать подругу по спине. — Ну ты… Когда мы только познакомились, ты плакалась нам, что тебе запрещают поступить на реставратора, дизайнера или архивиста. Мол, тихо, безопасно, меньше контактов с окружающими. Потом вдруг загорелась желанием стать полицейским и после провала расстроилась так, что твое горе наверняка в ядре Кибертрона слышали. И сейчас ни с того ни с сего собираешься лезть в управление. Чем это мотивировано? — Почётно, востр’ебовано, — Рен задумчиво водила пальцем по стакану. — Да и дядя не так сильно р’асстроится. Навер’ное. Не могу знать напер’ед. — А кто-то из родственников вообще знает? — отрицательное покачивание шлемом. — Репертуар поведения ни капли не изменился. Хотя они в любом случае не слушают тебя, что очень грустно. И кем хочешь работать после окончания? — Секр’етар’ём. Самое оно на пер’вое вр’емя. А там посмотр’им. Слушай, — Рен вдруг смутилась и торопливо прервала медика. — А Блэр’р' где? — Ночная смена. Удивительно, что вы не пересеклись. — Винд внимательно посмотрела на Рен. — Пойдём, подлатаю твои раны. Да, кстати! Раз в четверть ворна являться на осмотр. Режим соблюдать, витамины принимать, по возможности с травмами не дружить. В драки не ввязываться, — Смайт закатила фокус линз. — Вести себя достойно. — Так точно. Виндфолл относилась к Рен с создательским теплом. Смайт рано потеряла альф, без конца переезжала из одного полиса в другой; возможно, кочевой образ жизни сделал юнгфем замкнутой, настороженной, острой на глоссу и в то же время отчаянно нуждающейся в наставнике, в надёжной опоре. Птицефем воспитывала младшую подругу доброму отношению к окружающим, уверенности в своих силах, простым маленьким радостям. Безусловное принятие праксианки несколько смягчило характер Смайт. Тем не менее Фло сохранила в себе высокомерие, цинизм, гордость, из-за чего отвергала помощь, воспринимая ее как показатель своей несамостоятельности. Сколько она ни старалась, темная сторона характера часто напоминала о себе. Семейное, подумала Виндфолл, но своего отношения не изменила. Юнгфем крайне редко улыбалась, однако чёрствой ее мог назвать разве что незнакомец. Она не возражала против помощи близким. Особенно ей нравилось убираться и созерцать результаты усердной деятельности. — Можешь пер’екр’асить бр’оню, пожалуйста? — попросила студентка после обработки ран. — А чем тебе не нравится прежняя раскраска? Сочетание кораллового и черного очень приятное, а золотые вставки хорошо дополняют его. — Пожалуйста, пр’осто перекр’ась. Потом как-нибудь р’асскажу, — Рен явно нервничала. — Белый и кобальтовый, вставки голубые. Ничего не понимая, Винд приступила к работе. Непредсказуемость Рен уже стала обыденным явлением. Главное, чтобы ничего противозаконного не сделала, в остальном всё хорошо. Новое сочетание цветов показалось врачу знакомым. Она поймала себя на мысли, что Смайт нашла новый образец для подражания и вдохновилась им настолько, что твердо решила перекраситься. Когда покраска завершилась, Фло уже выпала в оффлайн. Она покинула кварту на рассвете. Разумеется, не сочла нужным объясниться. Сделав буквально пару шагов, Рен встретила полицейского. Небесно-голубой мех устало потянулся и пошел ей навстречу. — Пойдем, — полицейский забрал у юнгфем сумку и закинул к себе на плечо. — Куда сервоприводы направила? — Иакон. Универ’ситет имени Альфа Тр’иона, — Рен немного виновато посмотрела на Блэрра. «Старший брат» иногда чрезмерно опекал её. Сразу видно, что охраняет порядок и благополучие граждан. Но в то же время главные задиры держались от них подальше, потому что никто с полицией связываться не хотел. Несмотря на конец второй четверти, погода держалась жаркая. Ранним утром и поздним вечером по улице передвигались с комфортом, в остальное время жители Кибертрона прятались от нестерпимой жары. Лёгкий теплый ветерок невидимым манипулятором коснулся кристальных крон деревьев, и приятный звон коснулся аудиосенсоров друзей. — Песня приближающейся свободы, управленец — усмехнулся мех, обхватил Рен за шею и потрепал ее по шлему. — Не нарушай закон, и будет тебе счастье. Винди сообщила о твоих планах. Смеясь, Смайт вырвалась и ласково толкнула названного брата в наплечник. В Иаконе будет не так весело без баек, шуток, а их Блэрр и Виндфолл знали бессчётное количество. Два единственных кибертронца, ставших ей друзьями, оставались в другом полисе. Снова переезд, снова перемены. Смайт тяжело провентлировала. У входа в телепортационный зал она расчувствовалась и с разбегу обняла Блэрра. Мех охнул и погладил подругу по спине. — Спокойно, Скраплет, не навсегда расстаёмся. Знаешь, — Рен подняла оптику, а полицейский загадочно улыбнулся и таинственно-певуче сказал: — Кто знает, кто знает, перевод в Иакон в скором времени — счастливый билет. — Так ты тоже? — Я ничего не говорил! — протестующе замахал манипуляторами мех. — Но заруби себе на носоконусе: оштрафую за прогулки позже установленного времени в сомнительных компаниях, если встречу. — Так точно, сер’жант тр’инадцатого отделения полиции Кибер’полиса Блэр’р'! — звонко отченканила Рен и, забрав сумку, убежала. — Вообще-то, офицер! Мелочь, а приятно — насмешливо фыркнул страж правопорядка.***
После родного Киберполиса, города не то чтобы маленького, но и не крохотного, как Дамаксус и Юсс, Иакон показался просторной величественной залой, занимавшей большую часть северного полушария планеты. Фло, привыкшая с трудом умещаться на клочке кварты, от чувства свободы слегка испугалась. Но по мере путешествия вглубь Иакона она двигалась увереннее, набирала скорость и чувствовала, как гидравлику окутывает радостное возбуждение. Оптика, широко распахнутая, блестела, как у бэты, получившей долгожданный подарок. Давняя мечта перебраться в Иакон стала реальностью. Каждый клик сопровождался порцией положительных эмоций. Покрытие улиц сверкало, невысохшие капельки воды отражали лучи восходящего солнца. Из обрывков разговоров Рен узнала, что приблизительно полджоора назад закончилась гроза. Тучи двигались на юго-восток, в сторону Воса, прозванного сикерской колыбелью. Румянец зари коснулся серебристо-голубых и золотисто-коричневых строений. Несмотря на ранний час, жители столицы уже торопились по делам. Смайт осторожно, крадучись, шла по широкому проспекту и с явным любопытством разглядывала вывески, окна, высаженные местами кристальные растения. Поразительно, как сильно разнятся ощущения от прогулки по городу! В Киберполисе этот ежецикловый ритуал спасал от пьяных выходок Тернари, поддерживал желание бороться за свое счастье дальше. Но даже так хотелось свернуть в безопасный уголок и прижаться к близкому кибертронцу. В Киберполисе Рен знала каждый уголок. И все же малая родина приелась ей, переплелась с тяжёлыми воспоминаниями из бэтства. Иакон вдохнул в мерцающую искру Рен новые силы, ободрил её. Счастливой беспризорницей аристократка пробежалась по площади Нексуса Прайма. Неподалёку от нее находилась ещё одна знаменитая военная академия. Седьмой из Тринадцати прославился своими навыками владения оружием; говорят, его чертежами пользуются и по сей день. Поодаль стояла вторая бронзовая статуя, установленная в честь его преемницы — Эминельме Прайм. История приписывала ей большие успехи в продолжении дела своего наставника. Глядя на Праймов-воинов, Рен вспомнила о дяде, о принципах династии Смайт, и хорошее настроение улетучилось в наноклик. Представители ее рода отличались великолепной физической подготовкой, выносливостью, храбростью, имели награды за заслуги перед государством. Она же освоила только стрельбу, и то, вдохновившись героиней любимого произведения. С боевыми искусствами Рен не подружилась, сколько бы усилий ни прилагала. Вместо этого младшая Смайт мёртвой хваткой вцепилась в изучение гуманитарных дисциплин; особенно полюбились история, социология и политология. Благодаря стараниям родственников были освоены три кибертронских диалекта. Но эти успехи меркли, сила ценилась намного больше. «Ну, по крайней мере у дяди есть старшая племянница, прекрасный разведчик. С бэтства тренировалась, ею все в династии восхищаются» — Рен издала короткий смешок, но уверенности суждению он не придал. Потоптавшись на месте, она трансформировалась и вышла на искусно сделанный мост над небольшим мифриловым озером. Мост этот был украшен витражом, посвященным ещё двум Праймам-основателям, Солус и Мегатронусу. По легенде, Четвёртая лично выковала лёгкие серебряные завитки, классический элемент архитектуры Симфура. А Мегатронус якобы привлёк лучших архитекторов Каона для работы над проектом моста. На вряд ли одну из известных пар Кибертрона стали бы упрекать в посвящении своей жизни мирным делам вроде работой над архитектурой городов. И нынешний правитель, несмотря на выдающиеся боевые навыки, отдает большее предпочтение истории, культуре. Интересно, его в молодости тоже упрекали за недостаточную храбрость? Фло подумала, что в качестве аргументов в защиту своего выбора может привести истории жизни известных кибертронцев. Однако время ни на клик не останавливалось, и до начала заселения Смайт хотелось успеть посетить ещё одно восхитительное и историческое здание Иакона. Она пробежалась по мосту, раскинув манипуляторы в стороны и широко улыбаясь. Подумаешь, управленец, а не солдат или коп. Главное для неё — приносить пользу и улучшать жизнь государства. Удивительно, насколько кропотливо работали над воссозданием довоенного облика дворца Праймов. Если бы Тринадцать основателей государства на Кибертроне чудесным образом воскресли, их благодарности за бережное отношение к их творению не было бы края. Дворец стал им не только домом; архивы, научная лаборатория, хранилище артефактов, огромная библиотека, тренировочные помещения — здесь они много работали. Бело-голубые плиты чередовались с охристо-золотистыми, совсем как в те загадочные довоенные времена. Рен часто перечитывала летопись, художественную и научную литературу в попытке удовлетворить свое бесконечно растущее любопытство о прошлом образе жизни общества. Но ни один текст не мог заменить ей живого представителя покрытой пеленой времени эпохи. Фло разглядывала высокие мраморные статуи, прислушивалась к лёгкому городскому шуму и оглядывалась по сторонам в ожидании стать свидетелем интересного события. Но жизнь протекала размеренно, неторопливо. Воздух прогрелся сильнее, и юнгфем присела на бортик одного из фонтанов напротив дворца. Вдруг из дворца вышли два гвардейца. Их появление сильно напугало Смайт, и она приготовилась мчаться без оглядки прочь отсюда. Но, присмотревшись, шумно провентлировала и села обратно. Правду говорят, у страха оптика широка. Обозналась. Обойдя дворец ещё раз, Рен трансформировалась и прибавила скорости: в общежитии надо было быть через двадцать бриймов. «Пожалуй, после занятий буду приходить сюда. Смена обстановки идёт на пользу работе процессора» — Рен рассчитала время пути от общежития до центра Иакона и выбрала укромное местечко, где могла бы повторять лекционный материал в свободное время. К тому же, коллекция набросков обещала пополниться яркими работами.***
Тьюн не могла расстаться со скрипкой и взялась репетировать, едва расположилась в отсеке. Изящно взлетел и сверкнул в лучах жаркого полуденного солнца смычок и также грациозно коснулся струн инструмента. Пронизывающая каждую частичку искры музыка тонкой струйкой разлилась в воздухе. Симфурийская драма, посвященная трагичной истории любви, очень нравилась фем. Ушли ворны на оттачивание навыков безупречной игры. С математической точностью Тьюн выдерживала ритм произведения. В момент кульминации из соседнего отсека прогремел взрыв хохота, за которым последовала бессвязная болтовня на ломанном общекибертронском наречии. Тьюн опустила щитки линз, плотно сжала губы: одна из её соседок совершенно невыносима. Сколько можно кричать на всю кварту, разговаривая по видеофону? Должны же соблюдаться правила приличия! Колесная студентка вышла и попросила спокойным тоном: — Магнавэй, милая моя, не могла бы ты убавить громкость вокалайзера на два тона ниже? Я не слышу свою игру. Низкорослая крупногабаритная каминусианка ойкнула, дернулась, тысячу раз попросила прощения и исчезла в своем отсеке. Она производила двойственное впечатление: милая и общительная Магнавэй умела, сама того не осознавая, довести собеседника до кондиции голодного шарктикона бесконечными бессмысленными движениями и постоянной неграмотной бессвязной речью. Юнгфем восхитительно пропускала мимо аудиосенсоров замечания и повторяла свою мысль дважды или трижды в одном предложении. Она смотрела на мир сквозь призму добра и всеобщей дружбы. Тьюн молитвенно подняла оптику, надеясь, что третья соседка будет менее энергичной и более адекватной. Шорох разъезжающихся дверей кварты отвлёк Тьюн. Как ей показалось, последняя фем из их компании держалась крайне зажато. Слегка напуганный взгляд, опущенные дуги, едва ли не сдавленные губы. Новенькая поправила лямку сумки и протянула манипулятор. Тьюн повторила жест. Магна, не стесняясь, начала обнимать Тьюн, как маленький спарк радостно налетает на создателя. А эта поступила вежливо. Даже хорошо, что она полная противоположность каминусианке. — Здр’авствуйте, — это все, что новенькая успела сказать, прежде чем коротышка начала тискать ее и радостно визжать. Киберпес рад приходу хозяина, но даже он знает меру. — О Солус Прайм, Праймусе! Новенькая! Меня зовут Магнавэй, я прибыла из столицы Каминуса, мой рост пять с половиной метров, моя оптика голубая, и… — Рен почувствовала растущее желание толкнуть неугомонную студентку. Она прибавила громкости и начала выдавать тонну информации, совершенно не нужной Фло. Бело-розовая колесная отцепила Магнавэй от третьей соседки и вновь посоветовала уйти в комнату. Центральный процессор первокурсницы крайне медленно обрабатывал информацию, и даже с пятнадцатого раза коротышка не поняла просьбу, продолжая виться в прихожей. Тогда колесная фем взяла Рен и утащила в один из отсеков. Дверь предварительно заблокировала. — Не переживай, у неё было трудное бэтство и недостаток внимания создателей. Кстати, я Тьюн. — Антифлор’енсен Смайт из династии Смайт, — выдала студентка. — Можно просто Р’ен. — Смайл? — переспросила Тьюн. — У вас династия комиков? Расслабься, шучу! — собеседница сменила шутницу косым взглядом. — Располагайся, Антиренфлоэн… Антифло… Тьфу, глосса заплетается! Назвали ж тебя. — Мне позывной тоже не особо н’равится, — с равнодушным фейсплейтом Фло принялась раскладывать вещи. — Его многокр’атно ковер’кали, не впер’вой. — Местная? Нет? Понимаю, я из Симфура. Кстати, буду учиться на механико-математическом, а ты? — Государ’ственное и муниципальное упр’авление. Случаем не знаешь, с какого факультета то неугомонное существо? — Рен наконец смогла присесть. Экскурсия по Иакону порядком утомила её. — Понятия не имею, но порассуждать любит. Очевидно, поиск вечных собеседников — её жизненная цель. — Тьюн вынула из тумбочки марганцевые крии и поделилась ими со знакомой. — Сомневаюсь, что мы найдем понимание, — фейсплейт Смайт исказило презрение. — Не выношу пустословов, нар’ушителей личных гр'аниц и тех, кто откр’овенно пренебр’егает гр’амотностью чужого и р’одного нар’ечия. Благодар’ю покор’но, я пр’екр’асно погуляла около тр’ети цикла, — ответила она на предложение соседки. В отсеке воцарилась полная тишина. Магнавэй умчалась проветриться вслед за Тьюн. Антифлоренсен открыла комлинк и отправила сообщение Виндфолл и Блэрру в их общий чат. Впереди четыре ворна продуктивной учёбы. У неё нет права на ошибку, как это было с поступлением в полицейскую академию. Никаких романтических отношений, посещения вечеринок. Только учёба, только работа на свое будущее. Успешно закончить университет, получить приличную профессию и только после прийти к дяде и сказать: «Я не подвела тебя». Может быть тогда он перестанет говорить, что младшая племянница занималась ерундой. В окно подул свежий лёгкий ветерок, и загорелась надежда на благоприятный исход событий.