Trio

На восстановление Занзаса ушло даже больше месяца, в течение которых никто из Хранителей и других офицеров, кроме Скуало и Агаты, не знал, что босс вернулся. А если кто-то и знал, то никто вслух не говорил об этом. Несколько первых дней Агата боялась, что Занзас умрёт. Ожоги были такими сильными, что могло произойти что угодно. Пару раз у Занзаса сильно поднималась температура, хаотично выделялось пламя, он терял сознание. Агате даже пришлось надеть ему кислородную маску, чтобы немного облегчить его мучения. Все эти дни, пока ситуация была нестабильной, девушка оставалась в комнате босса, ночевала там, отлучалась только иногда, чтобы проследить за работой отряда. Занзас иногда приходил в себя и разговаривал с Агатой, но редко — чаще всего он лежал и смотрел в потолок или окно, а девушка в это время рассказывала ему все подробности семи лет жизни, которые он пропустил. Сначала она рассказывала об отряде, о новых офицерах, о Скуало и о том, каким боссом мечник был, потом — о жизни в Италии и мире, о Вонголе, о договорах, о последних мировых новостях. Агата говорила и говорила, а Занзас не прерывал её. Он заметил одну странность — всё происходившее с ним его не раздражало. Желание отомстить никуда не пропало, оно будто вросло в его сущность, стало его частью. Сознание босса Варии просто отложило мысли об отмщении Девятому на более поздний срок, так как именно в тот момент важнее было подумать о собственном здоровье. Когда кризис был пройден, и жизни Занзаса ничто больше не угрожало, Агата стала отлучаться чуть подольше, но всегда приходила обратно, садилась за стол и делала свои задания в школе или же доделывала работу. Занзас говорил мало, но уже поглядывал на девушку с большим интересом и спрашивал о жизни Варии больше. Иногда к ним присоединялся Скуало, и тогда вечера, проведённые таким образом, напоминали больше воссоединение друзей. — Так ты была капитаном? — спросил Занзас одним вечером, когда Агата принесла всем троим ужин. Босс всё ещё находился в постели, но уже без капельницы, сидел, а не лежал, хотя ожоги ещё неприятно болели, а повязку с глаза Агата снимать запретила. Скуало сидел на кресле, девушка — на ручке кресла. Ужин стоял на столе, который был притащен из столовой. Конечно, такая активность в комнате босса не могла обойтись без внимания офицеров, но они тактично молчали. — Ага, — улыбнулась Агата. — У меня неплохо получалось. — Почему получалось? — спросил Занзас с усмешкой. — Я не собираюсь убирать тебя с этого поста. — Хм? А Ску? — спросила Агата, посмотрев на Скуало. В руках у девушки была уже почти пустая баночка мороженого. Агата редко позволяла себе сладкое, но так как с возвращением Занзаса работы и обязанностей меньше не стало, а делать их нужно было в максимально короткий срок, она сильно похудела из-за постоянной беготни и решила наесть упущенное. — Сколько, говоришь, теперь в Варии офицеров? — спросил Занзас, отставляя в сторону поднос и немного устало опираясь на спинку кровати. Мышцы пока что слабели быстро, и Занзас тяжело справлялся с мыслями о бессилии, но Агата постоянно повторяла, что это пройдёт. — Около двухсот, — отозвалась Робертс. — В семи отрядах… Да, около того. Пятьдесят из них чуть ниже рангом, чем главы отрядов, остальные послабее, но всё равно хорошие убийцы. — Мы планировали расширить количество офицеров, но пока Вонгола не выделяет нам деньги на постройку нового корпуса, а свои на это тратить мы не хотим, — сказал Скуало. — Если мы выстроим новое здание, будет возможность расшириться до трёхсот. — Оптимально для нашей нагрузки по миссиям, босс, — кивнула Агата. — И больше сторонников в случае столкновения с Вонголой. — Вы оба будете капитанами, — сказал Занзас, неуверенно размяв затёкшую шею. Боль в мышцах значительно уменьшилась, и мужчина хмыкнул. — С таким отрядом тяжело справляться. Если один уходит на миссию, нужен главный здесь, в штабе. — Я предлагаю вам с завтрашнего дня заниматься, босс, — сказала Агата. — Мы со Скуало разработали целый комплекс тренировок для вас. Зато через полгода будете ещё сильнее, чем раньше. — Агата применит свою силу, — кивнул Скуало. — У неё атрибут Облака, если она ещё не рассказывала. Я считаю, что её можно оставить и на посту Хранителя. — Увидим, — сказал Занзас. — Ладно. Что с моим распоряжением по поводу Вонголы? — Они в курсе, что вы освободились, но пока не предпринимают никаких действий. Возможен визит Девятого, — как только Агата произнесла это, ожоги Занзаса будто снова стали расти. — Ох, босс, успокойтесь, — девушка подскочила к мужчине и положила руку на его плечо. — Тш-ш… Вам нельзя сейчас так нервничать. Всё позже. Придёт время. Они направили нам бумагу о возвращении вам статуса босса Варии с предписанием, что это временно. До следующего промаха. — Уёбок старый, — пробормотал Скуало. — Да, официально они утвердили тебя снова. Наши информаторы утверждают, что Девятый считает, что ты не будешь больше претендовать на пост Десятого Вонголы. Тут мечник затих, потому что это был первое упоминание о провале с тех пор, как Занзас вернулся. Агата продолжала держать руку на плече Занзаса — так как тот был слаб, он не мог противостоять её силе, и его гнев немного сглаживался пламенем девушки. — Босс, мы должны спросить. Что мы делаем дальше? — спросила Агата тихо. Занзас дёрнул плечом, и девушка убрала руку, села рядом с ним на кровать. — Мстим, — сказал Занзас глухо. — Насколько сильна сейчас эта японская девочка? Савада? — Врой, это просто недоразумение, — рыкнул Скуало. — Она ноль, Занзас. Ты убьёшь её первым же выстрелом. — Хорошо, — кивнул Занзас. — Я хочу посмотреть, как старый мусор будет плакать по этому японскому отродью. Агата. Нам нужен шпион, чтобы… — Он уже есть, учится вместе с Тсуной, — кивнула Робертс. — Информация обновляется ежедневно. По нашим надёжным источникам известно, что в Японию собирается Реборн — Аркобалено. — Врой, Хранителей у Тсуны нет. Мы сможем выдвинуть свои права на пост уже через год. Если ты прикажешь. Раньше… Она ещё не достигла четырнадцатилетия. Нам нужно ждать. — А когда я ещё могу приказать, акулий мусор? Сейчас? — рыкнул Занзас. — Пора отдыхать, — сказала Агата, взглянув на босса. — Давайте, давайте. Во сне вы точно восстанавливаетесь. Забрав поднос, Агата вышла из комнаты, за ней вскоре последовал и Скуало. Вид у мечника был какой-то неожиданно счастливый, но девушка сразу поняла, в чём причина: Занзас впервые со своего возвращения употребил своё любимое слово — «мусор», что говорило о его медленной, но верной поправке. Восстановление босса занимало большое количество времени. Чтобы Занзас мог передвигаться без постоянных болей, нужны были регулярные упражнения, сила воли и мотивация заниматься — всего этого у варийца было предостаточно. С каким-то звериным упорством он занимался ежедневно, с помощью Агаты, Скуало или один — проводил часы в спортивном зале, стараясь не обращать внимания на постоянные боли. Ожоги заживали очень медленно, но они и были самым ярким напоминанием для Занзаса. Он смотрел на себя в зеркало в зале и думал, что рано или поздно оставит такие же отметины на теле Девятого. С тех пор, как его заточили в лёд, Занзас понял, насколько он ненавидел своего приёмного отца. Это было спокойное, постоянное чувство лютой ненависти. Оно существовало всегда, потому что подсознательно Занзас всегда знал, что он не станет боссом. Он знал это и теперь, когда тренировался, чтобы снова восстать против Девятого и снова, скорее всего, провалиться. Но босс Варии не боялся поражения. Он хотел доставить как можно больше боли этому старику. Унизить его, опозорить перед лицом мафии, показать его истинную сущность — отвратительного человека, который поставил ему эти шрамы. Иногда, в особенные минуты отчаяния в Колыбели, где время было неизмеримым понятием, Занзас думал, что хотел бы умереть. Малодушие в данном случае оправдано: мужчина думал, что он никогда больше не сможет ходить, потому что у него атрофировались поначалу все мышцы. А быть калекой он точно не желал. Занзас даже продумал, как он натренирует одну руку, чтобы застрелиться в случае, если ноги так и не заработают. Так прошло полгода — в молчании, мыслях, тренировках. Занзас окреп и практически вернулся к той форме, в которой он был до того, как попал в Колыбель. Он вышел ко всем своим подчинённым, увидел новых офицеров и, познакомившись с отрядом Неба, удостоверился, что Агата и Скуало хорошо потрудились над поисками более-менее достойных бойцов. В это же время Агата узнала, что Гокудера собирается уезжать в Японию. Девушка не знала, зачем ему это нужно, но, когда парень сообщил ей об этом, немного насторожилась — уж не из-за назревающего Конфликта Колец он собирается туда? Так как Хаято не верил до сих пор в то, что девушка была капитаном Варии, Агата решила разузнать у него побольше. Попросив у Занзаса отгул на пару дней, девушка пригласила Хаято в квартиру в Палермо, которую купила некогда Вария для различных заданий. Гокудера не был особенно удивлён такому приглашению, потому что они с Агатой часто прогуливали школу вместе или же ходили в редкие выходные куда-нибудь. Они относились друг к другу исключительно по-дружески, и менять своего отношения к Агате Хаято не собирался. Они сидели в квартире, смотрели итальянские комедии, смеялись и пили — Агата настояла, чтобы Гокудера выпил с ней по-взрослому напоследок. Девушка, конечно, пьянела и сама, но помнила истинную цель этой встречи, поэтому продолжала задавать наводящие вопросы. Она успела узнать, что Гокудера точно будет в Намимори — значит, цель его поездки связана с Тсуной. — Ну, Гоку, неужели ты и вправду прям так хорошо знаешь японский? Чтобы учиться там в школе? — спросила Агата, сидевшая на полу в шортах и большой футболке. Без привычной формы ей было как-то некомфортно, но она терпела, а после распитой бутылки вина и вовсе забыла об этом. — Ага, — сказал Хаято. — Я давно учил, когда только узнал про наследника… Впрочем, не так важно, — отмахнулся Гокудера, явно сказавший лишнего. Агата всё поняла и больше вопросов задавать не стала. — Без тебя будет скучно, — сказал Хаято с полупьяной улыбкой. Прошло ещё некоторое время, из двух бутылок вина осталась лишь половина, и Гокудера уже был изрядно пьян. Он с каким-то надрывом рассказывал Агате, как ему будет не хватать её. И тут Робертс, далеко не трезвая, немного расчувствовалась и произнесла: — Ты так трогательно прощаешься со мной, Хаято, что прям даже не знаю, что и сказать, — девушка широко улыбнулась и пьяно махнула рукой. Хаято рассмеялся и потянулся к ней, но точнее не к ней, а за выпивкой — чертовка сжимала бутылку дорогущего вина в своих тонких пальцах, — но получилось, что будто к ней. И вот какая глупость — она и не нравилась ему никогда, была слишком уж мужественной, слишком самостоятельной, — но алкоголь сделал своё дело, и эта девчонка с острыми подростковыми коленками и в съехавшей с одного плеча свободной футболке — она вдруг стала привлекательной настолько, что Гокудера опрокинул ее на спину и поцеловал как-то неумело и грязно, с языком, будто очень этого хотел, и хотел давно. И Агата ответила, всхлипнула и выпустила из рук бутылку вина, провела рукой по спине подрывника, прогнулась, и в какой-то момент дала слабину, потому что, видимо, хотелось давно почувствовать что-то близкое, тепло человеческое. Агата шумно выдохнула и позволила Гокудере лечь между ее ног. Она чувствовала, что он уже возбуждён, и это немного отрезвило девушку — ей было только четырнадцать. Агата оттолкнула Хаято, хотя и Гокудера сам собирался уже прервать поцелуй, и вообще вышло неловко и глупо. — Очень мило, Хаято, но ты мне даже не нравишься, — заметила Агата, оставаясь лежать на полу, футболка ее задралась, обнажая совершенно не по-женски накачанный живот с явно выделявшимся прессом, и Гокудера подумал, что не в этом красота, а в плавности линий, а Агата была вся какая-то прочерченная, резкая. — Ты тоже мне не нравишься, — хмыкнул Хаято. — Но я бы тебя трахнул прямо сейчас. Раздвинул бы ноги и просто… — подумалось парню. Гокудера жадно смотрел на подругу, не видя в ней ничего красивого. Ноги были, на его взгляд, слишком худыми и прокачанными — он видел выделявшиеся мышцы, сильнее, чем у него. — Мечтай, — рассмеялась Агата, и Хаято тоже рассмеялся, лёг рядом, но уже без намерений, взял девушку за руку, по-дружески совершенно, и вздохнул. — У тебя все получится в Японии, Гоку. И ты найдёшь себе там девушку, ты со своим средним ростом будешь там великаном, — рассмеялась девушка и вдруг замолчала, потому что поняла, что только в компании Хаято она чувствовала себя подростком. В Варии она была ответственным капитаном, она была офицером, а с Гокудерой она могла немного побыть другой: дурачиться, смеяться, делать что-то глупое. И теперь это уходило из её жизни, и Агате стало грустно. — Чёрт, Гоку, мне будет и вправду не хватать тебя. — И мне тебя, — тихо сказал Хаято. — Прости за это всё, я просто пьян, правда… — Да нормально всё, были бы взрослее — ну переспали бы, — хохотнула Агата, садясь на полу и потягиваясь. — Давай ещё один фильм? У меня и завтра выходной. — Давай, — кивнул Гокудера, сел, прислонившись спиной к дивану, а Агата села рядом с ним и подтянула к себе огромную миску с попкорном. Вино они больше не трогали. Прощание с Гокудерой вышло очень кстати, потому что после этого отдыха выходных дней у Агаты не было ещё долго. Сразу же после того, как она сообщила информацию об отъезде друга в Японию, Занзас и Скуало начали продумывать план подготовки к выступлению против Вонголы. Поначалу Агата должна была поехать вместе с ними в качестве Хранителя Облака, но вдруг обнаружилось, что в распоряжении Вонголы есть секретные разработки итальянского правительства времён Первой Мировой, которые можно было путём махинаций передать Варии. Так впервые появилась мысль о создании Моски. Это была страшная идея, которая жутко понравилась Скуало и Агате, потому что она подразумевала страдания Девятого. Этого было достаточно, чтобы рискнуть жизнями остальных. Хранителям и другим офицерам было лишь сообщено, что Гола Моска выступит в случае Конфликта Колец вместо Агаты. Это обидело девушку, потому что она не ожидала, что именно её исключат из круга Хранителей, но возразить ничего не могла. Чем ближе было начало Конфликта, тем отчётливее Вария понимала, что в случае проигрыша им придётся уйти из Вонголы, потому что такое точно не прощают. Восстание — да, а вот кражу босса и практически его убийство — точно нет. Занзас это понимал, но не сходил с пути. Он многое узнал за это время о Тсуне, и не понимал, чем девчонка привлекла Девятого. Обычная размазня. Перед самым отъездом, когда стало известно, что Скуало привёз поддельные половины колец — так, правда, было задумано самой Варией, потому что это были сделанные ими же подделки, так что они должны были исчезнуть, чтобы не возникало лишних вопросов, — перед отправлением Варии в Японию Агата всё же решилась спросить у босса, почему она не едет. — Будешь информировать нас отсюда, — коротко отозвался тогда Занзас. Скуало готовил каких-то офицеров перед отъездом, поэтому Агата была одна в кабинете босса. — Потому что ты считаешь меня слабее, Занзас? — спросила девушка прямо. Мужчина повернулся к ней и посмотрел с интересом. — Я не слабее других Хранителей. — Ты нужна мне здесь, женщина, — сказал босс. — Не выёбывайся. — Я тебе, видимо, просто не нужна, — рыкнула Агата и быстро вышла из кабинета, резко хлопнув за собой дверью. Это был первый раз, когда она подумала об уходе из Варии. Столько лет требовалось ей для тренировок, столько бессонных ночей, проводимых за чтением нужных книг, за практиками, за попытками усилить влияние пламени — и всё это только для того, чтобы её не воспринимали всерьёз?! Занзас же не мог сказать ей, что не хотел, чтобы её кто-то ранил или бил. Это была его слабость — он до сих пор относился к Агате как к маленькому ребёнку, которого надо защищать. Она была практически как его младшая сестра, и почему-то в голове не укладывалось, что эта девочка могла вырасти и стать настоящим офицером Варии — хладнокровным убийцей. Это не укладывалось в голове Занзаса, и пока он не готов был раздумывать над этим, поэтому не мог пустить Агату на Конфликт. Более того, сам Скуало просил его об этом — не сказать, что мнение Акулы было важным для Занзаса, но именно к этой просьбе он прислушался. Но Агата сильно обиделась и говорила с тех пор с боссом отрешённо и холодно. Занзаса это неимоверно раздражало, но он старался не злиться, потому что тогда нужно было бы объяснять ей, что не так, а этого мужчине не хотелось. Поэтому он тоже тактично молчал, хотя иногда и кидался в девушку разными предметами, когда она позволяла себе колкости. По странному стечению обстоятельств, босс всегда промахивался. В день отъезда Агата приступила к своим ежедневным обязанностям и даже не стала заходить к Занзасу, чтобы попрощаться. Скуало сказал, что это типичное бабское поведение, но с сестрой всё же простился — из приличия. — Он заботится о тебе, мелкая идиотка, — шепнул тогда мечник. — Иди и извинись. — Не буду, — рыкнула Агата, но всё же к Занзасу зашла. Он спокойно сидел и пил виски, пока Скуало орал в поместье на всех, кто попадался ему под руку. Крики мечника были чем-то вроде музыки для варийского босса. — Чего пришла? — спросил Занзас недовольно, заметив Агату. — Удачи тебе пожелать, — сказала девушка. — И сказать, что мне насрать, выиграешь ты или нет. Занзас с некоторым удивлением посмотрел на Агату, но никак не прокомментировал это, дав ей возможность продолжить. — Я не знаю, как остальные, но могу с уверенностью сказать о себе и Скуало. Мы пойдём за тобой в любом случае, даже если вдруг ты решишь сойти с пути Десятого босса… А я думаю, что это единственный вариант — только если ты сам решишь больше не бороться, — выпалила Агата. — И я знаю, что тебе всё равно, — добавила девушка, грустно улыбаясь. В этот же момент Скуало крикнул с улицы, что пора уезжать, Занзас встал и подошёл к двери своего кабинета, у которого стояла Агата. — Не всё равно, — сказал мужчина, проходя мимо девушка. Агата подняла голову, но Занзас уже обошёл её и вышел из кабинета. За ходом Конфликта Агата следила по редким трансляциям боёв, в которых, конечно, всегда болела за своих, но один раз дала слабину — переживала за Хаято, который оказался Хранителем Урагана Тсуны. Между тем, у девушки были и свои дела: на ней остались все отряды, Агата контролировала их тренировки, продолжала принимать миссии, оформляла их и забивала в базу, разбиралась с поставщиками — у неё было много работы, которая отвлекала её от мыслей о конфликте. Когда Скуало проглотила акула, Агата не хотела в это верить. Она решила погрузиться с головой в работу, чтобы не думать о том, что её брата больше нет в живых, хотя каждый раз, когда она начинала думать хоть о чём-то, что было связано со Скуало, она обессиленно бросала любую работу и почти плакала. И ещё она испытывала смешанные чувства по отношению к Ямамото Такеши. Он показался Робертс очень интересным бойцом, достойным соперником Скуало, но, с другой стороны, он был причиной, по которой не стало Супербиа, и Агата не знала, как реагировать на это всё. Перед решающим боем Занзас отдал Агате приказ мобилизовать всех офицеров и приготовиться к возможному нападению со стороны Вонголы. Также он отправил подробные инструкции на случай, если с ним что-то произойдёт. О Скуало он не сказал ни слова, но Агата знала, что он тоже переживает смерть капитана, но в своей манере. За пару часов до начала битвы Неба Агате позвонил Дино. Девушка знала, что Каваллоне в Японии, поэтому ответила практически сразу, несмотря на разницу во времени — в Японии была уже почти ночь. Агата практически не спала все дни Конфликта, потому что не хотела пропускать трансляции, которые предоставляли ей. — Неожиданный звонок, Каваллоне, — сказала Агата холодно, ответив на вызов Мустанга. — Чем обязана? — Ну, ну, сестрёнка, не строй из себя взрослую, — сказал Дино радостно. — У меня хорошие новости. Я подумал, что ты переживаешь за Скуало, поэтому должен сказать, что я его спас. С ним всё хорошо, но пока он в больнице. — Поняла, — спокойно произнесла девушка, сев прямо на пол, потому что внезапно у неё подкосились ноги. К ней подбежали офицеры её отряда, потому что звонок застал её на тренировке. Дино рассмеялся. — Ладно, донна Агата, я не буду просить тебя радоваться или… — Спасибо, — сказала Агата. — Большего не жди. — Ох, это высшая награда, дорогая, — с улыбкой сказал Дино. — Ты злишься, что я на стороне Тсуны? — Иди ты, — выдохнула Агата, вставая с помощью одного из офицеров. — Какого чёрта вообще, Каваллоне? Скуало вроде как твой друг. Продолжаем тренировку! — крикнула она на офицеров, а сама вышла из зала, чтобы спокойно поговорить. — Ох, ты не поймёшь, — сказал Дино. — Это всё очень запутано. Я и сам не понимаю, но… На сторону Занзаса я точно встать не могу. Вы же всё равно одна семья… Ты же не так сильно злишься на меня? — С хуя ли? — хохотнула Агата. — Я спас твоего брата, — сказал Дино. Агата закатила глаза. — Ладно, Мустанг, — вздохнула девушка. — Ты частично прощён. Этот японский мальчик интересный, м? — О, ты заинтересовалась? Да, очень. Думаю, Скуало ещё возьмётся за него, — сказал Дино. — Ладно, дорогая, мне пора. Ещё раз — не обижайся! Ты знаешь, что я искренне люблю тебя, сестрёнка. — Да, я забыла, что к орущему старшему брату прилагается его парнокопытный друг, — кивнула Агата, сбрасывая вызов и выдыхая с облегчением. Скуало был жив, остальное — мелочи. Все происходившее позже напоминало Агате какой-то бесконечный кошмар, потому что Занзас проиграл Тсуне и на несколько минут вновь оказался в Колыбели — эта мелкая японская сука ещё посмела что-то бормотать про вечное заключение. Агата готова была рвануть в Японию сразу же, но приказ босса держал её — она должна была оставаться на месте. И не зря, потому что сразу после окончания Конфликта Колец ей пришлось на время занять место Занзаса.