Глава 13.
26 октября 2020 г. в 13:57
POV Разие.
— Ибрагим!!!!! — душераздирающие крики тети Хатидже заставили меня проснуться. — Ибрагим! — встав с кровати, я быстро подошла к окну, но выглянув, ничего не смогла разглядеть, лишь какие-то стражники стояли. — Ибрагим!!! — я, набросив на себя халат, быстро вышла из своей комнаты, столкнувшись с Дерьей.
— Госпожа. — поклонилась она.
— Что происходит? — спросила я. — Что за крики?
— Беда, госпожа. Ибрагима-пашу казнили. — опустив голову, сказала служанка.
— О Аллах. — я выбежала на балкон, хоть была уже осень, но я должна была убедиться в правдивости этих слухов. Выглянув через перила, я увидела гроб, в котором лежал Ибрагим-паша, а возле него, на коленях плакала Хатидже Султан. Шах Султан стояла в стороне, наблюдая за этим. Посмотрев чуть в сторону, я сумела разглядеть Малкочоглу, который как раз смотрел в мою сторону. Я не могла, поверит в происходящее, а слезы сами наворачивались на глаза.
— Папа? — вдруг, за спиной я услышала голос Османа, и повернувшись…. . Лица Османа и Хуриджихан были испуганны. — Разие, папу убили? — я подбежала к ним и обняла крепко. Я не знала, что нужно говорить в таких случаях.
— Ваш отец с ангелами, он теперь на небесах. — у детей слезы лились рекой, от чего в моем сердце боль с становилась все сильнее. Ибрагим-паша, был сильным, умным и храбрым человеком, но больше всего мне жаль Тетю и брата с сестрой.
***
Переодевшись, я спустилась на первый этаж, где на тахте возле окна сидела Шах-и-Хубан Султан. Я поклонилась, и подошла к ней.
— Садись, Разие. — тихо сказала женщина.
— Тетя, простите за мой вопрос, но скажите — Вы знали о том, что пашу собираться казнить?
— Знала. — опустив взгляд сказала женщина. — Поэтому повелитель мне и сказал взять тебя.
— Как повелитель так мог? Разве он не клялся в том, что его рука не поднимется на пашу? Разве…
— Разие. — перебила меня женщина. — Не забывай, что решения повелителя не обсуждаются. Если он так решил, значит, на то есть свои причины.
— Этих причин я не пойму. — вдруг, в двери постучали. — Войди! — сказала я. В зал вошел ага.
— Пришел Малкочоглу Бали-Бей.
— Проси. — добавила тетя. Ага ушел, а за ним через несколько секунд вошел Бей.
— Шах Султан. — поклонился он. — Разие Султан. — обратился мужчина и ко мне.
— Что тебе нужно? — спросила я, не желая любезничать и вежливо говорить.
— Госпожа, простите, но повелитель приказал привезти Вас во дворец.
— Меня? — удивилась я. Посмотрев на Шах Султан, в ее глазах я прочла — «возвращайся», однако я приняла уже другое решение. — Бали-Бей, передал повелителю, что я пока останусь здесь, возле Хуриджихан и Османом.
— Но, госпожа…. — я подняла руку в знак того, чтобы тот замолчал. — Я все сказала.
Возвращайся во дворец.
— Слушаюсь. — Малкочоглу поклонился и покинул зал.
— Разие, что это было? — с возмущением спросила тетя. — Если повелитель приказал тебе вернуться, значит, ты должна…
— Что я должна? Разве я сделала это потому, что просто не захотела? Я осталась ради Хатидже Султан, ради детей. А повелитель… пусть его тешит любимая Михримах. — я увидела легкую улыбку на лице госпожи. — Что? — переспросила я.
— Когда-то, у меня так же была она — детская ревность.
— Это не ревность, просто так оно и есть.
— Ну, конечно, конечно. — улыбнулась женщина.
POV Автор.
«Три дня спустя»
Бали-Бей стоял возле двери входа в покои повелителя, и ждал, пока Разие Султан пойдет к отцу. Она сегодня вернулась во дворец, и по приказу падишаха, хранитель покоев отправил агу, чтобы тот позвал ее.
— Бей, Бей! — к нему быстрым шагом подбежал Сюмьбюль-ага. Он явно выглядел расстерянным. — Бей…!
— Что такое, Сюмьбюль-ага.
— Я и не знаю… я сообщил Разие Султан о том, что ее ждет наш султан, однако… — приложив руку к своей щеке, сказал евнух. — Султанша сказала, что не может пойти. — «Передай повелителю, что я плохо себя чувствую», и вот, захлопнула дверь перед самым моим носом.
— А что с ней?
— Не знаю, на вид кажется здоровой. Как повелителю это сказать?
— Я сам ему скажу. Можешь идти. — поклонившись, ага ушел, а Малкочоглу, сделав глубокий вдох, вспомнил, как тогда Разие посмотрела на него, с какой… даже не злостью, а скорее — с болью.
— Бали-Бей… — повернув голову, мужчина увидел повелителя стоящего возле него.
— Повелитель, простите. — тот быстро склонил голову.
— Где Разие?
— Госпожа сказала, что плохо себя чувствует и не сможет прийти сейчас, но…. — не дослушав хранителя покоев, падишах направился прямиком в покои своей дочери.
***
Разие лежала на кровати в своих покоях, продумывая множество неприятных моментов, которые ей пришлось пережить в этом дворце за столь короткое время.
— Внимание! Султан Сулейман! — услышав голос евнуха, девушка как можно быстрее встала с кровати, но поправить платье и волосы не успела. Сложив руки впереди, она поклонилась. Султан быстро вошел в покои, и, посмотрев на дочь, немного приподнял левую бровь.
— Разие, что с тобой? Мне сказали, что ты плохо себя чувствуешь.– положив руку на подбородок дочери, повелитель поднял ее голову, но вместо искр в глазах, он увидел лишь опущенный взгляд.
— Повелитель, скоро все пройдет, не волнуйтесь.
— Что с тобой последнее время? Где твой огонь, где улыбка, где свет в глазах?
— Все потухло, повелитель. — сказала девушка, чем сильно удивила отца. — С Вашего позволения, я бы хотела вернуться в Манису, к брату и Валиде.
— Почему? Тебе здесь не нравиться?
— Нет. — резко ответила она, со все еще опущенным взглядом. — Здесь много боли, смертей и несправедливости. Я была счастлива, надеясь, что Вы не разделяете своих детей, не защищаете одного, когда виновны оба, но… .
— Вот оно что. Думаешь, я не справедливо тогда поступил?
— Да… ведь Михримах… — сжав губы, сказала она. — Простите, это уже не важно. Все равно, виновата вновь, останусь я.
— Разие, говори…. — но в ответ тишина. — Разие…
— Михримах оскорбила мою Валиде, Вы ведь, я уверенна, не весь разговор слышали, вот я и не сдержалась. Я могу простить оскорбление к себе, но не моих родных. Ни Вас, ни Валиде, ни Мустафы. — подняв глаза, султанша посмотрела прямо на отца. — Я не жалею о своих словах, повелитель. Ни капли не жалею. И если Вы желаете снова наказать меня за это, я приму все что Вы прикажите.
Тяжело вздохнув, Сулейман молча сделал шаг вперед, и крепко обнял дочь. Наклонив голову, он вдыхал родной запах, вспоминая, сколько боли несознательно принес ей.
— Мой цветок весеннего сада, моя гордость, моя Разие. Разве мог я представить когда-то, что причиню столько боли тебе. Ты кровь моя, плоть и частичка души, которую я так сильно люблю, и никуда тебя не отпущу, ты будешь возле меня, и о наказании забудь. — отстранившись от дочери, мужчина вытер ее слезу, и приподняв лицо девушки, улыбнулся. — Обещаю, что впредь, я буду справедливо относиться ко всем вам, и не стану причиной твоих слез. — поцеловав дочь в лоб. — А теперь, вытри слезы, и приходи в мои покои. Сегодня прибудут твоя Валиде и Мустафа.
— Правда? — улыбнулась та. — Это прекрасная новость. — повелитель наконец-то впервые с момента казни Ибрагима-паши улыбнулся.
Как только дверь за султаном закрылась, Разие сделала глубокий вдох, а на выдохе легко улыбнулась уголком губ. Двери в комнату открылись, и туда быстро вошла Дерья.
— Госпожа, Вы плакали?
— Не совсем. — девушка подошла к зеркалу, и взяв маленький платок, начала вытирать лицо. — Как не странно, но способ Михримах работает. Моя хитрость, умение плакать и вот — не я прошу прощение у повелителя, а он у меня.
— Госпожа, простите, но я должна Вам кое-что передать.
— Говори.
— Когда я направлялась на кухню за шербетом для Вас, то встретила хранителя покоев. Он просил передать Вам, что ему нужно с Вами встретиться, чтобы отдать какую-то важную вещь.
— И какую же?
— Не знаю, госпожа. Но Бей будет ждать вас сегодня вечером в саду.
— Интересно.
— Вы ведь не пойдете?
— Почему бы и нет?
— Но вдруг кто-то увидит.
— Тогда я что-то придумаю. Перед тобой ведь Разие Султан.
POV Разие.
Только я собиралась выйти, как в двери постучали. Махнув Дерье, чтобы та открыла дверь, я повернулась к двери, чтобы взять лукум, лежащий на тарелке. Дверь открылась и я в этот момент повернувшись увидела:
— Эсмахан! — с радостью видеть ее сказала я.
— Разие Султан. — поклонилась она.
— Ахаха! — я быстро подошла к ней и крепко обняла, то же сделала и сестра. — Какая Султан? Просто Ра-зи-е. — по складам произнесла я.
— Хорошо. Ты так красива, настоящий цветок.
— Ты так же очень красива. — я наклонилась к ней и на ухо проговорила. — Только смотри осторожно. В немилость Михримах впадают все, кто красивее ее. Ахаха! — мы засмеялись. — Ты давно приехала?
— Вчера вечером, но слышала, что ты эти дни жила во дворце тети Хатидже.
— Да, в связи с последними событиями, мне лучше было побыть с детьми. Им без отца очень плохо.
— Бедные. А ты не знаешь причину казни паши?
— Не знаю, Эсмахан, но причина должна быть веской.
— Ты права, Разие.
— Но не стоит заставлять повелителя ждать. Пойдем, а вечером, прогуляемся по дворцу, и поужинаем у меня на террасе.
— У тебя даже терраса есть?
— Конечно, я ведь Разие. — мы смеялись.
***
Придя к покоям повелителя, я увидела Малкочоглу Бали-Бея, который стоял у входа в покои отца.
— Разие Султан. — поклонился он. — Эсмахан Султан, повелитель ждет вас.
— Мой брат уже там? — спросила я.
— Да, госпожа. Там все.
— Отлично. — улыбнувшись ему, мы зашли в покои. — Красивый, правда? — спросила я у Эсмахан.
— Да.
Войдя в покои, мы с порога поклонились. Подняв голову, я увидела маму, брата, а так же Хюррем Султан, Мехмеда, Михримах, Селима, Баязида, Джихангира и Шах-и-Хубан Султан.
— Валиде. — я подошла к матери, и поцеловав ее руку, приложила ко лбу.
— Разие, моя милая. — мама обняла меня очень крепко и я почувствовала себя как в детстве, когда боялась темноты и грозы, то она ложилась возле меня, крепко обняв, а я, вдыхала ее аромат, который всегда мне пах розами или тюльпанами.
— Разие. — обратился Мустафа, протянув ко мне руки.
— Брат. — я отпустим Валиде подошла к нему и так же крепко обняла его. — Я так рада, что ты здесь.
— Мы тоже рады, хоть и повод такой. — все прекрасно понимали, почему здесь все собрались.
Дальше были разговоры, и я узнала, что мой племянник — сын Мустафы Сулейман стал ангелом, погибнув от оспы, а его мама Фатьма — покончила жизнь самоубийством. А мне не говорили, потому что знали, что это станет сильным ударом для меня. Я стояла возле Эсмахан, и то ли мне казалось, то ли ловила ее мимолетные взгляды в сторону Мехмеда. Нам повелитель сообщил, что новым Великим Визирем стал Айяс Мехмед-паша, и это на удивление сильно обрадовало мою Валиде.
Дальше день прошел очень быстро. Мы с Эсмахан ходили по дворцу и гарему, выходили в сад, а вечером, у меня на террасе накрыли стол. Эсмахан не смогла прийти, так, как ужинала с Шах Султан и Лютфи-пашой.
— Разие… — тишину перебила мама. — Как тебе удалось заполучить эти покои? Я думала, что их себе потребует Михримах.
— Так и было. Я знала, что она уже давно положила глаз на них, но я первая их получила.
— Молодец… — улыбнулась она.
— Ну, а как ты здесь? — спросил Мустафа. — Тебя никто не обижает?
— Что ты? Никто. Разве что… .
— Что такое?
— У нас с Михримах плохие отношения, я думаю, что она даже ревнует братьев ко мне.
— Да уж… — протянула мама. — А она и правда, похожа на Хюррем. — Валиде взяла стакан с шербетом и сделав глоток, очень странно посмотрела на меня.
— Валиде, вы что-то хотите мне сказать? — спросила я, видя, что это так.
— Ты уже взрослая девушка, и я думаю, что пора уже подумать о твоем будущем.
— Валиде, простите, но Вы о чем?
— Мама говорит что хочет тебя замуж выдать. — услышав это, я с нескрываемым удивлением посмотрела с начала на Мустафу, а потом и на маму.
— За…замуж?
— Да. Разие, я в твоем возрасте уже носила Мустафу под сердцем.
— Но… мама, я… .
— И я уже подобрала подходящего человека для этого.
— Уже? — мой голос повысился, но осознавая, что нужно держать себя в руках, я сделала глубокий вдох и еще раз спросила. — Уже?
— Да. — с улыбкой ответила мама.
— Говорю сразу, я с этим выбором не согласен. — добавил Мустафа.
— Не знаю о ком речь, но я уже поддерживаю брата.
— Речь идет о Айяс Мехмеде-паше. Он как-то приезжал в Манису, и мы с ним поговорили… — мама в никем восторге рассказывала о нем. — Тем более его уже назначили Великим Визирем, чем не прекрасная партия.
— Но он намного старше меня. Тем более… я не… — посмотрев на брата, я засмущалась говорить о том, что не люблю его. — Простите, но я никогда не выйду за него. Или же Вы уже с повелителем говорили об этом?
— Нет, еще не говорила, но как только представиться случай. — Валиде была явно серьезно настроена на это.
— Для разговора этого пока рано. Пусть пройдет некоторое время со дня смерти Ибрагима-паши. — я слушала брата и понимала что он на моей стороне, и это поможет, если мама все же решиться на это.
После ужина, Валиде и Мустафа отправились по своим покоям, а я осталась на террасе, и опиравшись на перила, смотрела в ночной сад. Только у меня все начало налаживаться, как мама решила выдать меня за Мехмеда-пашу.
— Только этого не хватало. — проговорила я немного под нос.
— Госпожа. — ко мне подошла Дерья. — Вы сегодня не пойдете в сад?
— А зачем? — не поворачиваясь с просила я. — Уже ведь поздно.
— А Малкочоглу? — услышав его имя, я вспомнила, что он хотел встретиться со мной в саду.
— Я о нем совсем забыла. Подай мою синюю накидку. — накинув на себя накидку с капюшоном, мы с служанкой отправились в сад. Дойдя до жемчужного павильона, я увидела стоящего ко мне спиной Бея.
— Бали-Бей. — сказала я, и мужчина резко повернулся. — Мне сказали, что ты хотел со мной встретиться.
— Госпожа. — поклонился мужчина. — Простите за мою дерзость, я знаю, что… .
— Не переживай. Какая же у тебя вещь, что мне принадлежит?
— Вот… — он поднял руки, держа украшение. Присмотревшись, я увидела то самое ожерелье, которое недавно потеряла на охоте.
— Ты нашел его?! — я была очень рада, ведь это подарок Мустафы.
— Вы потеряли его той ночью на берегу озера. А когда я хотел Вам его вернуть, его постоянно что-то мешало.
— Спасибо, Малкочоглу. — я забрала украшение с его рук, но все же, ожидала от него еще чего-то, но решила взять все в свои руки. — Бали-Бей, мне не подобает такое говорить, и я поверь, никогда и никому такого не говорила, но… . Каждый раз, когда я вижу тебя, слышу твой голос или чувствую твои касания, мое сердце трепещет. — я не понимала откуда у меня столько чувству, но думая, что я от этого буду смеяться, наоборот, ощущала искренность собственных слов. Но по лицу Бея видно было растерянность. — Я не знаю что со мной, и как все это назвать, но я решилась признаться тебе в том, что чувствую.
— Госпожа, я…- между нами повисла пауза.
— Если у тебя нет таких же чувств или хотя бы симпатии ко мне, прошу, сразу скажи. Я не Михримах, и преследовать тебя не стану, однако… . Если ты не считаешь меня… , я все пойму.
— Госпожа… — опустив взгляд, сказал он. — За это короткое время я Вас мало узнал, но и того мне хватило, чтобы кроме красоты Вашей, разглядеть доброту, ум и искренность. Эти качества делают Вас настоящей, но… я даже думать не могу о том, чтобы почувствовать хоть что-то к Вам. — услышав это, я на миг перестала дышать. — Даже, если бы я признался в своих чувствах, ничего быть не может, ведь Вы госпожа, а я верный раб династии. Я недостойный Вас.
— О чем ты говоришь? — удивилась я. — Я еще не встречала более достойного человека, твоя преданность повелителю безгранична — это видно, но я все поняла. Лишь попрошу… — я протянула ему свой платок. — Я знаю, что мои слова тебя ошарашили, но возьми этот платок, и подумай. Если у тебя есть какие-то чувства, но ты скрываешь их, раскрой их завтра при встрече, а если же, твое сердце закрыто для меня… — просто верни платок. — снова пауза, но все же, Малкочоглу взял платок.
— А что, если окажется, что Вы уже в моих сердце, душе и мыслях? — я не могла понять, мне на миг показалось, что у него все же есть ко мне что-то. — Что тогда с нами будет?
— Иногда не хватает лишь капли смелости, а ведь она может изменить всю нашу жизнь. — я улыбнулась, на что в ответ получила такую же улыбку. Вдруг, в стороне послышался шорох в кустах, который насторожил нас. — Дерья! — я позвала служанку. Но та вышла с совсем другой стороны.
— Госпожа. — поклонилась она. Бали-Бей оставив меня, быстро отправился в ту сторону, а через некоторое время вернулся с серьгой.
— Нас подслушивали. — сказал он, держа украшение вверху.