А ночью станет тихо

Ещё в начале своей жизни в особняке она считала секунды, проведённые в чужой семье. Ненавидела минуты вдали от родных. Ненавидела стены, что грозили в один момент раздавить её. И вот он привёз её на пустырь, и она стала свободна. Теперь, когда что-то вновь заставило её переступить порог ненавистного дома, она почти перестала считать секунды и не всегда могла назвать день недели. Не то чтобы особняк Йылдырымов ей вдруг приглянулся, но стало как-то всё равно. Она плыла по течению, не сопротивляясь, путь не был захватывающим: казалось, вечер предательства любимого мужчины забрал из неё последние яркие краски. Эмоции притупились, и возможно так даже проще будет справляться со всеми новыми обстоятельствами. "Пусть будет так", — решила она для себя, и каждое утро покорно шла в душ и ела на завтрак приготовленный прислугой омлет. Надоедливый луч щекотал нежную кожу щёк, заставляя девушку поморщиться и уткнуться в подушку. Утреннее солнце озаряло каждый уголок комнаты. За окном изредка перекрикивались птицы, почти ничего не тревожило ранние неторопливые часы. По ощущениям ещё не было и восьми, но, поворочавшись в кровати, Фатош отчаялась поспать часок-другой. «Надо наконец заглянуть в эту комнату», —  девушка переоделась в простую домашнюю одежду и направилась вдоль по коридору, куда её любопытство вело уже третий день. Большую часть она проводила в саду или в своей комнате, пока Неджо пропадал на работе. Однако, даже когда он возвращался, они, как правило, перекидывались парочкой фраз и расходились по комнатам. Он, уставший и с выражением почти болезненного напряжения, и она, не желающую разбираться с причиной его сведённых бровей. Проще говоря, им элементарно не о чем было поговорить. Так вся траектория передвижений была для Фатош чётко обозначена, но в теории она могла спокойно путешествовать по всему особняку и к тому же на законных основаниях. «Самая лучшая в мире» свекровь Неслихан уехала, а с ней и тотальный контроль над даже случайно брошенным взглядом девушки. Свобода, если можно было её так назвать. Из всех комнат только в одну Фатош не смела ранее входить. Просто потому что не приходилось. Сейчас же казалось самое подходящее время удовлетворить любопытство. Она не была заперта. По освещённому солнцем помещению летала пыль, пахло лавандой и страницами старых книг. Это оказалось простой библиотекой. Большой, с не аристократически пыльными полками и мансардным потолком, библиотекой. «Кто же так любит читать?» — Фатош ухмыльнулась про себя, медленно вышагивая вдоль высоких стеллажей и внимательно всматриваясь в названия книг. Древнегреческие мифы, трактаты, «Исповедь» Августина, потёртые тома с поэзией средних веков. Те, кто держали эту библиотеку, побеспокоились о безупречном порядке, и ни одно произведение не было случайно затиснуто не в свой ряд. Зацепившись глазом за знакомое название, Фатош осторожно и ловко, точно кто-то мог за ней следить, вытащила небольшую книжку в зелёном переплёте. Идея тайно пробираться в это место и читать где-то в уютном уголке комнаты вдруг пробудили в девушке забытые приятные чувства. Которых она чуть не лишилась в один момент, завернув за угол в читальный зал. Неджо сидел за столом в конце комнаты, окружённый книгами и разным письменным барахлом. Фатош не ожидала его здесь встретить и теперь растеряно думала остаться ли ей или незаметно уйти. Но как бы ни так. Почему она должна уходить? Шагая ему навстречу, Фатош невольно разглядывала парня. Его склонённая над книгой мощная фигура, широкие плечи в самой обычной рубашке хенли. Он не поднимал глаз от чтения, и время от времени поправлял на носу… очки? Пожалуй, это и вовсе удивило девушку. Он выглядел таким домашним, без вычурной официальности и позёрства, в очках и с книжкой, что Фатош вдруг почувствовала, что она могла вмешаться в нечто особенно личное, не предназначенное для глаз посторонних. Пыль так же чётко виднелась на солнце, и вся эта уютная атмосфера библиотеки располагала к тому, чтобы так же, как Неджо засесть за книгу и не замечать ничего вокруг. — Не думай, что всё это время тебя не было слышно, Фатош, — послышалось из-за стола. Фатош нахмурилась: он даже не поднял на неё глаз. Самым небрежным образом она расположилась на кожаном диване у окна почти напротив рабочего места мужа и открыла книгу на первой странице. — Мне показалось, я была тихой, — так же не поднимая глаз. — Тебе показалось. — Как грубо, Неджо, — Фатош всё же высунула нос из-за книги и в тот же момент встретилась с его спокойным изучающим взглядом. — Не думала, что тебе нравятся библиотеки и всё в таком духе. Неджо усмехнулся, сдерживая улыбку. — По твоему взгляду можно подумать, что ты не думала, что я вообще умею читать. — Я… так не думала, — она вновь обратилось к книжке. — Ты всегда производил впечатление образованного аристократа. Фатош не увидела, но почувствовала, что парень смотрел на неё и то, как удивлённо прозвучал его голос, только подтвердило догадки: — Мне показалось, или я сейчас получил комплимент? — Тебе показалось, — парировала девушка его же фразой и кивнула головой на объемную книгу в его руках. — Что штудируешь, Гермиона Грейнджер? Фатош почувствовала, как справа от неё прогнулся диван, и её муж, в очках и в этой самой простой рубашке оказался совсем рядом от неё. Она прочитала обложку. «Странник по звёздам». — Джек Лондон? — Да, — он опирался локтями о колени, медленно выводя непонятные круги по страницам. — На самом деле, я уже брал эту книгу в руки, но что можно было понять в семнадцать-восемнадцать лет? — Никогда не читала, — покачала головой Фатош. — О чём она? — Она о заточении человека, который решился на побег. Но не в прямом смысле из тюрьмы, а, знаешь, ментально. От смертной казни не уйдёшь, но Даррел не хотел уйти с мыслью, что он больше никогда не увидит свободы. Это ужасное чувство. Неимение воли, неимение что-то решать в своей жизни. Очень дерьмово, — Неджо сухо приподнял уголки губ, точно подумал о самой неспешной шутке. — Но это может преследовать тебя много лет. — Что же придумал Даррел? — повторяя позу Неджо, наклонилась вперёд Фатош, неосознанно смотря на то, как длинные пальцы парня продолжали скользить от страницы к странице. Она знала это чувство. И, видит Бог, она тоже его боялась. Казалось она бежала от него по полю с самого детства. Неджо мягко улыбнулся, но в глазах всё так же оставалась эта холодная грусть. Точно он давным давно разочаровался в чём-то очень важном, и всё ещё не думал теплиться надеждами пробудить в себе силу поверить в это. — Он входил в некий транс. Он как бы проживал те тысячи жизней, что у него были в прошлом и что будут в будущем. Тогда пришло знание, что ничего не закончится после боли. Тебя могут сковать цепями, мучить голодом, избить до полусмерти, пытать, пытаться забраться к тебе в голову. Но пока здесь, — он пару раз стукнул по виску. — ты знаешь, что имеешь волю, то ты поистине свободен. Твой разум всё ещё самое главное оружие против всех насильников мира. Они слабы, пока силён твой дух. Как бы не складывалась жизнь, в глубине души Фатош всегда знала, что вместе с семьёй, они смогут когда-нибудь избавить себя от «рабства» быть кому-то должным. Что ей не придётся чувствовать себя одной в этой борьбе. Да, сложно, да, она сама бросила себя в омут несвободы, но до недавнего времени ей было за что цепляться. Пусть сейчас такое гнусное предательство ослабило её, оглушило, но надежда раз за разом отказывалась покидать её. Но Неджо был один. Без оплота, без стены за спиной. Только сейчас девушка с неожиданной болью в сердце осознала, что за этой непоколебимой, «бесчувственной» скорлупой прятался человек, которого близкие предавали не один раз, и он раз за разом отпускал их. Он прятал свою боль, и самое страшное, что в один момент он мог отпустить и её, боль, перестав чувствовать совсем. Так случается, и почему-то Фатош не хотела для него такого исхода. — Ты всё ещё свободен, Неджо, — она беспокойно посмотрела на него и его сцепленные в замок руки. Книга аккуратно лежала в стороне. — То, как ты защищал свою правду тогда, неделю назад, за ужином… побеждённый человек не стал бы. У него не хватило бы сил. Но ты всё ещё на ногах. Они долго смотрели друг на друга, точно пропитываясь казалось никому не нужными словами поддержки едва ли знакомых людей. Но таких ли незнакомых? В такое тихое, «пыльное» солнечное утро посреди книжных стеллажей, на этом кожаном диване они могли ненадолго, как тогда на мосту, перестать думать и претворяться. Какое-то время они сидели каждый в своих мыслях, пока парень вдруг с лёгкой усмешкой не отобрал у девушки её «добычу». Он повертел в руках небезызвестный роман «Унесённые ветром». — Кажется это про любовь одной странной особы, которая не знала, кого в итоге любила. — Это роман о любви во время войны, конечно они все действовали на эмоциях, — защищала одну из своих любимый книг Фатош. — Ей столько лет нравился парень, и тут она узнаёт, что он женится на другой. Конечно ей больно. И что, разве с главным героем, с Реттом, она нашла спокойный счастливый исход? Этот контрабандист всегда был слишком груб в своих словах, вечно пытался с ней спорить, потому что… — … любил её? В голове девушки щёлкнула какая-то шестерёнка, и она с непониманием и каким-то вопросом в глазах взглянула на того, кто одной своей фразы сбил её с эмоционального потока речи. Он же расслаблено откинулся на спинку дивана, поправляя очки, и так непривычно по-домашнему сидел нога на ногу и просматривал американский роман. Рубашка чуть облегала крепкое тело, а волосы не были как обычно тщательно уложены. Фатош не раз за сегодня останавливала себя, что бы не пропустить пальцы сквозь упавшие на лоб волосы и не откинуть их назад. Неожиданно для себя, Фатош поняла, что её волнует такой образ молодого лектора на историческом факультете. Она чуть сжала ноги и покачала головой, отгоняя непрошеные образы и не совсем правильные мысли. Итак, он считал, что Ретт ругался со Скарлетт из-за большой любви? — Да, — уверенно взглянул он на недоуменную девушку. — Он столько лет приходил к ней в самые тяжёлые моменты и принял её с двумя детьми, потому что презирал? Она вообразила, что с тем мальчишкой у неё неземная любовь, и что принц в итоге спасёт принцессу из замка и они заживут долго и счастливо. Но увы, он и не собирался вести её под венец, — он точно не замечал, как лицо Фатош всё больше приобретало нахмуренное выражение, а Ретт у неё в голове всё больше казался острым на язык мужланом. — А Ретт значит тот самый настоящий принц, да? — язвительно поинтересовалась девушка, на что парень только покачал головой, не больно стукая свою жену по лбу книжкой и поднимаясь с насиженного места. — Принцев не существует, Принцесса. Люди по натуре грешные. Но есть те, кто готов закрыть глаза на свои чувства и просто тихо любить, разделяя боль. Не хочу вдаваться в психологию твоего ненавистного Ретта, но кажется контрабандист не очень подходит на роль великолепного спасителя? Фатош ещё осталась какое-то время почитать, но слова парня нашли свой уголок в её сознании. Пошёл бы он, этот Ретт Батлер…

***

Вечером того же дня Фатош получила сообщение от Неджо, что он уже едет домой. Он предложил не быть совсем скучной семейной парой — если их можно было так назвать — и куда-нибудь рвануть. Привыкшая проводить вечера за чтением или просмотром фильмов, Фатош не ожидала, что в этот раз нужно куда-то приодеться. Но согласилась. Однако не успела она набрать номер парня, уже готовая, в кожаных джинсах и дающем волю фантазии, но в то же время закрытом топе, как за окном, прямо у их ворот, увидела того, кого она совсем не ожидала. Человека, которого лучше бы она вообще больше никогда не видела. — Боз.