Бесполезный
. Эти слова всю жизнь преследовали Ямагути.Неудачник
Ещё с младшей школы, на него повесили ярлык. И как бы он не старался...Бездарность
. Все проходило мимо него. Ничего у него не получалось. Он не мог правильно подобрать ни одного цвета в картине, все листы для каллиграфии были в пятнах от чернил, все теоремы по математике проходили насквозь, никак не задерживаясь… кажется, все уже поставили крест на нем. Он не мог даже элементарно отбить летящий в него мяч!.. и сейчас, он не в основном составе. Единственный из первогодок. Ладно… скорее всего, ему нужно быть благодарным, что его приняли вместе с Цукки…Глубокий выдох и концентрация.
Да, Цукишима и правда поразителен. Такой высокий, талантливый. Но отрешённый. Но он умеет все, что не удается ему! Он умён и хорош во всём, за что бы не взялся… Цукки хорош во всём. Всё-таки, Ямагути не хочет отставать от него. Кто бы что не говорил… но, желания и возможности не всегда совпадают, как бы ты не мечтал об этом. Мяч оказывается в воздухе, на мгновение отбросив точную ровную тень, закрыв собой одну из огромных ламп спортзала. Юноша делает пол шага вперёд, отмирая и уже бьёт ладонью, по мячу, но - вот черт! - поздно! То ли бросок был не достаточно высок, то ли он сам слишком медлил и жалел несчастный мяч. Но факт остаётся фактом, мяч кое-как долетел до сетки. Он упал, теряя высоту и скорость прямо около нее. - Снова не вышло, - юноша устало выдохнул, почесывая затылок и оглядел откатывающийся все дальше и дальше от него мячик. - Но, в этот раз не промахнулся. Уже лучше. Только, чуть сильнее. Ямагути ободряюще улыбается, словно сам себя пытается поддержать. Он быстро подбирает мяч, случайно неуклюже проскользя по вымытому полу, не хочется вытаскивать кучу мячей. Лучше попробует одним и тем же. Зря они что ли убирали их? Кажется вот в чем точно хорош был Тадаши. Так это в том, насколько понимающим он был и уважал чужой труд и в принципе людей вокруг него, что и вовсе было не свойственно Цукишиме. Огромное различие. Зачастую, в его высокомерии, парня могло занести. Вот Ямагути вновь на позиции подающего. Мяч вновь в воздухе. Идеальная высота. Идеальная позиция. Никаких лишних движений. Один удар ладонью! Один взмах и касание. И мяч будет на другой сторону!.. раз, два, три!.. вот есть замах и!.. - Ямагути, черт возьми! - возмущенный голос лучшего, и единственного, друга, сопровождаемый грохотом двери спортзала старшей школы Карассуно заставили пугливого юношу подскочить и вскрикнуть от неожиданности. Как ясно, взмах и возможная прекрасная подача были неумолимо пропущены. - Ц-Цукки!.. - темноволосый перевел взгляд на друга и как-то нервно скачет взглядом из стороны а сторону, в ту самую минуту как Кэй проходит в зал. - Ну ё-мое! И чем ты тут занят?! Я тебя жду, наверное, - блокирующий оглядывается по сторонам, кажется пытаясь понять, чего же его друга так задержало. А тон всё тот же ледяной, хоть и звенит раздражением. Как всегда. Ямагути опускает голову и отводит взгляд, слыша лишь тяжёлый вздох. - Пошли уже. Он подобрал недалеко откатившийся мяч и закидывает в корзину неподалёку. - Но!.. Цукки! - юноша подскакивает, поспешив подобрать свою сумку, и догоняет друга. - У меня почти получилось! Он почти перелетел! Давай!.. ещё минутку! Пожал… - Да какая разница, все равно полная бессмыслица, - блондин остановился в проходе, косо глянув на друга и фыркнув, отворачивается, держа руки в карманах, выходя из душного помещения. - Пошли, уже. Духота здесь невыносимая. Да и домой пора. Ямагути выкидывает быстрое «угу», сглатывает и движется за другом. Что ж, это… было обидно. Как и всегда. Хотя, чего ещё ждать от Цукишимы. Он очень прямолинеен, если так можно сказать. И, всегда прав и честен. Тадаши сцепляет руки на лямке своей спортивной сумки и неспеша, понуро двигался за другом. Вот ещё его дурацкая черта: расстраиваться из-за всего подряд. Он не обиделся, нет… на правду, глупо обижаться, но… все же, пусть это было грубо. И это тоже влияло на то, как сменилось настроение второго блокирующего. Вот до этого в нем было полно энергии, хоть атомную электростанцию заряжай. А вот сейчас, еле ноги волочит. И все, всего лишь из-за двух лёгких фраз, сказанных так запросто. И кем!.. его другом… Да, Цукишима был задирой, любил из шутки или скуки издеваться над другими людьми, и Ямагути всегда поддерживал любой его смех, каким бы злым он не был… это было так странно, несвойственно самому Тадаши и он сам часто волновался из-за этого. Ведь… ему хочется иметь друзей! Конечно! Кому не хочется, но!.. если ему придется делать выбор между кем-то неизвестным, но вероятно потенциальным, (а может и нет), другом или же таким привычным и любимым им Цукки, то… выбор очевиден. Ямагути не из тех кто рискует чем-то, что дорого ему ради призрачных надежд. Зачем ему рисковать кем-то столь невероятным как Цукишима? Так что, ему не сложно потерпеть любые колкости Цукки, любые его недовольства. Пусть они и будут направлены в его сторону, Ямагути (хотя было такие случаи настолько редко, что Тадаши уже и припомнить не мог чего-то подобного). «Интересно, а будь… - юноша мельком перевел взгляд на такое спокойное, ледяное, кажется уставшее от всего мироздания, лицо. Вопрос, самый наидурацкий, самого нелепого присхождения. Но чтоб его!.. он сам мелькал в голове! - у Цукки девушка, он бы вел себя с ней так же? Скорее всего, нет». И почему так грустно от этой мысли? Даже ещё более грустно нежели от осознания собственной бездарности. Даже хуже чем от осознания, что таким же бесполезным и нелепым его считает и сам Кэй. Обидно настолько, что заставляет задуматься: «А какие люди ему нравятся? - Ямагути осмеливается поднять более явный взгляд на друга, разглядывая уже каждую его уже заученную черту лица. Пусть и несколько надменного. Но на этот вопрос он отвечает крайне быстро и сам - Ну, точно уж не такие пугливые и… странные» Тадаши и не замечает сам насколько долго растянулось его тихое, грустное, понурое молчание. Если бы не прохладный вечерний воздух, сопровождаемый поздним весенним ветром, второй центральный блокирующий и не очнулся бы от собственных, нелепых мыслей. Холод отрезвил. Холод вечернего ветра и холод непонятливого, какого-то безразличного, взгляда долговязого юноши рядом с собой. Как же медленно они шли. Никогда настолько медленным не казался этот путь. Казалось, словно они проходят всего один или два шага вместе и тут же оказываются у дома. Так было всегда. С самой младший школы, когда Цукки вступился за него. С тех пор, они были всегда рядом. Ямагути не хотел снова остаться один, а Кэй кажется просто привык к постоянной болтливой компании. И любой их совместный поход куда-то не казался ему настолько долгим как сегодня. Впервые, Тадаши кажется даже и не хотелось идти с Кэем, не хотелось чувствовать этот тяжёлый, раздраженный, удручающий взгляд. Хотелось быть далеко от него, спрятать, но в то же время, единственный за кем он мог бы спрятаться, был сам Цукишима. И, чёрт знает, может именно это и бесит блондина в этом нелепом юноше. Его трусливость, неумение делать элементарный выбор, а может просто лёгкая бесхребетность. Хах!.. вот жжешь… он опять думает об этом. Он думает, чем же не нравится Цукишиме, но… если бы он действительно не нравился бы ему настолько сильно, стал бы он общаться с ним? Нет. Однозначно. Столько людей мечтали бы о таком друге: умный и рассудительный, спортивный, высокий и очень красивый с прекрасным сочетанием цвета белокурых волос и глаз, оттенка плавленого золота за увелечительными очками в черной оправе, придающей кажется ему только больше статности, своей тонкой оправой. Ямагути снова сжимается, но в этот раз не от щекочущего свежего ветра за пазухой, а скорее от своего очередного, не менее глупого осознания. Да уж, рассуждает… как гей. Запасной нервно усмехается. Ох, насколько же долго он думал об этом и, кажется, не меньше убеждался в данной догадке. Ориентация у Ямагути, всегда хромала, на обе ноги, и обходилась без костылей. А почему?.. глупый. Размечтался же. Да уж, спускаться на землю просто необходимо. Столько девушек жаждут внимания Цукки, но вот, что действительно заставляет Тадаши только больше радоваться их дружбе… любым новым планам он предпочитает запланированные, привычные домашние посиделки с ним, со скучным, глупым, надоедливым Ямагути. Но, на многое надеяться и не приходилось. Но, как же начинало выскакивать сердце из его груди, стоило Цукки только оказаться ближе, или когда по рассеянности Ямагути забывал вечернюю одежду и Кэй неколеблясь делился своей. Ямагути хватало одной футболки Цукки, настолько длинной, что почти дошла бы до колен. Кэй и не обращал внимания на зажатость друга. Слишком привычно. Привычно настолько, что было бы странно, будь все хоть чуточку это иначе. Да уж… так странно было бы. Ямагути, не делающий ни одного шага без этого долговязого парня, и пытающийся хоть как то обратить на себя внимания. Нет. Это не про него. Не про Тадаши. Тадаши не из тех кто кричит «Заметь же меня, идиот!», он лишь шепчет «Как я рад, что могу быть рядом». - Эй, Ямагути! - резкий голос Цукишимы так и заставил резко подпрыгнуть, а то как он застыл на месте, четко поставив ноги рядом со второй и подняв пыль от резкой остановки ещё и спровоцировало столкновение веснушчатого носика с огромной (хоть и в длину) спиной друга. «Вот чёрт! Я опять вел себя странно!» - паника сама собой покрыла все мысли волейболиста, стоило только услышать такой уставший тон Кэя. - Ты чего, такой тихий? - блондин повернулся боком к заменяющему. Смотрит с привычным флегматичным холодом. Окинув Ямагути взглядом, блокирующий вздыхает и с какой-то усталой обречёностью повернулся полностью. - Это из-за того что я сказал тебе о «бессмыслености» твоих послеклубных занятий? Ямагути сжался и снова отвёл взгляд, но до сих пор чувствовал как Цукки сам прожигает его. И заставляет вернуть взгляд на блокирующего. Тадаши молчит. Ему же и сказать нечего. Ведь это правда. Именно с этих слов и начались все эта глупые, нелепые дебаты с самим собой. Как же бредово! Обещал же себе не загоняться! Это же Цукки! Он всегда говорит так! А сам же, даже своего обещания не можешь сдержать, данного себе же. Узнай Цукки, посмеялся бы, точно. - Прости, если обидел тебя, - Цукишима тяжело вздыхает и рука с длинными тонкими пальцами оказывается на голове Ямагути и плавно растрепывает жёсткие темные волосы заменяющего центрального, что от неожиданности даже глаза закрыл. На мгновение, даже дыхание у юноши успело сбиться. - В-все в порядке, Цукки! - улыбаясь, Тадаши чудом выпрямился и взглянул на друга. Кажется, тот даже чуть не вздохнул облегчённо, хотя был явно близком к тому, но лёгкость на душе и дизертирование проклятых скребущих кошек заменяющий центрального понял по лёгкой односторонней ухмылке. Он знал этого парня как облупленного, но часто, сам же и путался, скорее от того, что плохо знал самого себя. - Я имел в виду, - но он все равно начал объяснять все. Как бы, пытаясь окончательно сказать этим что он не виноват. Что правда не хотел показаться плохим человеком для него, Ямагути. - что сейчас в этом нет смысла. Ты слишком измотан. Лучше продолжи завтра, под присмотром наших семпаев. Молчание. Долгое молчание. Во время которого Цукишима уже успел обернуться и двинуться в сторону своего дома, где сегодня они с Ямагути останутся на привычную их еженедельную дружескую ночёвку, на которой они вместе поедят карри и посмотрят фильмы, выпьют какао или сока, или горячего кофе с молоком, обсудят что-то из свежих новостей, а потом Ямагути вспомнит, что снова забыл свою переодежку и Цукки, с привычным ворчанием даст ему привычную черную, длинную футболку. Как легко кончается день после изнурительных спортивных тренировок, а затем ещё от таким, ну просто наинелепейших, переживаний из ничего, в сути своей. И как всегда. Все кончается слишком легко. Легко, как вороное пёрышко в старшей Карассуно и как душа Цукки, который теперь слышал привычную неумолкающую трель и болтовню своего лучшего друга. Друга… Пусть это будет называться так. Пусть, они будут «друзьями» для всех вокруг. И пусть он, Цукишима будет самым высокомерным, чёрствым, отвратительным и просто мерзким для всех, кто с недавних пор начал окружать его и окружал до этого и будет окружать его потом, но… сколько бы не было этих неженок, почему это должно его волновать. Ведь, несмотряяя на все его Друг всегда с ним. Остаётся неподалёку и не бросит и просто, так что хочется сказать… сказать очень многое. Но проклятая греховная Гордыня, вот что мешает (но и спасает одновременно). Взор наглого первогодки мягкий, намного мягче чем обычно (хоть и болтливый Ямагути не замечает этого), обращается на повеселевшего паренька рядом. Он видит улыбку на веснушчатом лице, сглатывает и незаметно отводит взгляд под видом того, что просто хочет поправить съехавшие очки на переносице. «Спасибо, что ты рядом со мной, Ямагути… - глаза задели всю ту же солнечную улыбку паренька, но смущение скрыто где-то далеко после света небольшого уличного фонаря. Уже совсем стемнело. - Тадаши-кун…»