Шрамы скрываются под рукавами, боль — под самой счастливой улыбкой

Середина октября выдалась на редкость зябкой. Порывы промозглого ветра время от времени охлаждали кожу, вынуждая ту покрываться мурашками. Мокрый от лишь изредка прекращающегося дождя асфальт местами скрывался под неглубокими лужами, отражающими затянутое тёмными тучами небо и рядом возвышающиеся серые здания. Потемневшие листья то и дело срывались с ближайших деревьев и, опадая, вновь взмывали вверх от потока холодного влажного воздуха, а затем намертво прилипали к намокшим поверхностям. Юноша наблюдал за происходящим из-под прикрытых век. Шум в ушах постепенно стихал, но голова всё так же болезненно отзывалась на любое движение, а кончики пальцев и вовсе потеряли чувствительность от долгого пребывания на холоде. Встать не было возможности, поэтому приходилось довольствоваться малым: промокшей одеждой, деревянной лавкой и самодельной подушкой из рюкзака. Прошло уже больше пятнадцати минут с того момента, как Вектор умчался в ближайший магазин, строго наказав приятелю, не двигаясь, дождаться его в том же положении, в котором пришёл в себя. Мысли хаотично кружились в голове непонятными вихрями, никак не желая складываться воедино. Холодно. А доски под спиной, кажется, слишком жёсткие, чтобы на них лежать. Желание закурить и броситься под поезд сменяется жутким голодом и попеременной тошнотой. Друг не спешил возвращаться, а в глазах по-прежнему отсутствовало чёткое изображение. Что делать дальше и как оправдывать собственный кретинизм было не ясно, сколько он пролежал без сознания – тоже. Понимание ситуации ничуть не утешало, особенно, когда в памяти всплывал их с Вектором разговор. Юноша действительно не планировал в скором времени признавать Тверцову своей хорошей знакомой, что значительно усложняло задачу для Файера. Он ведь был уверен, что тот не откажет в помощи, однако планы сорвались, даже не успев начать осуществляться. Сможет ли он сам справиться? Будет ли от него прок, хотя бы крошечный, или его вмешательство, напротив, лишь усугубит ситуацию? На данный момент у Симки из-за него возникают лишь дополнительные проблемы, так стоит ли их общение стольких жертв? Стоит ли он сам чего-нибудь? – Я вернулся. Как ты? – приземлившись рядом на корточки, отрывисто выдавил парень, держа в одной руке стакан 0.4 мл, а в другой – полупрозрачный полиэтиленовый пакет с изображением эмблемы магазина, где была совершена покупка. Судя по приятному ванильному запаху внутри находились свежеиспечённые булочки и ещё какие-то сладости. – Замёрз? Подожди, я сейчас, – он спешно поднялся и, освободив руки, стянул с себя куртку, после чего помог приятелю присесть и накинул вещь ему на плечи. Взяв его за оледеневшие ладони, юноша негодующе покачал головой, а затем, легонько потерев их друг об друга, всучил в руки горячий стаканчик, продолжая согревать их своими, но уже с внешней стороны. – Голова не кружится? Не тошнит? Точно? – получив на каждый вопрос отрицательные махи головой, Вектор тяжко вздохнул. – Если бы за каждый пиздёж выдавали по десять копеек, ты бы уже стал миллионером. Пей, – подтолкнув стакан ближе к лицу приятеля, Вектор всё же отпустил его руки и, присев рядом, вытащил из пакета булочку с маком и поднёс её к губам приятеля. – Поешь, пожалуйста, – заметив едва проявившееся на лице Файера кислое выражение, он добавил: – Сколько сможешь. Тебе нужно поесть. – Не хочу, – буркнул тот, опустив виноватый взгляд на свои кроссовки, выглядевшие, к его великому сожалению, не так белоснежно, как при покупке. Кофе приятно грело ладони, а каждый глоток казалось бы заряжал энергией, вот только непрекращающийся мелкий дождь вновь и вновь заставлял вздрагивать от прохлады и сильнее кутаться в одолженную другом куртку. Интересно, какого ему сейчас? – Ради всего святого, не начинай, – досадно выдыхает Вектор, после чего вновь предпринимает попытку накормить приятеля, но тот лишь упрямо отворачивается. – Ну вот что с тобой делать? Съешь хотя бы это, – на этот раз в протянутой руке оказалась шоколадная конфета, которую Файер, чуть обдумав, всё же принял. Вектор не сводил с него глаз, дожидаясь, пока предложенная им сладость окажется во рту, и только затем, расслабившись, откинулся на спинку лавки. – Никогда не понимал, как можно забыть, сука, поесть. Неужели чувства голода недостаточно, чтобы донести свою задницу до кухни? – он кидает на друга пару осуждающих взглядов, после чего, не получив ответа, продолжает: – Как ты только умудряешься с такой матушкой? Мне казалось, она тебя из дома в принципе не выпускает, пока ты не позавтракаешь. Хотя, очевидно, я ошибался. – Дело привычки, – безэмоционально выдаёт парень, устремив взгляд на соседнюю сторону улицы. Состояние было на редкость паршивое, но желания вскрыться, на удивление, среди прочих не обнаруживалось. – Ты ведь знаешь, что, когда мы жили с отцом, мой рацион двухразового питания состоял из бутербродов и супов, которые представляли собой в общем счёте просто бульон с парой картошин. Да и к тому же, мастерство не проебёшь. Кому, как не тебе, знать, как я хорош в пиздеже? – Было б чем гордиться, – осуждающе заключает Вектор, после чего парни несколько минут проводят в молчании, прежде чем один из них вновь подаёт голос. – Что тебя тревожит? – Файер, не предвидев такой резкой смены темы, кидает на друга недоуменный взгляд, а затем раздумывает над вопросом чуть дольше половины минуты. Поставив опустошенный стаканчик из-под кофе рядом на лавку и облокотившись на колени, он подпёр голову сложенными в кулак ладонями и хмыкнул каким-то своим мыслям. – По большому счёту, отец, – наконец даёт он ответ, лениво переводя внимание с одного проезжающего автомобиля на другой. – И моё кровное родство с этим ублюдком. – Да чтоб его, поебота живучая, – цокает Вектор, раздосадованно ударяя кулаком деревянную балку. От боли, пронзившую всю кисть, он лишь сильнее нахмурился. Осознание собственного бессилия, засевшее в голове, не позволяло даже взглянуть на друга – самого близкого ему человека, которому он, как по вселенскому заговору, не в силах никак помочь. Опять. Опять всё движется к тому, что в один разужаснейший день юноша потеряет кого-то столь важного ему, и этот кто-то на этот раз будет всем, что у него осталось. – Я мечтал, чтобы он вернулся, – неожиданно прерывает тревожную тишину Файер, сосредотачиваясь на сером асфальте под ногами. Вектор не сразу понимает, о ком тот ведёт речь, но с каждым словом надобность в пояснении пропадает. – Правда мечтал. Сколько бы он меня не пиздил и сколько бы не ранил сердце матушки, я любил его. И даже теперь, после всего, я не уверен, что возненавидел его, – юноша возвращается в прежнее положение, после чего опускает взгляд на свои руки и неосознанно принимается теребить рукав на левом запястье. – В последнее время я стал замечать, что чертовски похож на него. Внешне и поведением. Даже привычками. И меня это пугает. Я ведь всю жизнь прятался от отца... А в итоге, выходит, убегал от самого себя? – Послушай, – прерывает его Вектор, подхватывая руки друга и кладя их в свои, – ты совершенно другой человек. Да, вы похожи, гены есть гены, ничего не поделаешь, но ты не он и не его копия, пойми. Тебе уже двадцать лет, а ты всё ещё не пьёшь, не наделал детей и не заставил плакать ни одного человека. Кроме меня и своей матушки, пожалуй... Но это уже наши с ней заморочки, – грустно усмехается юноша, чувствуя, что и сейчас не прочь поплакаться другу о своих переживаниях. Но нет, сейчас определённо не время. – А ещё, знаешь что? Ты слишком много загоняешься для мудака. Так что не волнуйся, стать такой же тварью, как твой отец, у тебя не выйдет даже при всём желании. – Вот как... – неуверенно произносит Файер, чуть хмурясь от посетивших голову мыслей. – В таком случае, Симка тоже не плохой человек. Ты просто недостаточно хорошо её знаешь. – Да ты ж блять, – со злостью шипит Вектор, явно не желая слышать про новую приятельницу своего друга, но затем спешно скрывает негодование под маской спокойствия. – Ладно, хорошо, может быть, я ошибаюсь, но извини, я устал давать людям вторые шансы. Никто в конечном итоге тех моих сил не стоил. Никто. – А я? – Что ты? – Я стою твоих сил? – Спрашиваешь ещё. Конечно, стоишь. – А мне кажется, нет, – грубовато подытоживает Файер, вынимая из кармана пачку сигарет и зажигалку. Единственный, кого он действительно заслуживает, это отец. – Может, хватит уже? – Вектор одним резким движением выхватывает сигарету, однако не проходит и минуты, как он возвращает её в молча протянутую другом раскрытую ладонь. – Лучше бы сосал, – как-то неоднозначно добавляет парень, досадно вздыхая и прикрывая глаза. Рядом раздаётся характерный щелчок; Файер затягивается с задумчивым видом, а затем, выдыхая дым, наконец уточняет: – Кому? – Леденцы, – спокойно отвечает Вектор, после чего уголки его губ медленно приподнимаются вверх. Выражение Файера остаётся неизменным; осознав собственную оплошность, он, на удивление, ничуть не смущаясь, лишь кратко выдаёт: – М-мм... Блять. – Что бы сказала твоя матушка, узнав, о чём ты думаешь, ужас, – стараясь разрядить тяжёлую атмосферу, Вектор усмехается и легонько пихает приятеля вбок, на что тот вновь реагирует невозмутимо: – Думаю, моя матушка была бы счастлива, если бы я наконец задумался об этом. – Она была бы счастлива, если бы ты задумался... О членах? Я чего-то не знаю о твоей матушке? – Файер бросает на друга чуть нахмуренный взгляд, после чего закрывает лицо ладонью и, осуждающе качая головой, отвечает: – О личной жизни, блять, придурок.

***

Пустой безлюдный школьный коридор на третьем этаже заполнила тишина, изредка прерываемая чьими-то возгласами и скрипами стульев. Девятый класс, пережив последнее занятие на сегодня, уже копошился в раздевалке и у входа на улице. Исключением были лишь Стэс, задержавшийся по просьбе классного руководителя, и Нолик, смиренно поджидающий приятеля возле кабинета математики и поверхностно вслушивающийся в слова преподавателя. – Протри доску, пожалуйста, и стулья тогда тоже подними, а то техничка просила, как-то неправильно будет проигнорировать, – спешно выговаривает мужчина, собирая кипу каких-то бумаг себе в портфель. – И вот ещё, я самостоятельные ваши проверил, раздашь завтра ребятам, пусть работу над ошибками сделают до пятницы, – он передал небольшие листочки в клетку в руки ученику, получая от него в ответ на свои поручения сдержанные кивки головой. – Когда закончишь, сходишь в столовую, поставишь Гудько на питание, завтра обещал выйти. Хорошо? – напоследок спрашивает преподаватель, подхватывая под руку своё пальто и сумку и останавливая взгляд на старосте класса. – Да, конечно, – беспрекословно соглашается Стэс, мысленно прогоняя все полученные задания в надежде ничего случайно не забыть. – До свидания, – прощается он с учителем, когда тот начинает двигаться к двери. – До свидания-до свидания, – отвечает тот, уже вскоре скрываясь из виду. Стэс шумно вздыхает, опуская усталый взгляд на укрытый ламинатом пол, а затем и вовсе на несколько секунд прикрывает веки, протирая ладонями лицо, стараясь таким образом хоть чуточку взбодриться. Тщетно. Небрежно сбросив с плеча портфель возле учительского стола, парень двинулся к доске, после чего принялся тщательно оттирать меловые разводы. В это время Нолик, устав бездельно стоять в коридоре, тихо зашёл в кабинет и, оставшись незамеченным, уселся на край ближайшей к выходу парты – первой в третьем ряду. Наблюдая за плавными движениями старосты, усердно протирающего доску на второй раз, парень лишь ожидал того момента, когда его персону наконец одарят достойным вниманием. В конце концов, за те двадцать с лишним минут, что он мялся в коридоре, Нолик вполне мог добраться до своего дома, так что теперь Стэс просто обязан уделить ему немного своего драгоценного времени. Правда, пока он ещё не был в курсе о появившемся пункте в списке запланированных дел. И не был до того самого момента, пока не обернулся и наконец не застал приятеля, поначалу даже испугавшись его столь внезапного появления. – Еб..! – вовремя обрывая себя на полуслове, парень делает глубокий вдох и затем протяжно выдыхает, успокаивая стук разбушевавшегося после выброса в кровь адреналина сердца. – Чего ты тут? – наконец озвучивает он одну из пришедших на ум мыслей, медленно шагая к собеседнику поближе. – Жду тебя, не ясно? – с раздражением отзывается Нолик, не сводя взгляда от лица смятённого приятеля. – Блин, а чего ты не сказал? Я бы поторопился, – виновато произносит староста и на миг замедляется, обдумывая свои и собеседника слова, а затем с какой-то неуверенностью вновь продолжает двигаться. – Тебе что-то нужно? – Мне нужен ты, – выдаёт в ответ парень, однако, осознав двусмысленность сказанной им фразы, спешит себя поправить: – Точнее, чтобы ты быстрее освободился. – Зачем? – по-прежнему оставаясь уверенным, что однокласснику нужна его помощь – а иначе зачем же ещё тому ждать столько времени? – переспрашивает Стэс, на что Нолик, которого не удовлетворило возникшее между ними недопонимание, вспыхивает и довольно резко реагирует: – Ты тупой?! Если ты не хочешь идти со мной, так и скажи, чего придуриваешься? – он легко спрыгивает с поверхности стола и начинает спешно двигаться по направлению к двери, однако оказывается перехвачен Стэсом, что толчком усаживает его обратно и принимается торопливо оправдываться: – Подожди-подожди! Я просто не так понял! Я думал ты это, а ты..! Я сейчас, я быстро! – запутавшись в словах, выпалил под конец парень, после чего незамедлительно погашал к первому ряду. – Ишь, какие мы сразу активные стали... Смотри не грохнись, – добавляет Нолик, вновь поудобнее устраиваясь на поверхности стола и подмечая, как одноклассник спотыкается о собственный рюкзак и впоследствии ударяется о парту. – Почему ты всё ещё жив? – Потому что лохам везёт, – раздражённо шипит тот, потирая ноющее место, а затем хватается за стулья и поочередно ставит их на парты, предварительно переворачивая. Первый ряд он приводил в порядок в молчании, однако, подойдя ко второму, по непонятной для Нолика причине, замер, с тяжёлым вздохом оперевшись руками на парту. – Ты вроде хотел быстро? – решает уточнить парень, не сводя глаз со старосты, на что тот в ответ лишь в очередной раз натянуто улыбается, переводя внимание на приятеля. – Я устал, – шёпотом прерывает тишину Стэс, а затем медленно убирает руки со стола и приближается к Нолику. Запрыгнув рядом с ним на деревянную поверхность, что слегка прогнулась под весом подростка, он положил голову однокласснику на плечо и так же тихо повторил: – Я чертовски устал. – И?.. Я, между прочим, тоже. Так что это не повод липнуть ко мне! – отталкивая парня от себя, выражает своё недовольство Нолик, но после вынужден прекратить сопротивление и расслабиться. Причиной этому являются вцепившиеся в его кофту и обвивающие торс руки старосты. – И что это такое? – уже спокойнее спрашивает парень, отводя глаза на прикрытую дверь и старательно игнорируя дыхание приятеля на собственной шее. Не хотелось бы, чтобы их застали в таком положении, но, как не странно, разрывать объятие не было желания. Было тепло. Даже слишком. Это Стэс так пылает после небольшой физической нагрузки или он сам? – С тобой приятно обниматься, – невнятно бормочет тот, утыкаясь носом в толстовку друга в районе плеча. – А с тобой нет, – разобрав его речь, грубо отзывается Нолик, начиная чувствовать неловкость от происходящего; в кабинете, как по волшебству, кажется, всё сильнее повышается температура воздуха. – Бу-у-ука, – протягивает парень, отстраняясь от приятеля и, несмотря на ситуацию, довольно улыбаясь. Однако спустя пару секунд улыбка становится мягче, и на лице застывает привычное усталое с наигранной весёлостью выражение. Нолик уже ожидал услышать от него очередную несусветную глупость, но последующие слова расстроили его дажекуда больше, чем он предполагал. – Твои родители будут на собрании? – Умеешь же ты атмосферу испортить, – фыркает тот и вновь спускается на пол, недовольно пряча ладони в передних карманах чёрных джинс, заменяющих ему уже пару лет школьные брюки. – Понятия не имею, я им ещё не говорил. – Тц! Кто бы сомневался, – вслед за ним слезая с парты, негодующе произносит Стэс, возвращаясь к своему прежнему занятию. – Если твои родители не смогут, всё равно должен будет придти кто-то из семьи. – Я тебе откуда этого кого-то возьму? – в очередной раз возмущённым тоном отзывается Нолик, оборачиваясь к однокласснику лицом. – И вообще, ничего не случится, если моих родаков не будет на собрании. Что там такого важного? – У тебя очень низкий балл по многим предметам. Учителя хотели бы это обсудить лично с твоими родителями, – спокойно разъясняет ситуацию Стэс, продолжая расставлять стулья на последнем ряду и, казалось бы, вовсе не замечая злобы в голосе друга. – Мало ли чего они хотели. Я тоже много чего хочу. – Чего, например? – неожиданно цепляется за случайно брошенную фразу Стэс, завершая второе выданное классным руководителем задание и возвращаясь за своей сумкой возле учительского стола. – Эм... – Нолик некоторое время молчит, пытаясь осознать, что именно подразумевал под собой столь внезапный вопрос, а затем начинает уверенно перечислять: – Ну, для начала, хороший игровой комп. Ещё новые ролики. Также я хочу, чтобы все от меня отстали со своими тупыми оценками и учёбой. Хочу есть, хочу домой, хочу, чтобы Дэм со своими тупыми дружками сдох или, по крайней мере, навернулся где-нибудь сейчас прямо на дороге. – Я тебя понял, на желания ты не скуп, – с усмешкой прервал его староста, поняв, что к завершению тот не движется. Накинув на плечи рюкзак, парень прошёлся взглядом по кабинету, после чего, махнув приятелю рукой, призывая идти за собой, направился к выходу. – Все чего-то хотят, – просто отвечает Нолик, вместе с другом оказываясь в таком же, как и несколькими минутами ранее, пустом коридоре. Настолько непривычная для школы, частенько раздражающей парня своим извечным шумом, тишина давила на него, поэтому он поспешил к ближайшей лестнице и начал быстро спускаться по ступенькам. За ним, чуть медленнее, последовал и Стэс. – Вот ты, например, чего хочешь? – Чего я хочу? – повторяет тот, будто не расслышав вопроса, а затем, немного подумав, кратко выдаёт: – Хочу спать. – А ещё? – оставшись недовольным таким кратким ответом, отзывается Нолик, спрыгивая с последней ступеньки на первый этаж и направляясь к раздевалке. Остаётся надеяться, что хотя бы в этот раз он не застанет там троицу, вновь выясняющую отношения. С другой стороны, он не один, а со старостой, так что проблем возникнуть не должно в любом случае. – Ещё? Хм... – Стэс вновь задумчиво хмурит брови, на миг останавливаясь посреди коридора, после чего мечтательно выдаёт: – Хочу встречаться с Иритой. Целоваться с ней, держаться за руки и обниматься как можно чаще, – не скрывая улыбки, продолжает парень, на что Нолик лишь презрительно морщится. – Фу, всё, хватит, – не выдержав, перебивает тот, сбрасывая с плеч рюкзак и тут же залетая в раздевалку. – Какой же ты сентиментальный, прям как девка, – подытоживает Нолик, принимаясь спешно одеваться. Стэс, зашедший вслед за другом, непонимающе наблюдает за ним, напротив, ничуть не торопясь. – А что в этом плохого? – наконец озвучивает тот свой вопрос, вынуждая Нолика обратить на него внимание. Тверцов некоторое время молча смотрит приятелю в глаза, обдумывая что можно ответить, а затем с долей нескрываемой злобы говорит: – Кто тебе мешает это делать? Целоваться с ней, обниматься, не знаю, трахаться? Возьми и признайся, раз так любишь свою Ириту, хватит голову мне своей ерундой морочить. – Думаешь? – всерьёз восприняв его слова, с некой надеждой уточняет Стэс, кажется, загоревшись идеей признаться подруге в чувствах. Нолик вновь оторвал взгляд от своих кроссовок, в которые отчаянно пытался влезть, не расшнуровывая, и взглянул на него, недоуменно приподняв одну бровь. – Тебе в дурку надо, – заключает парень, направляясь к выходу из раздевалки. – Ты помешанный. – Разве любить кого-то не естественно? – чуть повысив голос, вслед ему говорит Стэс, наконец тоже начиная одеваться. – Нет. Любовь – чувства для нытиков и таких мямль, как ты, – староста хотел было возразить подобному заявлению, однако Нолик дополнил себя раньше: – Лучше бы занялся чем-нибудь полезным, быть может, думать о ней меньше бы стал. Вообще удивляюсь, как тебе хватает времени любить кого-то, учитывая твоё абсолютное неумение отказывать в просьбах. – Для мыслей об Ирите я всегда найду время, – с грустной улыбкой произносит Стэс, будто в подтверждение уходя в размышления о девушке и их несуществующих отношениях. Нолик, каким-то образом заметив это, лишь презрительно фыркнул. – Ты слишком влюблён. – Ага, наверное... – на выдохе с досадой соглашается парень. – Слушай, – он делает короткую паузу, обдумывая свои последующие слова, после чего неуверенно продолжает: – вот, ты как человек со стороны можешь сказать, чем мы отличаемся? Я имею в виду себя и Дэма. Мы ведь оба общительные, отзывчивые, имеем много знакомых и лишь двое близких друзей, оба хорошо учимся... Что тогда во мне не так? – Ты реально не вдупляешь или всё ещё тешишь себя иллюзиями? – Нолик осмотрел друга вопросительным взглядом и, не получив ответа, добавил: – Вы абсолютно разные. И чтобы ты знал, жизнь не заканчивается на учёбе и одноклассниках. И Дэм, судя по всему, это понимает, в отличие от тебя. Во всяком случае, он не боится идти против правил, а ещё уверенный и, в конце концов, чертовски красивый. А ты? – А я?.. – повторяет за ним Стэс, ожидая услышать продолжение размышлений, которые уже вскоре Нолик озвучивает. – А ты чересчур порядочный. А потому – скучный и предсказуемый. Более того, по сравнению с тобой, даже пресмыкающееся менее пресмыкаются. Вот, ты хоть раз пробовал отстаивать свои границы? Не знаю, послать кого-нибудь на три буквы, когда начинают откровенно садиться на шею? Не давать списывать за «спасибо, ты такой добрый»? Нет? Ну, тогда для начала, если хочешь хотя бы казаться крутым, научись ценить себя и прекрати быть такой размазнёй. Ни одной нормальной девушке не нужна обуза; ей нужна опора, на которую она всегда сможет положиться. Для слёз ей и подушки хватит. Чуешь разницу? – Не особо... – с тоской отзывается парень, действительно не понимая, что в нём отталкивает окружающих. Подняв на выходе из раздевалки с пола свой рюкзак, он неспешно надел его и, вцепившись в лямки, остановился. – Разве моральная поддержка не является опорой? – Ты отбираешь у девушек их роль в отношениях и потом удивляешься, почему Дэм им привлекательнее? – Нолик проследил за движениями старосты и, на миг задержав взгляд на пальцах его рук, вернул его на погрустневшее лицо приятеля. – Но ведь все девушки разные... Не всем нужен Дэм, кому-то подойдёшь даже ты. И если в Дэме можно не сомневаться, что он способен дать сдачи, то в тебе лично я не уверен. – Ты наезжаешь сейчас? – возмутился Нолик, распознав в голосе друга обиду, которая, судя по всему, и послужила причиной для такого честного ответа. – И вообще, прекращай говорить об этих обмудках в моём присутствии, бесит уже. Дэм то, Дэм сё! Он и так в каждой бочке затычка, можешь хотя бы ты о нём не напоминать? – Я не наезжаю, просто констатирую факт: ты не умеешь драться и даже скорее морально не подготовлен к серьёзной передряге. Разве что, словами, – добавил он, задумчиво отведя глаза в сторону, после чего вновь заговорил: – А Дэма ты и сам нахваливать начал, я вообще не при чём. И почему обмудки? Они хорошие ребята. – Я не стану менять своё отношение к ним, сколько бы ты не пытался, – хмуро произносит Нолик, стараясь понять, насколько же сильно он задел приятеля, раз смог вытащить из него столько упрёков в свой адрес. – Меня больше интересует то, как ты его сформировал, – староста тяжко вздохнул, после чего, вернув внимание на друга, спокойно, с привычной дружелюбностью, продолжил. – Всё ещё не понимаю, как упустил начало ваших разногласий. Если бы я только сразу заметил и вмешался, возможно, сейчас всё было бы иначе. Мне кажется, у вас достаточно общего для нормального общения, почему вы этого не видите? – Потому что кое-кто, судя по всему, носит линзы, – на этих словах Стэс едва заметно вздрогнул, – розовые такие, нежно-нежно, прям как... – парень сделал короткую паузу, пытаясь подобрать нужное сравнение, – как лепестки цветущей по весне сакуры! Раскрой глаза, раздражаешь своей наивностью. – Я не наивный. – Ну да, конечно, так я тебе и поверил. Ещё скажи, что у тебя татушка на бедре и член двадцать сантиметров. – Кхм... не двадцать, – парень смущённо отвёл глаза в сторону и мысленно подметил скрытую способность его нового друга совершенно случайно попадать точно в цель. Татуировка и вправду уже долгое время красовалась на его левом бедре, но ведь не мог Нолик её заметить, верно? Вряд ли бы он спокойно к этому отнёсся, если бы увидел. – Но это вообще не имеет значения! Я в курсе, что мир это не радужные единороги, скачущие по облакам над принцем, спасающим принцессу из башни! Просто... – он на мгновение замолк и, не зная, как лучше выразить свою мысль, решил немного отойти от темы: – Как думаешь, зачем нам вера? В Бога, в чудо, не знаю, в Деда мороза? – Чтобы морочить людям головы и выбивать из них деньги, – безэмоционально выдал Нолик, достав из кармана телефон и взглянув на время, загоревшееся на дисплее. Прошло уже десять минут, а они по-прежнему не сдвинулись с места. Если бы Нолику кто-нибудь неделю назад сказал, что он будет по своей воле торчать вместе со старостой возле раздевалки, когда до выхода из трёхэтажного ада – рукой подать, он бы ни в жизнь не поверил. – На иконки, крестики, костюмы всякие и сопливые книжонки про принцесс. – Твоё счастье, что Роп нас не слышит, – спокойно проговорил парень. – И всё же, – он не успел закончить, так как его без зазрения совести перебил Нолик: – О-оо, так наша гроза школы тащится по детской литературе для девочек? Могу предположить, что его комната обклеена пони? – с усмешкой произнёс тот, однако на лице старосты так и не появилось улыбки, и, судя по его дальнейшему серьёзному тону, он слишком буквально воспринял слова приятеля. – Я не в курсе насчёт его тайных, да и не только, увлечений, но пони в комнате у него нет. – Ты и у него дома был? – автоматом выпалил Нолик, отчего-то зацепившись за эту информацию. Ощущение себя избранным на фоне остальных одноклассников постепенно всё больше и больше угасало, возвращая парня в реальность. Он не особенный. И никогда им не был. Тем более для старосты, которого, по всей видимости, никто в этой жизни так сильно, как Ирита, не интересует. – Был. Один раз. И не смотри на меня так, я староста уже более трёх лет, я был даже у тебя дома, – поймав на себе сердитый взгляд, добавил Стэс, однако Нолика это ничуть не успокоило. «Никто, кроме Ириты», – повторно прозвучал в голове его внутренний голос, который парень постарался проигнорировать и вслух лишь хмыкнул, а затем с усмешкой, застывшей на губах, произнёс: – И как оно, в обители зла под номером два? – Атмосферка не очень, но в целом неплохо, – невозмутимо отреагировал Стэс, отведя взгляд в потолок в попытках вспомнить тот день, когда он посещал квартиру очередного одноклассника. Кажется, тогда парень смотрел на жизнь ещё не столь пессимистично, как сейчас. Возможно, этому способствовали до ужаса загруженные дни, ведь ему попросту некогда было думать о печальных реалиях жизни. К тому же, мыслей о судьбах таких же, как он, ребятах тогда ещё хватало, чтобы успокоить тревожное чувство в груди. У многих она была в разу хуже, и осознание этого не давало покоя, разжигая в Стэсе вместе со стремлением помочь и желание жить. Именно поэтому ходить в гости к одноклассникам было одновременно и весело, и жутко. Дома те позволяли себе открыться чуть больше, чем в школе при других своих знакомых. Многие, конечно, и сами приходили к старосте за советом. Он всегда был открытым и потому люди всегда тянулись к нему. А вместе с ними и их проблемы, которые парень, как ватное одеяло – такие же тяжёлые, перетягивал на себя. Осознав, что он уже непростительно долгое время молчит, староста неловко кашлянул и затем всё же продолжил затянувшийся с приятелем диалог: – Кстати говоря, ты то же говорил и про дом Дэма, но что-то я не припомню, чтобы кого-то подмывало ноги унести из его комнаты. Даже напротив, кое-кто очень ею восхищался. – Гм... – Нолик неловко потупил взгляд и скрестно положил руки на уровне груди. – Я не виноват, что у него хватает ума, а точнее его отсутствия, и бабла тратиться на такую ерунду. – Зато комфортно. Разве дома не так должно быть? – М-мм... Мне комфортно и вне него, – недолго поразмыслив, безэмоционально выдал Нолик, после чего с долей злобы добавил: – А вообще, я готов променять свою комнатушку на общагу лишь бы съехать из этого ада. Подальше от родаков и назойливой сестрицы. – Ты ещё будешь скучать по ним, – с лёгкой грустью, просочившейся в голосе, ответил ему Стэс, мысленно осуждая приятеля за такие мысли. – Ага, ещё чего. С радостью променяю их на мусорное ведро. – Тц, ты ещё такой ребёнок, – Стэс с доброй усмешкой покачал головой и тоже сменил положение, спрятав ладони в карманах куртки. – Чего?! А сам-то? – обиженно восклицает Нолик, делая небольшой шаг навстречу приятелю и громко топая ногою об пол. – Не ты ли мне десять минут назад затирал про любовь? – Любовь – не ребячество, – поучительным тоном выдаёт парень. – Ты, может, и не осознаешь, но всё равно привязан к своей семье. И ты будешь волноваться о них, скучать по ним, сколько бы не отрицал. – Я не обязан ладить со своей семьёй только потому, что мои родители не умеют предохраняться, – Нолик хмыкает и, развернувшись на 180 градусов, начинает двигаться в сторону двери. Староста малость ему уже поднадоел своими невинностью и полными уверенности заявлениями. Он ничего не знает о нём и его семье, так какое имеет право судить, что правильно, а что нет? – Жестоко. Ты ведь понимаешь, что без них не существовало бы и тебя? Ты попросту не был бы тем, кем являешься сейчас. По-моему, звучит жутко, – догоняя приятеля, Стэс останавливает его, вцепившись пальцами в предплечье. Нолик резко дёргается и бросает на подоспевшего одноклассника озлобленный взгляд. – Мне нечего терять, – раздражённо фыркает он, скидывая руку старосты со своей, но всё так же продолжая стоять на месте и ожидать ответа старосты. – А как же я? – неожиданно заявляет тот, надеясь хоть чуточку задеть чувства собеседника, однако парень совсем не теряется и довольно скоро даёт грубоватый ответ: – Тебя бы я променял на что угодно в этой жизни, даже на скрепку. Стэс оторопел, задержав от шока дыхание, и, не найдя столь же ранящих слов, лишь опустил голову и резко выдохнул. – Порой ты говоришь слишком пугающие вещи, – тихо наконец произнёс он, не решаясь поднять глаза на друга, что, как ни в чём не бывало, стоял рядом в расслабленной позе, время от времени переминаясь с ноги на ногу от усталости. Смерив огорчившегося старосту презрительным взглядом, Нолик, ощутив вперемешку с чувством победы непривычную горечь, поспешил доказать свою непричастность в его поникшем состоянии: – Ты знал, на что шёл, когда лез ко мне со своей «дружбой». Стэс промолчал. Поначалу, по правде говоря, ему и нечего было сказать. На миг ему даже показалось, что на этом и следует сдаться, чтобы не мучить ни себя, ни парня, уже привыкшего справляться со всем в одиночку, однако на смену столь печальному для него вывода в голову пришла мысль, что он не должен отступать. Почему? Потому что Нолик доверился ему. Потому что Стэс и сам доверился Нолику. Он не планировал заводить с ним тёплые отношения, но незаметно для себя уже позволил этому несносному парню переступить ту грань, которую ранее пересекла лишь Ирита. И потому назад пути нет. Во всяком случае, Стэсу хочется в это верить. – Ты сегодня непомерно груб и до боли в моём ранимом сердце прямолинеен, – он поднимает на приятеля глаза и слегка оттягивает вверх уголки своих губ. – В чём причина? Нолик какое-то время молчит, думая над ответом, однако и спустя минуту не приходит ни к логическому заключению, ни к достойной причине своего такого поведения. – В тебе. Бесишь меня, – в конечном итоге агрессивно выдаёт подросток, пряча руки в карманах и чуть сильнее хмурясь. – Но ты ведь меня не для того ждал, чтобы просто вот так вот уйти, верно? – с усмешкой продолжает Стэс, понимая, что его собеседник и сам не осознает, на что именно злится и, кажется, теперь начинает злиться уже на самого себя. – Да чёрт его знает, зачем я тебя ждал. У меня из-за тебя уже крыша едет, – он спешно отворачивается от хитро улыбающегося одноклассника, отчего-то смущаясь сложившейся ситуации. И, собственно, чему этот чёртов староста продолжает так сильно радоваться? Раздражает. Чертовски раздражает. – Приятно знать, что я такой крышесносный человек! – внезапно выкрикивает тот, кажется, окончательно забывая о прежней обиде. Нолик переводит на него недоверчивый взгляд и даже сам не замечает, как бурлящая в нём всё это время злость вмиг гаснет. Милый. Чертовски милый. – Ты упорочеловек, – уже спокойно отзывается Нолик, раздумывая над тем, насколько его приятель сейчас искренен. Интересно, сколько жизней ему потребуется, чтобы начать понимать этого противоречивого мальчишку? – Хотя бы человек, уже неплохо, согласись. Совсем недавно я был всего лишь жилеткой. По-моему, достойный похвалы апгрейд. Скажи же? – Стэс улыбается ещё шире, чем прежде, и Нолик лишь вздыхает, обдумывая свои дальнейшие слова. Честно говоря, у него не было сегодня в планах обижать приятеля и в целом отдаляться от него, вот только отчего-то те пошли под откос. – Ты по-прежнему мямля, так что здесь нечем гордиться, – напоследок произносит парень уже на выходе из здания школы. Стэс, молча последовавший за ним, лишь довольно хмыкнул на такое высказывание, после чего, оказавшись на крыльце и приподняв голову вверх, принялся безмятежно спускаться по ступенькам, рассматривая хмурое небо. Пришедшее на ум сравнение лишь ещё сильнее развеселило его, вынудив Нолика бросить на плетущегося позади него странноватого приятеля подозрительный взгляд. – Ну и чего ты ржёшь? – недовольно спрашивает тот, застёгивая замок на ранее им просто накинутой на плечи куртке. Стэс наконец прекращает хихикать, а затем без присущего его натуре смущения выдаёт: – Ты, как небо, – поймав после такой своей реплики на себе ещё более подозрительный и вместе с тем полный непонимая взгляд друга, он себя дополнил: – Такой же... – и вместо запланированного «мрачный», передумав в самый последний момент, заключил, – непостижимый. Нолик в ответ лишь закатывает глаза и презрительно цокает языком, сильнее кутаясь в воротник недостаточно подходящей для такой сырой погоды, зато достаточно красиво смотрящейся на его теле куртки, чтобы скрыть пылающие от настигшего смущения щёки. Всё же ему пора привыкнуть, что со Стэсом не бывает холодно. Уже вскоре тот догоняет старательно отворочавающегося в противоположную от него сторону приятеля и продолжает беседу, время от времени меняя одну нейтральную тему на другую. Когда-нибудь он сможет рассказать о себе. Когда-нибудь сможет показать своё настоящее «Я». Когда-нибудь, может быть, у них даже появится своя общая история, которой захочется поделиться. Когда-нибудь это случится. Во всяком случае, Стэсу очень хочется в это верить.

***

Дверь издаёт тихий щелчок – никто не входит в дом столь аккуратно, как это делает Нолик. Из прихожей доносится шорох, затем едва слышимые шаги, спешно движущие по коридору, после чего раздаётся глухой хлопок дверьми уже в комнате брата. Симка, увлечённо заполняющая у себя на компьютере таблицу, отрывается от работы, чтобы взглянуть на время, и тщательнее прислушивается к звукам за пределами её спальни. Абсолютная тишина. Надо же, как привычно. Поднявшись на ноги, девушка неуверенно помялась на месте, после чего, набравшись смелости, направилась к младшему. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов возле его двери, она постучалась и спустя несколько секунд заглянула внутрь. – Ты сегодня поздно, – с лёгкой дежурной улыбкой произносит Симка, опираясь всем телом на косяк. – Консультация была? – Тебе какое дело? – грубо отзывается Нолик и затем начинает стягивать с себя толстовку, однако в ту же секунду резко прекращает, задерживая взгляд на сестре. – Так и будешь пялиться? Выйди. – Прости, – тут же скрываясь за дверью, Симка поворачивается и прислоняется спиной к стене. Что ж, поговорить снова не вышло. А чего она, собственно, ожидала? Что её брат вдруг ни с того ни с сего загорится желанием поделиться личными проблемами? Или хотя бы расскажет, как прошел его сегодняшний день? Не доставали ли его «неизвестные обидчики» или избиения всё так же продолжаются? А может быть, он ввязался в ещё какую плохую компанию? Как например, в случае с его дружбой с Файером и остальными. У них ведь у всех серьёзные проблемы, значит ли это, что и у Нолика таковые имеются? Тогда какие именно? И имеет ли Симка право узнать о них? Сама она никогда не делилась своими с братом, так что не удивительно, что и тот не привык к подобным разговорам. Но правильно ли это? Когда девушка уже совсем отчаялась и всё же собралась вернуться к себе, из комнаты таки выглянул уже переодетый в домашнюю футболку и джоггеры Нолик. – Что ты хотела? – спокойно и даже без грубости спросил тот, на половину высунувшись из-за дверей. Симка, поначалу даже опешив, пару секунд молча рассматривала, судя по внешнему виду, уставшего брата, лишь на миг задержав взгляд на его невредимых запястьях, а затем, опомнившись, с неловкостью ответила: – Да ничего, в принципе. Просто встретить вышла, – заправив за ухо выбившийся из хвостика рыжий локон, девушка заметила, как изменился в лице её брат, что в ту же секунду нахмурил брови и со злобой произнёс: – Иди к чёрту со своими встречами. Я и сам в состоянии до своей комнаты дойти, – Нолик вновь прячется внутри, громко хлопая дверью, а Симка досадно вздыхает. Всё же не получается у неё с ним поладить. И как только Файеру удалось вызвать столько уважения к своей персоне? И стоит ли попросить у него помощи в этом деле? Или лучше лишний раз его не беспокоить? Всё-таки Симка и без того многим обязана юноше, не хотелось бы совсем погрязть в долгах. Справлялась ведь она раньше со всеми своими проблемами в одиночку, почему теперь вдруг не может? – Ты голоден? – сдержанно продолжает она разговор, убедив себя не сдаваться на полпути к построению с братом хоть чуть адекватного диалога. – Смотря, чем ты предложишь мне его утолить, – погромче произносит младший, начиная чем-то греметь у себя в комнате. Кажется, причиной грохота были учебники, которые парень бесцеремонно вытряхнул на пол из своей сумки. Когда шум стихает, Симка вновь подаёт голос: – А чего хочешь? – Пиццу, – кратко бросает Нолик, после чего вновь появляется на виду у сестры с лёгкой усмешкой на губах. Знает ведь. – Родители будут против, – неуверенно проговоривает девушка, в ту же секунду коря себя за такой ответ. Всё же не стоило говорить о родителях... Ещё неизвестно, что не любит обсуждать её брат больше – школу или родственников, но одно ясно точно – лучше эти темы обходить стороной. Жаль, что других у них нет. Нолик недовольно морщится и фыркает, но, на удивление, продолжает стоять на месте, а после с присущим его склочной натуре тоном отзывается: – Так ты не говори им, в чём проблема? Симка некоторое время молчит, взвешивая все «за» и «против», после чего вздыхает. Выбирать между родительским одобрением, которое ей, кажется, в любом случае не получить, и понемногу налаживающимися отношениями с братом было не просто. Но всё же девушка соглашается. – Ладно, хорошо. Я закажу пиццу. С чем будешь? – как ни в чём не бывало произносит она, на что Нолик, резко переменившись в лице, недоверчиво уставляется на сестру, после чего, не заметив в её глазах ни единой искорки сарказма, с удивлением в голосе выпаливает: – Подожди, ты серьёзно? – Вполне, – с лёгкой улыбкой отвечает Симка, чувствуя, что сделала правильный выбор. – Что-то не так? – «Не так» это ещё мягко сказано. Всё не так. Начиная с того, что это собираешься делать ты – ярая противница фаст-фуда и сторонница домашней еды, и заканчивая тем, что делать это ты собираешься наперекор родительским наставлениям. – Думаю, иногда можно сделать исключение. Как считаешь? – Подкупить меня решила? – Нолик с подозрением щурится, но, кажется, уже совершенно не злится на свою сестру, чему та остаётся безмерно рада. Она старательно сдерживает рвущуюся наружу радость и как можно невозмутимее отвечает: – Возможно. Так, какую пиццу мне заказать? Парень вновь с минуту молчит, после чего с сомнением бросает краткое «Пепперони» и скрывается в своей комнате с полным непониманием произошедшей ситуации. Отчего-то парнишку не покидало ощущение, будто его обвели вокруг пальца, вот только повода для этого Нолик так и не нашёл. Поэтому, решив не зацикливаться на странном поведении старшей сестры, он двинулся вглубь комнаты, после чего сел за свой рабочий стол, одновременно нажимая кнопку включения ноутбука. Симка же в это время едва контролировала эмоции – уж больно не хотелось ей выдавать собственный восторг от такого короткого, зато вполне удачного диалога. Вернувшись в свою спальню за телефоном, девушка оформила заказ и, чтобы не тратить время впустую, вновь принялась за задание. Время пролетело незаметно. Часовая стрелка показывала седьмой час. Симка вновь склонила голову над столом и что-то с усердием переписывала в тетрадь. За окном уже стемнело, и вместе с этим угасло и желание работать. В последнее время девушка всё чаще стала замечать за собой какую-то неправильную усталость. Казалось, будто она находилась в этом состоянии постоянно, независимо от того, сколько часов поспала. Возможно, дело в стрессе, а возможно в фазе Луны и очередном построении планет, пагубно влияющим на организм человека. Симка к подобному относилась со скептицизмом и в отличие от своей матери в гороскопы никогда не верила, хотя иногда и в ней загоралась желание перебросить на них собственные промахи и недостатки. Ведь «это не я нерадивый, это Луна растущая» – в самый раз, чтобы оправдаться. «Это не я не смог построить здоровые отношения с человеком, это просто зодиакальная несовместимость». «Это не я где-то оплошала, это мы просто с младшим братом оба родились Водолеями...» Симка вздохнула и перевела внимание на экран по-прежнему включенного компьютера, где была открыта вкладка с их с Файером диалогом. От самого́ факта общения с этим юношей наперекор угрозам тайного поклонника девушка отчего-то сразу ощущала тревогу, но, перечитывая раз за разом его сообщения, на душе вновь становилось спокойно. Осознание, что она больше не одна, отдавалось теплом в сердце, но одновременно с этим и чувством вины за собственную никчёмность. Кажется, именно об этом ей говорил Файер. Заставлять других переживать за себя действительно утомляюще. Придвинувшись к клавиатуре, Симка принялась быстро печатать текст, время от времени стирая написанное и набирая заново. Спустя пять минут, показавшихся девушке вечностью, сообщение наконец было отправлено. Однако собеседник находился не в сети, что давало Симке возможность вновь и вновь сомневаться в своём поступке. Зачем она постоянно пишет ему? Зачем, решительно оттолкнув, раз за разом хватается за его плечо? Зачем тянет за собой? Зачем позволяет им сближаться? Разве это имеет смысл – держаться за того, кто и сам уже давно на самом дне? Этого парня слишком много в её мыслях. И это ничуть не романтично. Симка привязалась к нему, но иначе. Он оказался ей нужен лишь оттого, что других под рукой не оказалось. И от этой мысли ей становилось жутко. Жутко от самой себя. О чём она думает всякий раз, когда видит перед собой Файера? Красивый юноша с алыми волосами? Третьекурсник, у которого можно одолжить конспекты? Возможность выжить? Тот, кого можно обвинить, когда всё пойдёт под откос? Что будет после? Что будет, когда главная причина их общения исчезнет? Когда она больше не будет нуждаться в его помощи? Найдётся ли ей чем оправдать себя, чтобы поддерживать эту связь? Она ведь одиночка, ей никто не нужен. Она ведь привыкла справляться со всем сама. Так зачем же ей этот несносный парень с багажом проблем? Неужели для спасательного круга нельзя найти кого-то более стабильного? – Чёрт, я совсем запуталась, – на выдохе выпаливает Симка, кладя голову на раскрытую тетрадь. «Почему так сложно понять самого себя?» – проносится в её мыслях, прежде чем из динамика ноутбука раздаётся характерный звук, уведомляющий о новом сообщении в чате. Девушка поднимает голову и пытается сосредоточить взгляд на нужных строчках. Мне кажется, ты слишком много беспокоишься обо мне. Считаешь меня настолько беспомощным? Я справлюсь. Во всяком случае, я всё ещё жив, так что вряд ли есть повод для волнения. 18:26 Так, и почему же она ему написала?.. Не потому ли, что сообщения от её поклонника с каждым разом становятся всё более жуткими? В последнем, например, он в открытую признался, что не позволит девушке встречаться с кем-либо помимо него. А в другом похвалил её сегодняшний внешний вид в университете и отсутствие «раздражающего глаз юноши» поблизости. Мол, так уж и быть, пока тот к ней не приближается, он не станет его трогать, но стоит только Файеру появиться возле девушки в радиусе трёх метров, его в скором же времени «настигнет кара». Именно поэтому Симка и была вынуждена написать ему сегодня – чтобы сообщить о невозможности личных встреч. Слишком опасно. Для них обоих.

Ты хоть понимаешь, во что ввязываешься? Он психопат, вероятно. Мало ли на что он способен? 18:27

Я прожил 15 лет с психически неуравновешенным и, в принципе, продолжаю видеть его ежедневно, но теперь в зеркале. Как думаешь, кто из нас больше рискует? Я, ты или он?~ 18:27 Симка пару раз перечитывает полученное сообщение, но так и не находит слов для ответа. Не понять ей людей, которые жертвуют собой ради других. Ни Файера ей не понять, ни...

... 18:27

Вектор убьёт меня. 18:27

...ни его лучшего друга. О, так тебя это волнует? Только и всего? Мне кажется, ты и сама неплохо справляешься с этим. 18:28

Что ты имеешь в виду? Мы давно уже с ним не пересекались. 18:28

Я говорил не о нём. 18:28

О чём тогда? 18:28

Твои родители уже вернулись? 18:29 Симка вновь впадает в ступор из-за неожиданного вопроса. «Что не так с этим парнем? А что не так со мной, раз я продолжаю поддерживать с ним диалог?»

Нет. Но не уходи от вопроса. 18:29

Тебе не страшно? Он больше не писал? 18:29

Писал. И у меня есть для тебя новость: он пишет с пяти разных номеров, и периодически они повторяются. Понимаешь? 18:30

Хм. 18:30 Мы всё ещё можем обратиться в полицию? 18:30 Симка хмурится и как можно быстрее набирает ответ.

Нет, мы это уже обсуждали. 18:30

Сменить номер телефона? 18:30

Обсуждали. Нет. 18:30

Ты случайно не Овен? Почему ты тогда такая упёртая? 18:31 Девушка вспоминает о своих сегодняшних размышлениях на тему астрологии и с усмешкой на губах качает головой. Всё же Файер не перестаёт её удивлять. Неужели верит? Симка расплывается в хитрой улыбке и принимается печатать пришедший на ум, как ей показалось, достойный ответ.

А ты случайно не морская лилия?) 18:31

М-мм... Нет?) 18:31

Удивительно, почему ты тогда такой, прости за грубость, безмозглый? 18:31

Она беззвучно смеётся, представляя реакцию юноши на её сообщение и его недоумевающее лицо. Вряд ли Файер ожидал чего-то подобного. Но, на удивление Симки, ответ приходит почти сразу, и, к её же сожалению, отгадать по нему состояние собеседника оказалось невозможно. Подъёб засчитан, молодец. Как Нолик? 18:31 Смутился ли? Посмеялся? Обиделся? Не ясно.

Меня напрягают твои постоянные смены тем. А Нолик отлично. Вроде. Не знаю. 18:32

Мысли о брате вновь заставили девушку расстроиться. После их небольшого сегодняшнего диалога Нолик контакт с ней больше не поддерживал, и одному лишь ему известно, почему. О... 18:32

Это всё, что ты скажешь? 18:32

Я просто забыл, что у вас с ним отношения в пизде. Ты не хочешь это исправить? 18:32

Хочу, конечно же. Но от меня, к сожалению, здесь мало что зависит. Он уже не ребёнок. 18:32

Ему 15, а не 25. Так что в некотором смысле, ребёнок. Всё ещё можно исправить. 18:33

Насколько я помню, ты говорил, что начал... Хм... резаться в 14? Достойное занятие для детей, да? 18:33

«Зря я эту тему задела, наверное. Вот, чёрт. Не иметь мне друзей без чувства такта», – с досадой подумала Симка, легонько прикусив кончик своего большого пальца. Ответа пришлось ждать дольше минуты, и за это, казалось бы, небольшое время, Тверцова успела дважды похоронить себя за такую глупую промашку. Ну, явно и не взрослое решение проблем. Мне это, спешу напомнить, ничуть не помогло. 18:35 Хотя, с какой стороны посмотреть. 18:35 Но не суть. 18:35

Тебе неприятно говорить об этом, верно? 18:35

Появляется желание превратиться в морскую лилию, а так всё в порядке. 18:36 Осознав, что ещё не всё потеряно, девушка попробовала исправить ситуацию.

Хорошо. В таком случае скажи мне, чем ты так привлёк внимание моего брата? 18:36

Даже не знаю. Я в общем-то даже и внимания на него особо не обращал... По-моему, в твоём случае это напротив испортило отношения. 18:36

Может быть, ты как-то по-особенному это делал? 18:36

Не думаю. Единственное, что я делал иначе, чем другие ребята, это с самого начала не относился к нему, как к ребёнку. 18:36

А остальные, значит, так к нему относятся? 18:36

Ну, в некоторой степени, да. Всё же он младше. И мы, вроде как, несём за него ответственность. 18:37

Не «вроде как», а несёте. Кстати, хотела спросить. Он вам что-нибудь рассказывал? Ну, о себе, о школе? Игрек как-то говорил, что он часто на меня жалуется... 18:37

Я бы так не сказал. У нас в компании не принято делиться личным. Разве что, когда совсем пиздец и нужна какая-то помощь. 18:37

Вот как. Я думала вы друзья. 18:37

Мы и есть друзья. Просто с очень жёсткими границами дозволенного. Думаю, ты отлично вписалась бы в нашу компанию. 18:38

С чего бы это? Мне, вот, наоборот кажется, что я всегда лишняя. 18:38

У тебя рыжие волосы. Как раз не хватало для полной радуги. 18:38 Прочитав сообщение, Симка чуть нахмурила брови, не оценив юмора своего собеседника.

Дурак. 18:38

Ладно, не кипятись, это просто шутка. На самом деле, твоя скрытность и горы проблем – главная причина. 18:38

Адекватных счастливых людей у вас не водится, правильно понимаю? 18:38

Ну, что поделать, если таких во всём мире не водится. 18:38

Действительно. 18:38

Как думаешь, у Нолика всё-таки есть те самые горы проблем? 18:38

И о них, выходит, никто не знает?.. 18:38

Проходит несколько минут, но ответ так и не приходит. Файер остаётся в сети, впрочем, как и Симка, но, видимо, ему больше нечего сказать. Девушка ещё некоторое время не отводит взгляд от экрана, а затем всё же вздыхает и ложится на спинку стула. Странное чувство. Опустошённость? Или скорее... Недосказанность? Однако не успевает она до конца обдумать свои ощущения, как вдруг, спустя десять минут, когда Симка уже и не надеялась на продолжение диалога, парень вновь объявляется. Прости, отвлёкся. Вектор забыл, где у нас кофе. Оказалось, что его вовсе нет. Насчёт Нолика не переживай, что-нибудь придумаем. Хотя, мне кажется, он и сам в силах справиться со своими проблемами. Он не я. И не ты. 18:48

Может, ты и прав... А вы, выходит, с Вектором вместе? 18:48

Зацепившись за эту информацию, Симка не могла не уточнить, правильно ли всё поняла. Неужели снова ночуют вместе? Не слишком ли часто в последнее время? Ну да. Он зашёл ко мне. Я снова проебал его доверие, поэтому он переночует у меня. Что-то не так? 18:48 Симка как-то неоднозначно хмыкнула. Она и сама не понимала, что чувствует по отношению к этой ситуации.

Да нет, почему, просто поинтересовалась. Что ты натворил? 18:49

Забыл о потребности организма в пище. 18:49

Впрочем, ничего нового, да? 18:49

Да-да, проходят, дни, месяцы и года, а в жизни по-прежнему пизда. И всё же, вернёмся к первоначальному вопросу: что тебе написал твой ёбнутый? 18:49

Он не мой... 18:49

Наш~ ёбнутый?) 18:49 Симка тяжёло вздохнула и, прикрыв глаза, всё же слегка улыбнулась. «Наш»... Как же многообещающе это звучит.

Иди к чёрту. 18:49