Враг моего врага

1996 год. Поместье Вальбурги. Проснувшись после трехдневного сна, Беллатрикс приняла сидячие положение, глубоко задышала. Больше всего женщина боялась своего прошлого, особенно то, какой она была беспомощной и ранимой, позволяющую вытирать об себя ноги. Стиснув зубы, Лестрейндж пыталась привести дыхание в норму, но тремор, который пробрал до костей, не дал женщине расслабиться. Беллатрикс помнила все, каждое воспоминание, которое связывало её с прошлым. Помнила лживые слова Вальбурги, которая говорила, что Лестрейндж сама построит свою судьбу, что ей никто не будет указывать… Но все это, каждое слово Блэк, все было ложью, в которую ребёнок верил. Это всего лишь сон. Всего лишь сон, успокойся, это уже в прошлом, все в прошлом. Дыши, просто дыши, Белла, пожалуйста, дыши. Вдох… Выдох. Блять! Оскалившись, Лестрейндж бросила подушку в стену, после чего ударила прикроватную тумбочку ногой, переворачивая её на пол. Беллатрикс злилась, хоть малейшее напоминание ей о прошлом, заставляло сердце женщины биться быстрее, громче, вызывая паническую атаку. Опустив голову на ладони, Лестрейндж услышала мяуканье Хатисы, которая внимательно смотрела на хозяйку, не зная, что нужно делать. Глубоко вздохнув, Беллатрикс посмотрела на кошку, погладила её по голове, чуть улыбнувшись. Хатиса была с женщиной всегда и везде, защищая Лестрейндж от всего на свете, но когда Беллатрикс попала в Азкабан, фамильяр сходил с ума, на четырнадцать лет застряв в Блэк мэноре. Из-за того, что Хатиса была привязана к мэнору, фамильяр мог находиться лишь там… В полном одиночестве, которое убивало кошку, не понимая зачем Беллатрикс прогнала её, когда они были на задание. На звуки тумбы, эльфы среагировали быстро, оповестив обо всем Поттера, который к слову сразу же направился в комнату женщины, даже не удосужившись постучать. Войдя внутрь, Гарри вздохнул, видя совсем здоровую и вовсе не бушующую Беллатрикс, которая внимательно смотрела на парня, словно хищник, выжидавшей момента, дабы нанести убийственный удар, подвергая свою жертву смерти. Поднявшись на ноги, Лестрейндж спокойно подошла к столу, где лежал её кинжал, повернулась к Поттеру, стиснув зубы. Беллатрикс знала, что сделал Гарри, он спас её, хотя женщина не просила об этом, а этот чёртов мальчишка посмел её не то, чтобы спасти… Он смел прикоснуться к Лестрейндж, так тому же и не впервые. Сжав рукоять кинжала, Беллатрикс внимательно наблюдала за Поттером. — Выбирай, Поттер. Я либо тебя кастрирую, весьма медленно и мучительно, или же… все же выколю твои мерзкие глаза? Мне лично нравятся оба варианта, — Поттер холодно усмехнулся, покачал головой. Ему надоело с ней ссориться, драться, все это было глупо. Посмотрев на Беллатрикс, Гарри направился к ней. — Ммм, все же сам решил подойти, а не нагнет ли это твою гордость? Хотя, откуда у недоноска вроде тебя, гордость? Ты лишь трус, считающий себя важным. Тебе очень далеко до моего повелителя, никто не сравним с ним. А ты и дальше продолжай строить из себя, хер пойми кого. — Беллатрикс усмехнулась. — Ну так… уж лучше я буду строить из себя «хер пойми кого», нежели буду таким, как Волдеморт. Ну а если тебе так хочется меня убить, действуй, — Поттер схватил женщину за запястье, притянул её руку с кинжалом, к своей шее, надавливая лезвием. — Давай же, проведи, Лестрейндж, ты хочешь этого. А я хочу, чтобы ты, больная идиотка, открыла глаза и наконец поняла, что и кто ты для Тома! Давай же, режь, — Гарри держал её ладонь, внимательно смотрел в глаза женщины, зрачки которой расширились. — Ты знаешь, что бы ты не сделала мне, застрянешь здесь, просто сдохнешь от голода. Ну давай же, лучше я умру от руки слепой пожирательницы, нежели от чьих либо ещё. Беллатрикс неотрывно следила за яремной веной на шее парня, которая пульсировала под кинжалом, просто кричала, чтобы Лестрейндж провела оружием. Но все же слова Поттера имели смысл, если Беллатрикс это сделает, просто умрёт от голода, либо сойдёт с ума, что уже не так далеко. Усмехнувшись, Лестрейндж стиснула зубы, прижала Гарри к столу, внимательно смотря на Поттера, который лишь с неким холодом, следил за действиями женщины. Гарри знал, что она не убьёт его, ему стало интересно, что задумала Беллатрикс, не сглупил ли Поттер, если начнёт играть в её игру? Устало вздохнув, парень хотел было, что-то сказать, но Лестрейндж его перебила: — Ты… прав, — Вздохнув, Беллатрикс приблизилась к лицу Поттера, убрав кинжал от его шеи. — Я больна уже давно, — Смотря на Поттера, из-под густых ресниц, Беллатрикс по-невинному надула губы, что выглядело весьма завораживающе для Гарри и этого хватило, чтобы Лестрейндж все поняла. — и то, что я слепа, я тоже знаю, ты действительно прав… Гарри, — Поттер чувствовал покалывания в пальцах от того, как женщина протянула его имя. — Я так устала… — Гарри был напряжена, её поведением. — Боже, я так устала. — Беллатрикс провела ладонью по его щеке, касаясь кончиками пальцем шрама, который оставила на его лице. — Лестрейндж… — Его голос слегка дрогнул, чего Поттер даже не заметил. — Знаешь отчего я устала? — Проведя ладонями по рукам парня, Беллатрикс обняла Гарри, положив свой подбородок ему на плечо, прижавшись своей щекой к его, тихо продолжила говорить на ухо Поттера: — А помочь расслабиться может лишь это. Усмехнувшись, Беллатрикс сделала диагональный разрез на спине Поттера, глубоко прорезая его кожу. Довольная этим представлением, Лестрейндж рассмеялась так, как давно не смеялась, когда причиняла кому-то боль. Отстранившись от парня, Беллатрикс вытерла кинжал об его одежду, бросила оружие на кровать, следила за Поттером, ожидая его действий. Гарри сдержался, чтобы не упасть на колени, утробно зарычал, не в силах выпрямиться. Когда веселье Лестрейндж немного остановилось, парень зло смотрел в её насмехающиеся глаза, через боль выпрямил спину, угрожающе нависая над женщиной, которая даже глазом не дёрнула, влепила Поттеру пощёчину. — Убирайся. Из. Моей. Комнаты. — Чеканя каждое слово, Лестрейндж заводилась, из-за его присутствия здесь. — Ты мне омерзителен. Жалкий полукровка. На что ты вообще надеешься, держа меня здесь? — Выгнув бровь, Беллатрикс с огромным удовольствием ударила его ещё раз. Раз палочку Гарри забрал, кто мешает женщине проявлять разнообразие? — Что я буду у тебя на побегушках? Пупсик, единственный, кто здесь будет послушным, это ты! — Это все, что ты хотела сказать? Хорошо. Микки, — Когда эльф появился возле Поттера, Гарри грубо схватил Беллатрикс за шею. — перенеси нас к озеру, живо! — Микки не спорил с Гарри, лишь перенёс их на берег озера, сразу исчез. — Тебе нужно освежиться. Лестрейндж только замахнулась, на что Гарри боря дикую боль, скрутил руку женщины, после чего схватил Беллатрикс за волосы, окунул её голову в воду, наблюдая за тем, как Лестрейндж пыталась помогать себе одной рукой, дергая ногами. Поттер вынул её голову, внимательно смотря на женщину, которая стала орать на парня, кидая клятвы, что убьёт его. Вздохнув, Поттер вновь окунул её голову, сильнее сжимая волосы Беллатрикс. Лестрейндж не понимала что это все значит, неужели его угрозы реальны? Попытавшись поднять голову, она оперлась на ладонь, но все было бессмысленно, лишь глубокие порезы о камни, появились на её внутренней стороне ладони. Наглотавшись воды, Беллатрикс стала задыхаться, когда Поттер швырнул её на землю, заклинанием вытянул излишки воды, повернул голову женщины за скулы. Гарри был неузнаваем, всего за эти двадцать дней здесь, парень стал бледнее, отчего его мешки под глазами, стали настолько чёрными, что придавало ему болезненный вид. А все эти шрамы, напоминали побитого, но не сломленного тигра, который проиграл в бою все, чем только дорожил. Но придёт его время, когда все раны затянутся, а кости придут в норму, вот тогда этот тигр и будет мстить, а сейчас он выжидает лучшего момента, чтобы нанести удар. Наблюдая за Лестрейндж, Гарри просто сел на землю, положив руки на свои колени. Спина нещадно болела, а кровь продолжала течь, отчего рубашка неприятно прилипала к спине. Беллатрикс молча лежала на спине, все ещё отходя от того, что чуть не захлебнулась, даже не смотрела на Поттера, прикрыла свои глаза, слушая колыхания листьев. Первым заговорил Гарри, решив просто спокойно поговорить, пока они оба не в состоянии убить друг друга. Все их ссоры и споры, просто сходились к тому, что они причиняли боль. Либо выговаривали все, доводя все до криков и увечий. Поттер понимал, что так дальше нельзя, иначе они в конечном итоге убьют друг друга, оставаясь в минусе от этого решения. — Беллатрикс… мне надоело уже в это все играть. Ты делаешь больно мне, а я ведь буду продолжать мстить тебе. Черт возьми, что с тобой не так? Лестрейндж, я тебе не враг, совсем нет. К черту твоего Волдеморта, зачем тебе быть у него на побегушках, когда он так тебя пытает этой меткой? Ты ведь чуть не умерла… — Гарри внимательно посмотрел на женщину, которая никак не реагировала на Поттера. — О, только не говори мне, что тебе так хотелось умереть. Беллатрикс, ты ведь стоишь всех на свете, черт. Да в тебе столько силы и мощи, как не у кого, почему ты ему верна? Что он сделал для тебя такого, что ты готова всех к его ногам положить? — Лестрейндж стиснула зубы, продолжала молча лежать на спине. — Ну… как и я догадывался. Слепая идиотка, что с тебя взять? Некогда сильнейшая ведьма всего мира, стала жалкой шлюхой лжелорда. Ты сама себе враг и знаешь это Вздохнув, Поттер поднялся на ноги, последний раз посмотрев на Беллатрикс, направился в мэнор, оставляя женщину лежать на земле, в своих раздумьях. До Лестрейндж невозможно было достучаться и Гарри это понимал, как никто другой. Женщина была верна Волдеморту с семнадцати чертовых лет, вечное промывание мозгов, сказалось о себе, как нельзя лучше. За все эти три дня, которых Лестрейндж провела без сознания, Гарри так и не извинился перед Вальбургой, да и та не появлялась, что сильно ударило по парню. Поттер чувствовал сильную вину перед женщиной, не зная, как и загладить её, чтобы Блэк простила его. Войдя в комнату, Гарри подошел к пустому портрету, глубоко вздохнул, ощущая нервозность по всему телу, парень набрался решимости. Плевать, пускай она будет обижена, даже если станет кричать на него, говорить то, что может ранить Поттера. Он хочет попросить прощения, ему это было нужно, очень сильно. — Вальбурга?.. Ты здесь? Пожалуйста, я хочу поговорить с тобой. Вальбу… бабушка, пожалуйста, — Поттер сглотнул ком в горле, неотрывно следил за портретом, надеясь, что женщина придёт. — Я прошу тебя, ты нужна мне! — Гарри опустил голову, подавляя злобу, которая росла на себя же самого, из-за этой ситуации. — Что тебе нужно, Гарри? — Вальбурга бесстрастно смотрела на парня, после чего отвела взгляд. — Слушаю. — Прости меня, пожалуйста, Вальбурга, я действительно идиот, просто кретин. Я не должен был тебе все это говорить, даже ничего не зная о ваших отношениях. Я не подумал, прошу тебя, прости меня, — Поттер умоляюще смотрел на женщину, потерев лицо ладонями. — Я так виноват перед тобой, мне действительно жаль, что выговорил то дерьмо, которое задело тебя за живое. Я никчемный мальчишка, ты была права, Вальбурга, — Гарри покачал головой, усмехнувшись. — Я никогда ничего не знаю, а действую необдуманно. — Повернувшись к женщине спиной, Гарри направился за стулом, подвинул его напротив портрета Вальбурги. — Микки. — Что с твоей спиной? — Женщина выгнула бровь. — Скажи мне, почему как я не появлюсь здесь, ты постоянно покалечен? — Поттер усмехнулся, пожал плечами, пока Микки обрабатывал рану. — Гарри, может ты уже прекратишь позориться? Черт, дорогой, ты из семьи Блэк, скоро станешь лордом Поттером, а позволяешь ей все это делать. Ты дурак? — Блэк выгнула бровь, смотря на внука. Поттер не знал, что и ответить женщине. Гарри был не властен над собой, когда дело касалось Беллатрикс. Он подсел на неё, словно Лестрейндж была дурманящим наркотиком, который медленно убивал парня изнутри, начиная разрушение с его сердца, уверенно добираясь к его голове. Прикрыв глаза, Поттер опустил голову на свои руки, которые покоились на спинке стула, усмехнулся. Вальбурга права, Гарри выглядит жалко, чертовски жалко, когда позволяет Лестрейндж делать с ним все это. — Гарри?.. — Вальбурга вздохнула. Женщина видела, что вся эта ситуация мучила Поттера, но что могла сделать Блэк? Ничего. — Послушай меня, скажу тебе то, что никогда бы не сказала, если бы не видела тебя таким помятым. Отдай ей палочку, но не сейчас, чуть позже. — Женщина внимательно смотрела на Гарри. — Покажи Беллатрикс, что ты не боишься её, чтобы она злилась на это. А когда придёт время, ты сам поймёшь, просто сделай то, что никто не делал, кроме её сестер. Будь рядом, но даже не думай позволять Беллатрикс, садиться тебе на шею. Знаю я её. Ножки свесит, а ты и не заметишь. — Да… у неё это мастерски получается. Даже весьма, — Поттер усмехнулся, положил подбородок на свои руки, посмотрел на женщину. — Она повадилась играть со мной, а я ведусь на это, потому что… просто потому, что хочу этого, даже если это игра. — Гарри глубоко вздохнул улыбнувшись. — Ты мазохист? Потому что другого мнения у меня нет. Для чего ты это позволяешь делать? — Просто хочу жить в своих фантазиях. — Поттер опустил взгляд на пол, стиснул зубы, когда эльф шил рану. — Мне этого хватило, чтобы влюбиться в неё. И снова наступает ночь, я просыпаюсь из-за снов, а после везде мерещится её запах духов, даже когда её и вблизи нет. Я схожу с ума, просто окутывая себя мечтаниями. Я борюсь с собой, но это так больно, — Гарри закрыл глаза, покачал головой. — Она меня убьёт, как только сможет сбежать отсюда. А я ничего не смогу сделать, просто позволю ей это… я такой жалкий. Вальбурга неотрывно смотрела на парня, внимательно слушая все, что он говорил. На самом деле, женщина понимала Гарри и то, что он чувствовал, но трудно было принять решение о том, чтобы поддержать Поттера в этих чувствах. Блэк не знала, что должна сказать внуку, чтобы он не чувствовал себя так ужасно. Вальбурга прекрасно видела, что Беллатрикс делает с Гарри, но на все запреты женщины, парень лишь заупрямиться, если снова не поссориться с Блэк. Подняв голову, Гарри посмотрел на Вальбургу, одарил её слабой улыбкой, явно желая сказать, что с ним все хорошо. И это не волнует его так сильно, что конечно же было ложью. Когда Микки ушёл, закончив со спиной Поттера, Гарри решил поделиться своей новостью, которую ещё раньше хотел рассказать Вальбурге, но они были в ссоре, которую парень и создал. Но сейчас, когда все вроде наладилось, Поттер не мог больше молчать, желая уже все рассказать женщине, надеясь, что та не будет против его затеи, ну по крайней мере, Гарри надеялся на это. — Я решил стать анимагом, — Поттер улыбнулся, открыл свой рот, показывая женщине лист мандрагоры, который находился за его щекой. — Я его заклинанием приклеил, так что никуда не денется, я все прочитал об анимагии, проблем надеюсь не возникнет. Сегодня уже второй день, осталось дождаться полнолуние, тогда начну уже другие этапы. Главное чтобы гроза была с молнией, желательно не через год. — Поттер усмехнулся, внимательно смотря на женщину. — Ну… если бы я знала, что мой сын без разрешения это сделал, конечно же я бы запретила Сириусу. Ты это понимаешь, поэтому он сделал это с твоим отцом и своими дружками. Хотя признаться, попроси он меня, помочь с этим… — Вальбурга улыбнулась. — Конечно я бы помогла, но он считал меня злой, чокнутой, на самом деле, грех винить его в этом. А что касается тебя, я все же надеюсь, что ты не дурак и сможешь провести ритуал без проблем. — Спасибо за одобрение. Кстати, Букля прилетела ещё вчера, не думал, что она так сильно соскучилась по мне, — Гарри усмехнулся. Услышав, как внизу, что-то разбилось, Поттер глубоко вздохнул. — Похоже, кто-то зол. Не хочешь поговорить с ней? Увлекательная женщина на самом деле, стерва редкой натуры, но мне кажется… что кое-кого, она все же решит выслушать, не применяя кинжал. — И снова прозвучали удары словно что-то ломали. — Говорю же. Удивительная. — Я знаю это… но лучше в другой раз. Хатиса сидела на ручке кресла, внимательно смотря, как Беллатрикс разбивала камин кувалдой, которую нашла в одном из садовых домиков. С трудом поднимая инструмент, женщина с яркостью рушила камень за камнем, чувствуя моральное облегчение. Удар за ударом, руки Лестрейндж начинали болеть, а ладони покрылись мозолями, которых у Беллатрикс отроду не было. Женщина была зла утренним происшествием, вымещая весь гнев на камине, просто уничтожая его, даже не подумав, что это единственный способ уйти отсюда. Осев на пол, Беллатрикс засмеялась, внимательно смотря на проделанную работу, облегченно вздохнула. Женщина никогда не ненавидела этот камин, он вечно служил ей напоминанием того, как Вальбурга тренировала её, заставляя отдаваться на максимум. Осознание того, что сейчас сделала Беллатрикс, дошло к Лестрейндж не сразу, всего через пару секунд, женщину вновь охватила злость, на всех, кто был причастен к тому, что она застряла здесь. Поднявшись на ноги, Беллатрикс запустила пальцы в свои волосы, слегка сжала их у корней, пытаясь унять головную боль. Виной была метка, которая продолжала зазывать Лестрейндж обратно. Сев в кресло, Беллатрикс просто откинулась на его спинку, прикрыла глаза. Женщина действительно устала от всего, что происходит в её жизни. Все, во что она свято верила, что было её жизнью, сейчас казалось далёким. Волдеморт… Лестрейндж боготворила этого мужчину, веря в его взгляды и в его дело. Она отдала всю себя, была верна ему и в Азкабане. Только вот для чего? Чтобы он не считался с ней, обращаясь с Беллатрикс, как и со всеми остальными пожирателями. Женщина хотела быть для Тома, как когда-то была для Гриндевальда Винда… Быть его заместителем, чтобы Волдеморт уважал Лестрейндж, доверял и посвятил её во все самой первой, а не тогда, когда ему нужно было собирать собрание. Беллатрикс усмехнулась, понимая, что позволяла пользоваться собой, словно игрушкой. Женщина хотела такой же власти, чтобы её имя даже боялись произносить. Но на самом деле, Лестрейндж все считали больной последовательницей, которая была лишь палачом у Волдеморта и не более того. Беллатрикс и сейчас придерживается планов Тома, но когда она выберется отсюда, первым делом попросить у Реддла признания, кем она ему приходится на самом деле. Если просто пожирательницей, Лестрейндж лучше умрёт отстаивая свою честь, нежели продолжит быть его тенью, с которой Волдеморт не считается на равных. Когда Хатиса перебралась на руки Беллатрикс, женщина тут же забыла о своих проблемах, погладила кошку по голове. Хатиса дарила Лестрейндж спокойствие, которого женщина хотела больше всего, переживая весь этот чёртов дурдом. Беллатрикс соскучилась по магии, которая бурлила по её венам, желая вырваться наружу, но беспалочковая магия не давала той дозы морфина, которую Лестрейндж ощущала, выпуская непростительные, либо ещё какие заклинания из палочки. Не было того зуда в ладонях, который холодным вихрем обдавал все её тело. Не было того приятного опустошение, которое Беллатрикс чувствовала, когда её магия потоком вылетала из палочки, повергая своих врагов. Все было иным, неправильным… Словно у неё забрали её частичку, которую она желала получить обратно, но Поттер не делал этого, от чего хотелось вырвать парню глотку. Гарри словно нарочно издевается над Лестрейндж, будто это приносило ему незабываемое удовольствие. Беллатрикс помнила утренний взгляд Поттера, когда женщина провела его вокруг пальца. Гарри был ей одурманен, что весьма позабавило Лестрейндж, но нельзя отнимать того факта, что никто ещё не смотрел на Беллатрикс так, словно изголодавшейся зверь. Так, будто она была центром его бытия. Лестрейндж заметила этот взгляд ещё тогда, когда женщина защитила Хатису от Поттера, повалив его на пол, принявшись душить Гарри, нависая над парнем. Всё же эти взгляды, вызывали в Беллатрикс удовольствие. Лестрейндж всегда любила, чтобы она была центром чего-то внимания, но в основном интимного плана, что нельзя сказать о Поттере. Этот мальчишка смотрел не с надеждой переспать, Гарри словно изучал её, пробираясь своим взглядом в душу Лестрейндж. Поттер хотел её не в плане секса, он хотел женщину так, чтобы она могла разделить с ним его судьбу. Чтобы была его проводником и без разницы в какую сторону, потому что Поттер пошёл бы за ней и в ад. Фыркнув, женщина спустила Хатису на пол, направилась обратно к себе, прогоняя прочь эти дурацкие мысли. Ещё бы она не думала, как Поттер на неё смотрел, все равно Лестрейндж выколет его глаза, когда придёт время и это она сделает, первым из своих пунктов на парня. Беллатрикс хотела выпить, да так, чтобы забыть на мгновенье, что она находится в чёртовом плену, хотя его и таковым назвать нельзя. Женщина просто хотела отдохнуть, не видеть никого. Хотелось просто побыть в гробовой тишине, вдалеке от всех, чтобы наконец собраться с мыслями.

***

Месяц пролетел довольно быстро, Поттер даже не успел и заметить, чуть было не пропустив полнолуние. Поместив лист мандрагоры в колбу со слюной, Гарри спрятал посудину в сухое и тёмное место, плотно закрыв двери в эту комнату, направился в гостиную. Сегодня ему исполняется шестнадцать, а это значит, что он может полноправно стать лордом Поттером, вновь пробуждая свой род. По просьбе Вальбурги, Кикимер договорился одним из главных гоблинов Гринготтса, который уже ожидал Поттера в гостиной, со всеми нужными документами, кои они должны будут обсудить в процессе. Вальбурга поставила Гарри условие, что женщина обязательно должна будет присутствовать при передаче лордства, иначе затаит на парня горькую обиду, чего Поттеру не хотелось. Войдя в гостиную, Гарри поприветствовал гоблина, после чего сел напротив него, перевёл взгляд на портрет Вальбурги, который висел неподалёку от них. Гоблин слегка покашлял, чтобы прочистить горло, внимательно посмотрел на Поттера, разложил бумаги в том порядке, по которому он будет вести разговор. Проходящая мимо Беллатрикс, хотела было съязвить, но решила, что ей не стоит тратить своё время, на этот бред, лишь молча ушла к себе, держа в руке бутылку с дорогим вином, которая была из личной коллекции Вальбурги, что не очень то и понравилось Блэк. Проведя Лестрейндж взглядом, Поттер стиснул зубы, вернул свое внимание гоблину. — И так, мистер Поттер… вообще, никто из гоблинов, не согласился бы на то, чтобы отдавать вам титул лорда, пока вы не достигнете семнадцатилетия. Но так, как вы были участником турнира Трех волшебников. Вам юридически исполнилось семнадцать лет и, фактически, проблем у вас с министерством не должно быть, так как, это были их условия и магия сочла уместным их выбор. — Гоблин взял в руки пару скрепленных листов, протянул их Поттеру. — Прошу ознакомиться со всем имуществом, который перейдет к вам, как только мы закончим со всем. Гарри принял бумаги, принявшись внимательно все читать, дабы не упустить ничего важного, чтобы не было после вопросов. Один основной мэнор, земля которого составляла больше ста гектаров, что весьма удивило Поттера, приводя его в шок от количества. Также было пару летних домиков, правда земли было в два раза меньше, но все равно это казалось за гранью допустимого. Вальбурга усмехнулась, когда заметила удивлённое лицо Поттера, который и вовсе отказывался верить в то, что все это имущество, было только его. Гарри не знал, что ему со всем этим делать, да и как жить ему в таком огромном доме одному? Да даже если Сириус и Вальбурга будут с ним жить, все равно будет одиноко… Так же Гарри проверил свои счета, которые хранились в другом хранилище и сумма их превышала ту, что сейчас находилась на его счетах, раз в пять. Глубоко вздохнув, Гарри отложил бумаги, перевёл взгляд на Вальбургу, после чего на гоблина, поджал свои губы. Поттер даже не нашёл, что нужно сказать, все ещё переваривая прочитанное, резко почувствовал на себе огромную ответственность, которая свалилась на его плечи. Потерев переносицу, Гарри натянуто улыбнулся, сжал свои ладони в замок, слегка прищурился. — Я так понимаю, это ещё не все, что я должен сегодня принять, так ведь? — Гоблин лишь кивнул, взяв следующие листы, протянул их Гарри. — Это членство в визенгамоте. Каждый лорд священных двадцати восьми, имеет полное право на то, чтобы присутствовать на собраниях, обсуждая внутренние дела суда. Также вы можете присутствовать при слушаниях. — Гарри выгнул бровь, а после хмыкнул, взял бумаги. — Там все правила визенгамота и сами фамилии пятидесяти людей. Ваш отец не был членом визенгамота, отказавшись изначально. — Я понял. Прочту это чуть позже. Есть, что-то более серьёзное, что мне стоит знать, прежде, чем я стану лордом? — Гоблин кивнул, доставая из чемодана небольшой мешочек. — Так как вы стали ещё и Блэком, будущим лордом ещё одного могущественного рода, у которого нет прямых наследников, ваш первенец должен стать прежде Поттером, а уже второй ребёнок присвоит себе наследство Блэков. — Гарри уже хотел было согласиться, но Вальбурга перебила гоблина. — Нет. Мой первый правнук станет Блэком, а уже тогда Поттеры. — Гарри перевёл взгляд на женщину, усмехнувшись. — Это дело принципа! Первенец всегда могущественнее, так что он будет Блэком и точка. — Боюсь, что магия будет против, а после и вовсе заберёт малыша. То есть… ребёнок умрёт. — Вальбурга замолчала, опустив свой взгляд на ладони, глубоко вздохнула. — Таковы традиции и раньше такие случаи, тоже имели место. — Ладно. Это дело, которое сейчас не в моём приоритете. Корасон, что у вас в мешке? — Поттер выпрямился, внимательно посмотрев на гоблина. — Это предназначено мне или? — Корасон достал перстень и печать. — Этот перстень носили все лорды Поттеры. Как только вы наденете его, кольцо само примет форму и размер, которая удобно ляжет на ваш палец, мистер Поттер. — Гоблин серьёзно посмотрел на Гарри, протянув ему печатку с инициалом «Р», которая была сделана из золота с чёрными оправами. — А вот это печать. Когда вы или вам будут присылать письма, то вы будете пользоваться только ей. Объяснять, как ее применять, я думаю не стоит? — Верно… Глубоко вздохнув, Гарри надел кольцо, которое сперва обожгло палец Поттера, а после приняло нужный размер, словно вплавилось в кожу, становясь одним целым с парнем. Посмотрев на перстень, Гарри усмехнулся, показав его Вальбурге, которая слегка улыбнулась ему, вернула взгляд на гоблина, что сейчас потирал свои ладони, словно хотел, что-то сказать, но не решался пока что. Корасон протянул Поттеру маленький кинжал, положил перед Гарри листок, слегка дёрнул своим ухом, а после поднялся на ноги, подошёл к Поттеру, указывая ему на нужные строки. — Вы должны будете порезать левую ладонь, а после поочередно нанести отпечатки правой руки, на эти строки. Вам нужна помощь с этим, мистер Поттер? — гоблин внимательно посмотрел на парня. — Нет, не думаю. Звучит весьма просто. — Быстро прочитав написанное, Гарри сделал все, что ему сказал Корасон, наблюдая за тем, как отпечатки на бумаге, приняли золотой цвет. — Я так понимаю, что отныне, я теперь лорд Поттер? — гоблин кивнул. — Хорошо… кстати, я надеюсь на то, что вы не видели здесь Беллатрикс, я ведь могу положиться на вас? — Сто галлеонов, тогда я даже не вспомню, как зовут мою мать, не то, чтобы Беллатрикс Лестрейндж. — Поттер кивнул — Оплата мне нужна сейчас, лорд Поттер. Также, ещё сверху пятьдесят за мои услуги, сами знаете ведь, не в спокойное время живём — Ладно. Возьмёшь эту сумму из моего хранилища, а теперь я бы хотел отдохнуть. Всего хорошего, Корасон, — Гоблин усмех нулся, после чего забрав все свои вещи, просто исчез, оставляя Гарри и Вальбургу одних. — Ну, я теперь официально лорд Поттер, а так же сменя сняли контролирующие чары, должны снять в ближайшее время, я так думаю. — Поттер посмотрел на женщину. — Я поздравляю тебя, Гарри. С днем рождения. А теперь будь добр, позови Кикимера, я приготовила тебе подарок, — Вальбурга улыбнулась, внимательно смотрела на внука. — Надеюсь, что тебе все же понравится подарок, я старалась. Когда Кикимер прибыл в мэнор, сразу же отдал Поттеру подарочную коробку и новенькую метлу, о чем заранее побеспокоилась Вальбурга. Открыв коробку, Гарри заметил колбы и пару свертков, которые принялся раскрывать, детально изучая вещи. Рассматривая красную мантию, Поттер наклонил голову на бок, а после перевёл взгляд на женщину, улыбнувшись ей. Когда мантия сама по себе вылетела из рук парня, Поттер удивлённо открыл рот, а после протянул руку, аккуратно взял мантию и сложил её. Подняв один из флаконов, Гарри прочитал название, а после серьёзно посмотрел на Вальбургу. — Где ты достала Феликс Фелицис? Я ведь надеюсь, что никто в этом больше не замешан? — Вальбурга лишь закатила глаза, улыбнулась внуку. — Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал. — Феликс тебе понадобится, особенно… с Беллатрикс. Там кстати ещё есть блокирующий магию браслет, ну знаешь. Если тебя к примеру будет раздражать одна особа. Усмехнувшись, Гарри отвлёкся на шум, который вновь устроила Беллатрикс, спускаясь по лестнице, явно уже выпившая, готовая выговорить многое, если и не покалечить в придачу. Поттер аккуратно сложил подарки в коробку, попросил Вальбургу, чтобы она их оставила. После того самого дня, когда Гарри чуть было не утопил Лестрейндж, женщина пила, особо не контактируя с Поттером. Парень чувствовал опасность, все его нутро кричало об этом, но Гарри старался не накручивать себя, бесстрастно смотря в глаза Беллатрикс, которая поставив бутылку на столик, подошла Поттеру, усмехнувшись. Гарри ожидал удара кинжалом, ладонью, либо чем-то ещё, но точно не того, что сделала Лестрейндж. Беллатрикс достала свою палочку из кобуры, которая находилась на её бедре. Женщина уверенно направила её на Поттера, который лишь усмехнулся. Хатиса подоспела вовремя, занимая удобное место, внимательно следила за происходящим. Как бы все смешно и сюрреалистично не смотрелось, но Гарри, как и Беллатрикс, прекрасно понимали, чем для них все это грозит. Каждый был уверен в себе, не давая противнику и шанса, чтобы придумать план нападения, либо же отступления. Гарри глубоко вздохнул, после чего сел в кресло, принялся рассматривать свой новый перстень. Хотелось поговорить с Лестрейндж по душам, чтобы она наконец поняла, но Поттер лишь поднял уставший взгляд на женщину, закинул ногу на ногу. Беллатрикс была пьяна, даже весьма прилично, что свидетельствовало её дрожание ладоней, а также затуманенный взгляд. — Ну? Пытаешься подобрать заклинание, которым поразишь меня, Белла? Даже не буду спрашивать, как ты пробралась в мою комнату, когда у тебя есть такой умный фамильяр. Молодец, девочка. — Поттер посмотрел на Хатису, а после усмехнулся. — Я ведь тебе уже говорил, Лестрейндж, я тебе не враг и никогда им не стану. Ты враг моего врага, действительно считаешь, что я стану калечить своего союзника? — Мы не союзники, мальчишка. — Женщина прорычала эти слова. — Я с удовольствием покажу тебе, где твоё место, Поттер… — Гарри кивнул, расставил руки в сторону, внимательно посмотрел в глаза Беллатрикс. — Не играй с огнём, сосунок! Ты не знаешь меня. Круцио, — красный луч пробил солнечное сплетение Поттера. Боль была мучительной, но благодаря трикветру, который поглощал большую часть заклинания, Гарри мог терпеть эту боль. — КРУЦИО! — Луч стал куда сильнее, отчего Поттер слегка зарычал, подняв злой взгляд на женщину, которая опустила палочку, чуть пошатнувшись. — Я ведь сказал, Беллатрикс, ещё давно. Я не хочу ссор с тобой… — Гарри поднялся на ноги, не обращая внимание на боль, которая прошлась по всему телу. — Странно, но я уважаю тебя. Ты. Знаешь, ты на самом деле невероятная, я не хочу быть тебе врагом. Делай мне больно, желай убить меня, но если мне придётся рискнуть собой ради тебя, я с удовольствием сделаю это. А после буду напоминать, что это именно я спас тебя. Ты стоишь многого, — Поттер подошёл к Лестрейндж, аккуратно взял её левую руку. — Ты не должна ему служить, поверь мне. Ты отдала его затеи, всю себя, Лестрейндж, а в ответ… получаешь боль. — Гарри внимательно смотрел в её глаза. — Ты ведь уважаешь себя, ну так открой глаза, прошу тебя, Белла. Увидь то, что вижу я. Если мы объединимся, я отдам тебе все, что тебе только захочется. — Я хочу твоё сердце, давай я его сейчас вырву, вот тогда я буду довольной, — Беллатрикс вырвала свою руку, упустила палочку. Вздохнув, Поттер молча поднял её, протянув древко Лестрейндж. — Я не враг тебе. Прошу запомнить это. Хватит идти против меня, я не люблю твои косые взгляды, ты поняла? — Беллатрикс фыркнула, забрала палочку. — Я нужен тебе, как и ты мне. — Женщина засмеялась, с отвращением смотря на Гарри. — Тебе нужен целитель разума, ублюдок. Ты действительно решил, что ты все можешь? Знай свое место, мальчишка. — Беллатрикс направилась к себе, прихватив со столика бутылку с вином. — Ты никогда не добьёшься своей цели. Молча наблюдая за Лестрейндж, Поттер сел на диван, откинувшись на его спинку. Боль от круциатуса все ещё пробивала его тело, но Гарри не обращал внимания, думая над тем, как добиться расположения Лестрейндж, чтобы женщина наконец немного встала на его сторону. Гарри нужны знания, обряды, Поттеру нужны источники, благодаря которым, он станет сильнее, куда сильнее Волдеморта, но Поттер понимал, что без знаний Беллатрикс, ничего не добьётся. Парень сам прекрасно осознавал, что все ещё был слабаком, который ничего не добился в своей жизни, кроме как идиотского везения и все. Поттер обыскала все книги в мэноре, а также родовые проклятия, чары, Гарри все это уже заучивал и тренировал, но этого было мало. Он никак не мог сосредоточиться, не думая о Беллатрикс, словно сумасшедший.

***

Сидя за столом, Волдеморт внимательно осмотрел всех присутствующих, остановив свой взгляд на двух пустых стульях, которые находились рядом с Люциусом. Прищурив взгляд, Том стиснул зубы, откинулся на спинку стула, не сводя пронзительного взгляда с мужчины, под которым Люциус сжался, словно ребёнок. Поднявшись со своего места, Волдеморт медленно направился к Малфою, привлекая взгляды всех Пожирателей смерти. Остановившись за спиной Люциуса, Реддл положил свои ладони на спинку его стула, смотрел на противоположную стену. — Где Нарцисса и Драко, Люциус? — Малфой опустил голову, глубоко втянул воздух, который и так был пропитан тьмой в этом поместье. — Последнее время, твоя семья меня крайне разочаровывает, может мне, стоит прийти к вам на ужин и уже там, я дам знать о своих намерениях, как считаешь? — Люциус стиснул зубы, все же подняв взгляд на Волдеморта. — Где они? Ты ведь знаешь, что я могу быть крайне терпеливым. — Мой лорд… они. — Люциус почувствовал тремор в руках. — Они сейчас дома. Драко ещё ребёнок, совсем мальчишка. А Нарцисса, моя жена беременна, ей не стоит перенапрягаться. К тому же… вашей злости на мою семью, виной всему я. Я приму любое ваше наказание, повелитель, но они здесь не причём… прошу вас, — Малфой чуть вздрогнул, почувствовав ладонь на своём плече. — Повелитель… Люциус бы костьми лёг за Драко и Нарциссу, если бы так было нужно. Кроме семьи, которая была дороже всего для мужчины, больше ничего не существовало в этой жизни. Малфой никогда бы не подверг бы их опасности, даже если это был бы приказ Волдеморта. Чувствуя, как рука Тома крепко сжала его плечо, Люциус молчал, просто наблюдая за мужчиной, взгляд которого был убийственный, не предвещая ничего хорошего для Малфоя. — Ты решил мне дерзить и ослушаться? Я велел тебе, чтобы вся твоя семья была за этим столом, а ты смеешь так говорить со мной? Я решил оказать тебе услугу, посвятить твоего сына в свои ряды, а ты, жалкий трус, смеешь так себя вести? — Малфой молчал, внимательно смотря на Волдеморта, который положил ладонь на его щеку. — Я считал тебя куда умнее, Люциус, но если ты так просишь, чтобы я наказал тебя… будь по твоему. — Волдеморт усмехнулся, надавливая большим пальцем на глаз Малфоя. — Ты все равно будешь делать так, как велю тебе я, понял? Люциус закричал, когда Том безжалостно выдавил глаз мужчины, а после и вовсе бросил на пол, кровавый ошметок, некогда походивший на глаз. Малфой взялся за лицо, пытаясь остановить кровотечение, на что Волдеморт лишь усмехнулся, вытер свою ладонь, об белоснежные волосы Люциуса, грубо их дёргая. Вернувшись на свое место, мужчина велел Малфою закрыть свой рот, продолжил собрание: — Сегодня мне поступила информация, что мальчишка стал лордом Поттером, — Волдеморт окинул всех взглядом. — Но, а вы же, упустили этот чёртов момент. Никакой идиот не додумался подкупить гоблинов, хотя я упоминал об этом, но вы же заняты, занимаетесь всяким бредом… — Мужчина достал свою палочку, положив её на стол. — Вы упустили возможность найти его, а теперь сидите здесь и смотрите на меня, СЛОВНО НИЧЕГО И НЕ ПРОИЗОШЛО! — Глубоко вздохнув, Волдеморт краем глаза заметил, как Нагайна съела лежащий на полу глаз. — Что насчёт Беллатрикс? Лестрейндж, где твоя ненаглядная может быть ещё? Ты, надеюсь, обыскал каждый дюйм? Рудольфус переглянулся с Рабастаном, после чего опасливо посмотрел на тёмного лорда, закусил внутреннюю часть щеки, почувствовав металлический привкус. На самом деле, Рудольфус даже не искал Беллатрикс, просто к черту забывая о своей жене, проводя все свое время в других компаниях. — Простите, повелитель. Но Беллатрикс нигде нет, она словно под землю провалилась… — Так почему же ты её ещё не вскопал? Мне помнится, что я лично велел, чтобы ты нашёл её и привёл ко мне. А чем ты занимался позволь поинтересоваться? — Волдеморт оскалился, наблюдая за мужчиной. — Я не знаю, мой повелитель… но возможно её сестра знает? Люциус, Нарцисса обязана знать об этом! — Малфой покрылся холодным потом, понимая, что Волдеморт теперь не отстанет от его жены. — Они ведь весьма близки. — Закрой свой мерзкий рот, Лестрейндж. Если бы она хоть, что-то знала, тебе бы не поручали искать свою жену. — Люциус умоляюще посмотрел на Волдеморта. — Мой лорд, Цис… Нарцисса ничего не знает, я клянусь вам. Будь иначе, я бы лично привёл к вашим ногам Беллатрикс. Люциус забыл о своём глазе, полностью переключаясь на Волдеморта, опасаясь, чтобы тому ничего не взбрело в голову. Реддл внимательно смотрел на Малфоя, думая о том, не врет ли ему мужчина, чтобы обезопасить Нарциссу, но так и не найдя эту тему интересной, переключился на другую, которая волновала Волдеморта, куда сильнее, нежели пропажа Беллатрикс, которая рано или поздно объявится. Приказав эльфу налить ему выпить, Том медленно крутил стакан в ладони, обсуждая первое нападение на Лондон, чтобы газеты твердили лишь о нем и только о его могуществе. Волдеморт желал захватить власть над Англией, а после и заполучить остальное, но из-за Поттера, эту мечту ему пришлось отложить на несколько лет, что весьма подпортило его статистику. Но сейчас, когда сила и власть на стороне Тома, мужчина мог начинать свой план, чтобы каждый знал, что их спокойным дням отныне настал конец. Выпив немного алкоголя, Волдеморт поставил стакан на стол, положил руки на подлокотники. — Завтра начинается новый день. Завтра мы уже будет во всех новостях, как Лондонских газетах, а также и других стран тоже. Нас услышат в любом уголке страны, мы пробудим в них страх, которого они раньше не ощущали. Завтра вы взорвёте здания с маглами, уничтожая этих выродков, а также их поганых отпрысков. — Волдеморт усмехнулся. — Мы уничтожим всю историю и напишем новую, но уже не грязной кровью. А совершенно чистой, не тронутой никаким грязным существом. Завтра наступит наше время, которое никто и никогда не забудет впредь. — Мужчина поднялся на ноги, поставил ладони на стол. — А если мальчишка Поттер решит действовать, вместе с Дамблдором, мы уничтожим и сотрем этих ублюдков. Англией будет править чистота и могущество, как и всем остальным миром тоже! Всё за столом загудели, обсуждая сказанное Волдемортом. Речь Тома, завела в пожирателях их внутренних зверей, которые готовы будут выйти на охоту, перерезая всем глотки. Завтра наступит их день, которого Реддл ждал очень долго, фантазируя и надеясь на том, что его власть будет могущественной, а мечты реальными. Люциус молча наблюдал за всем происходящим, понимая, что Драко с Нарциссой придётся увезти из страны, как можно дальше, пока не настало слишком поздно. Глубоко вздохнув, Малфой старался держать сознание в порядке, чтобы не выдавать свои планы. Люциус был за Волдеморта, всеми фибрами души, но когда Том изменился, стал более неконтролируемым, Малфой осознал, что Волдеморту плевать и на своих подчиненных, которых он с такой же лёгкостью убьёт, как и маглов. Сжав ладони, Малфой опустил взгляд на стол, чувствуя невыносимую боль в голове, молился, чтобы продержаться до конца собрания. Всё его сознание кричало о том, что Драко и Нарцисса в опасности и что Малфой обязан был, что-то сделать, чтобы сохранить их безопасность. Если Нарцисса узнает, что задумал Люциус, женщина никогда не бросит мужа, что выводило Малфоя из себя. Эта чёртова верность друг другу, порой пугало мужчину… Люциус прекрасно понимал, что не выстоит против Волдеморта, об этом было даже страшно думать, но если ему придётся, Малфой рискнет собой, задерживая Тома настолько, сколько вообще сможет. — А теперь. Отдохните сегодня… завтра в десять начинаем наше знакомство со всем миром. Люциус, останься, — Волдеморт усмехнулся, смотря на мужчину, когда все покинули стол. — Если твой сын не примет метку, я сперва убью тебя, а после и всю твою семью, надеюсь ты меня прекрасно понимаешь? Я никогда не шучу, не стоит меня доводить, Малфой. — Повелитель… Драко действительно ещё ребёнок, который не достоин метки. Прошу, пускай ему исполнится семнадцать, тогда я лично поставлю его на колени перед вами, мой лорд, — Люциус склонил голову, молясь о том, чтобы Волдеморт согласился. — Он ещё глуп, совсем не тот, кто будет вам нужен. Клянусь, что буду заниматься Драко. Дайте год, это все о чем я прошу вас. — Год?.. Ты ведь понимаешь, что это весьма много? — Волдеморт крутил палочку в ладони. — Но, я думаю, что могу сделать тебе такой подарок. Но ровно через год, если твой сын не примет метку, я лично вырежу его сердце, прямо у вас с Нарциссой на глазах. — Малфой поднял холодный, практически нечитаемый взгляд на Волдеморта. — Раз на этом все, пошёл прочь, мне мерзко смотреть на твоё лицо. — Как вам будет удобно, мой лорд. Люциус вернулся в мэнор, молча прошёл в их с Нарциссой спальню, сел возле женщины, аккуратно погладил её по голове, слегка улыбнувшись. Малфой всегда любил наблюдать за тем, как спит женщина, которая лишь во сне могла не беспокоиться о всем, что происходит с их семьёй. — Я хожу по лезвию ножа, Цисси… но никогда не позволю, чтобы и вы вступили на него. — Люциус говорил очень тихо, что нельзя было разобрать и слова. — Я клянусь, что все будет хорошо с нами, обещаю. Малфой устало сбросил верхнюю одежду, лёг с другой стороны кровати, выпил зелье сна без сновидений, накрыл себя с головой одеялом. Открыв глаза, Нарцисса стиснула зубы, молча повернулась, обнимая Люциуса, решив ничего не обсуждать