А ночью станет тихо

      Это вовсе не было спланировано. Их лица правда могли узнать, и ему ничего не оставалось, как наклониться к девушке и оставить взгляду прохожих его широкую спину.       И он вовсе не планировал так чувствовать её дыхание в миллиметре от своих губ. Он был в миллиметре от её губ. Тех губ, которые так любил целовать тогда летом. Аллах-аллах, всё, что ему нужно было, — это её сладкий вкус, забыть, что они сделали друг с другом, чтобы они сделали с их «мы». Иногда ему хотелось, чтобы они жили не в этом времени и не в этом месте, не под пулями и выстрелами и не в попытках всё время за что-то бороться.       Она дрожала в его руках и, как и он, едва дышала. Его рука медленно коснулась тонкой шеи. Её ресницы затрепетали. Он уже не помнил, зачем они здесь были и от кого скрывались.       Он мог думать только о том, как вопьётся губами в место, где пульсировала венка на её горячей шее. Неджо наклонился ещё ближе и в тот же момент, точно чувствуя его, предугадывая его действия, Фатош едва заметно повернула голову вбок, давая ему больше доступа.       Только на секунду, только на долю секунды он позволит им вернуться в июль, а потом…       Сзади три раза прогремел клаксон чьей-то машины, и пара сразу же дёрнулась, отстраняясь друг от друга. Их дыхание сбито, а испуганный взгляд девушки заставил его отвернуться и впиться пальцами в руль.       Секунда, две. Ни Нехир, ни Танера уже не было на том месте, и кто знает, заметили ли они их или нет. Дерьмо.       Неджо негромко чертыхнулся, ругая себя за… рассеянность. За то, что снова позволил эмоциям руководить своим разумом. — Они исчезли, — его голос был, как после долгого сна, охрипшим.       Прежде чем тронуться из злополучного проулка, мужчина ещё раз попытался встретиться взглядом с той, которая определённо всё ещё сводила его с ума. Её голос. Её губы. Её волосы. Её полустоны от его простых, почти невинных прикосновений. Всё. Фатош смотрела куда угодно, только не на него, и лишь кивнула. Она не оттолкнула его, но почему сейчас в её глазах он так отчётливо читает злость и даже разочарование? Эта девочка хотела послать далеко и надолго всех недовольных водителей и сама притянуть его к своей шее.       О, да, не только медовый вкус её кожи сводил с ума мужчину. Её упрямый характер, как же он мог забыть.       Он пообещал отвезти её домой перед тем, как самому на пару часов уехать в офис. Фатош не стала допрашивать, когда он придёт, и пусть знает лучше, потому что чёрт с два он теперь оставит её одну.

Алтан: не вопрос, ma chérie Фатош: правда? прости, что подвожу, обещаю отработать на следующей неделе Алтан: зачем ты мне там с больной головой, ты будешь совершенно бесполезна Алтан: прошу заметить, рассказывая про мои любовные похождения, я требую к себе абсолютного внимания, так что возвращайся, когда наберёшься сил Фатош: оф, Алтан-бей, ты неисправим Фатош: спасибо:)       Фатош со спокойной душой отложила телефон и вернулась к своей небольшой уборке. В последнее время руки не доходили до этого дела, а сегодня она весь день провела дома с больной головой. Унаследовав от отца чувствительность к погоде, Фатош пришлось помучаться: за сутки резко подморозило. Иногда не помогали даже таблетки, поэтому лучшим решением было на два дня взять отгул и отключить голову. Последние недели и правда вымотали её, так что погода тут сыграла скорее второстепенную роль. Нападение. Неджо. Её глупые чувства. Тайны с Джихангиром. Непонятная ситуация с Нехир.       Всю легкость первых осенних месяцев сменила нервозность и тяжесть зимы. Вместе с первым снегом она впервые с лета почувствовала, что всё снова трещит по швам.       Например, её вера в то, что Рамо вернулся к нормальной жизни. Как они должны были. Как сделала она по приезде в Стамбул, и как, по словам Неджо, не сделал он.       Это было правдой? Фатош хотела знать, хотела убедиться.       И благо сегодня вечером она окончательно развеет свои сомнения. Рамо сам предложил ей встретиться, потому что они давно не виделись, и он соскучился. Как и Фатош.       Девушка открыла шторы, позволяя закатным красным лучам наполнить собой комнату, поспешила надеть тёплую толстовку для прогулки. Пригласить брата домой — это значит рассказать ему про неожиданный переезд её «мужа» к ней. Рамо знал, что с тех самых пор для Фатош и Неджо существовала черта, за которую они договорились не заходить, но которую всё чаще стали норовить пересечь. Он думал, что она, Фатош, всё начала сначала и живёт дальше.       Это было правдой. Однако вторая зубная щётка и мужские рубашки говорили немного об обратном. Потому что начала она новую жизнь, не расставшись с прошлым, и теперь это преследовало её неспокойное сердце.       В её любимой рыбной закусочной на набережной как всегда вкусно пахло травами и свежим симитом. Брат сразу взял им по одной, несмотря на протесты Фатош ещё и попросил выложить им на тарелку балык из форели и осетра. Девушка покачала головой, сказав, что теперь они точно лопнут, на что мужчина только передал ей ещё кусок вкуснейшей стамбульской рыбы. — Я бы хотела знать, брат, — Фатош вытерла руки салфеткой и оторвала взгляд от розово-алых заводей на море.       Она закуталась в пальто и грела пальцы о горячий чай, безотрывно смотря на Рамо. Ей всегда хотелось вот так сидеть с ним время от времени на местной набережной и просто пить одну за одной чашки чая. — У меня всё хорошо, Фатош, — заверил её он. — Не переживай. — Я знаю. — Нет проблем. — Возможно, — она неуверенно повела плечами, — возможно есть, Рамо? Возможно ты снова втянут в дела Джихангира, и всё повторяется?       Он мог бы соврать сейчас, потому что на самом деле ей неоткуда была выудить такую информацию, и совсем не было причин не доверять Рамо. С детства девушка знала, что что бы ни происходило, брат всегда сделал бы так, чтобы она не беспокоилась. Но сейчас она несмотря ни на что переживала.       Всё держалось на честном слове, и чем больше от неё скрывали, тем сильнее было чувство тревоги.       Тогда Рамо кратко кивнул. Без особых подробностей сказал, что… есть незаконченные дела. Есть то, от чего было бы бесчестно уходить и полностью посвятить себя новой жизни, молодой жене и дому. — Это ради вашей безопасности. Тебе бы не захотелось знать, что нам могло угрожать. — Именно это я и хочу знать, Рамо, — глаза его младшей сестры наполнилось неуверенностью и страхом. — Он опасен. — Да. И это единственная причина, по которой с ним стоит разобраться раз и навсегда. — Какое безумие, — пробормотала Фатош, а чай в её руках стал почти ледяным.       Она надеялась, что может всё-таки Неджо ошибался. Но ошибалась здесь только она, с горечью подумала девушка, и снова обратила взгляд на неспокойные волны.       После этого разговора головная боль казалось только усилилась. Фатош попрощалась с братом и сказала, что ещё останется погулять на свежем воздухе.       Вечерний холодный Стамбул мог бы помочь ей не думать слишком много. Была бы её воля — отдала бы все страхи морю или ветру, бьющему по крышам. Солнцу, что уже не грело, как раньше.       Она бродила вдоль города, и готова была оставить ненужные мысли улицам и птицам, парящим над тёмным асфальтом.       А впереди её ждало только неизвестное.       Она подняла взгляд, углядев знакомую до боли фигуру. Солнце уже село за горизонт, и мужской силуэт обрёл очертания ночи. Он бы мог смело назвать себя её посланником. А ведь с ним все ночи и проходили, и только такие сны дарили желанную тишину. С самого начала именно в ней она нуждалась, ещё и не зная о своих чувствах.       Девушка молча прошла рядом с ним, и не попыталась ничего узнать. Может, она была и рада, что Неджо нашёл её, и теперь ей не нужно было ловить такси до дома и одной сидеть в темноте.       Их руки едва касались при ходьбе, и она чувствовала, как он неосознанно тянется сжать её холодные пальчики в своей большой тёплой ладони. Вместо этого — грел ей что-то под сердцем. Когда-то поздней весной они так же гуляли по родной Адане, и он купил ей хризантемы. — Возьми, ты мёрзнешь.       Фатош приняла перчатки, которые тут же заставили кожу согреться. Она не знала, как ей дальше относиться ко всей ситуации. Принять? — Ты оказался прав. Насчёт Рамо. — Я знаю. — Нет, — Фатош упрямо поджала губы и сама открыла дверь его машины, чтобы поскорее вернуться домой. — Нет, Неджо, ты не знаешь. Я устала бояться, вот чего ты не знаешь.

***

      Не всегда бывало легко проснуться от кошмара. Фатош умела. Сильно жмурилась во сне и буквально «вытаскивала» себя в реальность. Из страхов, которые были её вечными спутниками даже в темноте комнаты. Но сегодня не получалось.       Сегодня она застряла в том горящем сарае, откуда она должна была вытащить всю семью. Братьев, маму, тётю, отца. Они безропотно стояли посреди огня, а девушка пробиралась через языки пламени, горячие слёзы обжигали глаза, щёки, шею.       Она лишь хотела спасти.       Но не получалось. Где сейчас была мама? Почему она больше не видела её? Где был брат Хасан? Где они?       Фатош слышала их мольбы, пока те не смешались с её собственными криками. Всё прекратилось в тот момент, когда из огня её вытащили прохладные руки, обнявшие её за плечи. — … всё хорошо, слышишь? — говорил ей кто-то его голосом. Она дрожала и потерянно метала взгляд по комнате.       Было не больше четырёх часов.       В попытках не видеть больше остатки кошмара Фатош просто с мольбой смотрела в родные шоколадные глаза, блестящие в свете ночи. Видимо, она разбудила его своим криком. Он сидел с ней на её кровати, посадив на колени и держа в своих руках. Как в коконе, из которого ей больше никогда не хотелось вылезать.       Она больше не хотела видеть их лица в огне. Она хотела жить и хотела, чтобы они жили. — Тише, милая, прошло, — совсем тихо, — Это просто кошмар. — Они были там, — ей было всё равно, что они сейчас постирали все возможные грани.       Были важны только сильные руки, и как же она по ним скучала, как же ей их не хватало по ночам. По тем ночам, где ей было страшно одной.       Она уехала в новую жизнь, чтобы загнать себя в ловушку.       Засыпая под мерные слова мужчины, она вместе с ним снова легла под тёплое одеяло. «Я боюсь закрыть глаза, Неджо», — шептала ему она. Он только сжал её ладонь, и в тот момент ей показалось, что безопаснее, чем сейчас она себя давно не чувствовала. «Что бы ни случилось, ничего не бойся. Я здесь. Мы с тобой здесь вдвоём, и я ничему не позволю с тобой случиться», — отвечал он.       И она верила.