***
— Расстроился? — спросила Аша, сжав его ладонь, когда они сели в машину. — Расстроился, — деревянно повторил Рамси, разглядывая приборную панель. Аша помолчала, а когда выехали на дорогу, сказала: — Мы будем видеться, часто. Он не на край света переехал. Порадуйся за друга. — Я рад, — тускло обронил Рамси. — Мы будем видеться, — повторил её слова. — Но такого, как раньше, больше не будет. — Рамси… — жалобным тоном произнесла Аша. — Не надо, всё, просто не хочу это обсуждать, — оборвал он. На том и закончили, чтобы привыкнуть к новому, нужно время. Дома радостно вопил телевизор, а Арт самозабвенно дрых на руках у деда. Сам он шумел, как целый оркестр, но под телик легко засыпал. Папаша Грейджой души не чаял во внуке: покупал ему всякие шмотки, игрушки и возился с ним с большим воодушевлением. — Никогда не думала, что папа будет таким любящим дедом, — шепнула Аша на ухо, когда они узрели эту идиллистическую картину. — Да, зная его, сложно такое предположить, — согласился Рамси. Артур пробудился вскоре после ухода деда. Захныкал, пока ещё тихо, и Аша пошла его кормить, купать и всё, что там нужно делать. Рамси бездумно втыкал в телик. Теперь даже в приставку поиграть не с кем. Ничего интересного не показывали, и вскоре он поднялся наверх. Аша кормила сына, сидя на кресле, и Рамси замер в дверном проёме, невольно залюбовавшись её прекрасным профилем. Было в этом что-то сокровенное и таинственное: женщина, кормящая ребёнка грудью. Что-то восхитительное, будто Мадонна с младенцем. Если бы он умел рисовать, то попробовал бы передать это на холсте. Но Рамси не умел. Аша подняла голову и улыбнулась. — Ты такая красивая. Тебе идёт, — сказал Рамси, встретившись с ней взглядом. — Что идёт? — не поняла Аша и болезненно поморщилась, видно, Арт тянул слишком сильно. — Быть мамой, — Рамси подарил ей самую искреннею из своих улыбок, и Аша её отразила. — Спасибо.***
В следующую субботу Аша заявила прямо за завтраком: — Я сегодня поеду в гости к Оше, а ты присмотри за Артом. — Чего? — Рамси от неожиданности разломил пополам тост, который собирался намазать джемом. — Присмотри за нашим сыном, — выделяя слова, повторила Аша. — Папу я, кстати, предупредила: он тебе помогать не будет. И Молли тоже, — добавила она, не успел он и рта раскрыть. — Не понял, — насуплено уточнил Рамси. Аша вздохнула, помешала чай маленькой тонкой ложкой и прикрыла глаза. Похоже, пыталась держать эмоции под контролем. — Ты сказал, что тебе нужно время, привыкнуть и всё в таком духе. Я дала тебе это время. Нашему сыну три месяца, а ты его даже на руки ни разу не взял. Разве я многого от тебя требую? Рамси плотно сжал челюсть, а после пробормотал полушёпотом: — Говоришь так, будто я вовсе не помогаю. — Почему же? Помогаешь: ты ходишь по магазинам, покупал лекарства и прочее, уборкой занимался, но к Арту ты даже не прикоснулся. Теон и то больше времени с ним проводил, чем ты. Рамси вздохнул и покачал головой. — Не знаю, что сказать. — Ничего не нужно говорить, — твёрдо произнесла Аша. — Просто присмотри за нашим ребёнком, нашим ребёнком, а не моим, — вновь напомнила она, будто бы он мог об этом забыть. Рамси с грохотом отодвинул стул, распахнул окно и подставил лицо холодному воздуху. Апрельский ветер приятно освежал. Он нашёл на подоконнике пачку «Честера» и, повертев в руках, вытянул сигарету, щёлкнул зажигалкой. — Вряд ли я справлюсь. Понятия не имею, что делать. — В этом нет ничего сложного, — с непривычной холодной улыбкой заявила Аша. — Можешь позвонить, и я всё объясню, но я хочу, чтобы ты провёл день с сыном. — Да я каждый день с ним провожу! — вспыхнул Рамси, оттолкнув кружку с недопитым чаем. — Нет, ты просто его не замечаешь, делаешь вид, будто это какое-то временное недоразумение. Рамси фыркнул и тряхнул головой. По правде, она права. — Обязательно прямо сегодня? Может, в какой-то другой день. И вообще… — Нет у тебя никаких планов, — сухо оборвала Аша. — И Теона я тоже предупредила, чтобы тебе не помогал. И Джона, — чуть подумав, добавила она. Рамси едва ли не плюнул с досады и, затолкав окурок в пепельницу, захлопнул окно. — Ты мне выбора не оставила. — Ты сам меня вынудил. Рамси промолчал, деваться теперь некуда. Аша собиралась неторопливо и, кажется, изрядно нервничала: даже серёжки никак застегнуть не могла, рассыпала какую-то цветную фиговину из косметички и раз десять подошла к спящему в кроватке ребёнку. Рамси сидел на кровати, тиская плюшевого мишку — того, которого ей подарил, когда узнал, что у них ребёнок появится. — Это очень жёстко, — сообщил, наблюдая за ней. Аша устало вздохнула и, отложив расчёску, повернулась к нему. — Я ведь пробовала по-хорошему и не один раз. На прошлой неделе попросила тебя помочь искупать Артура. Что ты сказал? — припомнила она, собирая эту цветную пыль с маленького круглого столика, стоящего в углу у окна. — Что мне надо погулять с собакой, — сквозь зубы бросил Рамси. — Это же правда! — воскликнул он. — Тише, — Аша понизила тон. — Разбудишь, будешь сам успокаивать, я уже ухожу. Рамси поджал губы. Ну, конечно, Арт ведь теперь король в доме: все должны подстраиваться под него. Король Артур, да, внезапно вспомнилось, что ему всегда нравились «королевские имена» — красивые. Ричард там или… Артур. Улыбка сама собой поползла по губам. Аша этого не заметила, продолжала пенять дальше: — Сколько раз я тебя просила с ним погулять? Ты всегда отмахивался. Или… — Ладно-ладно, прекрати, я уже всё понял, не дурак ведь. — Зато очень любишь им прикидываться, — вновь развернувшись, упрекнула Аша. — Хватит, принцесса, я не хочу ссориться. Ты начинаешь меня злить, — чеканя слова, произнёс Рамси. — Вот как? — Аша поднялась, и он тоже сделал шаг навстречу, они столкнулись в центре комнаты. — Ты думаешь, тебе одному тяжело? Я всё время с ребёнком и на кухне, и… — тут уж она сама замолчала, поглядев на кроватку. — Прости, но сегодня я тоже хочу отдохнуть, — подняла руку, чтобы коснуться его щеки, но Рамси отвернулся, сердито мотнув головой. — Хо-ро-шо, — по слогам процедил он. Так они и разошлись: недовольные друг другом, раздражённые и взвинченные. Аша оставила целый свиток на прикроватной тумбе, что там надо делать с ребёнком, ни один раз повторила, чтобы он звонил. Распрощались холодно, точнее никак. Рамси затворил дверь и направился в гостиную. Будто она не знает, что он не выносит, когда заставляют делать что-то против воли! Но нет же, не оставила выбора, настояла! Упрямая, какая же она всё-таки упрямая! А впрочем, двенадцать лет назад, когда они только познакомились, это восхищало. Сила духа, да. За это он когда-то её и полюбил, нет, не только, ещё за доброту. Но, видно, сегодня не день милосердия. Рамси достал со шкафа коробку с синтезатором и некоторое время меланхолично перебирал клавиши. Настроение, конечно, было поганое, однако музыка всегда помогла отвлечься. И в этот раз тоже. О ребёнке, спящем наверху, он совсем позабыл до поры, до времени. Однако Артур Болтон не тот человек, который готов долго оставаться без внимания. Вскоре громогласный рёв сына огласил дом. Внизу, конечно, было потише, но всё равно слышно. Да, Артур — грозный большой медведь. Рамси оборвал мелодию и растерянно замер в дверях. Некоторое время стоял так, прислушиваясь. Может, замолкнет? Но Артур не унимался. Делать нечего, пришлось подниматься наверх. Наверное, минут десять он торчал у кроватки, не решаясь взять этот дёргающийся, вопящий комок на руки. «Ладно, это всего лишь ребёнок — он не взорвётся», — мысленно убедил себя Рамси. Арт ненадолго замолк и с удивлением хлопал глазами, глядя на него, а после завопил с новой силой. — Ты очень, очень громкий, — поморщившись, сообщил Рамси. Сын, разумеется, пропустил упрёк мимо ушей, точнее вряд ли вообще что-то понял. Как оказалось, его нужно было переодеть. Что ж, с этим удалось справиться, хоть и не так быстро. Он ведь не раз видел, как Аша это делает. В чистом подгузнике Артур воспрял духом и строил гримасы, похожие на радостные. Однако стоило положить его в кроватку, как он снова недовольно закряхтел. Рамси поглядел на список, оставленный на столике, и выяснил, что теперь-то надо вывести сына на прогулку. С тяжёлым вздохом принялся перебирать одёжку, заботливо оставленную Ашей на кровати. Свой зелёный комбинезончик Артур искренне презирал и ни в какую не желал в него облачаться. Стоило засунуть одну ручонку в рукав и взяться за вторую, как он тут же выдёргивал первую. Матерясь сквозь зубы, Рамси всё-таки замотал сына в комбинезон и засунул в коляску — яркую — оранжево-зелёную, на больших дутых колёсах, её он, кстати, сам же и покупал. Вот так, а Аша считает, что он ничего не сделал для сына. На улице Артур затих, видно, был доволен сменой обстановки, а может, ему просто нравилось, что его катают. Дотащившись до парка, Рамси брякнулся на лавку и закурил. Птицы пели, шумел в ветвях ветер, а синее небо радовало безоблачным тихим днём. Артур задремал. Рамси решил повтыкать в телефон, наслаждаясь минутами покоя, да Аша позвонила, чтобы спросить, как там у них дела. И… Арт, естественно, продрал глаза и начал орать. Беседа вышела недолгой, Аша посоветовала пройтись по парку: Артур обычно успокаивался от этого. Завершив разговор, Рамси нацепил наушники и катнул коляску туда-сюда. Арт сбавил тон, но совсем не умолк. Пришлось подниматься и гулять с ним по аллеям. Большую часть дня Рамси ощущал лишь глухое раздражение по отношению к сыну, к вечеру прибавилась ещё и усталость. Аша звонила раза три, наверное, и всё как-то не вовремя. К концу дня он злился и на неё. Накормить сына тоже оказалось непросто: соска ему категорически не нравилась и ел он неохотно, а после ещё и заблевал ему новую рубашку. — Ты настоящая катастрофа! — заявил Рамси в очередной раз переодевая сына. Артур почему-то примолк, засопел, будто даже обиженно, наверное, просто устал орать. А нет, пару минут спустя, сын развопился с новой силой. Рамси тяжело вздохнул и положил его в кроватку. Чистый, накормленный, какого хера ему ещё надо? Вероятно, ему просто нравится орать и выводить его из себя. Рамси снова спустился вниз, пообедал, хотя это уже скорее был ужин, а Артур всё не затыкался. — Ты моё наказание? — сказал он сыну. — За что? Чуть поразмыслив, Рамси решил, что Арту просто не нравится находиться в одиночестве. Он спустился вниз с сыном на руках и положил того на диван. Джокер осторожно поставил передние лапы на подушки и обнюхал ребёнка, опрометчиво приблизившись к нему. Артур в конце концов схватил его за ухо, и пёс вырвался, тряся головой, и больше уже так близко не подходил. Принц устроился на другом краю дивана и тоже с интересом разглядывал младенца, но, наученный горьким опытом «брата», наблюдал издалека. — Вот видишь все собрались вокруг тебя, как будто ты грёбаный король, — Рамси наклонился к сыну. — Чего тебе ещё надо? Очень, очень жаль, что Артур не мог выразить свои чувства словами, а лишь вопил, как недорезанный поросёнок. Рамси со вздохом уселся за клавиши и, стараясь игнорировать этот источник шума, пытался сосредоточиться на мелодии. Он даже не дошёл до припева, и тут произошло кое-что совершенно неожиданное… Вопли Арта стали тише, а после он и вовсе замолк. Может, музыка ему понравилась? Рамси оборвал игру, Арт снова захныкал. — Я понял: тебе нравится музыка, но не нравлюсь я, — сделал вывод он. — Ладно, король Артур, спою тебе песню. Рамси взял сына на руки: не так уж много времени, чтобы подобрать что-то интересное, пока Арт снова не разорался. Проснулся утром с лицом в грязи. Властитель катастроф снова изнасиловал мою душу, Мне реально хреново, всё тело болит. Что я сделал? Ничего не могу вспомнить, Ни малейшей детали… Это постоянная битва, И пьянство всегда выигрывает.* Рамси начал негромко, прикрыв глаза, бродил по комнате, и Артур замолчал. Блаженная тишина. Я хочу пройти весь путь К куче бутылок. Я собираюсь пройти весь путь, Зачем притворяться? Я падаю. Это слабо походило на колыбельную, но Артур внимал с интересом, будто и правда что-то там понимал. Я прекратил бороться с пьянством, Потому что оно всегда выигрывает. Я хочу пройти весь путь К куче бутылок. К концу песни Арт умиротворённо сопел у него на руках: такой крошечный и тёплый, со своим упрямым характером. Рамси заглянул в его глаза цвета стального неба и усмехнулся. — Не сомневался, что тебе эта песня понравится. Ты ведь наполовину Грейджой. Арт хлопал тёмными ресницами, а после выдал вполне осмысленную улыбку. Нет, конечно, он просто скопировал его мимику, но выглядело это и вправду забавно. — Надеюсь, Грейджой не на эту половину, — раздался тихий голос Аши. Рамси обернулся, всё ещё удивлённый и радостный. Аша стояла в дверном проёме гостиной. Он даже и не слышал, как она вошла. — Такая у нас теперь новая колыбельная? — поинтересовалась она с улыбкой. — Я рада, что вы нашли общий язык, — добавила, чуть помолчав и оглядев комнату. — Не так это и трудно, правда? Рамси хмыкнул. — Когда как. Не сказал бы, что это был лёгкий день, — ещё раз посмотрел на сына, сжавшего рукой его футболку. — Может, Арт станет музыкантом, как думаешь? — Может быть, — задумчиво согласилась Аша и, приблизившись, чмокнула в щёку. — Я так по вам обоим соскучилась. — Мы тоже.***
В конце лета сделали ремонт в комнате Теона. Грозный медведь Артур, король Артур, наконец-то обрёл свою берлогу — салатово-лимонную, украшенную аппликациями с забавными мультяшными зверятами. А они вернули свою личную жизнь. Ну, по крайней мере какую-то её часть. Теон, конечно, не хотел уступать поначалу, но Аша сказала, что в этом доме хватит места на всех, в конце концов, есть две свободных комнаты, включая гостиную. Как бы там ни было, Теон с Вайолет прекрасно устроились в Кэмдене и навещали их время от времени, да, даже довольно часто. Арту исполнилось уже восемь месяцев: за это время он много чему научился и теперь активно ползал по всему дому, донимая животных. Впрочем, Джокер терпеливо переносил все попытки залезть ему в пасть, потрогать за нос или дёрнуть за ухо. Здоровенный стаффорд вёл себя с ребёнком, будто плюшевая игрушка. А если Арт совсем его доставал, уходил во двор или прятался под кроватью. Принц, конечно, такого обращения со своей персоной не позволял: вырывался и убегал, если уж Арту всё-таки удавалось до него добраться и подёргать за шерсть. Но всё же к ребёнку он тоже привязался: любил забираться в кроватку и пригреться под тёплым боком, когда тот спал. Правда стоило Артуру громко известить о своём пробуждении, как кот тут же сбегал куда подальше. Им всем оказалось непросто привыкнуть к новым ролям, но со временем Рамси открыл, что наблюдать, как растёт сын, интересно. Из вопящего и вечно недовольного комка он превращался в маленького человека. Теперь с ним почти что можно было играть. Он любил всякие гремящие штуки и яблочно-банановое пюре, а то, что из цветной капусты, терпеть не мог. И засыпал только под его песни. Однажды, наблюдая за тем, как сын мусолит во рту кусок мягкого паззла, Рамси понял: они трое — семья, пятеро, точнее, Принц и Джокер тоже её части. Все детали обрели свои места, и картинка стала целой.