Поезд тронулся

      На складе было очень много постельного белья, халатов, тапочек и теплых одеял. Сложив все по сумкам, мы закинули их на плечи и потопали к поезду. Нда... Это точно был не последний заход. Изрядно уже уставшие, мы, все тащили и тащили вещи на поезд. Хотя он и так был забит под завязку. Мы ведь еще с предыдущей порцией "лута" не разгреблись, а тут новый подвалил.       Заполнив проход возле наших мест, мы вернулись на вокзал успевший кажется стать родным. Пройдя в самое сердце здания я поднялась по лестнице наверх, и пошла по коридору с распахнутыми настежь ободранными дверями. Кабинет начальника я вычислила по большому пыльному ковру на полу. Вертикальные жалюзи защищали помещение от солнечного света, а выросшие у здания деревья им в этом отлично подсобили.       Ну, лично для меня, приглушенный свет — самое то. Здесь было тихо, хотя снаружи и доносились голоса спартанцев. Вытащив блеснувший экраном телефон, я разглядела свозь его объектив пробившийся сюда луч света, в котором танцевали вальс золотистые пылинки. Выкрутив настройки яркости немного ниже, я восхищенно наблюдала как они загорелись словно звезды на небе. Оп. Снято. Рассматривая фотографию на ярком экране, я пролистала фотки в галерее. Здесь мы сидим едим, Алёша слишком много взял в рот еды, от чего его щеки раздулись. Улыбаясь, я пролистала дальше. Тут я, Егор и Ксюша идём вместе по заросшей улице, а я комментирую в кадре: «Это Ксюша, Егор и я… Мы не виделись целых пять минут, Ахах!».       Еще у меня много фотографий Князева, которые я делала в тихую, и на которых он сам на себя не похож, серьезный, дай боже. На улице кто-то зашумел и я выглянула в сквозь выбитую оконную раму. Внизу в кустах я заприметила "особо уважаемого мною" обладателя лысины в весьма однозначной позе орла. План-капкан созрел в мгновение. Вытянув телефон, я переключила его на режим видео и приблизив, начала снимать. Камеру уже начало трясти от моего хохота, благо пятая точка жертвы была закрыта одеждой и ничего провокационного видно не было. Спрятавшись в комнате, я поздно заметила, что Ксюша сидела на диване. — Че делаешь? — А! — заорала я, подкинув телефон в руках. — Ничего, но кажется у меня есть компромат. — Показывай. — произнесла подруга серьезно.       Просмотрев видео Ксюша очень громко начала ржать, из-за ее смеха, я тоже разразилась громким ржачем. Спрятав видос в скрытых, я убрала смартфон. Рыжая утерла слезы под глазами и заприметила игрушечный поезд, стоящий под стеклом. Сняв его, она вытащила игрушку, рассматривая детализированную вещицу. — Неплохо, возьму с собой.              Я нагла подругу уже у выхода. — Слушай, ты последнее время будто загруженная, всё хорошо? — я чуть наклонилась к ней, заглядывая в лицо. Она только фыркнула и с улыбкой повела плечами. — Немного устала от этого мира. Трудно всё-таки здесь. — Соглашусь. — Да и, не знаю, порой просто ничего не хочется. Один только Полковник как-то мотивирует шевелить филеем. — она рассмеялась, сощурив глаза на солнце.       Подушки, матрацы, все тащим в поезд. Земля под ногами мягкая, вокруг лужи и грязь, трава довольно высокая да цветы повсюду растут, странные правда, никогда таких не видела. Сорвав себе ромашек и еще каких-то не известных мне соцветий, я вдохнула их дивный запах. Стопе... А чего это мне цветочки начали внезапно нравиться?       Не выбрасывая сорванных новых друзей, запрыгнула на поезд, на и порадовалась что поцеловалась, как это частенько бывает, с полом. Все сновали туда-сюда по Авроре. В нашем купе было не пропихнуться от хлама. Нужно его кстати разгрести, а то даже присесть негде. Полковник был в очень приподнятом настроении, он с улыбкой хвалил каждого, радушно пожимая руки. Странный такой. Жарко кстати жуть, но вот вечером будет просто сказка. В легкой кофточке или худи можно посидеть на дрезине или в тамбуре, посмотреть на пейзажи. — Не сдвинемся! — прибежавший Сэм раздосадовано махнул рукой в сторону паровоза. — Что случилось? — спросила я, но вопрос оставили без ответа. Американца уже и след простыл. Аня, что выглядывала из их с Артёмом гнездышка только плечами пожала. — Пойдём к ним. — предложила я, и вы вместе пошли к Мельникову. — Пап, что случилось? — спросила женщина у раздраженного полковника. — Дерево, черт возьми! — сказал он, ударив себя по бокам. — Придётся спиливать и растаскивать, заодно себе дров наберём, если там не труха одна осталась. Сука. — выругался он, а я, почувствовав себя не в своей тарелке от гневной ауры Константиновича, пошла к себе.       На решение нашей проблемы были отправлены почти все. Сэм и полковник кружили у поезда, смотря за тем, чтобы никто не подобрался. Моя же команда была со мной и разбирала всё добро по ящикам, которые мы споро рассовали по углам поезда.И даже даже сделали списки того, что здесь было. Егор в какой-то момент наклонился перед нами, выставив свой зад, тут же привлёк внимание двух неугомонных разумов.       Выставив два пальца, Ксюша, молящим взглядом попросила меня не пугать добычу. И со всего размаху зарядили Егору между булок, правда попала по левой из-за того что жертва вертелась. Я тут же залилась громким смехом, упав прямо на задницу. В лоб тут же что-то прилетело, но это только усилило мою истерику. — Есть… ПХА! ПХА! П-прооообитие! АХАХА! — я не могла нормально выговорить и слова. От смеха глаза заслезились. — Как вы надоели! — Егор заметил Никиту, зашедшего со стороны кухни. Его щеки запылали. — Чё ржете? — спросил лысый, подходя ближе. — Ничего! — завопил Егор, сев на табуретку. — Готовь очко, Егор. — почти пропела Ксюша.       Ящик, который заполнял Егор, уже перекочевал наверх, и освободилось место для нового. — Держи, погоди, ты там что собираешь то? — спросила я, приподнимаясь на сидящий ногах, чтобы взглянуть на дно ящика, — а не, это значит в другой. — отложив лампочки, усики которых были целыми, в другой ящик, на дне которого были тряпки, там же были всякие банки, с герметичными крышками, наверняка катерина себе заберёт. Вытянув из сумки очень убитые ботинки, у которых даже оторвались подошвы, я отложила этот мусор в строительный пакет. — Кто это говно притащил. — Погоди, что она делала? — спросила Ксюша, а я включилась в разговор, выплыв из своих мыслей. — Да я рассказывал, как в лагере был… — он замялся, — там была девочка, которая постоянно меня таскала за капюшон с собой, как зверюшку. Она заставляла меня лежать у неё на коленях, — он со смехом рассказывал, — а я маленький, думал: «че за хуйня?» Аха, — истерическим смехом посмеялся он, — я не понимал… — А я помню мальчика, что таскала за капюшон… — начала Ксюша, как Егор напрягся. — Нет. — твердо сказал он, — это была не ты, — вытаращив палец, он продолжил, — более того, она учится в нашем техникуме. Я помню, как я чё-то на втором курсе, на первом семестре, я рано приезжал еще чё-то, где-т ов восемь часов. Я такой стою просто, в окно смотрю, там еще никого нет, она подходит: «ты с какого курса?». Я ей: «АРХ-18-1». И это, блять, она. — он прикрыл рот рукой, засмеявшись. — Как ты её узнал? — спросила рыжеволосая. — Я её лицо запомнил! — с возгласом проговорил он. — Я хуй знает почему, она меня просто выбесила. Ну, то есть, я тогда еще в детстве не понимал то, что она меня бесит, но потом, сук, как же она меня… — он прошипел в конце. — Ты кайфовал с этого? — спросила я, с ухмылкой, на что он сразу закатил глаза, выдохнув. — Я не… Я был ребёнком, я не понимал что происходит. — А что она делала? — продолжила я. — Ну, за капюшон держала, на колени укладывала.       В руки Егора улетел ботинок и словив его он охнул, убрав к другому разнопарку. — Ну всё, тебя изнасиловали. — на это мы все посмеялись, а Егор сначала изменился в лице, а потом посмеялся.       Арора покатилась, а цветы, стоящие на столе слабо задребезжали. Глянув на окно, я улыбнулась, чувствуя себя очень счастливой.       Сейчас нас ждет не менее трудное испытание. Рассказав об этом Никите и Егору, те выразили огромное желание самолично побывать там, рассказав им все, от детей леса до бандитов, желание тех лишь возросло. И никакой огромный мутант-медведь, размером с дом, длинными зубами и каменной жопой — им не страшен, как и полный лес волков с другим зверьём. В общем, чувствую, что в этой заварушке, что-то точно пойдёт не так и мне не удастся уговорить их не лезть в это. — Вы тупые или да? Там как минимум — опасно, вы оба еще зеленые, жопу то кое как подтирать научились. — Сама то? — парировал Егор — Я как раз таки и не лезу, в отличии от вас. — я взвыла от их глупости.       В поезде стало чище, чем было сегодня утром. Закончив все свои дела, я подхватила два матраца, что оказались никому ненужными и утащив сначала один, я кинула на дрезину, а после пришла за вторым. Свежевыстиранные вещи висели почти не в коморке управления дрезиной, Смотря на открывшийся вид зеленых деревьев и небольшого озера, что было в трехстах метрах от нас, я засмотрелась вперёд, подставив лицо ветру.       Вытащив телефон, я включила видео и поснимав немного пейзаж, остановила съемку, продолжая любоваться. Поскорее вернувшись в вагон, я заскочила на прямых ногах к Князеву, что сидел грустно у Токарева, наблюдая за тем, куда я потащила туда шмотки. Подбежав, я смотрю на Тэтэ и словив хитрую улыбку, схватила Игоря за руку, выведя из вагона. — Пошли, — запротестовала я, когда тот встал столбом. — Ну Игорь…       Когда тот сдался, я показала на место, которое было мной оформлено, в конце дрезины стояла одинокая тумба, с оторванной ручкой, на нее я поставила какой-то горшок с цветком, что из-за тряски упал и покинул поезд, ковер и матрацы, а еще много прожженных подушек, которые видно так дезинфицировали. — Та-дам! — я представила его вниманию это райское место. — Только нужно будет ковер и матрацы убирать, иначе под дождем они быстро намокнут и потом вонять будет. Брр.       Игорь смотрел на всё это с мягкой улыбкой, которая наконец-то появилась на его лице. Смотря в упор на мужчину, я заприметила колышущиеся пряди у него на лбу, а после заметила выбритый бок. — Ты отстриг бок? — спросила я, касаясь этого места пальцем. — Я в Метро часто так делал. — он пожал плечами, садясь на матрац и хлопая по соседнему ладонью.       Быстро прыгнув на него, я села на ноги, поправляя волосы, что мельтешили перед лицом. Резинки я с собой не захватила, а дующий в спину воздух не помогал выглядеть эффектно. Заходящее солнце красиво окрасило небо в яркие цвета. Темно фиолетовой уже был за нашими спинами, в местах даже были видны звёзды. Ярко красное солнце заплывало за горизонт, а мы продолжали непринуждённую беседу. — Слушай, а ты… — начала серьезно я, — представь, что дальше пути расходятся и мы не знаем куда поехать, куда приведёт нас дорога, отправят на дрезине кого-то, а они… Ну, задержатся там. — я не знала как начать этот разговор, что очень мучил меня. — Я слушаю… — он, видно, ничего не понял. — Пойдешь ли ты в лес? — я посмотрела ему в глаза. — Ну, если это будет разведка, то конечно. — он воодушевился. — Я люблю когда уже все движется ближе к делу, сидеть здесь и пилить деревья, да таскать шлак в поезд — мучительно. Я как пес, которого не выгуливают.       Он поник. — Просто, сейчас, — я подбирала слово, — благоприятное для нас время, наверное. — неуверенно протянула я, смотря на него, озадаченный такой. — Все равно, даже с тем поездом, вот случись что-то с нашими, я ведь не смогу ничего с ним сделать, так и застрянем. — он покачал головой. — На самом деле ты и не обязан уметь чинить поезда. — я, приободряя, обняла его руку, положив голову ему на плечо. — Мы на то и команда, чтобы друг друга дополнять. Ты прекрасно разведываешь, Степан стреляет из тяжелого оружия, Сэм вообще морской пехотинец, вкусный суп варит, Артём головорез натуральный, без тормозов, хотя, Аня его главный тормоз, ха, Мельник нами руководит, Коля всё чинит, Крест курево крутит и тоже чинит, а еще ломает постоянно, может от нечего делать и ломает. Сергей мозг всего, только он батьку остудить может. Дамир и Катерина медики, первый мне частенько оплеухи за непромытые царапины давал. — я призадумалась, — Не могу сказать точно наши роли… — Ну как же, Ксюша тебя выручает, Егор ловит на себя удар вечно, а ты попадаешь в передряги. — он улыбнулся, а я подняла голову, смотря на его довольную рожу. — Ну спасибо. — я улыбнулась, потому что долго не смогла сопротивляться ему. — На самом деле ты порой включаешься и заряжаешь других своим этим самым, Ксюша и Егор, словно, ну, как ты выразилась, дополнение. Егор спокойный, вечно тебя пресекает, Ксюша эмоциональная, постоянно следит за тобой, чтобы ничего не случилось, а ты почему-то не думаешь о себе, а только о них. Без нас вы бы тоже справились. — Что? — я искренно удивилась его словам да так, что ни слову не поверила, — Не заливай. Если бы вы нас не подобрали на Волге, мы бы так там и остались, в виде объедков или в пузе рыбы. — я покачала головой. — Почему так думаешь? — он развернулся ко мне. — Потому что мы еще дети, на само то деле. Слишком рано… — тут я задумалась, рано начали убивать, а что, есть какой-то возраст, когда это можно делать? Что? Это вообще неправильно. — А когда ты первый раз убил… человека? — спросила его я, заметив перемену в его лице.       Он увел глаза, я а, почувствовав странное давление в груди, смотрела ему в глаза. — Можешь не говорить, я поняла… — я закусила губу. — Я же попал в метро с бабушкой и отцом. — он начал говорить и я впервые настолько внимательно слушала человека. — Когда пришли бандиты, они забрали женщин, избили стариков и заставили мужчин уйти глубоко в тоннели, закрыв ворота. Мне тогда было одиннадцать, отец лет с семи готовил меня к реалиям метро, но я только хотел изучать метро, увидеть мутантов, вернуться на поверхность, что у нас забрали бомбы, я не думал тогда о людях.       Я смотрела на него, он рассказывал с улыбкой, в которую мне мало верилось. — Они тогда пришли к нам, выбили дверь, отец был на работе, он занимался тем, что лечил людей, его и больных перестреляли, я только потом узнал. Бабушка уже старенькая была, она меня собой закрыла, а я выстрелил в бандита.       Он замолчал и я спросила: — Чем всё закончилось? — я переплела наши пальцы. — Они через вентиляцию вернулись, стрельба началась. Потом через время и бабушки не стало и я начал скитаться. То там то там, не знал за что взяться, пока меня один мужик не разглядел, он то и натаскал меня. Хоть бабушка и учила меня читать и писать, делал я всё через силу, прогуливал и тупо страдал хернёй. Потом с пацанами одними подружился, вот только после нашей глупой вылазки на поверхность, они оба погибли. А я даже не прошёл и середины, струсил. — Зато эта, как ты выразился «трусость» спасла тебе жизнь. — я тяжело выдохнула, не успевая удерживать на своих плечах все переживания вызванные его историей. — Представь что это желание посмотреть на уничтоженный город чуть не убила тебя. А если бы мутанты, боже, Игорь.       Он улыбался, смотря на причитающую меня. — Потом попал в спарту и так закрутилось. Теперь тут. — закончил он.       На улице было очень тепло и приятный горячеватый воздух обдувал нас, как я, прикрыв глаза, принялась наслаждаться этим моментом. — На самом деле, когда спартанцев вызвали, когда Артём и Аня угнали поезд. Кстати, ты знаешь эту историю? — он загорелся. — Неа. — соврала я. — Ты, по-моему, говорила, что знаешь. — он нахмурился, а я зажгла лампу, что была за нашими спинами. — Я блефовала. То что было на Волге — там и осталось. — я посмеялась. — Так вот, — пропустив мои слова мимо ушей, он, будто малолетний пацан, принялся рассказывать историю, как он конфеты из магазина украл, — нас вызвали, ну мы и пришли. Деда повалили, и еще двоих, с нами Ганзовец еще был, двое даже, ну мы их по уставу, на расстрел, ведь тайну какую-то вскрыли, я кстати впервые тогда вообще поезд настоящий увидел, кроме вагонов в метро. А потом Анька как завопила и все. Ганзовцев мы с поезда скинули, да как погнали на Авроре! — он жестикулировал.       — Что было дальше? — Потом за нами поезд погнался, мы борт из-за них счесали, а они по нам из пулемёта, я потом поднялся, давай в них стрелять, а тот просто как танк бронированный. Мельник приказал бомбу заложить в топку, ну я и вызвался. — Ты взорвал поезд? — спросила я. — Нет… — досадливо ответил он. — Тему отправили. Как закончили, уехали, а Сэм говорит, можно дышать без масок и снимает её. У меня вся жизнь перевернулась.       Я протянула руку, повернув его лицо к моему, поцеловав мужчину, я мягко улыбнулась. Тот, расстроенный из-за воспоминаний, слабо выдохнул, от чего плечи заходили ходуном. — Пора ложиться спать. — я улыбнулась. — Я кстати, знаешь, хотела тебя попросить. — О чём? — Не лесть в передрягу, если в лесу что-нибудь случится. — я сжала челюсти. — Ничего не обещаю.       Вдруг покапал слабый дождик и поднявшись, я позвала мужчину помочь мне скрутить матрацы и ковер. Быстро вернувшись в поезд с чуть влажными плечами и макушками, мы улыбаясь, смеялись, как дурачки. — Там вам ужин оставили. — сказал Сэм, что вышел из туалета, с мокрыв лицом и гладко выбритыми щеками. — Спасибо. — в унисон ответили мы ему.       Ночь выдалась спокойной и даже слишком усыпляющей своей природной музыкой. Когда Сэм поднялся с кровати, мне стало ясно, что это время подъема. Вообще, у нас нет точной цифры, когда нужно вставать, спать можно до обеда, но Мельник настаивает на дисциплине иначе мы размякнем и всё, и пипец. Поднявшись со своего места, спрыгиваю вниз, ступая на кухню, а Ксюша прилегла досыпать свои часы. Проходя мимо купе, заворачиваю на кухню, замечая сонный взгляд американца. — Good morning. — говорю ему я, без акцента. — И тебе доброе утро. — с акцентом ответил он мне, подняв руку. — Хочешь приготовлю я? — предложила я неожиданно, даже для себя. — Только, мы все дружно отравимся. — Умеешь же ты обламывать человека. — расстроенно с улыбкой сказал он. — Могу помочь. — просто продолжила я.       Перемыв вчерашнюю посуду, выставила ее всю на полотенце, что было на столе. Артём и Алеша сонно затопали на кухню, я ходила босиком в каких-то длиннющих для меня мужских носках, Игорь один раз наступил мне на носок и когда я подняла ногу чтобы шагнуть, то он снялся, Игорь посмеялся, а я хлопнула его этим же носком, со словами: «Чо, смешно?!»       Это шутка была, не подумайте ничего плохого.       Алеша по доброму подошел ко мне, обняв за плечи. — Ну что, красавица, как тебе начало дня? — довольно серьезно спросил он.       По вагону прошелся кашель Анны, болезнь берёт свое, но она упорно скидывает всё это на песок, пока что все верят, кроме меня. — Отвратительно. — со смешком ответила я. — Сложно жить?       Артём поприветствовал каждого, а после наложил тарелку каши, набрав в кружку горячего чая, удалился, попросив Алешу помочь открыть ему дверь в его купе. — Ну ничего, привыкать нужно. Еще займемся рукопашным боем, там вообще смех будет. — хохотнув, накладываю две тарелки каши и уношу к своим, возвращаясь чтобы взять еще две порции. — Спасибо, дядя Сэм. — улыбнувшись смущаю мужика и ухожу восвояси. — Доброе утро, охломоны. — мягкой улыбкой приветствую помятого Никиту и немного более живого, но серого Егора. — Спасибо. — тихо пробубнил первый, запуская первую ложку себе в рот, как тут же начался мой ор. — Вы туда не пойдёте, это слишком опасно. — я не надеялась на победу в этом поединке. — Все будет нормально, не ссы. — закатив глаза, я тихо взвыла.       Позавтракав в полной тишине, я пошла к Тэтэшнику, что существовал за стеночкой. — Доброе утро, я пистолет нашла. — протянув оружие мужчине, внимательно рассматриваю стол и всякий мусор на нём. — Так, что мне с ним сделать? — мужчина разобрал пистолет. — Наверное, для начала почистить, а после, я хочу выгравировать что-нибудь.       Весь оставшийся день я занималась этим оружием. Все были по своим местам, Степан и Сэм наблюдали за обстановкой снаружи. Когда я вернулась на свое место, то сидела на нижней кровати, возле прохода, обняв свои ноги. Мы живём из крайности в крайность, так может показаться, но нет, каждое обстоятельство вытекает из другого, ну вот, заговорила тоже, умными фразами, нужно завязывать. Сергей прошел мимо с мокрой головой и распущенными длинными волосами. Я почувствовала напряжение спиной, поскольку Ксюша сидела за мной. — С легким паром, друг. — улыбнувшись сказала я ему, на что спартанец кротко кивнул, покидая нас.

Ночью

— Эй, Егор, поднимайся. — ткнув парня в плечо сажусь на стол, что был у окна. — Что-то случилось? — он поднял глаза. — Ничего не случилось, там погодка хорошая, да звезды вылезли. Посмотреть хочешь? — Нет. — резко ответил он.       Спрыгнув со стола, хватаю свою куртку и ухожу в конец вагона, перепрыгивая на другой.       Звезды сегодня ярче чем вчера, полная луна освещала небо своим белым светом, отражаясь о рельсы, о реки, что мы проезжали. Ветер дул в спину, но куртка была плотной и мне было тепло, ноги свисали вниз и я спокойно сидела на дрезине, оперевшись боком о борт. Вытащив из куртки телефон, сфотографировала звезды, с настройками, и их было очень хорошо видно. Засняв видео, как рельсы и шпалы появляются под ногами, потом все выше и выше, заканчивая звездным небом.       Позади меня послышались шаги и кудрявая башка села возле меня. — Приперся всё-таки. — хмыкнув, отвернулась от него. — Я плохо себя чувствовал весь день, хотел выспаться, а тут ты. — парень коснулся своей руки, где красовался шрам от стражей. — Прости. — сокрушенно произнесла я. — Я не ослышался? — Егор рассмеялся, скептически смотря мне в глаза. — ДА, не ослышался, мне жаль. — мы замолчали, эта тишина тяготила, но не напрягала, мы просто наблюдали за всем, что попадалось на глаза. — У меня частенько ноет плечо. — коснувшись рубца, продолжаю. — Обычно, когда начинается боль, стоит ждать дождя. — мы рассмеялись с этого. — Скоро колени и спина откажут, начнём ворчать и спать сидя. — Мне казалось, ты и без пары десятков лет умеешь это делать. — Егор выглядел грустным и подавленным. — Завтра у мелкой день рождения. — не смотря на него говорю я, крутя в руках тот самый пистолет с гравировкой. — Не думаю, что она расстроится, если мы просто тихонько посидим. — он взял у меня пистолет и осмотрел его, блестящее произведение искусства смотрелось довольно хорошо в больших ладонях, рукоять удобно легла в руку и прицелившись куда-то вперед, Егор коснулся спускового крючка. — Только не стреляй. Мы и твое пропустили, не расстраивайся, у нас еще есть время наверстать упущенное. — забрав оружие, разряжаю его.       Леса выглядят живыми, словно кто-то смотрит за нами, прячась за стволами деревьев. Словно там, в темноте, еще очень много таких монстров, которые встречались нам на пути, а может и хуже. — Я договорилась с Мельником насчёт остановки. — с хитрой улыбкой я посмотрела на Егора. — Это же хорошо. — он так же улыбнулся, доставая из кармана закрутку Креста и подкуриваясь старой зиппо. — Скоро будет новая станция, судя по карте, там есть населенный пункт и город в двухстах километрах, а рядом со станцией озеро, по картам заражения нет. Там то мы и затусим, не знаю, насколько все это протянется, но выжать мы должны максимум. — Хочешь? — он протянул мне самокрутку.       Приняв сигарету втягиваю едкий дым, что горечью разлился по горлу, скривившись, сплюнула этот ужас и отдала это извращение Егору. — Гадость. — поводя языком по зубам, вновь сплевываю горькую слюну. — Интересно, вернемся ли мы обратно? — докурив, Гога вначале тушит сигарету о металлический пол, а после выбрасывает ее на пути. — Обещаю, что вернемся. — уверенно проговариваю я, прикидывая в голове возможные варианты. — Знаешь, у меня тут мосли всякие в голове, — начала я, — что-то последнее время всё хорошо складывается…       Парень задумался. — Ты же говорила, что скоро будет лютый треш. — он пожал плечами, — Всегда готовься к худшему и надейся на лучшее. — завершил Егор. — Я просто, боюсь всех подвести, не знаю, струсить однажды, хотя всем вокруг говорю, что: «ничего страшного», «здесь нет твоей вины», но если бы такое случилось со мной и я поступила бы так же, я бы сошла с ума. — я замолчала, — У меня нет надежды, что ты передумаешь туда идти? — я посмотрела на друга, что смотрел на меня сверху вниз своими темными глазами.       Рядом с Егором я себя ощущала так же защищено, как и с Игорем. Он всегда был для меня максимально комфортным человеком. — Сегодня вспомнила того парня, что зарезала у бандитов и тех, что подстрелила на вышке. Знаешь, ведь мы дети, на самом то деле. А такое сделали. — я тихо хохотнула из-за нервов. — Ну, это была вынужденная мера. — тут я внутренне сжалась. — Пойду отлить. — я развернулась через два шага. — Доброй ночи, Егор.