***
Весь обратный путь она раздумывала о подслушанном в лесу разговоре. Эльфы планировали набег на Глушню, то было ясно как день. Это, как ей казалось, объясняло и то, почему её так просто отпустили, не опасаясь, что она может что-то разболтать - даже если она предупредит местных, сбежать они могут уже не успеть. В том числе и она. Войдя в лачугу, девушка не сразу поняла, что её уже ждали. Эльфийка почувствовала на себе взгляд рыбака. Она неловко обернулась, виновато закусив губу. – Что, не приняли тебя в разбойницы? – обиженно буркнул он, оттолкнулся от стены и медленно подошёл к ней. – Белки готовят на вас набег. – выпалила она прямо в лоб, – А после моего визита, думаю, они будут здесь не сегодня-завтра. Роман нахмурил свои густые брови: – Этого стоило ожидать. Грабить на тракте уже некого, а в лесу на грибах да корешках долго не протянешь. Мужчина покачал головой. Услышанное его вовсе не удивило и не напугало. В деревне давно уже ходила молва, что эльфские бандиты вот-вот, да и нагрянут. Вот только защищать их здесь было некому. – Мы ещё успеем уйти! – в голосе эльфийки прозвучала мольба, – Я отправляюсь в Новиград. Дорога туда долгая, и одной на ней небезопасно... Посмотреть ему в глаза она отчего-то не решалась, лишь коротко поглядывала на него из-под дрожащих ресниц. – Бежать хочешь, стало быть, – он тоже не смотрел на неё. Уставившись в окно, он согласился, – Может ты и верно говоришь. – Отправляемся сегодня? – Угу. Сегодня. – Вечером? – Вечером. – Роман кивнул. Лицо его помрачнело с осознанием ожидающей родную деревню судьбы. Он ушёл сразу после их короткого разговора и вернулся как раз под вечер. Диона уже была наготове, собрала кое-какие вещи. Затылок холодно щекотало нехорошее предчувствие. Когда лачуга, примостившаяся на самом краю деревни, осталась позади, и они вышли на главную улицу, эльфийка почувствовала царящие вокруг суету и беспокойство. «Значит, предупредил всех», – поняла она. Роман проводил её к телеге, ещё пустой. От щёк девушки отлила кровь, сердце больно сжалось. Она уже всё поняла. Поняла, наверное, ещё тогда, когда он вроде бы согласился бежать с ней. Но осознала только сейчас. «И что я так из-за него переживаю?» – удивилась самой себе Диона. За столь короткий промежуток времени она сильно к нему привязалась. Никто, кроме родных, раньше о ней так не заботился, никто её так не опекал. А он - этот заросший деревенский мужик...Точнее, он был не таким уж и мужиком - ему было, наверное, лет двадцать пять, но юное лицо скрывалось за хмурыми бровями и колючей щетиной, прибавлявших ему лишних лет десять. Простой человек, рыбак, спас её от стрел тех, кого она считала братьями и сёстрами. – Передумал, – она не спрашивала, ведь уже точно знала ответ. Диона смотрела куда-то сквозь него. Там, за его спиной, она заметила небольшую группу женщин, волочащих за собой детей. – Не могу я сбежать, будто трус какой-то. Не по-людски это! – Не по-людски... – грустно повторила она. Сколько раз она слышала о том, что люди - жалкие трусы, что их сила лишь в их количестве? Оставшихся мужчин было не больше, чем эльфов в отряде скоя’таэлей, причем треть из них - старики, не пожелавшие покидать родных стен. – Я поеду следом. Как только всё закончится. Роман говорил твёрдо, уверенно. Она чувствовала исходящую от него силу. Рыбак, как и всегда, согревал её взглядом своих серо-голубых, как два озерца, глаз, но в этот раз они не успокаивали её. Диона поняла, кого он напоминал ей всё это время - бесстрашного воина из рассказов о людях с остров Скеллиге. Она легонько улыбнулась этой мысли. Женщины и дети уже столпились вокруг, а за ними следом мужчины. Роман отступил, пропуская их вперёд. Слёзно распрощались с мужьями, сыновьями, братьями и отцами. Какую-то малютку пришлось вырывать из объятий отца силой. Кто-то оставлял мужчинам платочки или ленты, вытянутые из кос - как талисманы на удачу, символ скорой встречи. Когда все расселись, последней Роман усадил в телегу Диону и внимательно взглянул ей в глаза. Они оба вдруг поняли, что больше никогда не увидятся, и каждый увидел горечь от этой мысли в глазах другого. – Ну, до встречи! – сказал Роман, сжав её ладони в своих – больших и шершавых. – До встречи... – она вынула руку из его ладоней и нежно коснулась щеки мужчины. Роман на мгновение прижал к себе её руку, пригладив длинные пальцы эльфийки. – Трогай! – крикнул он парнишке. Тот упрямо отказывался уезжать со всеми, твердя, что он уже не ребёнок, но его всё-таки убедили в серьёзности возложенной на него миссии.Колёса жалобно скрипнули, и телега тронулась. Рыбак развернулся на встречу мужчинам, оставшимся оборонять деревню от белок. Диона, трясясь в телеге, смотрела ему в след, ожидая, что он обернётся. И он обернулся. Мужчина ненадолго задержал на ней взгляд и губы его растянулись в уже ставшей родной улыбке. Он подмигнул ей и отвернулся. От солнца над горизонтом оставалась лишь тонкая бледная полоска света. В небе одна за одной уже зажигались яркие звёзды. Телега со скрипом катилась на вершину холма. Диона сидела на краю, свесив ноги. Ехали в полной тишине, поэтому эльфийка вздрогнула, заслышав за спиной вздохи и тихие стоны. Она подняла голову и сразу же поняла, что послужило тому причиной - деревня, от которой они отъехали пару часов назад, была видна с холма как на ладони. Дома жадно пожирало пламя, взмывая ввысь своими длинными языками и окутывая селение густыми чёрными клубами дыма. Диона вытянулась, вцепившись в край телеги. Она с надеждой вглядывалась в даль, будто и в самом деле могла что-то разглядеть. Дети спали. Женщины тихо хлюпали носами, прижавшись друг к дружке и утирая ладонями градом катившиеся слёзы. Эльфы нагрянули почти сразу же. Они не рассчитывали, как прежде, на внезапность, но всё же удивились, встретив на своём пути мужчин, поджидавших их с вилами, косами, дубинами - в общем всем, что нашлось под рукой. Люди были готовы обороняться до последнего вздоха. Какое-то мгновение они так и стояли - эльфы против людей, выжидающе уставившиеся друг на друга. Первым не выдержал эльф. Он рванул вперёд и напоролся на острые зубья вил, насквозь пронзившие ему грудь. Человек, выставивший их, поморщился от хруста эльфовых рёбер, сломавшихся под его натиском. Никогда прежде ему ещё не приходилось убивать. Мужчина застыл, не веря в содеянное, и это стало его ошибкой. Между глаз ему вонзилась стрела и он так и осел, с застывшим в глазах сожалением. Дальше всё смешалось. Свистели стрелы, звенело железо. Эльфы начали поджигать факелы и бросать их в окна домов. Быстро занялось пламя, затрещали брёвна. Деревню начало заволакивать удушливым дымом. Сквозь клубы́, что были темнее ночи, почти ничего не было видно. Роман оказался в самом центре сражения. Эльфы без тени жалости рубили людей кинжалами и мечами, его соседи отбивались из последних сил, и половина была уже перебита. Он оказался напротив эльфа - его лицо в свете огня приобретало странные очертания, будто нечто прекрасное и ужасное слилось воедино. Эльф сверкнул бледно-серыми глазами, холодными, как лёд. Роман замахнулся серпом и почувствовал резкий удар между лопаток, и следом за ним ещё один. Он пошатнулся, но устоял на ногах. Эльф смотрел на него, так и не сдвинувшись с места. Тело Романа предательски тяжелело, во рту почувствовался металлический привкус. С большим трудом он как можно крепче ухватился за серп обеими руками и занёс его над головой. Он посмотрел на эльфа со всей ненавистью, какую смог в себе собрать и опустил руки, гневно рыкнув от натуги. Рыбак успел увидеть вспыхнувшее в глазах эльфа изумление и стремительно распустившуюся на его скуле кровь, и очередная стрела пронзила на этот раз его грудь. Грузно повалившись на колени, он беспомощно оглядел свою деревню - всё вокруг было объято огнём и дымом. Беспощадно добивали тех, кто ещё отчаянно цеплялся за жизнь. Роман свалился набок. Дыхание с хрипом и свистом тяжело вырывалось из его груди. С губ, пузырясь, стекала не землю кровь. Он вспомнил о Дионе. О её руке, нежно коснувшейся его щеки. О её глазах, в которых плескалась горечь расставания. Не все эльфы такие, какими их видят люди. Не все люди такие, какими их видят эльфы. Диона стала для него подтверждением первой теории. Он хотел стать для неё подтверждением второй.***
На землю ещё не осел пепел, вихрем круживший над деревней, превратившейся в угли. Кони наездников, фыркая и брыкаясь, переступали через тела убитых. Пахло жареной плотью, железом и тлеющей древесиной. Наезднику, шедшему чуть впереди, нравился этот запах. Двое других затыкали носы воротниками. Главный держал перед собой на поводке трёх собак, которые так и норовили вцепиться зубами в обугленные тела. – Демон, ко мне! – скомандовал он, дёргая за один из поводков. Зорким глазом он заметил, как кто-то прошмыгнул за дымящимися развалинами домов. Не произнося ни слова, он дал знак двум сопровождающим. Вдалеке прокатился гром. Мужчина поднял глаза к небу – его заволакивали сине-чёрные свинцовые тучи. Его помощники притащили брыкающегося эльфа, плюющегося ругательствами на Старшей Речи. Мужчина снова подал молчаливое указание, и один из парней с нескрываемым удовольствием врезал эльфу под дых. – Bloede dh’oine! – прорычал он. – Если перестанешь лаять, я, возможно, убью тебя быстрее, чем ты того заслуживаешь. – басом прозвучал голос главного. Эльф лишь нагло рассмеялся в ответ. Поднимался ветер. Собаки явно занервничали, учуяв запах seidhe. – Я ищу эльфку. Она - собственность графа Виллема Де Воса. Тощая, бледная, ростом чуть выше среднего. Появлялась здесь такая в последние дни? – властно спросил мужчина. Допрашиваемый снова получил удар. На этот раз в скулу. – Если бы и появлялась, с чего бы я стал тебе об этом рассказывать, dh’oine? – эльф сразу вспомнил о девушке, искавшей в их лагере брата. Он отправил её в Новиград. – A d’yeabl aep arse! – парень смачно сплюнул. – Стало быть, быстрой смерти ты не желаешь, – глаза мужчины потемнели. Он спрыгнул с кобылы и, потрепав своих псов, отцепил поводки, глядя в глаза эльфу. В них читалось осознание и ужас перед ожидавшей его участью. Мужчина ядовито ухмыльнулся. Он видел этот взгляд сотни раз. Ему оставалось выкрикнуть лишь одно единственное слово: – Gabh’e*! Эльф только и успел, что удивиться тому, почему собаки человека подчиняются командам на Старшей Речи. После он ни о чём уже думать не мог, кроме как о боли и желании скорой смерти. Чёрные доги мгновенно ощерились, разинув свои кровожадные пасти, с которых тянулась на землю густая слюна. Они рванули, рыча так, что волосы у эльфа встали дыбом. Когда один из псов сомкнул свою пасть на его плече, впиваясь острыми клыками в плоть, он истошно заорал. Но его дикие вопли потонули в разразившемся над самой головой раскате грома. Изголодавшиеся собаки яростно сдирали с него кожу вместе с мясом. Их хозяин буквально любовался ногами эльфа, лихорадочно подрагивающими в растекающейся луже крови. Для него было очевидно, что того уже схватили предсмертные судороги. Смотреть более было не на что. Мужчина запрыгнул обратно в седло и стегнул свою кобылу, нервно перебирающую копытами. – А как же собаки, господин? – бросил ему один из помощников. – Они сами нас догонят, когда наедятся. Тройка лошадей рысью пересекала деревню, оставляя за собой столбы пыли и пепла, а по округе эхом разносилось рычание собак, деливших между собой останки эльфа. Снова раздался гром. Следом за ним на землю упали первые капли дождя.