Another part of me.(Другая часть меня)

       Тэйлс ушел, а я всё так же продолжал сидеть на диване, уставившись в пол.       Надежда на то, что все обойдется умерла во мне ещё тогда, когда я заметил, как Шэдоу хватается за живот пока он был в отключке.        Не может быть всё так просто. А теперь еще это…        Мне было уже всё равно, что произойдет дальше, я был готов получить ещё и ещё. Это в любом случае несравнимо с болью, которая внезапно стала заглушать все мои чувства.        Я не понимал куда делась моя пустота и отрешенность, и не знал как справиться с нахлынувшими эмоциями, поэтому был готов терпеть физическую боль, лишь бы не думать о боли, которую нельзя убрать таблетками…        Чёрно —красный ежик сейчас стоял ко мне спиной, видимо, погруженный в свои мысли, но я не стал раздумывать нарушать его мысленный транс или нет. Просто сказал:  — Шэдоу… Док сказал, что это невозможно исправить…       Я видел, как черные плечи напряглись, а шипы высоко поднялись в раздражении.  — Что? — почти дружелюбно спросил мелодичный голос.        Я нервно усмехнулся и покачал головой, продолжая смотреть в пол.        Шэдоу обернулась через плечо и прорычала, разделяя каждое слово, словно оно было покрыто ядом.  — Повтори. Что. Ты. Сказал.        Я обреченно поднял голову и устало посмотрел в её, блестящие от злости, глаза. Они казались такими красивыми сейчас. И почему я думаю об этом?  — Это невозможно исправить.        Чёрные брови возмущённо изогнулись, а палевый рот приоткрылся, но затем губы снова сжались в тонкую линию, когда Ultimate lifeform передумала говорить.        Рубиновые глаза безэмоционально уставились в стену перед собой, а затем опустились на расставленные по сторонам раскрытые ладони.  — Ты хочешь сказать, я навсегда останусь…  — Я тоже надеялся, что нет… — тишина длилась несколько секунд — Но Тэйлс взял твою кровь на анализ и сказал, если эти изменения уже произошли, то лучше не вмешиваться, потому, что мы можем сделать только хуже, учитывая, что о твоей крови ничего толком неизвестно…        Чёрные веки закрылись, а стиснутые клыки сверкнули в свете лампы, когда Шэдоу зарычала и сжала руки в кулаки, которые мгновенно вспыхнули энергией хаоса.  — Прости. Я должен был сказать тебе…       Шэдоу повернула голову и растерянно посмотрела на меня, когда я, наконец-то, соизволил поднять взгляд на неё.       Но на её лице внезапно возникла болезненная гримаса, а руки в красную полоску схватились за живот, когда колени подкосились, заставляя тёмного ёжика падать на пол с тихим стоном.        Я тут же оказался рядом, обеспокоенно глядя на её несчастное лицо.  — Что? Что мне сделать?!  — Ааааах… — резко воскликнул бархатный голос, брови и лоб морщились, словно в ежа втыкают что-то острое.  — Шадс! Что с тобой?!        Она тяжело и часто дышала, а затем снова застонала, упираясь лбом в пол и стискивая зубы до скрипа.        Я боялся… Боялся, как будто я маленький ежонок, которого топят в воде, которой я до смерти боюсь. Душа уходила в пятки, пока я смотрел на ужасные страдания Шэдоу и не мог ничего сделать.       Через минуту, руки в алую полоску расслабленно упали на пол, а веки приоткрылись, обнажая безучастный взгляд вникуда. Шэдоу была похожа на выжатый лимон.       От вечно готового к битве ежа, сейчас не осталось и следа, она всё так же продолжала смотреть перед собой, как будто её разум был где-то далеко, и хрипло дышала. Моё сердце больно кольнуло, когда я услышал, как она отрешенно произнесла:  — Соник… Убей меня… Пожалуйста… Это НЕВЫНОСИМО…        Прозрачные соленые капли собрались в уголках её глаз и медленно стекали по пушистому меху, пока Ultimate lifeform продолжала лежать на холодном полу, не в силах пошевелиться. Это заставляло меня ощущать себя никчемным куском дерьма, если я не могу даже утешить своего лучшего друга в моменты ужасных страданий.        Я не смог сдержать себя, аккуратно проталкивая руки под черные колени и спину, а затем поднимаясь в полный рост, чтобы отнести Шэдоу в комнату. Её голова безвольно покоилась на моём плече, пока я нес обмякшее тело в комнату, а затем положил на мягкую кровать и накрыл одеялом.       Я не понял, как моя ладонь оказалась на её голове, которую я успокаивающе поглаживал, продолжая повторять одно и то же:  — Ты справишься, Шадс… Я знаю… Ты справишься…  — Это больно, Соник…        Её взгляд стал более осмысленным, но от этого мне стало ещё тоскливее, потому, что он выражал отчаяние.  — Как будто тебе ломают кости без наркоза…        Я удивлённо посмотрел на неё, когда осознал, что она говорит. А затем, отодвинул одеяло, ошарашенно уставившись на…  — Что? — обессиленно пробормотал бархатный голос.  — Твои тазовые кости… стали шире…        Синие брови высоко поднялись, когда странный звук достиг ушей. Смешок, сначала один, потом другой, а потом они становились все чаще и чаще, перерастая в дикий, несдержанный смех, который пробирал до костей, когда я недоуменно смотрел на Шэдоу.       Я никогда не слышал такого сумасшедшего, маниакального, истерического смеха от этого черного ежа и это пугало не на шутку, заставляя меня беспокоиться о её психическом состоянии.        Ещё бы… Каким бы ты не был стойким, не каждый выдержит весть о том, что теперь ты…  — Шадс! Успокойся! Посмотри на меня… — громко говорил я, касаясь тёмного плеча, но смех не прекращался, сотрясая судорогами всё тело.  — Посмотри на меня! Посмотри! — Я схватил обеими руками палевые щёки и насильно повернул к себе темную голову, пытаясь привлечь внимание рубиновых глаз.  — Успокойся… Всё будет хорошо. Успокойся Шадс… Успокойся…        Смех стал стихать, а затем её лицо стало серьезным.  — Не будет. — твердо сказал мелодичный голос.       Я замер. Это звучало слишком уверенно. Настолько, что мне стало не по себе.        Но я должен был хотя бы попытаться.  — Мы справимся с этим… Вместе. Мы справимся, слышишь меня?!        Чёрное ухо дернулось, пока эти пронзительные глаза внимательно смотрели на меня. Мне казалось, что прошло не меньше минуты, когда мягкий голос, наконец, нарушил тишину:  — Зачем ты врешь?  — Чт…  — Зачем ты врешь?! — повторила она громче — Ты что, не догоняешь, Соник?! Я теперь как гребаная мина замедленного действия! — она поднялась на одном локте и махнула рукой, но видимо, её тело было явно против движений, потому, что она резко втянула воздух сквозь зубы и зажмурилась от боли. Снова.        Я не знаю, почему во мне вдруг возникло это странное чувство, но мне было всё равно, потому, что моё сердце обливалось кровью, когда я первый раз в жизни видел СТОЛЬКО мучений в этих, всегда спокойных и расчетливых рубиновых глазах.        Я сел на край кровати и подхватил её спину одной рукой, прижимая её обессиленное тело к своей груди, в то время, как другая рука легла на мягкие иглы в красную полоску, насильно заставляя темную голову лечь на моё плечо.        Шэдоу дернулась, сопротивляясь и пыталась вырваться, но я откуда-то знал, что нужно просто держать её вот так, прижать к себе и не отпускать, потому, что мне казалось, что это успокоит её.        Через полминуты отчаянных рывков и злобного рычания, пока я всё это время гладил её иглы, несмотря на то, что прекрасно понимал, что если она сейчас решит их поднять, то моя рука будет изрезана в клочья, я почувствовал, как пушистая мордочка покорно уткнулась в моё плечо, а еще через несколько секунд, оно стало мокрым. Видимо долбаные гормоны не давали ей взять себя в руки, заставляя эмоции становиться слишком сильными, чтобы игнорировать их, как обычно. Но, с другой стороны, это было хорошо. Лучше выпустить их сейчас, чем ждать, пока они полыхнут, как подземный пожар, сжигающий до тла даже то, что ты мог бы сохранить, если бы отреагировал раньше.        Чёрное тело начало заметно дрожать, а я просто прислонился щекой к темному виску, закрывая глаза. Это, казалось, приносит облегчение…        Рука с алой полоской сжалась в кулак и мягко ударяла меня в грудь, пока Шэдоу почти беззвучно всхлипывала.       Хаос, это было ужасно.. Мне казалось, что я сам сейчас испытываю весь кошмар, который она переживает. Может быть потому, что наша энергия хаоса перемешивалась в такие моменты, передавая эмоции, но я вдруг осознал, что никто никогда не доверял мне так же сильно, как Шадс. И мой долг — утешить её. Потому, что кроме меня, некому это сделать. Она просто никого больше не подпустит. Oh, man… Она…       Я никогда не мог представить, что Шэдоу может быть… Но её аромат, напоминающий порох и дым, раскрывающийся легким оттенком кофе, просто сводил меня с ума, рисуя в моем воображении странные картинки, от которых я не мог, и, самое интересное, не хотел отмахнуться.       Я ругал себя за это, но ничего не мог сделать.       Внутренне, я был безумно благодарен, что эта чёрно -алая недотрога сейчас не отвергает меня. Потому, что я просто не знал, что еще мог сделать, чтобы хоть как-то утихомирить её негодующее состояние.  — Шадс, ты всё ещё остаешься собой! Твоё тело немного изменится, но ты всё ещё ТЫ. И это ничто не изменит. Я никому не позволю воспользоваться тобой. Понятно?! Хватит гробить себя! Я буду рядом. Буду рядом, пока я нужен тебе.        Моя рука осторожно поглаживала чёрную спину, пока другая ладонь закопалась в иглы, медленно прочесывая их, потому, что я чувствовал, как энергия хаоса внутри Шэдоу перестала метаться, как припадошная, и теперь стала спокойнее и плавнее, как снежинки, падающие на землю в безветренную погоду.        Это был хороший знак. Тяжесть пропала с моего плеча, когда черный ежик отодвинулся, но так и не поднял голову.  — Шадс… — тихо позвал я, проводя ладонью по верхнему шипу. — Посмотри на меня…        Прозрачные капли стекали по палевому меху и падали на одеяло, оставляя на ткани темные следы.  — Всё будет хорошо. Они еще долго не рискнут трогать нас… — мой голос звучал так ласково, как будто я утешал Тэйлса после ночных кошмаров. Я даже не мог вспомнить, когда я последний раз говорил с кем-нибудь так. И не просто с кем-то, а с Ш…  — Как мне привыкнуть к этому?! — перебил мои мысли бархатный голос, черные уши снова дернулись.  — Ты справишься… Просто постарайся не думать об этом, как о чём-то плохом. Новый неожиданный этап в твоей жизни. Ты всегда справляешься с любыми трудностями. Кто знает, может тебе понравится быть… Такой…        Шэдоу вздрогнула, когда услышала это.  — Соник…        Рубиновые глаза с грустью посмотрели на меня.  — Как ты можешь так легко говорить об этом?       Я пожал плечами.  — Я привык подстраиваться под обстоятельства и импровизировать. И я знаю, что ты тоже умеешь это делать. Поэтому. Нам придется смириться с твоим новым телом. Какая разница?! К тому же, ты теперь выглядишь просто потря…        Шэдоу усмехнулась и перебила меня.  — Ох. Просто заткнись… — в её голосе звучало веселье.  — Брось Шадс, я не шучу! — дерзкая ухмылка на моём лице заставила Ultimate lifeform приподнять уголки губ в маленькой улыбке.  — Только не говори мне, что ты рад, что всё получилось именно так. — алые глаза недоверчиво уставились на меня, поэтому я не мог не поиздеваться над этим, видя, что настроение Шэдоу все-таки стало лучше. Мы всегда подкалываем друг друга в конце концов, чем эта ситуация отличается?! В нашей жизни происходило много чего странного, так, что мы не должны удивляться еще одному событию.  — Не могу исключить это… — Я подвинулся ближе, хитро глядя на неё и прикрывая веки — Ты знаешь, я ВСЕГДА любовался тобой… А сейчас…        Скептицизм искрился в её глазах, а губы изогнулись в саркастической ухмылке, после чего чёрно -красная рука уперлась раскрытой ладонью в моё лицо и презрительно оттолкнула, но я знал, что это веселит чёрного ежа, потому, что этот блеск просто невозможно перепутать ни с чем.  — Я же просил тебя заткнуться?! Извращенец.  — ПросилА — уточнил я, шутливо тыкая пальцем в белых мех на груди. — Я говорил о твоём стиле боя вообще-то! Каждый думает в меру своей испорченности Шадс…  — Не распускай свои руки… — сложенные пальцы отодвинули мою руку в сторону.  — Что, мне теперь, нельзя даже коснуться тебя?! Пффф. Я передумал! Верните моего ежа обратно! — Я развел руками и встал.  — Ты сам сказал, что нам придется смириться с новым мной, так что терпи. — черная бровь поднялась, пока Совершенная Форма Жизни наблюдала за моими выходками.        Я не шутил очень и очень давно. В смысле, не шутил искренне. Но сейчас, это было так здорово, что я даже не мог скрыть радость от этой крошечной улыбки, которую я вызывал на загорелых губах.       И это было действительно приятно.