***
После праздника прошла уже неделя. Ничего не предвещало беды. Рамси собирался провести воскресный вечер перед теликом, щёлкал по каналам, прихлёбывая чай из кружки, и не мог найти ничего увлекательного. В девять должен начаться какой-то мистический фильм, сейчас же было без четверти. Аша аккуратно забрала у него пульт и взяла за руки. — Я хотела кое о чём с тобой поговорить, но никак не могла выбрать подходящий момент. В общем, я решила, что подходящего момента так и не будет, поэтому просто… давай поговорим сейчас, — твёрдым тоном произнесла она. Рамси усмехнулся и склонил голову набок. — Ладно. Я слушаю. Аша улыбнулась и погладила его по плечам, вздохнула и кивнула сама себе. — Да, правда, не знаю даже как начать. Рамси удивлённо приподнял брови. Его принцесса славилась решительным нравом, и видеть её такой взволнованной, растерянной, было непривычно. — Что-то плохое случилось? — предположил он. — Нет, всё в порядке. — Тогда говори, не люблю, когда тянут. Аша долго с каким-то особым вниманием изучала его лицо, а после придвинулась ближе и положила ладони ему на колени. — Давай заведём ребёнка. — Что? — Давай заведём ребёнка, — вновь повторила она. Рамси закашлялся и мотнул головой. Расслышал он и в первый раз, но вот смысл дошёл не сразу. — Зачем? — Ну, как же? Новая жизнь — частичка меня и тебя. Человек, которого мы вырастим и воспитаем, — объяснила Аша размеренно и с улыбкой, очевидно все эти фразы она подготовила заранее. Рамси шумно выдохнул и отстранился. — Если тебе не с кем поиграть, давай заведём щенка или котёнка, — простодушно предложил он. Аша нахмурилась, было видно, что она не в настроении шутить. — У нас уже достаточно животных. Давай поговорим серьёзно. — Мне не нравятся дети, и вообще, разве нам вдвоём плохо? — подозрительно прищурившись, спросил Рамси. — Очень даже хорошо, но… неужели ты не хотел бы, чтобы кто-то остался после нас? Малыш, которого мы всему научим, который будет нас любить, — терпеливо убеждала Аша. — Ты ведь любишь своих племянников, значит, не все дети тебе не нравятся, — сделала вывод она. — Чаще всего, — Рамси вздохнул и нервно облизнул губы. — А этот ребёнок… гипотетический… он же навсегда, и его нельзя вернуть в магазин, как сломанный тостер, если он не понравится. Племянников-то я вижу в гостях, они со мной не живут, — выпалил он всё, что пришло в голову. Аша была готова и к этому вопросу. — Знаешь, я ведь не люблю всех подряд детей, но это будет наш — похожий на меня и на тебя. Ты будешь с ним играть, научишь кататься на велосипеде или играть на пианино. Он будет тобой гордиться, — продолжала уверять она. Рамси отвернулся и покачал головой. — Не знаю. А если ничего не получится? — В каком смысле? — Если ребёнок этот… Если я ему не буду нравиться? Я не умею учить, и вообще меня много всего раздражает, а дети постоянно орут… Пойду воды попью, — резко оборвав свою сбивчивую речь, он поднялся и ушёл на кухню. Аша появилась минут через десять, когда он бездумно пялился на кружащиеся за окном снежинки. Она мягко положила ладони ему на плечи, но Рамси не стал оборачиваться, так и стоял, прислонившись лбом к холодному стеклу. — Посмотри на Джона и Дени, как они счастливы, и как их любят дети. — Джона легко любить, — хмыкнув, отозвался Рамси. — Хорошо, — Аша, похоже, задумалась. — Ты любил своего отца? Рамси вздрогнул и обернулся. — Любил… когда-то, — честно ответил он. — Вот видишь, а его уж точно любить не легко. Рамси ничего не ответил, опустил голову и долго смотрел в пол. — Обещай, что подумаешь над этим, хорошо? — Аша ласково провела ладонью по его щеке и, наклонившись, заглянула в глаза. — Ну… подумаю, — неохотно согласился он. Аша ушла, оставив его одного, о её присутствии напоминало лишь прикосновение тёплых пальцев к коже и повисший в воздухе лёгкий аромат духов «Корица и шоколад». Рамси сел на подоконник и приложил ладонь к щеке. Подумать-то было над чем, это точно. В тихой звёздной ночи в бледном свете фонарей кружились снежинки, он распахнул окно, и морозный воздух тут же обнял холодными лапами, растрепал волосы и прошёлся тонкими ледяными пальцами по лицу. Сигаретный дым белыми кольцами растворялся в ночи. Сказка не может продолжаться вечно.***
Много, много всего произошло за эти пять неполных лет. Случались порой мелкие ссоры и разногласия, но в основном-то они были счастливы. Узнавали друг друга и учились находить компромиссы, путешествовали, радовались жизни и просто любили друг друга. Это время было спокойным, безмятежным, как ленивая полноводная река, и казалось, что все преграды и беды остались в прошлом. Теперь же Рамси снова тонул в сомнениях. Разве нужен им кто-то третий? Вдвоём они обрели гармонию. Однажды он уже стоял перед подобным выбором, вот только ребёнок тот должен был родиться от нелюбимой женщины, да и было им всего по восемнадцать лет: ни работы, ни жилья — ничего. Миранда… Когда выяснилось, что она всё-таки не беременна, Рамси вздохнул с облегчением. И до этого момента не думал больше о детях. Теперь же он понятия не имел, что сказать Аше. Может, его тревоги покажутся ей глупыми? С того разговора прошло больше двух недель. Аша вовсе не торопила с ответом, и Рамси успел, нет, не то чтобы позабыть, но немного успокоиться на этот счёт. Визит тётушки Иветт грянул как гром среди ясного неба. О, тётка Аши и Теона просто незабываемая женщина! Только появившись в дверях, она сразу же заполняла собой всё пространство. Громкоголосая, суетливая, и ужасно энергичная для своих пятидесяти лет. И к тому же любопытная до неприличия. Невысокая коренастая блондинка с причёской каре и большими серо-голубыми глазами, упрятанными за стёклами строгой прямоугольной оправы. Она буквально во всём была противоположностью своему мужу. Виктарион высокий, крепкий и молчаливый. В его чёрных волосах давно серебрился снег, а в бороде смешались соль и перец. Спокойный, медлительный и вдумчивый, он взвешивал каждое слово, в отличие от жены. Тётушка Иви вихрем порхала по кухне, помогала Аше накрывать на стол, трещала о своих сыновьях, ругала невестку и рассказывала об успехах внучки в школе. Поток информации не прерывался буквально ни на секунду. Виктарион расположился за столом и лениво поглядывал в окно, похоже, стрекотня жены его вовсе не смущала. Рамси последовал его примеру, они обменялись вежливыми кивками. Весь день дядя и тётя Грейджои толкались по магазинам, накупили кучу всякой ерунды и выбрали подарок на день рождения для внука, и похоже, теперь Виктарион просто наслаждался минуткой спокойного отдыха. Впрочем, в речь жены он как-то даже умудрился вставить пару метких фраз. Несмотря на то, что он казался отстранённым, слушал внимательно. Чёрт возьми, а они гармонировали друг с другом! Видно, не зря столько лет прожили вместе. Задумавшись о контрастах в семейной жизни, Рамси пропустил тот момент, когда беседа свернула в опасное русло. Тётушка Иви, прихватив с блюдца песочное печенье, откусила небольшой кусочек и, как бы между делом, произнесла: — Дети так быстро растут! Хьюго уже во втором классе. У Марона и Дианы осталась куча вещей для малыша. Могли бы пригодиться вашим детям. Кстати, — она обернулась к мужу и легко коснулась его руки, — можно привезти, когда поедем в город в следующий раз. Рамси бросил на Ашу быстрый взгляд. Та подавила неловкую улыбку и, похоже, собиралась поблагодарить. Ну, да, это проще, чем пытаться возразить тёте Иви. Он едва уловимо кивнул, одобряя её ход. — Не задумывались ещё о ребятишках? Сколько вы вместе? Давно бы уже пора, — как ни в чём не бывало продолжила свою мысль тётушка. Рамси поперхнулся чаем и со стуком поставил кружку. Аша слегка побледнела. Тётушка продолжала улыбаться, вцепившись в них внимательным взглядом. — У меня там… Встреча! — выпалил Рамси, вскочив из-за стола. Бросил Аше извиняющийся взгляд и поспешно вылетел за дверь. Уж конечно, никакой встречи и в помине не было, но следовало как-то избежать неловкого разговора. И совершенно точно не хотелось снова сцепиться с этой неугомонной тётушкой в словесной баталии. Побродив без дела по улицам, Рамси всё же вернулся домой. Уже стемнело, машина родственников не маячила во дворе, значит, уехали. Он поднялся на крыльцо, сжимая в руках цветы. Аша наверняка обижена, но он ведь хотел, как лучше. И действительно столкнулись они в гостиной. Аша с непроницаем лицом пялилась в телик, и похоже, была где-то далеко от реальности. Рамси изобразил милую улыбку и выставил перед собой букет из пяти ярко-сиреневых роз. Её любимый цвет. — Решил подкупить меня цветами? — расстроено произнесла Аша. — Вовсе нет! Просто хотел сделать тебе приятное, — растерянно сообщил Рамси, приблизившись. — Но для этого сначала нужно было сделать что-то неприятное, — упрекнула Аша. — Тебе не нравилось, когда я не извинялся, а теперь не нравится, когда извиняюсь? — повысил тон Рамси. — Ты снова бросил меня одну! — У меня была встреча с другом, — не моргнув глазом, соврал он. Уж лучше поддерживать одну и ту же версию. Положив цветы на журнальный столик, плюхнулся на диван рядом с Ашей. — У тебя один друг, и он живёт здесь, — тут же раскрыла ложь она. — Что ты хочешь от меня услышать? — нахмурившись, Рамси отвёл взгляд. — Я не хотел ссориться с твоей тёткой. Она ведь любит навязывать своё мнение. — Нельзя всё время избегать неудобных вопросов, — покачала головой Аша. — Нельзя всё время лезть не в своё дело, — отбил Рамси. — Она хочет как лучше, думала помочь. Тётя Иви вовсе не плохой человек, да, иногда она переходит личные границы, но она заботится обо всех нас, — терпеливо пояснила Аша. — И до сих пор говорит, что твой первый муж был лучше, — не забыл упомянуть Рамси. Как-то слышал их разговор на одном из праздников. Тётка, кажется, думала, что Дагмер простой и понятный парень, в отличие от него. Что ответила Аша, он тогда не узнал. Она прикрыла глаза и вздохнула. — Зато я так не считаю. — Ну… спасибо, что ли, — неловко поблагодарил Рамси. Услышать это было и вправду важно. — Хорошо, проехали, — Аша умела прощать, она никогда не злилась долго, и это ещё одна её добродетель. Она взяла за руки и устало улыбнулась. — Оставим в покое родственников. Я хочу узнать, что думаешь ты. — Ребёнка никакого нет, а мы уже начали ссориться, — недовольно пробормотал Рамси. — Не знаю. Не уверен, что я хочу детей. Аша долго молчала, и глаза её стали печальными. — Мне тридцать четыре, время ещё есть, но я бы не хотела, чтобы моего ребёнка путали с моим внуком, — она не дала возразить, просто поднялась и легко чмокнула в щёку. — Спокойной ночи, — цветы всё-таки приняла и поставила в высокую хрустальную вазу. Рамси остался в гостиной и долго глядел в пустоту. Может, Аша и долго взвешивала это решение. Может, даже все эти четыре с половиной года, но вот ему она оставила жалких две недели. Аша ведь бросила курить два года назад, может, уже тогда готовилась к ребёнку? Осознание этого факта почему-то разозлило. Она продумала всё заранее, а его поставила перед фактом в последний момент! В том, что из Аши получится хорошая мать, Рамси не сомневался. Она заботливая, умная и добрая. И терпеливая — это точно. Ей нравилось возиться с племянниками — детьми двоюродных братьев. Мартин и Мира тоже её любили. Рамси предпочитал быть дядей, который приносит подарки. Нет, он никогда не обижал детей Джона, но уставал от них. Слишком много шума они производили. С собственным ребёнком не получится поиграть полчаса в день и отвязаться от него. А если сын или дочь и вовсе будут раздражать? Если он не сможет полюбить этого ребёнка? Столько вопросов, на которые так трудно найти ответ. Рамси долго бродил из угла в угол, даже, накинув куртку, вытащился покурить на крыльцо. Нет, всё это срочно нужно было с кем-то обсудить. И желательно с тем, кто не будет давить и осуждать, с тем, кто попытается понять. Очень удобно, когда лучший друг живёт в соседней комнате. Он даже не поглядел на часы, так не терпелось поскорее избавиться от этих гнетущих мыслей. Стукнув для приличия, распахнул дверь и ввалился внутрь. В темноте мерцал телевизор, а сам хозяин комнаты похрапывал на диване. — Привет. У меня важное дело, — сообщил Рамси, брякнувшись рядом. — Ты серьёзно? — Теон оторвал голову от подушки и недовольно заворчал: — Половина второго ночи, — сообщил он, взглянув на экран телевизора, в углу которого маячила дата и время. — Это срочно, — заявил Рамси, устраиваясь поудобнее. — Я только принял свою удобную позу для сна, — вновь начал стенать Теон. — Да пофиг, идти никуда не надо. Теон пробормотал в подушку: — Мы могли бы поговорить завтра по дороге на работу. — Мне надо сейчас, — бодрым тоном сообщил Рамси. Сон как рукой сняло, и терпеть до утра он просто не мог. Теон всё ещё недовольно фыркал, однако, соизволил повернуться к нему. — Аша хочет ребёнка, а я нет. Такая проблема. Теон что-то невнятно пробурчал, отвернувшись, а после взбил подушку и вздохнул. — Этого можно было ожидать. — Да уж, конечно, только я об этом не думал раньше, — признался Рамси. — Ну, знаешь, это же ребёнок от любимой женщины, а не… от Миранды. — А если я не справлюсь? Если я его не полюблю? Это же навсегда, — озвучил свои страхи Рамси. Теон завозился в постели и вскоре поднялся, включил настольную лампу. — Ты, наверно, привыкнешь. Я не знаю, как это происходит, у меня же детей нет. Я думаю, надо относиться к этому проще, — он помолчал, почесал в затылке, потоптавшись у окна. — Аша точно со всем справится. — Ты не помог, — Рамси цокнул языком и тоже поднялся. Теон вздохнул, кажется, виновато. Приблизился и положил ладонь на плечо. — То, чего нет, можно изобразить. И если сначала тебе этот ребёнок не понравится, он этого всё равно не запомнит. Или ты просто можешь сказать Аше, что не хочешь детей, — предложил он, пожав плечами. — Правда, она всё равно выест весь мозг, но… тебе решать. Она упрямая. — Упрямая, — задумчиво повторил Рамси, развернулся и вышел, не прощаясь. Советы Теона совершенно не пришлись по душе. Аша уже спала, когда он отворил дверь в спальню. Сквозь неплотно задёрнутые шторы просачивался лунный свет. Рамси некоторое время любовался её прекрасным силуэтом, чётко очерченной линией подбородка и высоких скул, разметавшимися по подушке тёмными волосами. Его принцесса прекраснее всех на свете, и иногда он думал, что просто её не заслужил. Кот, свернувшись пушистым белым клубком, дремал в ногах. Рамси аккуратно отогнул одеяло, чтобы не потревожить их обоих, и лёг рядом. И уснул, как ни странно, быстро: слишком устал за этот долгий день.