Мир спасется любовью

Едва Бейбарсов распахнул дверь, в его руки был впихнут пылесос, из которого на идеально чистый пол тут же посыпалась чешуя. Сам брюнет относительно деликатно оказался отодвинут в сторону, и… — Встречайте, я тоже рад вас видеть, — бодро произнес Ягун, проходя в квартиру, — где кухня? Желаю ужин. Мамочки моя бабуся, Бейбарсов, ты даже из своего дома сделал кладбище! Можно вытравить из человека силы некромага, но сам некромаг при этом останется и будет настойчиво о себе напоминать. Танька, как ты с ним живешь?! Девушка промолчала; она с ним жила неделю и сугубо потому, что «так было надо». Впрочем, существование это можно было назвать относительно комфортным, за исключением специфики ситуации и определенных моментов… Как вчера, к примеру. Скрестив на груди руки, опираясь на стену, Таня мысленно посмеивалась, глядя на лучшего друга и хаос, внесенный одним его появлением. — Чем обязаны визитом? — поинтересовался Глеб, наблюдая, как лопоухий комментатор вваливается в зал и падает на диван. Если наглость — второе счастье, то внук Ягге, без сомнения, был счастливейшим человеком на земле. Юноша ощущал себя здесь так свободно, что оставалось только позавидовать… Будто всю жизнь тут прожил и теперь к себе домой пришел, хмыкнула девушка и в очередной раз подивилась спокойствию Бейбарсова. Его все, впрочем, тоже крайне забавляло. — Здесь, так и быть, и буду спать… Я решил, друг Глеб, что ты достаточно заинтриговал меня поездом, а потому можно составить вам компанию в предстоящем путешествии. В жизни нужно попробовать все, особенно, если жить меньше трех месяцев! — И ты уверен, что мы тебя ждали? — хмыкнул «друг Глеб». — Разумеется. Уверен, вы оба соскучились по любимому однокурснику! Ну и надо же нам нормально поговорить, без лишних ушей… В Москве-то не до того будет. — Таня, согрей ему еду, пожалуйста, — произнес бывший маг смерти. Все давно усвоили, что пока Ягун ест, он молчит… Относительно молчит… Просто говорит в три раза меньше. Молчание для этого парня вообще было сущим наказанием — как-то на парня наложили заклятие немоты, и за следующий час он исписал два блокнота. — Бейбарсов, я тебе аплодирую… Из знаменитой драконболистки сделал домохозяйку — ее в тайге даже чаю нельзя было заставить налить, а тут… Пока девушка возилась на кухне, Ягун деловито осматривал обиталище школьного товарища. Заглянул на балкон, в ванную, под диван, даже в шкафы… Особый интерес у него, как ни странно, вызвала картина, обнаруженная в спальне. — Пусть и не закончено, неплохо, — произнес комментатор. За ночь на холсте сильнее обозначились берег и лес — похоже, Глеб не особо торопился с созданием этой работы, тщательно прорабатывая каждую деталь. Обычно он предпочитал портретный жанр, и то, что экс-некромаг вдруг решил попробовать себя в пейзаже, казалось полубогу странным. Заметив его недоумение, Бейбарсов посмотрел на однокурсника, и телепат чуть прищурил глаза и кивнул. Находящаяся в другой комнате Таня не увидела ни одного следа их ментального диалога — а тот, похоже, был долгим и содержательным… — Как раз доешь борщ, — произнесла девушка, когда парни вошли в кухню, — и не пропадет. — Ты научилась готовить борщ?! — Глеб варил, — ответила Таня, — я только помогала. Сам знаешь, кулинар из меня никакой. На первый день пребывания здесь в процессе готовки я залила своей кровью практически весь стол. — Всего лишь один несчастный куриный труп, — возразил экс-некромаг. Который они потом съели, да. — Я за сигаретами, — неожиданно сообщил Глеб, — буду через сорок минут. Забыл взять. Не желаю в следующие дни тратить время на поиски нормального табака. И постарайтесь в мое отсутствие не разгромить квартиру… Ты и забыл?.. Неужели ты, и правда, становишься человеком, Глеб — или просто решил оставить нас одних? Что ж, спасибо за проявленную деликатность. — Как у вас? — вопросил Ягун, едва дверь за хозяином дома закрылась. — Сложно, — нехотя призналась Таня. Она вот уже три минуты размешивала чай и останавливаться, похоже, не планировала. Стук ложки о фарфор раздражал комментатора, но, похоже, успокаивал его подругу, и потому юноша промолчал — а ведь он отчетливо помнил, что никакого сахара девушка себе не клала… — А что так? — Это Глеб. Думаешь, после всего случившегося с ним может быть просто? Ладно, разберусь как-нибудь… Лучше расскажи, что творится в Тибидохсе. — Готовимся к худшему, — ответил ее друг, — преподы, впрочем, что-то мутят, но никого не посвящают. Я попытался влезть, но мне отчетливо дали понять, что если хочу прожить оставшееся время спокойно и в свое удовольствие, лучше не стоит. Потом-то либо перемены, либо Рагнарек. А вообще, все в тебя верят… В вас верят, — поправился он, — пусть Поклеп и костерит твоего любовничка на все лады и твердит про зомбирование. — Мне бы их уверенность… Как Ванька все воспринял? — озвучила Таня давно волновавший ее вопрос. Пожалуй, самый волнующий ее вопрос. Парень вновь тяжело вздохнул. Видит бог, это он обсуждать не желал, но и промолчать на слова подруги попросту не мог. — Нормально, Тань. Как должное. Честно говоря, он уже… — Что — «уже»? — Он с девушкой, которая в нескольких километрах от его избушки живет, — кисло выдавил комментатор. Таня закашлялась. Какая, к чертям, девушка?! — Но прошла всего неделя. — Таньк, прости, но пока ты не переехала в тайгу, они периодически… общались, а теперь вот снова начали. Да и пока вы вместе жили, он к ней захаживал. Ванька всегда любил тебя, но… Она ему очень близка по духу, и те дни, которые он якобы проводил в лесу, на самом деле был у нее. Ягун неловко молчал. Говорить об этом парню и правда было тяжело, и рыжеволосая не стала расспрашивать. Что же, так даже проще. Легче. Сожалеть меньше, а то совсем измучилась от чувства вины. — Я у вас там в холодильнике пиво видел, можно? — вдруг попросил не любивший алкоголь полубог. — Оно с моего появления стоит. Не думаю, что Глеб обидится, он при мне пил только вино. Она ощущала… омерзение. А не пришлось бы ей уйти к экс-некромагу, Ванька б так и продолжил бегать от нее к этой девушке? Но зачем тогда он давал ей многоглазку? Нет, что-то не сходится. Чтобы верный и преданный Валялкин, оценивший ее переезд в тайгу и отказ от всего дорогого, шатался по бабам?! А… А их планы?! — Ванька просил передать, — точно услышав ее мысли, друг положил перед ней коробочку с обручальными кольцами, — сказал, что если все удастся, будет лучше. Что вы лучше подходите друг другу. И в завершение просил вспомнить историю про принцессу и эльфа... Эти кольца они с Валялкиным покупали вместе, когда обсудили свадьбу. Планировали-то через полгода. Нет, Валенок прав. Так, определенно, лучше, и никому не обидно. Пусть последние три месяца, но он побудет с той, что ему ближе. Как можно его винить? — Он тебе сам рассказал? — голос Тани звучал как-то ломко. Пока Глеба не было дома, она могла позволить себе и депрессию, и грусть, и слезы. — Да. Объяснять, что происходит, отправился я. Выслушав, он выдавил, что, коли так все сложилось, тоже не хочет тратить время. И что ты его поймешь. Она лопухоид — даже если Бейбарсов сделает то, что мы просим, вместе им все равно не быть, ведь уйти должен будет и Ванька. Вот как. Таня еще раз взглянула на кольца, а потом выбросила коробочку в мусорное ведро. Наверное, надо закопать ее потом, чтобы в глаза не бросалась. — Глеб скоро придет, — сообщила она, — давай поменяем тему на более оптимистичную. Некромаг, не некромаг — он всегда откуда-то знает, о чем я думаю… или думала пять минут назад. Они пообсуждали преподавателей, а потом замочная скважина заскрипела, сообщая о прибытии Глеба. Тот швырнул на сумку две пачки «смерти для легких», прошел в кухню… — Ляжешь сегодня у меня, — произнес на Танино ухо парень, и ее тут же бросило в дрожь. А ей, пожалуй, хотелось бы, чтоб Бейбарсов сегодня вытворил очередной финт — по крайней мере, она сможет поставить окончательный крест на Валялкине. — Я тут твое пиво вскрыл, — услышала Таня, выходя в зал, — а ты что, реально сослал любимую девушку на диван? Бывший некромаг вопросительно взглянул на красную коробочку, торчащую из ведра, и вечно играющий комментатор коснулся виска. Новый ментальный диалог между ними продолжался достаточно долго, и вновь завершился кивком — в этот раз со стороны Бейбарсова… — Возьмем тебе билет, — изрек тот, — у тебя паспорт хоть есть? — А то! Ягунов Ярополк Яггиевич, смотри. Наколдовали за три минуты, как и Таньке в свое время… Глеб неторопливо скинул с себя всю одежду, и Таня поспешила деликатно отвести глаза. — А… — Я в своем доме и сплю, как хочу, — сообщил Глеб, залезая под одеяло, — хочешь, можешь потеснить лопоухого друга, «вальтом» вполне уместитесь. Интересно, что лучше — узкий диван и брыкающийся Ягун, или красивый голый мужик по соседству, от одного вида которого тело сводит? Наверное, второй вариант, тем более, так нужно. Несмотря на то, что любить приходилось из-под палки, Бейбарсовский торс и все, что ниже, из рыжей головы упорно не выходили. С Ванькой Таня целых полгода ночевала в одной постели, вот только дальше объятий так и не дошло… И были они в процессе этих объятий исключительно в одежде! Если Гроттер и говорила, что не против, то маечник сначала хотел свадьбу. А теперь, оказывается, просто получал все, что хотелось, по другому адресу… Образ Валялкина снова незримо стоял рядом, и его следовало выгнать. Что он «посещал» эту даму, это его грех. Только его. Таня-то была честна и не хотела, чтобы все так вышло. И ей со знанием новых подробностей, определенно, будет проще. А вот интересно, как они завтра будут смотреть друг другу в глаза? От тела Глеба — одеяло было не таким уж и широким, веяло жаром, вот только по коже шел проклятый холодок. На лице парня отразилась ухмылка, вызванная ее смущением, а в следующую секунду он рывком поставил ее на колени... Таня ощутила твердое позади — экс-некромаг потерся о нее, мягко, дразняще, через ткань сорочки и нижнего белья, и бедра при соприкосновении ощущали нечто большее. Все… части его тела. В промежности и чуть ниже желудка стрельнуло и замерло. — Доброй ночи, — шепнул Глеб на самое ее ухо, — вставать рано, поэтому постарайся долго не страдать от своих мыслей. Парень заправил за ее ухо прядь огненных волос, отодвинулся и отвернулся на другой бок, а Таня еле слышно застонала в подушку. Дельное замечание, и, что главное, своевременное… После такого вообще можно спать?! Если не считать последних трех часов, день прошел неплохо, даже весело. Она и не думала, что с Глебом может быть так… просто. Обыденно. Мирно. Черная роза из ритуального салона стояла в вазе на окне, и отчетливо напоминала об их прошлом. В коридоре ждала сумка с собранными вещами.

***

— Вокзал, — пояснил Глеб комментатору. «Ярополк Яггиевич» только что переварил поездку на «бешеной коробке», и теперь изучал кофейный автомат. Вот уж правда, дорвалась душа в рай… В лопухоидном мире он в последний раз был еще вместе с Таней, в период вынужденного проживания с Дурневыми, и теперь, спустя определенный отрезок времени, все казалось ему еще интереснее. На Лысой Горе такого не водилось, Лысая Гора и все чудеса магической реальности давно стали обыденностью, а вот этот мир… — Извини, чудище лопоухое, но ты едешь в соседнем вагоне, — сообщил Глеб, — когда твоя скромная персона решила составить нам компанию, билетов почти не осталось. — Да? — ухмыльнулся Ягун. — Ты же сам хотел увидеть все прелести лопухоидного быта. Не волнуйся, кто-кто, а ты точно получишь удовольствие от поездки… Таня не сомневалась. Несмотря на то, что ехать было всего около семи часов, им Бейбарсов взял билеты в двухместном купе. Меньше людей, больше кислороду… Нет «толпы»: а в это понятие входило все, что оказывалось больше двух человек. — Я снизу, — быстро сказала Таня, опускаясь на нижнюю полку. Глеб посмотрел на нее так довольно и при этом ехидно, что на лице рыжеволосой отразилось недоумение. — Я что-то не так сказала? — Без проблем, Гроттер. Я люблю, когда женщина снизу, — сообщил он, убирая сумку в багажный отдел. Плюнув на ее замечание, Глеб растянулся внизу, а она сидела у него в ногах и пыталась читать купленный лопухоидный журнальчик под названием «Лиза». Поскольку ни сам журнал, ни проассоциировавшаяся с ним Зализина ни у той, ни у другого симпатии не вызывали, вскоре этот шедевр печатной продукции оказался выброшен куда подальше, и пришлось откровенно скучать. — Может, заглянем к Ягуну? — поинтересовалась Таня три часа спустя. Все эти три часа Глеб развлекал себя тем, что пялился на нее обычным жрущим взглядом, но никаких поползновений, разумеется, не делал — во-первых, удовлетворился вчерашним «пожеланием доброй ночи», во-вторых, принципиально подчеркивая, что ее общество стало для него навязанным. Плацкартный вагон показался ужасным… Всюду люди, полки, торчащие матрасы, нижние конечности и запах лапши быстрого приготовления. Бровь Глеба приподнялась вверх. Таня отреагировала куда менее сдержанно - еле слышно застонав, ткнулась в его грудь, и плевать, что обладатель этой груди не то подумает. Со вчерашней ночи, кстати, хотелось. Если бы Ягун родился лопухоидом, без всякого сомнения, однажды бы он возглавил политическую партию и стал выдающимся оратором. Когда экс-некромаг и его спутница вошли в вагон, парень восседал на сиденье и толкал длинную пространную речь о смысле жизни, любви и предназначении — и так вдохновлено, с такими своевременными вставками остроумного юмора, что ему, затаив дыхание, внимали все пассажиры, а огромная, средних лет, проводница и вовсе смотрела влюбленными глазами. Трое «дембелей» по завершению каждой его длинной тирады разливали по рюмочкам содержимое огромной фляжки, какая-то цыганка клялась, что встала на истинный путь, старушка строгой и крайне надменной наружности кормила котлетой какого-то худого юношу. Про котлеты. За Ягуном пришли, чтобы позвать пообедать, но его тут, похоже, уже покормили: в одной руке непризнанный наследник Демосфена держал кружку с кофе, в другой бублик, которым и дирижировал, а кто-то уже соорудил ему щедрый бутерброд… — Вот! — возопил юноша, увидев друзей, — приведем в пример эту пару. О чем я перед их появления вещал? — Об истинном свете, согревающем сердца, — подсказал татуированный амбал. — Пошли отсюда, — пробормотала Таня, выталкивая Бейбарсова обратно в тамбур, — ты был прав, ему здесь нравится… Можно вообще не волноваться…