****
Мирай шагала по солнечному подлеску. Теперь, когда они убедились, что вражьих шиноби поблизости нет, можно было уж хоть немного насладиться прогулкой. Ее полуночные напарники, утомившись разведкой, завалились спать; Анбу сказал, что она ему больше не нужна, и исчез, а Мирай, продремавшую пару часов на рассвете, бодрило и гнало в лесную глушь любопытство. Перевертыш с Хокаге и сенсором что-то нашли. Что-то загадочное. Товарищи так и не объяснили внятно, наверняка и сами не поняли как следует. Хотелось увидеть это своими глазами. Подлесок сгущался. Все меньше солнца проникало сквозь кроны. Заслышав голоса, она сбавила шаг и прислушалась. — …гасли. — Что за огоньки? Мирай выглянула из-за ствола. На солнце грелся бочком все тот же камень. Прямо под ним сидел тощий паренек и возился в пожухлой траве. Наконец он что-то нашел и протянул Таку грязную ладонь. Капитан двумя пальцами взял мелочь с его ладони. — Жук? — Да. Только что он был живым. — «Призрак» вытянул из него жизнь? Это возможно? — Да, если существо небольшое и находится близко к трещине. Нам ничего не грозит. Думаю, он слишком слаб, чтобы разделять жизни и тела крупных животных. К трещине… Внутри все сжалось. Так это из-за меня? — Чую запах онигири, — сказал вдруг Так. Мирай вышла к ним, натянуто улыбаясь. — Принесла вам поесть. Такеши взял у нее пакет, вытер руку о штанину и вытянул рисовый треугольник. Передал пакет Джуни. Его глаз видно не было за густой темной челкой, и Мирай посмотрела на Така. — Так что за призрак? Он живет в этом камне? Это… — она собралась с духом и все-таки выпалила: — Это из-за меня, да? Я его выпустила? — Он тебя вынудил, — ответил Так. Мирай поникла. Так глупо. Все-таки я виновата… — Дело не в камне, — пробормотал Джуни, жуя онигири. — Призрак живет не в нем, а в трещине. Трещина пронизывает пространство и дальше, за пределами камня. — Он не глядя указал перепачканным в рисе пальцем назад, в сторону слева от камня. — А камень… Ну… Он просто тут оказался, да. — Почему днем? — спросил вдруг Перевертыш. — Ты говорил, бестелесные боятся солнца, но Мирай слышала зов днем. — Она была очень близко. Думаю, призрак рискнул. Он не хотел терять шанса расширить трещину. Сам не мог, а вот клинок чакры ему с этим помог. Скривившаяся физиономия Така отражала глубокую работу мысли. — Чакра режет чакру. Джуни затряс головой, чуть приоткрыв рот. Как будто дышать носом ему мешали волосы. — Не только. Вы с Мирай-сан усиливаете свою чакру природой ветра. Так можно разрезать многое. — Если бы фуутоном можно было создавать такие трещины, то в них были бы все тренировочные площадки. — Нельзя взмахом ножа перерубить канат. А вот подточенный, который держится на паре нитей… Тут трещина уже была. — Выходит, этот призрак совсем не глупый, — заметила Мирай. — Ага. А еще очень прожорливый. Она поежилась. Так снова вытер руку о штанину и пробормотал: — Да где его черти носят… Банто… Так и не вернулся. — А где клон Хачидайме? Рассеялся? Так кивнул. Мирай проследила за его кивком и заметила Хокаге. Прислонившись щекой к дереву и укутавшись в плащ, он мирно дремал.****
Ладно… еще раз. Наруто перелистнул страницы отчета на начало. Не глядя, потянулся к чашке, отпил и лишь по жирному вкусу и специям понял, что это не кофе. Черт. Он вытер губы. Шикамару вытянул этот отчет из закрытых архивов. В нем не было ни слова о трещинах и призраках, ничего не говорилось о камнях и дистанционном управлением мозгом людей и животных. Тут речь шла об убийствах, высшем гендзюцу и каком-то странном «кармане». И, что поразило Наруто больше всего, в деле упоминался он сам. «…джинчурики оставался без сознания. Никаких признаков утечки с его стороны замечено не было. Чакру Кьюби засекли в госпитале и в доме предпоследней жертвы: она охватила Учиху Шисуи и Мэйсу Шимай. Связующим звеном между ними и джинчурики выступал ментально-энергетический пространственный карман, созданный подозреваемой для практик гендзюцу…» Разбираться с этим в одиночку было тяжело. Ментально-энергетический пространственный карман… Это что? «Чего непонятного? — заговорил Курама. — Пространственный карман — это как Камуи Обито. Ты можешь попасть туда целиком». Пространство под пространством… — А ментальный… — Когда попадает только разум. Тело остается снаружи. Курама дышал через рот, улыбаясь оскалом. Кабинета как ни бывало. — Ментально-энергетический… Значит, еще чакра… — От ног золотящимися кругами разбегалась черная жидкость, и Наруто понял: — Наша печать Восьми триграмм тоже ментально-энергетический карман, да? — Наконец-то, — проворчал Кьюби. — Долго соображаешь. Завязывай с клонами. Тебе бы не помешало выспаться. — Хай-хай… Дверь резко распахнулась. Наруто моргнул и очутился в кабинете. — Саске! Он вскочил с кресла. — Хреново выглядишь, — с порога бросил Учиха. — Показывай, что у тебя. Наруто, скривившись, выгреб из-под стопки документов распечатанную карту местности и ткнул пальцем отмеченную область леса на юге. — Здесь команда Такеши обнаружила трещину. — Как вы поняли, что это трещина? — Я послал туда Джуни. — Не стоило его выпускать, — холодно произнес Саске. — Не парься. С ним мой клон. — Вот оно что. Теперь все понятно. Наруто напрягся. — Что понятно? — Понятно, почему ты хреново выглядишь. Тхм-м. И этот туда же. — Саске… Шикамару нашел похожее дело. Возможно, тебе пригодится. Наруто свернул отчет и протянул другу. Саске быстро пролистал документы. По мере того, как он продвигался по отчету, его тонкие брови хмуро сползались к переносице. — Ты был там. — Мне было пять, — буркнул Наруто. — И вообще «джинчурики оставался без сознания». — А Кьюби? Наруто осторожно повернул голову к Лису в измерении печати. «Меня в тебе не было», — отрезал Курама. — Э-э… В общем… Тут такое дело, Саске. В тот момент во мне был другой Курама. — Ну так свяжись со второй половиной. Выясни подробности. Учиха направился к двери. — А ты куда, Саске? — Опрошу свидетелей. Дверь захлопнулась. Наруто опустился в кресло и сходу провалился в печать. — Нам нужно связаться с Ян-Курамой, Курама. Кьюби цыкнул и закрыл глаза. Наруто ждал. Немного погодя напротив возникло прозрачное лисье отражение. Несмотря на просвечивающуюся черноту печати, отражение казалось более светлым, чем его инь-собрат. А еще почему-то более родным. Именно этот Курама был с ним от рождения, наблюдал как он взрослел. Именно с ним Наруто впервые нашел общий язык. С инь-половиной они тоже в конце концов поладили, но старым другом ощущался все равно этот, прозрачный. Наруто тепло улыбнулся. — Привет, Курама.****
Саске шел по юго-западной окраине. В этом секторе деревни сохранилось много зеленых зон, и клан Инузука предпочитал обустраивать свои гнездища именно здесь, вдали от оживленных центральных улиц. Ментально-энергетический карман… Тот же самый или другой? Какова была их природа? Почему они прорывались трещинами? Было ли это естественным процессом, вроде смещений тектонических плит, или предзнаменованием грядущей катастрофы? Инузука Кирэй оставалась одним из немногих живых свидетелей по делу, которое всучил ему Наруто. Необходимость встречи с ней будила древние сожаления и воспоминания о предательстве, и Саске радовало лишь то, что он сам был для нее не менее горьким приветом из прошлого. Дом Кирэй выглядывал из-за листвы орехового дерева. На изогнутой крыше, укрытой коричневой черепицей, блестели в лучах солнечные панели. Вдоль свайного фундамента колыхались от легкого ветра заросли хмеля. Саске поднялся на крыльцо, на дурацкий коврик в форме собачьей косточки, и постучал. Ответа пришлось подождать. За щелями двери замаячил женский силуэт. Створка откатилась в сторону, и в Саске пронзительным взглядом впилась Кирэй. Она не сильно изменилась. Заострились скулы, чуть осели уголки губ; на лбу пробивались легкие следы будущих морщин. От дужки очков к уху тянулась провисшая золотая цепочка — раньше ее не было. В остальном все осталось по-прежнему: и пышные волосы, и привлекательные черты. Увядающая красота сильной женщины. — Саске, — заключила она прохладным голосом. — Тебе чего? — Ты свидетель по одному делу. Есть разговор. — Что за дело? — Утечка Кьюби. Двадцать семь лет назад. — И что ты хочешь знать? Все было указано в отчете. — Вряд ли. В отчетах не писали всего. Особенно со слов таких людей, как Итачи и Шисуи. Эти очень хорошо понимали ценность информации и самое главное оставляли при себе. Саске нужен был реальный свидетель. Вероятность драгоценной утечки была невелика. Итачи не мог спустить информацию. А вот от Шисуи могло бы и протечь, тем более что в деле была замешана его бывшая девушка. Попытаться стоило. Кирэй, поколебавшись, отступила с дороги. Саске разулся у порога и прошел по широкому коридору, осматривая жилище. Идеальная чистота, как и ожидалось от Кирэй. Из-за бумажных седзи, прихрамывая, выглянула старая волчица. Саске свернул в гостиную. За галереей окон зеленела солнечная лужайка. Волчица вернулась на свою подстилку в углу. — Что ты знаешь о ментально-энергетическом кармане? — Ничего. — Ты была там. — Я медик. С Кьюби разбирались Учиха. — И ты не спросила Шисуи? Саске всматривался в ее реакцию. Кирэй не смутилась. — Он никогда не обсуждал свои дела. Все-таки он был такой же, как Итачи. Жаль. — Ты ходил к тому парню? Хибари. — Что? — Шисуи пытался вытащить его. В отчете этого не было? — Яманака Хибари. Последняя жертва Мэйсы. Упоминается вскользь. — Последняя цель. Жертвой он так и не стал. Если бы ты больше времени проводил в деревне, то знал бы, кто из наших жив, а кто отправился на тот свет с тридцатник назад. Саске с молчаливым достоинством проигнорировал ее выпад. — Не знаю, о каком кармане речь, — продолжала Кирэй, — но этот Хибари лежал без сознания, как и Шисуи. Может, видел все изнутри? Впрочем, даже если так, вряд ли он запомнил многое. Совсем еще малой был. — Спасибо. Ты помогла. Кирэй хмыкнула. — Что-нибудь еще? — уточнил Саске. Она покачала головой. — Яманака должны знать больше меня. — Я понял. Он покинул гостиную и направился к выходу. В коридоре взгляд мельком упал на комод. Семейные снимки — отголоски чужой жизни, которой когда-то лишился Шисуи. На фотографиях была Кирэй, еще молодая. Ее небритый муж с волком. Рыжая девчонка, совсем мелкая, — их дочь. Юный Шисуи… Почему-то с метками Инузука на щеках. Измена клановой атрибутике, пусть и шутливая… Что за маскарад. Саске глубоко моргнул и новым взглядом уставился на фото. Нет, это был не Шисуи. У Шисуи волосы были темнее, не такой правильный нос. — У тебя ускорилось сердцебиение, — бросила Кирэй с подозрением. Он привык идеально скрывать свои чувства, но от слуха волчатницы-медика не ускользали тайные перемены настроения. — У тебя тоже, — наугад парировал Саске.****
Из-за двери одного из помещений отдела допросов доносилось оживленное кудахтанье Наруто. — …не надо лезть ко мне в голову, дяденька! — Я не буду читать твои воспоминания. Просто покажу тебе воспоминания Хибари. — Не согласен, даттебайо! Саске толкнул дверь и обратился прямо к Иноичи: — Покажешь мне. Взведенный клон Наруто расслабился. — Так-то лучше. — Стесняешься? — Еще чего, — фыркнул клон. — Просто… Твое дело, вот тебе и лучше посмотреть, че там и как. Вот так, даттебайо. — Разумеется. Яманака Хибари сонно клевал носом в клубах пара. Только голова с оттопыренными обгоревшими ушами выглядывала из затянутой фуин полусферы. Наруто вышел на него каким-то своими путями и успел все подготовить к препарированию разума, да еще и добиться согласия от этого парня. Саске спросил: — Как понял? — Кьюби. — Хорошо. Сэкономим время. Иноичи положил руку на белесую голову Хибари и закрыл глаза. Редко когда эту технику применяли на своих. Всё больше на врагах. Мало кто сознательно соглашался раскрыть менталисту свою память, и немудрено, что Наруто возмущался, с его-то неоднозначным прошлым и семейными дрязгами, которые он всячески старался скрыть. Сам Саске не боялся. Он тоже знал толк в манипуляции разумом, восприятием и памятью и понимал, что именно собирается делать Иноичи. Чтобы как следует закрепиться в чужой памяти и углубиться в давние воспоминания, человека нужно было одурманить, максимально расслабить, полностью подавить его попытки сопротивляться вторжению. Со слабыми людьми такое можно было бы провернуть и без подготовки, но с сильными и сведущими в защите собственного разума подобное бы не сработало. Саске умел себя защитить. Потому и не опасался. — Саске, — Иноичи протянул свободную руку. Саске поднырнул и, ощутив его ладонь у себя на макушке, закрыл глаза. Видение было неясное и обрывочное. Чем-то оно напоминало старые кассеты, в которых добрая половина записи скрывалась за помехами. Человеческая память была еще менее надежна, чем магнитная лента. То, что он видел… Искаженный образ Конохи, перепалка двух девушек… Сколько метаморфоз претерпело это воспоминание? Что из этого было изначальными фактами, а что наслоилось за годы сознанием Хибари? Потоком лились слова, а Саске наметанным восприятием выхватывал среди них нужные.****
Голова кружилась. Мыльный взгляд блуждал по цветным крышам домов и то и дело засекал вдали на левом крыле утеса крошечные бегущие вагоны электрички «Каминаримон». Откат от вторжения менталиста был знатный. Саске сидел на выступе пряди Наруто, больше похожей на каменный рог козленка, и перемалывал в сознании воспоминания свидетеля. Они напоминали обрывки снов, Саске даже усомнился бы, то ли Иноичи вытянул из недр памяти Хибари, если бы не кадры с Шисуи. Шисуи был самый что ни на есть подлинный. Как сказала та девушка… «Свободный источник топлива». Суть ментально-энергетического кармана все еще ускользала от Саске, но он по крайней мере выяснил одну четкую закономерность. Теперь он понимал мотив «призрака», которого обнаружили на юге. — Слушай, Саске, — сказал клон Наруто, до сих пор тихо сидевший рядом. — Я тут подумал… — М-м? — Призрака и трещину вычислил Джуни. А изначально аномалию обнаружил Так. И то дело, по которому мы вышли на Хибари… Саске плотно сжал губы и наморщил лоб. В глазах резало от сдерживаемых эмоций. Он тоже об этом думал. Еще с того момента, как покинул дом Кирэй. Сыновья Итачи и Шисуи даже не подозревали, чьи они дети, и все же каким-то образом оказались втянуты в то же дело, которое десятки лет назад расследовали их отцы. — Ладно бы один из них. Но сразу двое… — Таких совпадений не бывает, — отрезал Саске. Наруто добродушно усмехнулся. — И все же факты есть факты. — Если есть факты, значит, это не было совпадением. — Что ты имеешь в виду? — Такеши и Джуни — оба наследники крови Учиха. Сила нашего рода позволяет проникать в глубинную суть вещей. — Ты как всегда, — пробурчал Наруто, надувшись, и перекривлял: — Наследники-крови-рода, даттебайо... Вообще-то, Джуни чувствует, потому что он сын Карин. Узумаки, ага. Саске философски смолчал.