***
Из окон тонированного джипа её родной район выглядел совсем не так, как видела она его изо дня в день выбегая во двор, чтобы купить молока. Как бы грустно Фатош не было, сейчас она уже не могла представить себя в отчих краях. Она бы всё время искала глазами высокую темноволосую фигуру, чей образ стал чем-то настолько родным, что казалось не мог отделиться от её представления «дома». Этот образ, обречённо подумала девушка, принимая руку мужа, не мог стать здесь своим. И она знала, что несмотря на это, была готова оставить места, где прошло детство и отрочество. По лицам родных Фатош понимала, что как бы ей самой здесь не были рады, присутствие Неджо терпели только из-за неё. — Я помню, эту машину, мама! — дёргал маленький мальчик за подол Аффет. — Это сестра Фатош приехала? Фатош кивнула Шахину, убеждая, что беспокоиться не о чем и вместе с Неджо подошла к Аффет, крепко обнимая подругу, которая хмуро поглядывала за её плечо. — Снова ты, мальчик. — Да. — Чудесно. Проходите, мама Сибош уже ждёт, — Аффет провела пару в сторону дома, удивляясь, как непринуждённо они держались рядом друг с другом. Как спокойно Фатош позволяла мужу, когда-то насильно за неё отданному, приобнимать себя за талию. Они были вместе, значило ли что больше не по две стороны баррикад? Как девушка свела мосты двух миров - разных миров, никогда до этого не пересекающихся? Балансировала, как по каменному бордюру, пока сильная мужская рука крепко поддерживала её под локоть. Фатош выглядела обеспокоенной, но казалось, что одно касание и заверяющий кивок со стороны мужчины заметно обнадёживал девушку, и она уже более расслабленная подлетела к матери. Они болтали больше часа, обо всем, о жизни, о любви, молчали только о войне и о делах, которые решал Рамо. Сейчас всем было непросто и всем хотелось верить, что удастся выпутаться из той канители, в которую их завела мафия. Пока что Рамо получалось выбить землю из-под ног Алпая и других вредителей их города, но были люди в среде Джихангира, люди из Стамбула, чьё влияние сложно было переоценить. Под их крылом сидели все, и с этим надо было что-то делать. Сибош недоверчиво смотрела на Неджо, но при этом не пыталась обвинить его в чём бы то ни было, как сделал Боз. Вопросов от этого меньше не стало. — И как ты считаешь, Неджо? Я всё знаю, брак с моей дочерью не был по вашей воле, — спросила женщина мужа дочери, пока они сидели в саду в беседке. Фатош боялась «допросов», но, на удивление, мужчина держался, как нельзя стойко. Неджо с гордостью посмотрел на покрасневшую девушку. — Да, вы правы, госпожа Сибош. Этот брак… изначально не был нашей общей идеей. Мы не хотели его, и вас расстроит, что Фатош даже ненавидела меня? То есть я ей совсем не нравился. — А ты от меня был без ума, хочешь сказать? Фатош встретилась вопросительным взглядом со смеющимися глазами Неджо и саркастически приподняла бровь. Это было забавно, какое удовольствие одному иногда доставляло вывести другого из себя. Точнее прощупать почву, узнать края. Довольно опасная игра, но в последнее время это заканчивалось тем, что девушку загребали в охапку и дарили страстные поцелуи. Поэтому… было ли на что жаловаться? Неджо усмехнулся и покачал головой. — Да, пожалуй. По правде говоря, я вообще не был от неё в восторге, всё время кричала и действовала на нервы. Фатош ахнула, не больно стукая сидящего напротив неё в плетённом кресле парня, пока её мама с удивлением наблюдала за всей этой «привычной» картиной. — Хам, — надула губы девушка. — Но она так любит правду, за это она мне и нравится, — подмигнул ей Неджо, непринуждённо возвращаясь к беседе с тёщей, — Если можно было бы узнать всю правду мира, Фатош бы уже обо всём узнала. — Да! За такое в детстве ей часто прилетало от старшего брата, — согласна кивнула мама девушки, отчего-то теперь улыбаясь и совсем по-другому смотря на молодых людей. Фатош уже и не знала радоваться ли ей новому тандему мужа и матери, потому что их объединяло общее обсуждение всех её недостатков. Неслыханно. — Между прочем, это Рамо должен был мне быть благодарен, если бы не я, то попадал бы со своими ребятами в неприятности ещё с детства! — заметила оскорблённая девушка. — Он и так сплошная неприятность, как и его сестра, — пожала плечами мать, пока Неджо скрывал смех за покашливанием. Мама Сибош хитро посмотрела на зятя и одобрительно улыбнулась. Фатош знала этот взгляд. Взгляд-испытание. Если матери кто-то не нравился, она буквально «отпускала» этого человека, без шансов и видимых вариантов. Но тут она оценивающе смотрела на так уверенно сидящего посреди их цветущего сада мужчину, мужчину из враждующей семьи, точно она видела в нём какую-то надежду. Фатош усмехнулась: "Думаешь ли ты, милый, что ты уже завоевал доверие этой женщины с кухонным полотенцем наперевес?" — Неджо Йылдырым, ты идёшь со мной чистить картошку. Посмотрим, какой ты у нас сильный и мужественный парень. Женщина тут же поднялась с нагретого весенним солнцем места, подзывая опешившего холёного мужчину к себе на кухню. Не засмеяться было бы грехом в такой ситуации, подумала Фатош, потому что, алаалах, наследник многомиллионной компании в картофельных жмыхах… На это стоило поглядеть хотя бы раз в жизни. Неджо хмуро взглянул на супругу, которую что-то ещё веселило в этом предложении стать поваром Аданы, но в ответ получил только равнодушный почти сочувствующий вздох. — Картошку? — переспорил Неджо и с опаской смотрел в сторону женщины, будто она предлагала ему участвовать в поимке особо опасных преступников. «Только этот человек мог воспринять несчастный овощ, как страшное оружие», — мысленно закатила глаза девушка, отправляясь на кухню, без проблем находя все нужные для чистки картошки приборы. Мама Сибош молча вручила ничего не понимающему зятю маленький ножик и поставила перед ним металлический тазик с неочищенными картофелинами. — Прямо… брать и чистить? — Нет, смотреть на них, — Сибош усмехнулась и в два-три движения оставила картофелину без кожуры, а Неджо без слов. Не то что бы он думал, что этот овощ сам себя очищает и измельчает в картофельную запеканку, но видеть, как две женщины так ловко орудуют ножами и без особых усилий оставляют картошку отмокать «голой» в холодной воде, было по меньшей мере удивительно. Фатош с некой долей жалости и умиления наблюдала, как молодой человек пытался по примеру Сибош снять кожуру, но в итоге от несчастной картошки остаётся едва ли треть. Стараясь не думать о том, как привлекательно Неджо смотрелся в дорогой с закатанными рукавами рубашке, когда по кистям стекали грязные от земли капли воды и с ножом в руках, Фатош взяла его руками нож и показала правильную технику. Пятая картофелина уже имела приличный вид, а гордость на лице парня говорила сама за себя. — Вот! Она идеальна. — Не хвастайся, не такая уж она и идеальная, — Фатош отдала маме таз с чищенной картошкой и направилась с Неджо гулять по саду. — Ну что, как тебе ручные работы? — Узнал много нового и понял, что совершенно непригоден для этой жизни. — Для моей жизни, — сказала девушка, останавливаясь посреди сада и разворачиваясь в руках парня. Фатош хотела, чтобы он знал, насколько разная бывает жизнь за пределами особняка, и она идёт оттуда, где на ужин ты чистишь картошку, а утром ты не ждёшь, когда с молочником подойдёт прислуга и нальёт его в твой кофе, а ты сам должен купить это молоко для всей семьи. Она думала, что это отпугнёт такого привыкшего к роскоши человека, как Неджо, и… возможно подсознательно Фатош ждала этого. Доказательства, что она всё ещё дура, которая повелась на сказки Боза, и сейчас всю эту любовную историю с Неджо она лишь придумала. Потому что так устроена жизнь, она чаще давала ей пощёчины, чем гладила по головке. Но Неджо решил, что он давно уже не удивлял свою скептически настроенную жену. — Мне нравится эта жизнь, — длинные тёплые пальцы мягко очерчивали линии женского личика, — Мне нравится, как вы с твоей мамой закатываете глаза, когда я снова не так чищу картошку. Мне нравится, как ты закидываешь на плечи полотенце и вытворяешь чёрт знает что со всеми этими вещами, а я не понимаю, как у вас это так ловко выходит. Здесь всё… живое. Непривычное для меня, и,наверное, я больше никогда в жизни не возьму в руки этот овощ, кроме как на вилку за ужином, но, Фатош, мне нравится всё это, — Фатош видела этот блеск в его глазах, успокаивающую улыбку, и на её глаза стали наворачиваться слёзы. Просто потому что она и представить не могла, что в один момент Неджо так войдёт в её жизнь, что станет её неотъемлемой частью. Точно так же, как воспоминания о драках с братьями во дворе, запахе маминого пирога — так же и низкий тихий голос Неджо, и его сильные с выступающими венами руки стали тем, что напоминало о доме. Больше это не было местом, это стало человеком. Неджо осторожно коснулся её губами, простое прикосновение, но до невозможного нежное. — Мне нравится всё, что связано с тобой.***
К чаю в район подоспел брат с Сибель, и Фатош даже не думала, что они сегодня смогут все увидеться. На удивление, они с мамой, тётей Фидан, Аффет и остальными смогли вполне мирно пообедать картофельной запеканкой и маминым пирогом с чаем. Если под взглядом кого-то из семьи Фатош становилось некомфортно, мужчина незаметно успокаивающе гладил её колено под столом. Они, конечно, не знали, что могло такого приключиться с этим миром, чтобы ещё один Кая добровольно связал свою жизнь с четой Йылдырым, но молчали, принимая решение родных людей. Аффет, к слову, вовсе не была против выбора подруги — улыбки она совсем не умела скрывать. — Неджо, — послышался голос со стороны ворот, где показалось знакомые лица Рамо и Сибель. Фатош улыбнулась брату, целуя его в обе щёки. Они редко виделись, и она безумно скучала. — Вы здесь, Фатош? Навестить маму? — Рамо меньше всего ожидал увидеть за столом мужа сестры, но Фатош только пожала плечами. — Да, я давно не была здесь. Мы с Неджо… Фатош оступилась, ловя хмурый взгляд мужа. Он так и остался стоять у скамьи, и теперь между ним и Сибель летали молнии. Что-то нехорошее случилось между ними двумя, потому что напряжение можно было буквально потрогать руками. В глазах Сибель тоже застыли боль и невысказанные слова. Они так и не подошли друг к другу, а когда Неджо наконец обратился к Рамо, его взгляд выражал прежнее спокойствие и едва ли заинтересованность. — Кажется, настало время для деловых переговоров, Рамо.