Цикада

Временами у Фарфарелло наступало просветление, но никто не мог предугадать, когда это случится. Поэтому для Наги стало неожиданностью, войдя на кухню, увидеть, как ирландец спокойно ест за столом. Фарфарелло поднял голову. Еда у него на тарелке выглядела подозрительно съедобно. - Уходишь куда-нибудь? - Нет, а что? - Вроде дождь на улице. - А. Спасибо. – Порывшись в холодильнике, Наги сообразил и себе поесть. – А где все? - Кроуфорд дома. А Шульдиха нет. Рассеянно кивнув, Наги собирался приступить к ужину, когда вдруг вошел – нет, ворвался – Кроуфорд. Мальчик замер. Кроуфорд редко опускался до открытой демонстрации чувств, но это… ох, не к добру. Тяжелый взгляд задержался на нем. - Наги, ты сейчас свободен? – По голосу было ясно, что лучше бы ему оказаться свободным. Краешком глаза Наги заметил, что Фарфарелло счел за лучшее ретироваться. А псих-то соображает… Наги вздохнул. Голодный желудок отозвался недовольным бурчанием. - Да. А в чем дело? - Кто-то собирается взломать нашу сеть. - Кто? – напряженно спросил Наги. Желающих выследить Шварц всегда хватало, но так близко еще никто из них не подбирался. Если это Эсцет… - Не знаю, - отрезал Кроуфорд. – Иди работай. Команда была излишней – он еще не успел договорить, а Наги уже бежал по коридору в компьютерную, привычно бросив на ходу: «Да, Кроуфорд». ________________________________________ Взгляд Оми был прикован к экрану монитора. Пальцы порхали по клавишам, а в груди нарастало ликование. Он так долго искал, так тщательно выверял каждый шаг – шварцевский программист, кем бы он ни был, наставил столько ложных маячков, что хоть улицу освещай – и вот, наконец... скоро всё кончится. Скоро он найдет Шварц. Оми смутно различал голоса товарищей, но они доносились словно откуда-то издалека. - Не мешай ему. - Да он уже несколько дней не ест и не спит! - Он живет своей работой. Ты же знаешь, каким он становится, когда идет по горячим следам. - Если так будет продолжаться, он себя просто угробит. - Он все равно тебя слушать не будет. - Ну да… знаю. Оми выбросил из головы все постороннее и полностью ушел в тот мир, что открывался перед ним на экране. Еще чуть-чуть… уже совсем рядом… Всё вокруг погасло. Он не сразу понял, что произошло. - Черт побери! – Проклятие сорвалось с губ почти неосознанно. Оми стиснул кулаки, борясь с желанием врезать по чему-нибудь. И надо же было электричеству отключиться именно сейчас… - Оми? Ты в порядке? Он тупо огляделся. Не то чтобы это помогло – стояла ночь, а в подвальной комнате не было окон. - А? - Похоже, отключение во всем районе – нигде света не видно. – Голос принадлежал Ае. – Поднимешься? Адреналин медленно, но верно улетучивался. Быть так близко и… - Ладно. Больше всего ему хотелось упасть на диван и свернуться в клубочек, но Оми понимал, что это не выход. На верхней площадке винтовой лестницы он сощурился от слабого света, который сочился из кухни. В остальной части дома царила темнота. Снаружи рокотал гром, предупреждая о грядущем ливне. Чьи-то руки мягко подтолкнули его в сторону кухни. - Кен. - Хорошо хоть я помню, где у нас свечи. – Кен широко усмехнулся. – Я тут бутерброды делаю – тебе с ветчиной или… - Да, спасибо. – Оми почувствовал слабый приступ голода. – А сыр есть еще? - Как раз вчера купили. – Кен уложил ветчину между ломтиками хлеба. – Вот, держи. - Кен-кун, я столько не… - Ты хоть помнишь, когда в последний раз ел? – Кен довольно правдоподобно изобразил Аин грозный взгляд. – Даже не думай спорить. Ешь давай. Оми сдался и, осторожно откусив от бутерброда, медленно начал жевать. Во рту пересохло за… бог знает сколько времени. Ая налил ему стакан воды. - Ешь и иди в постель. Тебе надо отдохнуть. - Но поиски… - Оми сгорбился на стуле. – Я был так близко… - Я звонил в службу энергоснабжения, - сообщил Ая. – Электричества не будет до утра. Оми молча доел бутерброд. Что, если это не случайность? Хотя вряд ли… Скорей, просто не повезло. Что ж, удача никогда особенно не улыбалась Вайсс. Теперь, когда цель больше не маячила на горизонте, усталость начала брать свое. Усталость и разочарование. Оми поднялся. Он чувствовал, что, если сейчас же не ляжет, то просто вырубится на месте. - Парни, я засыпаю… - Ну еще бы. – Кен поддержал его и не столько довел, сколько донес до спальни. - Кен-кун, когда электричество включится… - Приходилось бороться со сном, чтобы договорить. - Не волнуйся, я тебя разбужу. Я же понимаю, что на кону. За окном хлынуло. Под шорох дождя Оми задремал. ________________________________________ Была темная грозовая ночь… - О-ох… - насмешливо простонал голос за спиной. – Ты хоть понимаешь, насколько это затасканная фраза? Йоджи ухмыльнулся: - Что есть, то есть. - Угу. Так что не надо. – Шульдих тоже подошел к окну. – Подвинься. Места хватит на двоих. - Да там и смотреть-то нечего. - Ты смотришь, а мне нельзя? - Ладно, ладно, как хочешь. – Йоджи в притворном отчаянии вскинул руки. На самом деле он был вовсе не против, и сам это знал. И Шульдих знал, что он знает. А Йоджи знал, что Шульдих знает, что он знает… впрочем, так можно продолжать бесконечно. Главное, что им было хорошо друг с другом. Йоджи и не подозревал, что ему с кем-то может быть так хорошо, тем более если этот кто-то – Шварц. Вот только… он больше не думал о Шульдихе как о Шварц. Перемирие длилось уже почти месяц, и они частенько тусовались вместе. Днем все на том же пляже, а по ночам – в старом офисе Йоджи. Ему почему-то казалось, что Аска не стала бы возражать. Со временем он лучше узнал Шульдиха; они обсуждали всё, от погоды и новостей до местных ресторанов и популярных фильмов. Разговаривали о том, о чем никогда не говорили с другими – не потому, что это был какой-то секрет, просто в их обычной жизни эти темы были так… неуместны. Легкий треп обо всем на свете, кроме тягот существования наемных убийц. Но сама связь между ним и Шульдихом была чем-то отдельным от суровой реальности, так почему бы и нет? Йоджи ни с кем еще не было так уютно: можно ляпнуть всё, что в голову придет, и знать, что тебя не осудят. Ни с кем, кроме этого парня, решившего объявить о своей вине всему миру… В глубине души Йоджи уже считал его другом. - Кстати, тебе когда возвращаться? – Шульдих высунулся в окно и вытянул руку под дождь. - Наверно, скоро надо будет позвонить. А тебе? Шульдих оглянулся и пожал плечами: - Они не будут беспокоиться. - Не будут? – переспросил Йоджи. Это как-то не вязалось с представлением о Шварц, которое сложилось у него по отрывочным замечаниям Шульдиха. - Ну, может, точнее сказать «не будут беспокоить». Конечно, если я пропаду на неделю или заявлюсь весь в крови, это их обеспокоит, но без повода меня дергать не станут. Это не в наших правилах. И потом, по большей части волноваться и вправду не о чем. – Шульдих быстро покосился на него. – Ты опять забыл про щиты. Йоджи досадливо скривился, но постарался собраться. - Теперь лучше? - Угу. Вот так и держи. Йоджи подавил желание закатить глаза. И как некоторые умудряются помнить об этом двадцать четыре часа в сутки? Шульдих сам предложил научить его закрываться, еще в начале их отношений – вероятно, из стремления к равенству – но Йоджи и не подозревал, что это потребует такой сосредоточенности. - А ты долго учился? - Быстрей тебя. Но у меня был чертовски мощный стимул, - без улыбки отозвался Шульдих. – Просто держи, рано или поздно это войдет в привычку. - Ладно. – Йоджи мысленно усилил щиты. Навык давался с трудом, но постепенно становилось легче. Он был благодарен за урок – телепат не хотел копаться у него в голове, хоть и не говорил об этом прямо. Впрочем, между ними было много такого, что не облекалось в слова. - Ты, кажется, собирался позвонить. - Да, верно. Извини. – Йоджи вышел с мобильником в коридор и вскоре вернулся. – Готово. - И что ты им сказал? - Что буду поздно. Ты же видишь, льет как из ведра; а у них там электричество отключилось. - Так ты не собираешься уходить? – чуть слишком небрежно уточнил Шульдих. - А что, выгоняешь? Эй, погоди, это ведь моя берлога. Это я должен сказать, чтобы ты выметался. - Но не говоришь же. – Лицо Шульдиха смягчилось, и на губах расплылась ухмылка. – И раз уж я все равно… кхм… злоупотребляю твоим гостеприимством, может, принесешь еще печенья? Йоджи достал банку из ящика своего старого письменного стола и бросил ему. - Нажремся, как свиньи? - Лишние пару килограмм тебе не помешают. – Шульдих основательно облегчил банку, прежде чем отдать ее обратно. - А вот тебе помешают, - беззлобно отбрил Йоджи, хрустнув печеньем. – Цыпочки любят стройных, а не жирдяев. - Ну, до жирдяя тебе еще ой как далеко, - хохотнул Шульдих. – А ты-то их любишь? Йоджи поморгал. - Прошу прощения? - Тебе нравятся эти так называемые цыпочки? – Глаза Шульдиха были абсолютно серьезны. - Я… - машинально начал Йоджи и тут же осекся. Он что, имеет в виду… По выражению глаз Шульдиха ничего нельзя было понять. Эти глаза были… Синие. Разве синий – не холодный цвет? Йоджи всегда ассоциировал его со льдом, но сейчас этот синий больше напоминал ему пламя, яркое и жаркое. Выражение «гореть синим пламенем» внезапно перестало казаться ему таким уж метафорическим. Под этим прожигающим насквозь взглядом почти невозможно было сосредоточиться. - Ерунда, - вдруг сказал Шульдих. – Забудь, что я спросил. Йоджи выдавил кривую усмешку. - Хорошо. Потому что я все равно не знаю, что ответить. - Но если узнаешь… - Тогда скажу. Идет? - Идет. ________________________________________ Кроуфорд бросил свирепый взгляд на компьютер. Так бы и грохнул вдребезги! К счастью, он никогда не был импульсивен. Конечно, приятно было бы отвести душу, но сейчас не до того. Время дорого. Время, которое добыл им Наги. Кроуфорд стиснул зубы, игнорируя почти незнакомое доселе чувство внутреннего смятения. Он становится чересчур эмоциональным. Разумеется, он ни о чем не жалел. Видение помогло ему вычислить район, в котором засел неизвестный хакер, а остальное было делом Наги. Когда стало ясно, что нет времени ни изменить данные о местонахождении Шварц, ни взломать сеть городской электростанции, телекинетик просто оборвал провода в той части города. Кто виноват, что после этого он потерял сознание? С какой стати Кроуфорду винить за это себя? Сосредоточься на работе, черт побери. Наги был компьютерным гением Шварц, но именно Кроуфорд обучал его с первого дня. Кому, как не ему разобраться, как составлены все эти защитные программы… - Кроуфорд. – В комнату вошел Фарфарелло. - Что такое? В том, что касалось правил хорошего тона, они с Шульдихом были одинаково безнадежны. Только Шульдих выводил окружающих из себя намеренно, а Фарфарелло просто искренне не приходило в голову постучать, прежде чем войти. Один не понимал, другому было плевать. Вот и реши тут, что хуже… - Наги очнулся. - А. – Он и правда велел сообщить, когда мальчик придет в себя. Но это не значит, что можно мешать, особенно когда он пытается – причем безуспешно – включить установленные Наги уровни защиты. – Что-нибудь еще? Ответа не последовало. Кроуфорд поднял голову. Золотистый глаз Фарфарелло смотрел обвиняюще. - Это все, что ты можешь сказать? Он работал до изнеможения ради тебя. - Не ради меня – ради Шварц. А теперь убирайся. - Это нечестно. С ума сойти. Как будто у него двое детей на руках – даже трое, если считать Шульдиха. Кроуфорд беззвучно зарычал – виски начинали пульсировать. Только этого сейчас не хватало. - Я сказал, убирайся. - Нет. Кроуфорд решительно подавил порыв впечатать подопечного в ближайшую стену и медленно поднялся из-за стола. - Уходи сейчас же. Мне нужно работать. Фарфарелло протянул ему клочок бумаги: - Сначала возьми. Наги сказал, это тебе. Кроуфорд взял записку и снова уселся за компьютер. Фарфарелло повернулся и вышел, не сказав больше ни слова. Вот и хорошо. Кроуфорд и сам не знал, надолго ли его хватит. Неведомый враг, второпях составленный план, гонки со временем в попытке замести следы, пока неизвестному преследователю не включат электричество, обморок Наги, упрямство Фарфарелло… Хотелось спрятать голову в песок и забыть обо всем. Так бы и сделал, не будь он лидером команды. Может, он слишком строг к ним. Но если и так, к себе-то он еще строже. Фарфарелло переживет. Он расправил листок, который неосознанно смял в пальцах, и поднес к глазам. Рукой Наги – очевидно, все еще дрожавшей – на нем были выписаны все инструкции и пароли к защитным программам. Кроуфорд машинально напрягся, борясь с… чем? Он и сам не знал. Неважно. Нельзя терять времени. Он снова начал печатать, то и дело сверяясь с запиской. Спасибо, Наги. ________________________________________ - И как это люди раньше жили при свечах? – в который раз пробурчал Кен. – За что ни возьмись - света не хватает! От нечего делать Ран решил поддержать разговор: - Раньше люди по ночам спали. Кен тяжело вздохнул и еще больше сгорбился на стуле: - По-твоему, это смешно? - Нет. – Ран подлил чаю в чашки. Оми давно ушел спать, а они с Кеном, не сговариваясь, остались на кухне: кто-то должен быть на страже, когда вся охранная система отключилась. А бодрствовать одному в такую ночь не очень-то приятно. – Если не знаешь, чем заняться, как насчет тренировки? Кен с сомнением посмотрел на него: - Ладно, признаю, на этой неделе я малость отлынивал. Но снаряжение внизу, да и как мы будем охранять дом из подвала? - Будем ходить по очереди. Я пока останусь здесь. Кен просиял. - Спасибо. Я сменю тебя, когда закончу. Он ушел, а Рану осталось молча сидеть, глядя на пламя свечи. Не то чтобы он возражал; тишина – это хорошо. Надо отдыхать, пока есть возможность. Что-то подсказывало - скоро им доведется столкнуться со Шварц. Благоразумие остерегало их от этой схватки: все трое слишком хорошо знали, на чьей стороне перевес силы. Но есть вещи, о которых не судят с позиций благоразумия. Как всегда, воспоминание о том, что сделали Шварц с одним из его товарищей, укрепило решимость Рана прежде, чем у него возникли сомнения. Он никогда не простит себе, если забудет об этом. Вот только… иногда казалось, что для Йоджи это не так уж важно. Ран нахмурился. Конечно, он был рад, что у Йоджи не осталось болезненных воспоминаний о той ночи; но мотивы шварцевского телепата внушали подозрение. Хуже всего, что не с кем было даже поделиться сомнениями: Кен яростно ненавидел Шварц, а Оми… что ж, тут достаточно одного слова: Ока. Иногда Ран почти желал, чтобы тогда зимой Йоджи ни о чем ему не рассказывал. Снаружи послышался шум – подъехала машина. Ран поднялся на ноги, втайне радуясь, что это отвлекло его от попыток решить вопросы, ответов на которые не знал, наверно, никто – включая самого Йоджи. ________________________________________ - Без толку. – Оми вздохнул и отодвинулся от компьютера. В застывшем взгляде смешались разочарование и отвращение. – Все следы, все ниточки, что я нашел – всё пропало! Последнее слово он почти выкрикнул, но выражение его лица ни капли не изменилось. Ран знал: не у всех легчает на душе от криков или разговоров. Понимая, что все равно ничем не сможет помочь, он молча вышел из подвальной комнаты. Как раз когда он поднялся наверх, вернулся Кен с обедом. - Ну как поиски? – осведомился он. И, очевидно, прочитав ответ по лицу Рана, тут же добавил: - Безнадежно, да? - Да. Кен тяжело вздохнул. - Бедный малыш. Представляю, каково ему сейчас. Может, попробовать его успокоить? - Он и так спокоен. В этом-то и проблема. – Ран глянул на принесенную Кеном еду. – Пицца? - Ага. Все знали, что Оми просто обожает пиццу. - Я позову его. Когда Ран снова спустился, Оми вышагивал от стены к стене. Лицо его затвердело, как маска, только уголки губ беспрестанно подрагивали. Больше всего он сейчас напоминал бомбу с непомерно длинным запалом: и может взорваться, и готова взорваться – но так и не взорвется. - Оми, пора обедать. - Потом, Ая-кун. Я еще не голоден. - Кен купил пиццу. Пойдем. – Ран приблизился и положил руку ему на плечо. Оми напрягся, потом медленно кивнул. - Ая-кун? Голос у него был слабый, бесцветный. - Да? - Научи меня беситься. При других обстоятельствах эта просьба могла бы показаться нелепой, но Ран понял. - Не могу. Каждый переживает по-своему. Его родители никогда не спорили и даже не выражали своего несогласия в присутствии детей – и Ран тоже не научился этому. Тех, кто раньше не был с ним знаком, всегда поражала его способность мгновенно и без предупреждения переключаться с полного спокойствия на бешеную ярость, но сам он ничего не мог с этим поделать. Он скрывал эмоции, пока был в состоянии – а потом плотина рушилась. К несчастью для Оми, его плотина оказалась слишком прочной. - Оставь это. Рано или поздно станет легче. – Не самый лучший совет, зато проверенный личным опытом. - Ладно. – Оми слабо улыбнулся. – Я был так близко… - Ничего не поделаешь. Все равно мы их найдем. Кен уже принес еду к телевизору. - Через десять минут начнется кино. Повторный показ, конечно, но я думаю, вы этого еще не видели. - Как называется? - «Один дома». А по другому каналу «Мулин Руж». Что выбираете? - Только не «Мулин Руж» - тут же отозвался Оми. В глазах его появился проблеск жизни. – В моем классе некоторые его уже смотрели: половина из них ревели, а остальные смеялись до упаду. Давайте остановимся на чем-то менее противоречивом. - Окей. – Кен подбросил пульт, поймал и широким жестом указал на телевизор. – Поехали. - Поосторожней с электроникой, Кен-кун! - Ты хоть понимаешь, что говоришь с футбольным вратарем? – притворно нахмурился тот. – Я требую сатисфакции! Выбирайте оружие. - Вилка и ложка. - Может, вилка и нож? Хотя нет, это по Аиной части… - Кен уклонился от полетевшего в него пластикового ножа. – Я ничего не говорил! - Моя катана – не нож. – Ран сделал бесстрастное лицо, сдерживая смех. Даже Оми немного просветлел. - Ладно, ладно! Давай заключим перемирие. Фильм начинается. Они уселись перед телевизором и принялись дружно уничтожать принесенные закуски. Ран улыбнулся про себя: кажется, Оми наконец-то полегчало. Фильм подходил к концу, когда Оми внезапно подался вперед: - Ну конечно! За нами шпионили. - Что? – тупо переспросил Кен. - Ты что, не помнишь? На прошлой миссии Йоджи-кун видел Фарфарелло. Как он узнал, что мы там будем? Откуда появился? Куда ушел? – с нарастающим волнением проговорил Оми. – Извините, мне надо идти. Он рванул прочь из комнаты. Ран и Кен уставились друг на друга поверх остатков пиццы. - Ну, похоже, он в порядке, - ухмыльнулся Кен. - Давай убирать со стола. ________________________________________ Еще один свободный, ничем не заполненный день. Наверно, бесцельный; наверно, бессмысленный. Какая разница. Может, его всю жизнь влекло к бессмысленным пустякам. Шульдих вытянул ноги, прислонившись к Йоджи. Теперь они сидели спина к спине, почти не разговаривая. Помолчать тоже иногда приятно. Как и отдохнуть от чужих мыслей. Впрочем, мир вокруг не молчал: отовсюду доносились будничные, повседневные звуки, на которые Шульдих обычно не обращал внимания за заботами о прочности своих щитов. Он откинул голову и прислушался. Один из этих звуков казался смутно знакомым. - Что это? - Мм? - Этот звук. Вот, опять. - А, это? Цикада. Лето пришло. Неудивительно, что звук показался ему знакомым. Шульдих горько усмехнулся, вспомнив веселое детство. Он, бывало, тайком выбирался ночью на улицу, чтобы посмотреть, как нимфа превращается во взрослую цикаду. Как давно это было… Хотя, если подумать, сейчас он вел не менее веселое существование, чем в детстве. Погодите-ка, второе детство – это же старческий маразм. Ой… Шульдих прыснул. Йоджи покосился на него. - Нет, тебе лучше не знать. - Ладно, поверю тебе на слово. – Йоджи вдруг откинулся назад, коснувшись ладонью ствола дерева, под которым они сидели. – Смотри, вот она. - Цикада? - Нет, ее панцирь. – Он придвинулся ближе к дереву. – Я когда-то их собирал. - Зачем? - Сдавал за деньги. Их используют в китайской медицине. - В медицине? – Шульдих скривился. – Их что, глотают? - Понятия не имею, что с ними делают. Я никогда не спрашивал. – Йоджи пожал плечами. – Цикад и самих едят, между прочим. Жарят, вроде… - Вот спасибо, просветил, - недовольно буркнул Шульдих. Все же не настолько он пока восприимчив к чужой культуре. – А ты когда-нибудь видел, как они линяют? - Они же это в основном по ночам делают, да? По ночам у меня и поинтересней занятия есть. Были, во всяком случае. – По лицу Йоджи скользнула тень, но тут же исчезла. Шульдих сделал вид, что не заметил. Он уже достаточно хорошо знал Йоджи, чтобы не касаться запретных тем. - Слушай, а хочешь посмотреть, как такая крошка выползает из своей скорлупки? Насколько я помню, мне было интересно. - А сколько тебе было лет? – с любопытством спросил Йоджи. - Семь. – Уголки растянутых в ухмылке губ чуть дрогнули. Шульдих редко вспоминал о той жизни с тех пор, как… с тех пор, как она кончилась. Он просто хочет немного поразвлечься. Нет ничего плохого в том, чтобы думать о прошлом. - Я не против, - тихо сказал Йоджи, оборвав его размышления. – Наблюдать жизнь… по-своему увлекательно. Шульдих едва не вздрогнул. Как же это подходило к его собственному увлечению чтением чужих мыслей… Они с Йоджи и вправду во многом схожи. - Тогда встретимся как-нибудь ночью на следующей неделе? - А точнее? - Ну да, прикинь, я найду нимфу и скажу ей: привет, я хочу, чтобы ты начала линять завтра в девять вечера. - А что такого? – хохотнул Йоджи. В отдалении еще одна цикада завела свою песню. ________________________________________ - Нашел! – Победный возглас эхом отразился от стен подвала. На лице Оми расплылась широкая – от уха до уха – счастливая улыбка. Он так долго искал, каждый шаг давался с таким трудом, и вот, наконец… Кен, казалось, готов был поддержать это громкое ликование собственным воинственным кличем. Ран тоже не скрывал искривившую губы мрачную усмешку. - И что теперь? Оми тут же посерьезнел (ну, почти), приняв деловой вид. - Йоджи-кун. Мы доложим Критикер о результатах поисков и подадим запрос о проведении миссии – но это потом, а сначала надо рассказать Йоджи-куну. Нельзя больше держать его в неведении. - Верно. – Ран глянул на часы. Половина пятого, а Йоджи еще не звонил. Похоже, к ужину он не придет. – Расскажем ему завтра, после ночной миссии. ________________________________________ Наги не виноват. Кроуфорд отвел руку. Наги не виноват. В темных глазах мальчика промелькнуло удивление. Наги не виноват. Удивление сменилось чем-то вроде обреченной покорности. Наги не виноват. Кроуфорд замахнулся. Кто-то перехватил его руку – само по себе не шутка. Еще до того, как, обернувшись, встретить горящий ледяной яростью взгляд, он уже знал, что это Шульдих. Кто еще мог бы подкрасться незамеченным? - И что это ты здесь делаешь? – обманчиво небрежным тоном поинтересовался тот. Наги. Не. Виноват. На мгновение совладав с гневом, Кроуфорд ответил не менее убийственным взглядом: - По-моему, это вполне очевидно. Где ты был? Шульдих прищурился: - Где я был - не твое дело. А вот то, что здесь происходит – очень даже мое. Что ты имеешь против Наги? «Должно быть, он всерьез разозлился, - подумал Кроуфорд, - если даже не дает себе труда позлить окружающих». Как бы там ни было, Шульдиха и впрямь требовалось просветить насчет сложившейся ситуации. - Ты хоть помнишь, что нас пытались выследить? - Ты про тот случай на позапрошлой неделе, когда нам чуть не прищемили хвост? Конечно, помню. Что, опять подобрались? - Хуже. Они нас нашли. - Кроуфорд даже не стал всматриваться в лицо собеседника. Бесполезно: какие бы чувства ни владели Шульдихом, тот их не выдаст. – Я не знаю, как им это удалось. Единственное, что обнадеживает – Наги, в свою очередь, выследил их. Шульдих любопытно склонил голову набок: - И кто же они? - Вайсс. - Вайсс?! Повисло молчание. Когда Шульдих снова заговорил, голос его звучал сухо: – Похоже, Бомбеец оказался куда лучшим хакером, чем мы ожидали. Он опустился на крутящийся стул и, скрестив руки, глянул на Кроуфорда с выражением, которое невозможно было ни понять, ни истолковать. - Ну и что мы теперь будем делать? Кроуфорд тоже сел, пораженный внезапной мыслью: о том, что теперь делать, он пока даже не задумывался. Вот черт… Волна иррациональной ярости, вызванной докладом Наги, не оставила места здравому смыслу. - Наги, выясни, что замышляют Вайсс. Если они охотятся за нами, надо их опередить. - Я только что перехватил файлы Бомбейца. Судя по ним, у Вайсс сегодня ночью миссия. - Распечатай все, что добыл. - Да, Кроуфорд. Когда Кроуфорд повернулся обратно, Шульдих по-прежнему смотрел на него. - Остынь, Брэд. Наги не заслуживает такого обращения. Кроуфорд удивился, хотя и не показал этого. Если уж Шульдих считает его чрезмерно резким… возможно, он и вправду хватил лишку. - Ты же знаешь, Шварц – превыше всего. - О да, разумеется. А уж Наги тем более знает. – Шульдих встал и направился к двери. – А тебе не приходило в голову, что он выполнит любое твое дерьмовое распоряжение, даже если сам будет против? Полегче; тебе нет нужды давить на него, как на меня. - Что? С каких это пор Шульдих начал заступаться за других? Шульдих помедлил в дверях, оглянувшись через плечо со своей фирменной ухмылкой. - Стареешь, Брэдди - слух подводит? Я буду у себя; позовешь, когда настанет время выходить. ________________________________________ Йоджи поплотней запахнул плащ и сунул руки в карманы. - Замерз? – тут же спросил Ая. Йоджи хотел было закатить глаза, но сдержался – Ая, конечно, всё равно не увидит в темноте, но перед самим собой как-то неловко. - Мы не в первый раз это делаем, Абиссинец. Я в полном порядке. - Как скажешь. – Ая явно понял, на что намекал Йоджи, обращаясь по кодовому имени. Они на миссии. Впрочем, это была вполне обычная миссия – если убийство можно считать обычным делом. Цель не вызывает сомнений, добраться до нее нетрудно, а появление случайных свидетелей практически исключено. От Вайсс требовалось только проникнуть внутрь, убить и выбраться обратно. А потом взорвать здание. Кен вызвался осуществить первую часть задачи, Оми лучше всего подходил для выполнения второй, а Ая с Йоджи остались на страже. Кен, казалось, дождаться не мог, когда же они отправятся на миссию, и это смутно беспокоило Йоджи. Он в очередной раз огляделся, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. - Абиссинец, можно тебя кое о чем спросить? - Да. - Что такое сегодня с Сибиряком? Обычно он не очень-то рвется… убивать. Повисла пауза. - Застоялся, - сказал наконец Ая. – Избыток сил. - А ты уверен, что не кровожадность? Еще пауза. - Не уходи никуда после миссии, Балинез. Нам надо поговорить. - Нам с тобой? - Нам всем. Йоджи собирался продолжить расспросы, но в эту минуту в наушниках раздался голос Оми: - Порядок, бомба установлена. Ая включил микрофон: - Уходим. - Поздно. Впоследствии Йоджи решил, что выжили они с Аей только благодаря рефлексам. Задумайся они хоть на секунду, и шварцевский берсерк прирезал бы их на месте. - Шварц! – прошипел Ая. Трое членов вражеской команды стояли напротив; лица их в тусклом свете фонарей были неразличимы. После первой, не увенчавшейся успехом атаки Фарфарелло отступил и теперь молча усмехался из-за плеча Кроуфорда. Воцарилась зловещая тишина. Свет отражался в растрепанных волосах Шульдиха, и от этого казалось, будто темный силуэт озаряют языки пламени. - Привет, Вайсс. – Голос звучал до боли знакомо, только теперь он снова был сухим и жестким. Йоджи и забыл уже, что Шульдих может так говорить. Совсем как тогда в лесу, почти год назад. Дежа вю? ________________________________________ На циферблате светилось 01:00. Наги на секунду удивился, с чего это ему вздумалось проснуться в такое время; но внутреннее чутье тут же подсказало, что в комнате кто-то есть. - У тебя хорошие рефлексы, мелкий. А вот мозги малость отстают, - протянул знакомый голос откуда-то из угла. – Закройся, будь так любезен. - Шульдих, что ты здесь делаешь? – Наги укрепил ментальные щиты, а затем огляделся: да, он у себя, и время уже за полночь. – Что случилось? - Я вырубил тебя, прежде чем отправиться на встречу с Вайсс. С молчаливого согласия Кроуфорда, разумеется. – Шульдих не шевелился, надежно скрытый от глаз ночными тенями. – Знаешь, тебе бы сказать ему, что ты еще не восстановился от перенапряжения дара. А то решит, что ты уже в порядке. - Я в порядке. – Голова, наверно, еще с месяц будет трещать. Но бывало и хуже. Первым делом надо устранить внешнюю угрозу, а потом можно будет и о себе позаботиться. – Речь идет о Шварц. - Временами ты так напоминаешь его, что я просто не могу тебе верить, - пробормотал Шульдих. – Как бы там ни было, Кроуфорд меня не остановил. И даже не отчитал. Это тебе о чем-нибудь говорит? - Ты промыл ему мозги. - Очень смешно. Мне еще жизнь дорога, особенно сейчас. – Шульдих сдержанно хохотнул, но не стал развивать тему. – Кстати, а что же ты не спрашиваешь, как прошел наш маленький тет-а-тет с Вайсс? - Ну и как же он прошел? - Отчитываюсь: мы появились к концу их миссии, обменялись мнениями – в непосредственном и несколько агрессивном ключе – и были, как водится, прерваны взрывами установленных Бомбейцем зарядов. Конец отчета. Итог: Вайсс выжили, но они же всегда были феноменальными везунчиками. - А. – Наги обдумал услышанное. Если бы он тоже пошел… А впрочем, что толку рассуждать об этом теперь. - Отдыхай, мелкий. – Шульдих направился к двери. – И поправляйся скорей: Кроуфорду не очень-то понравится, если я решу снова уложить тебя силком. - Спокойной ночи. Дверь закрылась. Наги задумчиво нахмурился. Конечно, Шульдих тоже болеет душой за Шварц, поэтому неудивительно, что он беспокоится. Но когда это он делал что-нибудь без задней мысли? ________________________________________ Пропитанный спиртом ватный тампон коснулся воспаленной раны. Ая резко втянул воздух сквозь зубы, но промолчал. Да и начни он стонать, Йоджи не стал бы обращать внимание – они столько раз перевязывали друг друга, что уже делали это на автомате. Оно и к лучшему, учитывая, в каком раздрае он сейчас находился. Миссия. Проклятая, идиотская, злополучная миссия. Нет, он не будет думать об этом. Не будет… - Йоджи. - А? - Ты куда мне столько бинта наматываешь? Он глянул на Аину руку, которая давно была надежно перевязана, и отложил взятую было новую упаковку. - Извини, я не подумал. - Скорее, наоборот – задумался. – Ая внимательно смотрел на него. - Какая разница… К ним подошел Оми. - Йоджи-кун, ты в порядке? - Вас двоих ранили, а вы тут моим здоровьем интересуетесь?! – От Йоджи не укрылось, как осторожно Оми двигается, оберегая ногу. – Ладно, малыш, не держи меня за дурака. Ая сказал, нам надо поговорить. О чем вы хотели поговорить? - Ну, да. – Оми неловко уселся. – Кен-кун, поди сюда, пожалуйста. Кен, который и без того ошивался неподалеку, тут же подскочил к ним. Йоджи наклонился вперед, подперев ладонями подбородок, так что лица было почти не видно. Его мучило нехорошее предчувствие. - Это насчет Шварц, Йоджи-кун. - Я так и понял. - Мы выслеживали их с тех пор, как… - Оми осекся. – С тех самых пор. - «Мы»? – Похоже, он один тут ни сном ни духом? Или его опять пытались защитить? - Ая-кун, Кен-кун и я. В основном поисками занимался я, а они просто были в курсе. – Оми нервно покусал губу. Большие честные глаза тщетно искали взгляд Йоджи, скрытый очками и челкой. – Наверно, мы должны были сказать тебе с самого начала, но тогда еще и говорить-то было нечего. Никаких следов, ни одной ниточки – я понятия не имел, как их искать. Хватался за соломинку, искал в темной комнате черную кошку, даже не зная, есть ли она там… Мы не хотели давать тебе надежду, которая могла оказаться ложной. И потом, помнишь, в Рождество Манкс приходила насчет Шварц? Мне не понравилась твоя реакция, Йоджи-кун. Да и в любом случае, позже выяснилось, что их и след простыл. Но мы верили, что рано или поздно ты оправишься, а тем временем я продолжал розыски. И сегодня утром я их нашел. Их убежище, связи, источники доходов и так далее – информации хватает. Даже если теперь они оборвут все ниточки, им всё равно не уйти. Йоджи-кун, мы собирались рассказать тебе об этом после сегодняшней миссии. Чтобы ты знал: как только будешь готов, мы все вместе пойдем против Шварц. - А если я еще не готов? – Йоджи и сам чувствовал, что голос звучит неестественно. - Тогда мы подождем. Со Шварц я теперь глаз не спущу. Никуда они больше не денутся. - Ты не ожидал, что они появятся сегодня? Оми покачал головой. - Единственное логическое объяснение, которое я могу придумать: они каким-то образом прознали, что я их нашел. Всё это время они сидели тихо – вряд ли теперь решили напасть ни с того ни с сего. От Фарфарелло или Шульдиха этого можно было бы ожидать, но остальные двое явно более расчетливы. Вот почему лучше не медлить. Мы собирались напасть первыми, но они нас опередили. Нельзя позволить им заправлять всем. Йоджи старался не шевелиться. Если дать себе волю – поди знай, что он может натворить… В душе у него царила глухая пустота – что-то вроде посттравматического шока. В каком-то смысле это и был шок. По правде говоря, давно следовало спуститься с небес на землю. Но Йоджи было просто не до того, он ведь так увлекся их с Шульдихом странной дружбой… Жарой и бездельем, смехом и шутками, веселым трепом под ясным голубым небом, на поросших травой склонах, ведущих к ослепительно блестящему под солнцем морю… Не место это для ночных созданий. Они – твари тьмы. Оба. В том мире, которому оба принадлежали душой и телом, они могли быть только врагами. Их команды – полная противоположность друг другу. Нет смысла отлынивать от схватки. Сегодня ночью Шварц перешли к действию, и ждать больше нельзя. Если он заявит, что еще не готов, силком его не потащат, но Вайсс вряд ли выстоят втроем. Шварц и в неполном составе умудрились неслабо потрепать их – и если бы не взрывы, пожалуй, им досталось бы еще больше. Вайсс – его друзья. Единственные за многие годы. Его семья. Йоджи не мог бросить их на произвол судьбы. А значит… Йоджи поднял глаза. Все смотрели на него - не требовательно, но уж очень пристально. Они были готовы принять любое его решение. И это само по себе не оставляло выбора. Он не улыбнулся – это выглядело бы фальшиво, а Йоджи пытался изобразить уверенность. - Я с вами. Я готов. ________________________________________ Полнолуние. Если отдернуть занавески, в комнату польется лунный свет. В городе он кажется бледным, но Аска говорила, что вдали от городских огней луна светит в полную силу… К черту. Не будет он трогать занавески. Его и темнота в комнате вполне устраивает. А вот снаружи небо было слишком безоблачным. Йоджи это не нравилось. Дождь пришелся бы очень кстати, пусть это и попахивает мелодрамой. Сейчас не время для хорошего дня. Или ночи. Неважно. С той проклятой миссии прошло двое суток. Йоджи даже из дома не выходил, разве что в магазин спускался. Сегодня у него была утренняя смена. Неделю назад это означало бы, что после работы он поедет на их с Шульдихом любимый пляж. Неделю назад. Никуда он не поехал. Сидел у себя и курил, пока сигареты не кончились. Больше не было: он ведь все-таки хотел бросить и собирался растянуть эту пачку на месяц. А ясный солнечный день постепенно сменялся ясной лунной ночью… Нечестно. Должен лить дождь. Йоджи не сразу сообразил, что мобильник звонит. - Алло? В трубке молчали так долго, что он хотел уже нажать отбой, но тут приглушенный голос Шульдиха произнес: - Йоджи? Это ты? Йоджи так сильно стиснул телефон, что, окажись тот чуть более хрупким, тут бы ему и конец. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. - Шульдих? - Ты вроде был не прочь посмотреть, как нимфа превращается в цикаду? - Да. - Я ее нашел. Жду тебя на нашем месте. - Еду. Как во сне, он вышел из комнаты, буднично кивнул Ае и Кену, потрепал по волосам Оми, добрался до двери и выскользнул наружу. Дорогу он не запомнил. Очнулся только после того, как заглушил мотор, и понял, что не помнит, как его заводил. Вылез из машины. За городом назойливые фонари автострады не могли соперничать с луной, и весь пляж был залит ее призрачным серебристым светом. Шульдих стоял, засунув руки в карманы, под развесистым деревом, не раз спасавшим их от жары. Его распущенные волосы отливали чистым серебром. Йоджи невольно замедлил шаг, почти боясь, что прекрасное видение исчезнет, если он слишком приблизится. Но Шульдих уже заметил его. На губах мелькнула чуть заметная усмешка. - Привет. Слишком невероятно, чтобы быть правдой. Не тот свет. Но и не этот. Здесь… безопасно. Для них обоих. Йоджи улыбнулся в ответ: - Привет. Еще несколько шагов, и вот они уже стоят напротив друг друга, скалясь, как два идиота, или как дети, задумавшие шалость, в полном восторге от собственной смелости. - Нимфа здесь, - первым заговорил Шульдих. – Как раз перед твоим приходом начала линять. Смотри, я посвечу. Плечом к плечу они опустились на колени возле дерева. Шульдих включил фонарик. Нимфа, или ее панцирь – кто там разберет, каким словом назвать недолинявшую цикаду? – плотно прилегала к коре. На спинке у нее была трещина, которая продолжала расти. - Как она только там держится? – шепотом удивился Йоджи. - Честно? Понятия не имею, - так же тихо отозвался Шульдих. – Но, думаю, это вопрос выживания, так что уж как-нибудь они приспособились. Им требуется не меньше часа, а то и два; если бы панцирь не держался так крепко, цикада шлепнулась бы на землю вместе с ним в самый ответственный момент. - И откуда ты все это знаешь? - Интересовался. – Шульдих фыркнул: – Представляешь, когда-то я мечтал работать в зоопарке. Мне очень нравились звери. - Ты? В зоопарке?! – Йоджи сдавленно хохотнул, стараясь не нарушить волшебную тишину ночи. - Верится с трудом, я понимаю. Трещина на спинке нимфы разошлась, и оттуда медленно, миллиметр за миллиметром, начало появляться крошечное полупрозрачное насекомое. Зрелище было просто захватывающим – телепередачи о самых величественных животных не шли с ним ни в какое сравнение. - Какая белая… - приглушенно проговорил Йоджи. - Скорей, жемчужная. Но это ненадолго: скоро окрепнет и потемнеет. - Да знаю я, что они обычно темнее. Мало я их повидал, что ли? Просто думал – вдруг это какой-нибудь особый вид… Хрупкое создание окончательно выползло из панциря и уселось на нем, дрожа и вибрируя на легком ветерке. Новорожденные крылышки его были еще скомканы, как мокрая папиросная бумага. Подумать только – в этом крошечном тельце есть жизнь, это существо обладает сознанием… - Они такие тонкие… крылья, в смысле. - Ей еще рано летать. Крылья должны расправиться. – Шульдих передал ему фонарь. – Подержи ты, а то у меня уже рука болит. - Давай. – Йоджи направил луч на цикаду. Воздух пьянил. Вокруг было так тихо, так спокойно – ничего общего с тем, как он обычно проводил ночи. Эта ночь была ненастоящей. Может, именно поэтому он мог быть настоящим. - Кстати, а знаешь, где обитают нимфы, прежде чем выползти наружу? - Под землей, да? Если почва изрыта туннелями – верный знак, что где-то поблизости линяют цикады. - Ну, в общем, да. Цикада откладывает яйца где-нибудь на дереве, и когда личинки чуть подрастают, то спускаются вниз и зарываются в землю. – Шульдих отвел упавшую на глаза прядь волос. – И остаются там надолго – я слышал, иногда до семнадцати лет. Потом вылезают наверх, прорывая те самые туннели, линяют, находят пару и откладывают яйца, из которых появится следующее поколение цикад. - Ты что, специализировался по биологии? - Где я, а где биология. – Шульдих пожал плечами. - Просто читал книги, когда было скучно. А ты что делаешь в свободное время? Я не про женщин. - Я и не собирался про них говорить. Женщины. Так ли уж сильно они его интересуют? После Аски он так и не позволил себе сблизиться ни с одной женщиной. И даже его чувство к Аске – любовь? дружба? вина? долг крови? – что бы это ни было, теперь оно умерло и похоронено. - Я читаю детективы. За время, что мы держали агентство, я их кучу перечитал. Мы с Аской вечно спорили: она говорила, что Шерлок Холмс – это сила, а мне больше нравились романы Агаты Кристи. Наверно, поэтому ее любимой мангой был «Детектив Конан», а моей – «Расследования Киндайчи», хоть и нарисовано отвратно. - Ну слава богу! Не хватало еще, чтобы ты ценил «Киндайчи» за художественные качества. Я бы решил, что у тебя со вкусом что-то не то. - Эй! В моем словаре «Кудо Йоджи» и «хороший вкус» - синонимы. И потом, ты-то мне нравишься – так что либо у меня со вкусом все в порядке, либо это с тобой «что-то не то». Шутка повисла в напряженном молчании. Улыбка Йоджи увяла, так и не встретив ответа. - Почему? – выдохнул Шульдих. – Почему ты? Почему сейчас? Ночь вдруг показалась невыносимо душной. - Я не знаю, - прошептал Йоджи. – Помнишь, я обещал подумать и сказать, такой ли я на самом деле натурал? - Нет. Забудь о том разговоре, пожалуйста, - быстро, сбивчиво проговорил Шульдих. – Сказанного не воротишь. - Знаю. – Конечно, он знал: некоторые вещи неблагоразумно произносить вслух. К черту благоразумие. Йоджи снова взглянул на цикаду. - Просвети-ка меня, о великий знаток биологии: как долго живет цикада после того, как вылезет из панциря? - Примерно месяц. Если запоздает с линькой, то еще меньше. – Шульдих наклонился и пересадил насекомое себе на руку. Создание трепетало, но сморщенные крылья еще не могли поднять его. – Зимой они не выживают. - И это стоит того? - Что стоит чего? – Шульдих вопросительно дернул бровью. - Всех этих стараний. Год за годом проводить во мраке, не озаряемом ничем, кроме самых первых воспоминаний – да и они, должно быть, давно стерлись – а потом выйти наверх, на цветущую землю, чтобы умереть через месяц? Да какого черта… - По крайней мере, они успевают спеть перед смертью, - язвительно заметил Шульдих. – Хотя понятия не имею, стоит ли оно того. - Может, им лучше было бы оставаться под землей. Они ведь и так почти не помнят света… - Умереть спокойно и безмятежно, так и не узнав, что потеряли. – Шульдих вернул цикаду на дерево. – Всё хорошее в жизни недолговечно, правда? Они опустились на траву. Оба старались не смотреть друг другу в глаза. Некоторые вещи невозможно произнести вслух. - По крайней мере, они успевают спеть. - Ага. Трава еще хранила тепло летнего дня, а звезды подмигивали с высоты. Кажется, от одной звезды до другой – рукой подать, но на самом деле их пути никогда не пересекаются. Каждая из них движется по своей собственной одинокой орбите… - Прости, что мы так напали. - Ничего. Это ведь только у нас с тобой перемирие. А что касается команд… - Знаю. Мне некуда деться. - И мне. Я им нужен. Они опять замолчали. Йоджи вдруг до боли захотелось обнять Шульдиха – просто обнять и никуда не отпускать. Никогда… Он уже было потянулся навстречу – но сдержался. Чем ближе они друг другу, тем тяжелее расставаться. - Что хуже – найти и потерять или никогда не иметь? - Без понятия. – Шульдих медленно поднялся на ноги. – Мне… - ...пора возвращаться, да. – Йоджи тоже встал. – И мне. Шульдих попытался улыбнуться: - Я бы сказал «будь осторожен», но это прозвучало бы как насмешка. - Да уж. - Учитывая, где и как им предстоит встретиться в следующий раз… Йоджи протянул руку: - Как насчет «удачи»? - Это можно. – Шульдих стиснул его ладонь. – Удачи, Йоджи. - И тебе. Несколько шагов они пятились спиной, потом почти одновременно отвернулись и разошлись. Йоджи не оглядывался. Шульдих, скорей всего, тоже.