Бывай, Геральт

      После того, как Ведьмак разошелся с Йеннифер, прогнал Лютика, он почувствовал пустоту, боль, одиночество и, будто бы, ненависть к самому себе. И Геральт в глубине души понимал сам, что это не из-за чародейки. Геральт больше жалел о том, что оскорбил единственного человека, который действительно ХОТЕЛ всегда быть рядом, поддерживать его. Лютик был единственным, кто, несмотря на статус Ведьмака и на то, какие слухи ходили о нем, увидел в нём нечто хорошее и хотел сделать так, чтобы и все вокруг это увидели. Но Геральт тогда это не ценил и теперь остался один. Он понял, что лишился единственного друга. Какие-то...непонятные для мужчины чувства начали просыпаться внутри. Ведь правду говорят о том, что ведьмаки ничего не чувствуют? Геральт не знал. Но он боялся того, что больше никогда не увидит Лютика, так как не видел даже в каком направлении тот ушел, не стал даже смотреть, ему было плевать. Это был первый раз, когда он не знал, что ему делать.       Прошёл год. Геральт уже смирился с тем, что вряд ли когда-нибудь встретит Лютика, может тот уже...Геральт пытался не думать о том, что могло случится что-то плохое.       Ведьмак, как всегда, приехал в новую деревушку. Услышав, что там появились привидения около болота, отправился туда, чтобы быстро справиться с задачей, получить деньги и отправиться дальше.       Уже было слишком поздно, чтобы отправляться в путь, поэтому он решил найти место, где можно переночевать. Проходя мимо жилых хижин, он услышал мелодию. Она показалась ему знакомой. Сначала он не предал этому значения и двинулся дальше. По идее же рядом должен быть трактир, так ведь? Геральт отправился на звуки музыки, ведь там можно наверняка снять комнату. Когда он подошел к двери трактира он понял что...это была лютня. Вот сейчас он откроет дверь, встретит Лютика, извинится перед ним и..все будет хорошо, как раньше. Они будут вместе слоняться по городам, Лютик будет петь свои дурацкие, но в тайне нравящиеся Геральту, баллады, слушать его нытье, ревновать к женщинам в тавернах...Стоп что?       Геральт открывает дверь, делая глубокий вдох, смотрит в сторону, откуда идет музыка и видит... То что это не Лютик.       Это был не он. Другой молодой парень, который играет на лютне и тоже зарабатывает таким способом на жизнь. Геральт поник. Он так надеялся, что это всё-таки был Лютик, но увы, даже спустя год ему не повезло.        Решил, что здесь он оставаться не может, слышать ЭТИ звуки лютни, не родные, которые его раздражали. Хотелось ее разбить к чертовой матери, потому что н и к т о кроме Лютика, как казалось Ведьмаку, не может играть на этом инструменте. Никто. К счастью, неподалеку оказался другой трактир, деревушка небольшая, но посреди хижин было много лавок, на которых ничего не лежало, так как было уже поздно, купцов так же не было, рядом несколько борделей, девицы почти что на каждом углу, слышался их противный смех, который почему-то Ведьмак сравнивал с красивым, тихим смехом барда. Сравнение не очень, он сам понимал, но поделать с этим ничего не мог.       Попав в трактир и привязав Плотву, первым делом он купил себе комнату у хозяина, чтобы потом не искать, а сразу после подкрепления можно было отправиться в комнату. Сев за стол, который был более-менее чист, Геральт пытался отвлечься от чувства вины и мыслей о барде, рассматривая трактир и тех, кто в нем сидел. Несколько, скорее всего, хороших друзей, которые пили без остановки; старик, в окружении нескольких девиц; двое знакомых, которые, видимо, давно не виделись и очень рады встрече, потому что радость не слетала с их лиц. В углу он увидел сидящего темноволосого мужчину, которого обнимала, ласкала рыжая полуголая девушка. Лицо того было скрыто за деревянной кружкой, а когда он убрал кружку, рассмотреть его не удалось, потому как на колени к нему перебралась та девушка. Поймав себя на мысли о том, что он очень напоминает Юлиана, Ведьмак одернул себя. Это какое-то проклятье, в последнее время он часто ошибается, путает. Кажется, его мозг вырабатывает какие-то галлюцинации в образе барда из-за тоски за ним. Наверное.. ведьмак просто не может смириться с потерей такого друга и с мыслью о том, что сделал ему больно. У него до сих пор в ушах звенит "Бывай, Геральт". Он так часто о нём думал, что, кажется, он чувствует некие чувства, которые больше чем к другу, хотя помнит как твердил ему "мы с тобой не друзья".       Мужчина ещё раз оглядел зал. Резко Ведьмак просто окаменел. Неужели это правда? Ему правда не показалось? Когда тот мужчина легко оттолкнул от себя сидящую на коленях девушку, компании, которой явно был не очень-то и рад, Геральт смог рассмотеть такое родное лицо, которое часто видел во снах, воспоминаниях, пропитанных насквозь сожалением, желанием вернуть все, как было раньше. Сейчас он думал лишь о барде, как он рад, что с тем всё хорошо, от том, как он рад видеть его здесь и сейчас и плевать, что вокруг него ошивается эта девка, плевать на то, что он даже не смотрит в сторону мужчины. Он сам все испортил и все должен исправить сам. Может быть, это его шанс? Может быть, Лютик простит его? Вдруг, недовольная девушка куда-то ушла, оставив барда одного. Геральт решил не терять времени и, подорвавшись, направился к столу Лютика. Тот наклонил голову вниз, поэтому не сразу заметил, что к нему подошли. – Лютик? – с заметным волнением в голосе сказал мужчина. – Я не в настроении петь, отвали, – не ожидая кого-то увидеть, закрыв глаза поднял голову бард. Он не сразу узнал своего собеседника, до него дошло КТО ЭТО лишь через некоторое мгновение, когда он разлепил глаза. – Я присяду? – Зачем? Зачем ты вообще пришел?Ты же меня ненавидишь, – Лютик отпивает из стакана и даже не смотрит на ведьмака. – Или ты не все высказал и решил добавить? Я тебя слушаю.       Мужчина сидел, словно проглотив язык. Он хотел сказать, но не мог. Спустя казавшегося вечностью молчания, бард все-таки спросил: – Что тебе нужно от меня, Геральт? Я же ушёл, как ты и просил, – все так же спокойно твердил бард. Он был обижен. Эта обида живет в нём целый год, хоть и начала утихать, но при виде ведьмака, всё сразу возвратилось. – Я просто хочу, чтобы ты меня выслушал, больше ничего, – Геральт пытался настаивать на своём. Лютик стал на себя вообще не похож. Но если у него не получится получить прощения Лютика, то хотя бы будет знать, что он пытался, что тот знает о его чувствах. –У тебя есть пять минут. Потом я ухожу и мы больше никогда не увидимся, – протянул бард. Геральт не мог понять, был ли Юлиан в ярости? в обиде? Может быть, ему уже все равно?       Может, это и лучше, тогда он выговорит Геральту всё, что думает о нём. – Я хочу попросить у тебя прощения. Я не должен был тогда говорить такого. Ты мой единственный друг, а тогда, в порыве гнева я не знал, что говорил. Я не чувствовал к тебе того, что сказал тогда. Мне всё это время было так...паршиво, одиноко без тебя. Я надеялся, что когда-то найду тебя, увижу ещё раз. И может тебе это не нужно, но...– мужчина сглотнул, подняв взгляд на глаза барда, – я хочу попросить у тебя прощения и сказать о том, что я чувствую к тебе чувства, которые мне не понятны. Я скучаю по тебе, я хочу знать как ты, слушать твою постоянную болтовню, твои шаги за моей спиной, мне этого не хватает. Может быть...это называют любовью, – закончив свою речь, мужчина выдохнул, сказав всё, что хотел. Теперь всё зависило от Лютика. – Ты сейчас серьёзно? – от сказанного, бард был взвинчен. Он не знал, как ему ответить. Как правильно поступить? Просто так, взять и простить его, за то что причинил боль? – Ты сможешь простить меня? – с надеждой в голосе, спросил Ведьмак. – Я... мне... – бард замолчал, а после некоторой паузы хмыкнул, – знаешь, я очень долго страдал из-за этого, мне ужасно обидно, Геральт, я пытаюсь всегда сделать, как лучше, а в ответ получаю то, что получил, – он поднял взгляд на Ведьмака. В глазах не было прежних чувств, не так, как раньше. – Я тебя понимаю. Я не надеюсь на прощение. Но я был ужасным идиотом, что позволил тебе уйти, Лютик.       Бард ничего не ответил, просто наклонил голову и аккуратно взболтнул жидкость в кружке.       Так они проидели молча минут пять, затерявшись в своих раздумиях. Один думал, простят ли его? Второй – прощать ли ему?       И тут бард резко хмыкнул, разрушая тишину и напряжение. – Знаешь, ты бы мог отработать прощение, – ехидно улыбнулся Лютик. План созрел в его голове. – Что ты задумал? – не мог понять Ведьмак. – Ты оплатил комнату, верно? – Юлиан обнажил зубы, показав свою прекрасную улыбку, по которой так скучал мужчина. – Да, – ответил Ведьмак, вопросительным жестом приподняв бровь. – Тогда пойдём, – не переставал улыбаться Лютик, заглядывая мужчине в глаза. Геральт начал понимать, что тот задумал. И знаете, он был не против. Он был влюбленным идиотом, который был готов на все ради этого парня, чего бы ему это не стоило.       Ещё только поднимаясь по лестнице в номер с Лютиком, Геральт взял барда за руку и нежно провел кончиками пальцев до плеча. От такого чувственного прикосновения по телу парня прошла дрожь. Он всеми силами пытался сдержать свой порыв, чтобы выплеснуть его в номере, но Геральт решил всё за него и, подхватив барда на руки и прижав к стене, поцеловал. Ведьмаку казалось, будто это самый лучший момент за последний год, даже не так. Лучший в жизни момент. И желал он лишь одного – чтобы этот момент не кончался. Лютик не стал сопротивляться и, обвив руками шею мужчины, ответил на поцелуй, углубив его. Их языки сплелись в одно целое. Как только они оказались в комнате, кажется, спустя вечность, Геральт снова прижал Юлиана к стене. Руки парня оказались в волосах мужчины, пропуская мимо пальцев пряди, слегка оттягивая назад во время поцелуя, чтобы подразнить мужчину и услышать недовольное то ли мычание то ли рык, как сигнал того, что он не хочет прерывать поцелуй. Руки второго же обвили тело любимого, будто змея, обвившаяся вокруг шеи, но с такой бережностью, ведь он боялся причинить ему любую боль, относился к нему как к какой-то драгоценности, боясь уронить, сделать больно, хоть и знал, что с лёгкостью удержит барда. Лютик был спокоен, он знал что сейчас в его власти сам ведьмак, о котором столько легенд, слухов. Он медленно, словно дразня, растегивал каждую пуговку и вот уже в какой то момент рубашка лежала на полу. Юлиан проводил пальцами по каждому шраму мужчины, каждому участку тела, не пропуская ничего. Быстрым движением ведьмака рубашка Лютика составила компанию рубашке мужчины, уже лежащей на полу. Второй, опустившись к шее барда, целовал ключицы, кусал, оставлял засосы на самом видном месте, которые уже не скроешь под одеждой, чтобы показать этим "МОЁ". Лёгкие стоны начинали заполнять комнату. Ведьмак направился к кровати, осторожно укладывая Юлиана, нависая сверху, все так же не прекращая целовать того с таким трепетом, нежностью, которая, как казалось, только есть в мужчине. Вдруг барда словно подменили, он резко отпрянул и начал стягивать штаны с мужчины, а потом с себя. В следующее мгновение оба были обнажены перед друг другом, обводили взглядом тела, изучали, запоминали. Лютик взял мужчину за шею, притянул к себе и томным голосом прошептал на ухо, от чего у мужчины буквально пошли мурашки: – Под кроватью всегда оставляют масло. Достань его, – Лютик знал. Он явно был не раз в этом трактире, и ведьмак явно понимал, что у него кто-то был все это время, пускай даже на одну ночь. От этого ведьмак злился сам на себя, ведь это был не он. Не он владел этим парнем, но пытался откинуть эти мысли, откинуть внезапную жгучую ревность.       Мужчина действительно нашёл под кроватью масло, налил немного на руку, размазывая масло по члену. Немного осталось на руках, поэтому тот сразу начал приступать к подготовке Лютика. Он понимал, то что случится, может причинить ему боль, ведь не знал был ли бард с мужчинами до этого, они же никогда не говорили об этом, а бард же, в свою очередь, был всегда в окружении женщин. Мужчина перевернул барда на живот, но последний громко и четко заявил: – Я хочу видеть тебя, – его голос даже не дрогнул. – Хорошо, прости, – задыхаясь, произнёс Геральт, развернув Лютика лицом к себе.       Он ввел один палец. Стон слетел с уст Лютика. – Больно? Если ты не уверен, то мы мож... – обеспокоенно спросил Ведьмак. – Продолжай, – потребовал бард.       Поняв, что один палец свободно проходит, Геральт ввел второй, а за ним и третий. Он ждал пока парень будет готов. – Давай, всё хорошо, я готов, сделай это, – простонал Юлиан на ухо мужчине.       Тот прислушался к желанию любимого и в следующий момент, осторожно и не спеша, вошёл в Лютика. Громкий стон заполнил всю комнату. Поначалу пронеслась боль, но через мгновение она переросла в настоящее наслаждение, которого желали оба. Геральт видел, что его мальчику было хорошо и начинал ускоряться. С уст Лютика срывались громкие стоны, а рык Геральта скрывался в укусах шеи и плеч барда. От секса они получали настоящее удовольствие. Геральт завел руки барда над головой, сжимая запястья, целуя столь желанные губы и ускоряясь. Стоны усиливались вместе с темпом Геральта. Оба почти дошли до пика. Чтобы сделать как можно лучше Лютику, Геральт отпустил руки парня, взял его член и начал дрочить ему. Тому такой жест понравился, он притянул лицо ведьмака и поцеловал того, скрыв стон в поцелуе. С помощью мужчины, Юлиан первый достиг пика, следом за ним и Геральт. Но Лютику этого было недостаточно. Ловким движением он оказался сверху. В недоумении, Ведьмак смотрел на барда. Тот загадочно улыбнулся и налил масла на руку. Намазав им член Геральта, Юлиан потихоньку начинал насаживаться на него. Он не церемонился и сразу начал ускоряться. Ведьмак крепко ухватился за бёдра парня, но так, чтобы не оставить там синяков. Этот парнишка определённо знает, как удовлетворить и себя, и своего партнёра, Геральта злило то, что он был не единственным. Стоны снова наполнили всю комнату, мужчины просто не могли сдерживаться. Лютик наклонился, чтобы поцеловать Геральта, но тот воспользовался моментом и быстро снова оказался сверху, закинув ногу барда себе на плечо. Это ни капельки не возмутило Лютика, а только сделало его задорней. Геральт запустил свою руку в такие мягкие волосы барда. Оставив маленький поцелуй на его виске, он ускорился. – Геральт, не останавливайся! Геральт....ооххх...Геральт! – стонал Юлиан. Как же ведьмаку нравилось слышать своё имя с уст этого парня. В порыве страсти, тот не удержался: – Лютик, з-зараза... – хрипел мужчина, наклоняясь к уху барда, он прошептал, – я люблю тебя, слышишь?       Эти слова немного ошарашили барда, хоть он и не подал виду. Он понимал, что ведьмак редко кому такое говорит и просто так такими слова разбрасываться не станет. На этот раз они одновременно кончили. Мужчины были без сил. Свалившись на кровать, бард положил свою голову на грудь Геральту, проведя пальцами по шраму мужчины, сказал: – Это только начало твоей отработки. Тебе ещё долго придётся отрабатывать свои грешки, Геральт, – хмыкнул бард. – Я готов отрабатывать это хоть всю жизнь. Я больше никогда не причиню тебе боль, никогда не брошу. Я люблю тебя, – улыбнулся Ведьмак и крепко прижал Лютика к себе.       Юлиан ничего не ответил, всего лишь молча прижался к мужской груди и ухмыльнулся.       Геральт ещё раз поцеловал своего любимого в висок, прижав ближе к себе, уснул.       На утро Геральт проснулся один. Он думал, что Лютик был в соседней комнате, в которой , наверное, была бочка с водой. Ведьмак окинул взглядом комнату, заметив, что одежды барда здесь нет, а рядом на подушке лежит желтый, исписанный лист бумаги. Взяв в руку лист, мужчина сел и принялся читать:       "Доброе утро, Геральт. Я много думал насчет этой ночи. Знаешь, я очень рад, что всё вышло так. Ты прекрасный любовник, спору нет. Ты сказал, что любишь меня. Мне приятно. Но, к сожалению, я не чувствую того же. Возможно, год назад я бы сказал что люблю тебя до гроба, был готов умереть за тебя, но, как видишь, сейчас – нет. Мы даже не друзья. Мне плевать. Я рад что исчез из твоей жизни, и надеюсь, что ты прекратишь эти бессмысленные поиски. Живи своей жизнью, Геральт, как раньше. Теперь надоедливый бард не будет докучать тебе. Бывай, Геральт."       Ведьмака предали, но он понимал, что заслужил это. Это его вина. Без сил он сел на постель, вновь и вновь перечитывая единственное, что осталось от его Лютика