***
Дженни заполняла важные документы, когда краем глаза заметила, как по холлу пронеслась высокая блондинистая фигура. Она не была уверена, но ей показалось, что гостья Лалисы только что слишком стремительно удалилась из здания больницы. — Хватит думать о ней! — шикнула Ким, сосредотачивая внимание на бумагах. Но совершенно неосознанно ее мысли, ровно как и взгляд, обращались к знакомой палате снова и снова. — Эй, где летаешь? — Прямо перед глазами кто-то щелкнул пальцами. — Заканчивай с бумажками, нужно осмотреть нового пациента, помнишь? — Да, конечно, уже бегу! — Она поспешно черкнула несколько подписей и понеслась за коллегой. Так и прошел остаток ее рабочего дня — в суматохе и делах. Ее смена давно закончилась, но освободиться получилось лишь через несколько часов после отбоя. Теперь-то можно было со спокойной душой собраться и отправиться домой, но что-то останавливало. «Да что с тобой, черт возьми, творится?!» — орал внутренний голос, а ноги, будто сами собой, вели к нужной палате. «Приди в себя, Ким, она наверняка уже спит!» — не унимался разум в то время, как маленький кулачок тихонько постучал в дверь. Ответа не последовало, что было вполне ожидаемым, но необъяснимое, тянущее чувство в самом центре груди заставило брюнетку взяться за ручку. «Ведешь себя, как маньячка». Проигнорировав очередное высказывание внутреннего голоса, доктор заглянула в палату. Свет был выключен, поэтому Дженни не сразу обратила внимание на состояние комнаты, зато отметила, что кровать пустовала. Приглядевшись, она заметила на полу какие-то вещи. Брюнетка нахмурилась и уже смелее приоткрыла дверь, пропуская в помещение свет из коридора. Ее глаза расширились — на полу были разбросаны упаковки с едой и шоколадным молоком, кресло-коляска было перевернуто на бок у окна. — Что за черт?.. — прошептала Ким. — Лалиса? — Она заглянула в соседнюю дверь, за которой скрывались совмещенные ванна и туалет. Тайки там не обнаружилось, зато привлекало внимание разбитое вдребезги зеркало на стене и явные подтеки крови. — Боже! — Девушка прикрыла рот ладонью, оглядываясь в панике. Мысли в голове путались, Дженни совершенно не могла сосредоточиться. От картинок, проносящихся перед ее внутренним взором, руки начали сильно трястись. Она не понимала, что нужно делать, куда бежать и к кому обращаться за помощью. Вылетев из палаты, брюнетка закружилась на месте, выбирая направление, куда стоит пойти в первую очередь. Первой рациональной мыслью было сообщить о случившемся хоть кому-то, но, кажется, после знакомства с взбалмошной Манобан она совершенно разучилась думать логически, именно поэтому сейчас девушка неслась в сторону зала ЛФК, не очень понимая, что хочет там найти. Дыхание давно сбилось, а сердце, бешено колотящееся, кажется, в самом горле, перебивало все окружающие звуки. Распахнув двери в тренировочный зал, Дженни увидела одинокую фигуру, и ее желудок скрутило узлом. Эта была Лалиса. Лицо тайки было искажено от боли, но она продолжала упорно делать шаг за шагом, сжимая параллельные брусья мертвой хваткой. Ее правая рука была наспех обвязана чем-то похожим на полотенце, по краям которого проступали кровавые разводы. — Лиса, — со слезами на глазах прошептала Ким, наблюдая, как ноги спортсменки подгибаются, но она снова подтягивает себя на руках как можно выше. — Лиса. — В этот раз голос прозвучал куда громче, но пепельноволосая продолжила ее игнорировать, издавая нечто наподобие рыка. — Лиса! — Дженни кричит, кидаясь вперед, но не успевает подхватить девушку, и та грузно падает на пол. — Хватит, пожалуйста. — Брюнетка размазывает по щекам слезы, хватая спортсменку за руки, но та вырывается. — Уйди. Ее голос будто звенит от напряжения. — Я не… — Просто оставь меня! — Лиса делает несколько попыток подняться. — Хватит прогонять меня! Дженни кажется, что она вот-вот упадет в обморок. Она до чертиков напугана, но вместе с тем расстроена и очень зла. Все чувства смешиваются в один непонятный ком, который начинает поглощать ее. — Ты не понимаешь, — протестует Манобан. — Так объясни мне! Поговори со мной! Объясни, что с тобой происходит! — Дженни заключает ее лицо в ладони, заглядывая в большие глаза напротив. — Это из-за той девушки? — Голос дрожит, Ким не уверена, хочет ли знать ответ. — Розэ — моя подруга, мы выступаем за одну команду. — Пепельноволосая отводит глаза в сторону. — Точнее, выступали. Мы знаем друг друга с пеленок, вместе впервые встали на коньки и вместе решили, что хотим посвятить этому жизнь. Хоть мы и подруги, но вечно вынуждены были соперничать, на каждом крупном старте или местном чемпионате боролись за медали, чередуя золото и серебро. Но этот год выдался для меня особенно удачным — почти каждое соревнование было выиграно мной. Все, кто хоть сколько-то разбирается в катании, пророчили мне победу на Олимпиаде, и я делала для этого все. — Она перешла на шепот. — Я буквально положила жизнь на то, чтобы выйти на лед на несколько ничтожных минут и в качестве награды забрать бесполезный кусок металла… Я не знаю ничего, кроме катка, бесконечных тренировок, дрессировки и зала. У меня за спиной — абсолютная пустота, ни образования, ни целей. Я всегда мечтала лишь о пьедестале, а теперь лишилась его! — Лиса, мне жаль, мне так жаль, — шепчет Дженни, притягивая девушку в объятья. — Поверь, я понимаю тебя, но это не повод изводить себя… — Не понимаешь! — Манобан вырывается из объятий и с силой сжимает ее запястья. — Ты никогда не поймешь, какого это — лишиться всего, что у тебя было, за секунду из-за глупой ошибки! — Ты делаешь мне больно. — Брюнетка во все глаза смотрит на спортсменку, на ее исказившееся в ярости лицо и чувствует, как крупные соленые капли начинают катиться по лицу. — Я… — Дженни чувствует, как хватка на ее руках постепенно ослабевает. — Прости. Просто я зла и так напугана. — На секунду Манобан позволяет себе прикрыть глаза, и Ким порывается снова притянуть хрупкое тело к себе, когда тайка начинает говорить. На этот раз ее голос лишён каких-либо эмоций: — Но я понимаю, что это не твоя забота. В конце концов, в твои обязанности не входит психоанализ. — Лиса, что ты… — Не надо, Джен, я все понимаю. Ты ясно дала понять, что я для тебя — всего лишь работа. — Но… Девушка хочет опровергнуть каждое сказанное спортсменкой слово, но та не даёт ей даже начать. — Я привыкла, правда, так что тебе совершенно не нужно оправдываться. Это нормально. Для своего тренера я тоже была работой, даже для собственных родителей со временем превратилась в успешный проект вложения. — Послушай… — Просто в какой-то момент мне показалось, что те отношения, что у нас сложились… Лиса резко замерла, широко раскрыв глаза. Ее губы накрыло что-то мягкое и немного солоноватое. На осознание происходящего пепельноволосой понадобилось несколько секунд. Дженни Ким поцеловала ее. Поцелуй, а точнее легкое касание губ, прекратился так же быстро, как и начался. Глядя на мимику Манобан в этот момент, брюнетка не удержалась от легкого смешка, хоть и выглядело это жалко, так как она все ещё продолжала беззвучно плакать. — Не знала, как ещё заставить тебя замолчать, — тихо говорит Ким, вглядываясь в глубокие глаза напротив. На подобное заявление Лиса могла лишь молча открывать и закрывать рот, словно рыба, выброшенная на берег. — А теперь послушай меня. То, что я сказала тогда, — абсолютная ложь. Ты не просто моя работа, ты нечто большое! — Но зачем ты?.. — Тайка трясет головой, пытаясь собраться. — Почему сказала это? — Она прикусывает губу, не в силах скрыть надежду, плескающуюся в глубине глаз. Мысль о том, чтобы сказать Манобан истинную причину своих слов, заставляет Дженни густо покраснеть. — Ммм, просто... — врач шумно втягивает носом воздух и прячет глаза, — я приревновала, и вот, — заикаясь, бормочет девушка. — Что? — Лиса хмурится, ее лицо выражает крайнюю степень недоумения. С одной стороны, это не может не радовать, ведь означает лишь то, что у неё нет никакого интереса к той блондинке, но, с другой стороны, заставляет Ким злиться. В первую очередь, на свою глупость. — Но к кому?! Я же… — Пепельноволосая замолкает. — Только не говори, что речь идёт о Чеён. — Чеён? — Смущение, накрывшее Дженни секунду назад, отступает, сменяясь на раздражение. — Какая ещё Чеён?! Сколько посетительниц ты приняла?! — шипит брюнетка. — И почему ты смеёшься?! Лиса ничего не может с собой поделать и хохочет лишь громче, хватаясь за живот. Краем глаза она замечает, что Дженни порывается встать, поэтому моментально хватает ее за руку и тянет к себе, заключая в объятья. Она продолжает посмеиваться, пока Ким пытается вырваться из захвата. — Манобан, пусти меня сейчас же! — Успокойся. — Фигуристка опускает ладонь на затылок подруги, прижимая ее лицо к собственной шее. — Глупая, «Чеён» — корейское имя Розэ. Ты дважды приревновала меня к одной и той же девушке. Услышав это, Дженни замирает в руках тайки. И даже когда та пытается отстраниться, лишь сильнее вжимает своё лицо в чужой стык плеча и шеи. — Я больше никогда не смогу посмотреть тебе в глаза, — бормочет она. — И как ты будешь жить без моего прекрасного лица? — подтрунивает над ней Манобан, тут же получая ощутимый тычок в рёбра. — Идиотка, — сопит Дженни, но слега улыбается, наконец-то отстраняясь. — Могу я?.. — Лиса не заканчивает свой вопрос, а пристально смотрит на губы Ким и, получив молчаливый кивок, наклоняется ближе к брюнетке. Пепельноволосая мягко накрывает чужие губы своими, заключая лицо девушки в ладони, не в силах скрыть легкую улыбку, чувствуя, как пальцы брюнетки сжимаются на вороте ее майки и притягивают ближе к себе. — Нет-нет, постой, — вдруг шепчет Ким и резко отстраняется. Она тяжело дышит и все еще держит глаза закрытыми, пока прижимается собственным лбом ко лбу тайки. — Нам нужно остановиться. Твоя рука… — Да к черту! — шипит Лиса и снова пытается поймать губы Дженни, но натыкается лишь на мягкую щеку и разочарованно стонет. — Не глупи, у тебя кровь, идем. Она медленно поднимается на ноги, пытаясь игнорировать реакцию своего тела на потерю контакта с Манобан и тянет пепельноволосую за собой.***
Уже в палате Дженни сосредоточенно изучает тыльную сторону правой кисти тайки и недовольно хмурится. — Я буду жить, доктор? — со смешком спрашивает Манобан, безотрывно наблюдая за девушкой. Ким игнорирует ее вопрос и лишь недовольно щелкает языком. — Тебе повезло, что порезы неглубокие. Зачем вообще было разбивать чертово зеркало?! Ты могла повредить вены! — Эй, ну прости, сейчас же я в норме, — мягко говорит Лиса и притягивает брюнетку ближе. Теперь Дженни стоит между ее ног, пока спортсменка, уткнувшись лицом ей в живот, обнимает ее за талию. — Не обещаю, что ты так же будешь в норме после того, как я закончу! — хоть она и пытается звучать сурово, но не может отказать себе в удовольствии обнять фигуристку в ответ, запуская тонкие пальцы ей в волосы на затылке. — Это угроза, мисс Ким? — Голос тайки звучит приглушенно, но в нем отчетливо слышаться смешки. — Ты теперь постоянно будешь смеяться? — вопросом на вопрос отвечает врач. — Пока я рядом с тобой, да! — Лиса вскидывает голову вверх, чтобы встретиться со взглядом брюнетки, и широко ей улыбается. — Хочешь сказать, что я тебя смешу? — Ким с прищуром глядит на пепельноволосую. — Нет, хочу сказать, что когда я рядом с тобой, то чувствую себя счастливой, — серьезно отвечает Манобан. — А такого не было уже очень давно. Дженни мгновение изучает ее лицо и глаза. Не то чтобы она не верит, но такие искренние слова ей говорят впервые, и это немного сбивает с толку. — Глупая, — наконец шепчет девушка и наклоняется вниз, чтобы оставить легкий поцелуй на пухлых губах.