Личный бог

Танджиро очнулся в странном месте. Он стоял по колено в снегу, на тело давила тяжесть теплой одежды, которая ни капли не согревала, а вокруг шеи был обмотан красноватого цвета шарф. Повертев головой и не обнаружив ничего, что могло дать подсказку где он, Танджиро заметил, что вокруг него был густой лес, стволы деревьев создавали неприятную рябь в глазах. Танджиро лишь вздохнул, он определенно сходил с ума. Омега потер свой крепкий лоб, смотря под ноги. Когда он поднял взгляд прямо, он заметил пару красных огней. Камадо от ужаса сглотнул, он не знал точно, зверь это или видение. Он развернулся и быстро побежал. Вокруг всё было заметено снегом. Ноги неприятно утопали, будто погружаясь в зыбучие болота, заметно замедляя несчастного омегу. Холодный воздух резал легкие, будто тысячи игл протыкали нежную и мягкую плоть. Глаза слезились от резкого, непонятно откуда взявшегося ветра, образуя на ресницах мельчайшие частицы льда и инея. Но омега шёл, теряя с каждым шагом силы, но не надежды. Хотя надежды на что? Он не знал. Не знал зачем идёт, куда и для чего. Но что-то внутри него говорило ему идти дальше, не смотря ни на что. Чуть покачиваясь, он шел вперед. Руки опускались вниз, склоняя тело ниже. На спине было такое чувство, будто на ней сидели черти, противно гоготая, и тянули его вниз, в ад, где ему и самое место. Он хорошо помнил каждый свой грех. Даже его поведение было причиной его отправки в ад. Сугробы стали вовсе непроходимы или просто у него кончились силы. Он упал лицом в снег, перевернувшись еле как на спину, смотря в серое небо, которое было бессмысленно. Всё было бессмысленно теперь. Омега медленно прикрыл глаза. У него было чувство, будто он дальше падал всё ниже и ниже. Будто не снег окутывал его, создавая иллюзию тепла, а чьи-то дёгтеревые руки тянули его вниз, одной рукой сжимая шею, перекрывая тем самым воздух. Он задыхался. Он готов был уже сдаться. Перед его глазами мелькали разноцветные круги, а возможно круги ада. Глаза уже не хотелось открывать, все равно чёрные руки, кажется повредили ему один глаз. - Братик, братик! Чей-то голос непременно звал его, но он не мог понять, кому он принадлежит. - Братик почитай мне! - И мне тоже!- Детские голоса становились всё чётче. Еле открыв глаз, омега медленно моргал. Его дыхание еле ощущалось. - Такэо... Рокута... - тихий голос Танджиро медленно раздавался по тёмному пространству, но никого не было вокруг. - Ну же, братик! - Танджиро медленно повернул голову вбок, к источнику звука, прикрывая один глаз, из которого лились слёзы, обжигая его лицо. Он увидел себя, которому было лет 13. Тогда омега был совсем другим, на его губах была яркая и добрая улыбка. Тот Танджиро по-доброму посмеялся, гладя братьев по голове. - Конечно-конечно, как я могу оставить вас без сказки на ночь, - дети радостно набросились на того Камадо с объятьями, те дружно рассмеялись. Танджиро, наблюдая за этим, больше ощущал дыру в своей груди, будто у него вырвали сердце, и вместо него оказалась бездна. Слёзы большими гроздями катились по щекам, закатываясь за уши. Он не мог смотреть туда, откуда доносился радостный смех. Он снова посмотрел вверх, прямо в бездну и, кажется, бездна смотрела прямо на него. У него не было сил бежать или встать, даже пошевелиться хоть раз омега не мог. Его тело сковало, будто он был парализован. Под ним образовалось тёмное болото, которое медленно погружало его вниз. Он слышал, как его звали, но он уже не уверен, ему ли это адресовано. - Камадо, мальчик мой! Танджиро не мог открыть глаза, он не помнил, кому принадлежал голос, он медленно тянулся вверх. Было чувство будто там тепло, там его ждут. Еле подняв руку вверх, вырвав её из болота, он тянулся вверх, не надеясь на спасения, но его руку всё же обожгло теплом, огонь окутал его в мгновения ока. Танджиро резко раскрыл глаза, он огляделся и сначала не понял, где он находился. Холодный пот проступал на его лбу,в горле было сухо. Это был всего лишь сон. Он смутно помнил, где он в последний раз был. Присев на кровать, он почувствовал, как с его лба упала уже сухая тряпка. Его привычной одежды тоже не было, была пижама. За окном был, кажется, уже день, но на земле мягким одеялом стелился снег. Белые цвета причиняли боль глазам омеги, и он решил поскорее отвести взгляд от окна. Комната, в которой он находился, была до безобразия проста, сразу видно, что не главная комната в доме, хотя кто его положил в главную то комнату? Может сразу тогда в покои хозяина? Был только большой и тёплый футон, поверх которого лежало его хаори. Танджиро начал думать о том, где он сейчас находился. В голове была каша. Пришлось напрячь и без того болевшую голову. - «Так. Ночь в компании Ренгоку, письмо от Незуко… Точно!» - омегу осенило, а события проносились у него перед глазами. Танджиро тогда пришёл к дому Незуко, но видно от усталости он потерял сознание. Танджиро скорее встал, но резкие движения вызвали лишь новую волну боли. Особенно в области головы и бедра. Омега решил посмотреть, что с его бедром и, отодвинув полы ночного халата, и выставив ножку так, будто он самая лучшая соблазнительница в доме Канаэ, он осмотрел бедро. На нем красовалась большая тёмно-фиолетовая гематома. М-да уж, этого ему еще не хватало. Он старался к ней притронуться, но было больно. Тут ставни раздвинулись, и в проёме появился слуга, который должен был присматривать за непутёвым гостем, но, завидев такую сцену, оцепенел. Танджиро тоже застыл, медленно краснея как рак. - А ну вышел! - громкий крик Танджиро раздался на всё поместье и подушка, на которой пару минут назад он спал, полетела в слугу с огромной силы, отправляя его в нокаут. Незуко услышав голос брата, находясь при этом в другом конце здания, быстро пошла к нему. - Брат! - альфа быстро прибежала к нужной комнате, и, переступив через бедного слугу, который находился бессознания и кажется, считал невидимых птичек во сне, бросилась на шею брата. - Ты, наконец, очнулся, брат! - Незуко крепко обнимала за шею Танджиро. - Наконец-то?- данная фраза Танджиро оставила в замешательстве. Сколько же он спал? - Да, ты проспал 3 дня, когда мы нашли тебя, то сразу отнесли в гостевую, но к утру у тебя началась лихорадка, в конце концов, мы не знали, сколько ты лежал на земле, - юная Камадо, медленно потирала шею, рассказывая это брату. - Лекарь осмотрел тебя и дал указания о том, что тебе нужен покой и холодные компрессы на голову, - всё говорилось так быстро, по мнению омеги, что он просто не мог переварить данную информацию. Просто, как будто в одно ухо залетало - в другое вылетало. - Так-так, постой,- Танджиро закрыл сестре рот ладонью. - Прошу помедленнее и сначала, кивни, если поняла. Незуко кивнула, видя, как трудно сейчас ее брату. Танджиро вобрав побольше воздуха в легкие и, приводя мысли более в порядок, начал: - Итак, я лежу тут уже три дня, так? - Танджиро убрал ладонь от лица Незуко, чтобы та могла ответить, при этом приготовившись переваривать всю информацию, которую ему сейчас будут говорить. - Но только меньше лишних слов, желательно да или нет. - Да, ты тут три дня, - Незуко вытерла тыльной стороной свои губы, где до этого была ладонь брата. - У меня была лихорадка? - Да, ты одну ночь сильно метался по кровати, истошно, что-то крича. Чтоб тебя успокоить или хотя бы сдержать пришлось приложить усилия трём моим слугам. - Слишком много слов. Теперь самое главное, ответ желательно кратко, - Танджиро глубоко вздохнул и смотрел прямо в глаза сестре. - Насколько всё плохо, если ты отправила письмо ночью, тем более, оно было корявое и очень волнующее, - Танджиро говорил это с нахмурившимися бровями. - На самом деле не плохое, а наоборот, хорошее, Шинобу беременна! - Альфа прямо светилась. Танджиро казалось, что у него дёргался глаз. Нет, что вы, он безусловно, был счастлив за сестру. Незуко хотела что-то сказать ещё, но увидев, как брат поднял руку, прося этим жестом молчания. Ей пришлось оставить всю свою радость на некоторое время. Всё же, она видела, как ещё бледен был её брат, видно, болезнь ещё не до конца прошла. Танджиро, прикрыв глаза, тёр переносицу. Ему нужно уложить эту информацию в голове, но та совсем отказывалась работать. Присев обратно на футон, он жестом приказал сесть и сестре, та послушно села, понимая, что Танджиро сейчас лишний раз не выводить. Лишь спустя пару минут он смог продолжить. - Так, я немного пришёл в себя, ты сказала, что Шинобу беременна? - Танджиро говорил как-то, пространственно. Будто находился вовсе не тут. - Да, так и есть, - кивнула Незуко. Она прекрасно знала этот взгляд, он был в неком замешательстве. - Это безусловно здорово, Незуко, я очень рад, - Танджиро улыбнулся, но эта улыбка была похожа больше на оскал. - С тобой всё в порядке? - Незуко незаметно поёрзала, чувствуя некий дискомфорт. Она ужасно волновалась за брата. - Нет, мне просто всё ещё немного плохо, я лучше ещё бы поспал, позволишь? - не переставая улыбаться, говорил Танджиро. Но эта улыбка была натянута, как будто кукольная. - Конечно! Что за вопросы ещё такие, может позвать лекаря? - Нет, не стоит, лучше подкинь подушку, которой я запустил в слугу, и убери его тело, оно меня нервирует, - чуть морщась, говорил старший Камадо. Незуко послушно кивала. Она безмерно любила и уважала старшего брата. Долгое время он был опорой для нее, был мамой и папой сразу. - Хотя, - Танджиро чуть задумался, приложив палец к губам.- Попроси лекаря мазь, а то пока я мчался к тебе ушиб бедро. - Хорошо, - Незуко медленно поднялась и пошла к выходу. Подняв подушку, она подала её брату, который сразу же лег, укутываясь в некий кокон, будто закрываясь от всего мира. Позвав ещё слуг и приказав убрать тело пострадавшего подчинённого, про себя альфа думала, что он легко отделался. Она направилась за лекарем, благо он был не далеко, но когда они пришли с ним, Танджиро спал. Его лицо ничего не выражало, будто ему ничего не снится, но лишь губы повторяли одно имя. Незуко ещё не слышала его. - Кёджуро… - со вздохом произнес это имя во сне её брат. Что же, у неё будет, что спросить, когда он проснется. В этот раз он не отделается обычными фразами, что всё хорошо и дела у него идут как обычно. Танджиро в этот раз снился яркий огонь, мягкие руки согревали его. Пламя распространялось по всему телу, будто лаская его. Словно само солнце ласкало его. Будто сам бог благословляет его, омывая от всех грехов. Из уст его бога доносилось его имя. Сладкий мёд лился на сердце Танджиро, заставляя его биться сильнее. Он прерывисто дышал, не мог открыть глаза, но мог почувствовать, как теплые лучи окутывают тело, заставляя млеть. Он не мог ничего сказать, лишь лёгкие стоны срывались с его уст. Его бог называл только его имя. Наконец, он почувствовал, как горячий шепот обжёг его красное ухо. - Танджиро... Танджиро... - звало его пламя. Омега млел от этого голоса, тихого и глухого с ноткой хрипцы. Он никогда не испытывал таких эмоций. В его сердце будто взрывались фейерверки, на душе цвели цветы, который до сего момента не знал мир. Голос продолжал его звать. Омега был не в себе, в голове было пусто, лишь сладкая нега заполняла ее. Имя само сорвалось с его уст. - Кёджуро... Его бог звал его настойчивее, наконец, Камадо мог чувствовать руки, он хотел сгореть в огне. Он подался вперёд и... проснулся. Он снова был в холодном поту, но в этот раз тело реагировало по-другому, руки чуть дрожали. Тепло разливалось по телу,а внизу живота немного тянуло. Омега понял одно. С недели на неделю будет очередная течка. Снова пять дней ада. Снова просить Иноске сидеть с ним, чтобы тот не расцарапал себя ещё больше. Ему и так неудобно просить его, но он единственная опора, ведь без него он попросту себя убьёт. Чем дольше ты без альфы, тем больше ты звереешь. Тело давно просит, но Танджиро не такой. Горько вздохнув и убрав со лба липкие от пота пряди, Танджиро заметил как задрался широкий рукав ночного халата, открывая его взору рваные шрамы. Он сам их себе оставил, при первом приступе ярости. Тогда он был уже под надзором Ёриичи. Омега внутри него рвала и метала. Она готова была сделать что угодно и с кем угодно. Хотела альфу, но Танджиро лишь отворачивался от своей сущности. Начиная постепенно принимать разные зелья, но его сущность тоже так просто не сдавалась. В итоге, зелья смогли помочь ему лишь год, дальше началось все по новой, но ещё с большей силой и агрессией. Тогда Танджиро принял решение, что будет запираться, чтобы никому не навредить. Никому. Кроме себя. Из раздумий его вывел звук открывающихся ставней. На пороге показалась его сестра. - Ты проснулся, я так рада, - радостно улыбалась альфа. - Да... Я тоже рад, что проснулся, - на самом деле ему хотелось ещё побыть в его сне, побыть рядом с его богом.- Сколько я проспал на этот раз? - Двое суток, я уже переживать стала, но вижу, что ты уже более весёлый. - Да, я уже чувствую себя лучше, спасибо за беспокойство, - омега неловко почесывал макушку. Он рад, что у него была такая заботливая сестра.- Я приношу пока тебе только хлопоты. - Ничего страшного, все нормально, главное, чтобы ты был здоров. -Угу, - Танджиро повернул голову и посмотрел в окно. Было как в сказке, всё было белое, занесенное снегом. Это вызывало чувство прекрасного, но и наоборот, чувство удачи, в связи с последним его кошмаром. Он снова задумался, но тут его сестра подала голос и задала вопрос, от которого у него чуть глаза из орбит не вылезли: - Брат, расскажи-ка мне, кто такой Кёджуро.