Комплексы и сложности

      Fly me to the moon       Let me play among the stars       And let me see what spring is like       On a-Jupiter and Mars       Лухан подпевает льющейся из колонок любимой песне, пританцовывая в такт, пока готовится традиционная утренняя порция кофе, без которого жить уже просто невозможно. Фрэнк поёт о любви и звёздах, что так невообразимо прекрасны, а Лу ничего так сильно не хочется в этот момент, как прикоснуться к этому волшебству.       Последнее время его преследует чувство ускользающего момента и счастья. Извечно купающийся в любви и заботе, немного избалованный родителями и самой судьбой омега словно чувствует какую-то незавершённость в жизни. Собственное агентство, кровью и потом заработанная репутация, заслуженное положение в обществе – мысли об этом всегда приносили эйфорию и необъятное счастье. А сейчас любая новость об очередном успехе дарит только удовлетворение, что с каждым годом, месяцем, днём становится всё более мимолётным.       У Лухана словно заканчивается доза казавшегося ранее неиссякаемого позитива и внутреннего спокойствия. Каким бы сильным и независимым ни был омега, но он всё сильнее ощущает, где-то глубоко в душе, что уютная квартира встречает лишь холодным мраком, а сообщения ему пишут только по работе. А так хочется простых, слащавых банальностей, от которых сводило бы зубы, но расплывалась бы глупая улыбка на всё лицо.       «Ты пообедал, мой хороший?», «Давай я за тобой заеду. Там дождь собирается». Да просто зайти вечером в квартиру, где будет гореть оставленный рассеянным, но любимым человеком свет в прихожей. Таких приятных, согревающих душу мелочей ему до покалывания в пальцах не хватает. И даже частые звонки любящих родителей не спасают от размеренно накатывающего одиночества.       А тут появляется Минсок со своим зашуганным, но тёплым, согревающим взглядом, что Хань уверен: этого солнышка хватит на целый город. Только хочется забрать себе всего целиком и ни с кем не делиться. И эта меланхолия, накатывающая в последнее время, ничто иное как влияние альфы.       Лухан всегда был самоуверенным и независимым, а сейчас он совершенно себя не узнаёт. Будто подменили на кого-то другого или вылезла изнутри романтическая натура, которую насильно заталкивали поглубже не один год. Верил же, что он не такой, что для счастья никто не нужен кроме себя самого, а теперь расплывается и тает ванильным мороженым от одного влюблённого взгляда Минсока. А от искренней улыбки хочется зацеловать и пропитаться его любовью насквозь.       Но вот что делать с омежьей гордостью, царапающей внутренности, Лу пока не может придумать.       Джаз всегда его успокаивает и дарит надежду на прекрасный день, что сегодня нужно как никогда, потому громкость повышается, а чашка сладкого американо уже дымится на столе, заполняя комнату дорогим ароматом бодрости и уверенности в том, что все проблемы пустяковые.       Fill my heart with song and       Let me sing for ever more       You are all I long for       All I worship and adore       Хань даже себе не признается, что его руки сейчас трясутся не от того, что модель может не поладить с новым фотографом, а из-за милого и ранимого Минсока, которого Крис может довести до истерики одним взглядом, если постарается. И это совсем не преувеличение, Лухану ли не знать.       Альфа столько раз уже создавал проблемы на площадке своим высокомерием, самоуверенностью и ревностью, что на проектах Лу его удерживает только блистательная карьера и потрясающая фотогеничность, ибо работать с ним – сплошная головная боль. Хань рычать готов, в очередной раз вспоминая случай, когда Крису не понравился взгляд одного осветителя на «задницу его омеги», что со скандалами и в кратчайшие строки пришлось искать новую бригаду, ведь Ву ни в какую не соглашался продолжать работу.       А теперь под ударом Минсок. Его Этот безобидный и пугающийся каждого шороха альфа, чьи глаза искренние и не скрывают наивной, детской влюблённости. И если остальные только хихикают, всё понимая и стараясь не обращать внимания, то Крис уж точно не останется в стороне. И это чертовски пугает.       In other words, please be true       In other words       In other words, I love you       Лухан у зеркала поправляет ставшие ещё темнее волосы, чтобы каждый волосок лежал правильно и идеально, смотрит на себя такого красивого и просто не понимает, что нужно сделать, чтобы Ким всё же набрался смелости подойти к нему как к омеге, а не как к начальнику. Что он делает не так? Может, стоит послушать Бэка и самому сделать первый шаг?       Только на повестке дня совсем другой вопрос: поговорить с Крисом и убедить его просто хорошо отработать несколько дней, не создавая проблем. И Хань впервые в жизни не знает, какие аргументы использовать, чтобы завоевать расположение такого сложного и независимого от постороннего мнения человека как Крис Ву.       И даже полноценно порадоваться за то, что Минсок справился с очередным страхом не получается. Вот он, сидит такой испуганный, но решительный, в машине Лухана, а омега даже улыбнуться не может. Стоит приободрить, сказать, что это огромный шаг на пути к цели, сказать: «Ты молодец! Я так рад за тебя!», но в мыслях только собственные опасения, создающие ком в горле из невысказанных слов.       Ханя с головой погружает в паранойю и волнение. А если Ким не выдержит общества Криса? А если из-за эгоистичного желания сделать идеальный проект пострадает такой невинный, успевший стать сердцу дорогим, человек? Лу себе никогда не простит. Но почему-то продолжает смотреть на дорогу, крепко сжимая руль. Ему придётся использовать все свои силы, чтобы избежать непоправимых последствий этого пугающего сотрудничества.       И, пока Минсока уводит улыбающийся и счастливый Кёнсу, поздравляя Мина с новым достижением, чуть ли не прыгая на эмоциях, Хань в очередной раз благодарит судьбу за такого прекрасного помощника, который даже в личных вопросах разбирается быстрее него, и уходит в сторону вагончика для стаффа. Ему сейчас нужно просто взглянуть в глаза Крису и увидеть там хоть толику понимания, чтобы сердце успокоилось и прекратило попытки проломить рёбра. Пусть все и видят в нём непробиваемого и злого начальника, но внутри всё ещё живёт омега, который временами запутывается в жизни и совершенно не понимает, куда стоит ступить, чтобы не разрушить хлипкий баланс.       Перед металлической дверью Лухан останавливается, закрывает на мгновение глаза и медленно выдыхает, а по ту сторону слышится чем-то снова недовольный знакомый голос. Омега вспоминает, чему его учил отец: никто не видит твоих страхов, пока ты не выставляешь их напоказ; не видит сомнений, если ты уверен в своих словах; только если ты сдашься – проиграешь. А Хань эту битву проигрывать не готов. И сегодня вопрос уже не только в работе.       – Я сказал, что не буду пить эту дрянь, ты меня понимаешь? – вздыхает Крис, закатывая глаза, пока рядом крутится побледневший стилист с бутылкой воды в дрожащих руках.       – А ты не меняешься, Ифань, всё такой же вредный, – улыбается Лу, когда альфа удивлённо вскидывает брови, – оставь нас, Рикки, сходите с ребятами на площадку.       – Но господин Ву…       – Я разберусь. – Естественно, он знает Криса, а потому в мини-баре стоит несколько спасительных бутылок, на которые Кёнсу с утра потратил целое состояние.       – И как ты ещё золотом не покрылся от этой пафосной жидкости, которую кто-то додумался именовать водой? – спрашивает, протягивая холодную бутылку.       – Это и есть нормальная вода, а не та гадость, что вы тут предлагаете, – привычно высокомерно хмыкает Крис и кивает в благодарность.       – Такое чувство, что её разливают из источника вечной жизни, или что-то в этом роде.       – Так и есть, а по мне не заметно? – альфа улыбается, сияя идеальным макияжем и костюмом, который ни на ком кроме него так потрясающе не будет сидеть. Хань допускает мысль, что эта фраза про золото больше не звучит как шутка.       – Фани, я пришёл поговорить, – вздыхает Лу, опускаясь на диван.       – О, поверь, когда ты называешь меня настоящим именем – я и так об этом знаю, малыш.       – Прекрати меня так называть, умоляю, у тебя давно нет на это права, – вздыхает Хань, стараясь не пропустить в голос раздражения. Его это всегда бесило.       – Не уверен. Так о чём речь?       – Фотограф, с которым ты будешь работать, он…       – Я слышал. Отшельник, который не общается с простыми смертными.       – Всё не так, я прошу тебя просто быть с ним сдержаннее, это важно для меня. – Крис хмыкает, вскидывая нечитаемый взгляд на омегу, а у того мурашки по коже пробегают от нехорошего предчувствия.       – Твой альфа?       – Нет! Нет, боги…       – Я ты изменился, Лухан. И довольно быстро.       – Цвет волос не меняет человека, – бурчит себе под нос Лу, делая вид, что экран смартфона важнее, а пальцы подрагивают и не у него вовсе.       – Я не об этом. Твой взгляд… он другой. – Крис подхватывает бутылку, бросает последний оценивающий взгляд в зеркало и направляется на выход. – Я тебя услышал. Постараюсь приложить все свои усилия, чтобы работа прошла гладко.       Хань поднимается следом, ступает рядом, они доходят до съёмочной площадки в полной тишине. Омега хочет облегчённо вздохнуть, надеясь на спокойный день, но видит сверкнувшие глаза Криса и понимает – не постарается.