****
Этот зверь был куда меньше Банто. Мелкий и местами плешивый. Он пытался уползти прочь, скуля и подволакивая парализованные задние ноги. Такеши вернулся в человеческий облик и присел рядом с волком. Зверь попытался огрызнуться, но очень быстро почувствовал в человеке своего и позволил себя коснуться. Такеши поначалу решил, что у волка перебит позвоночник, но ощупав его, пришел к выводу, что дело в отраве. Он полез в аптечку, достал небольшой темный шарик, силой сунул пилюлю волку прямо в глотку, насильно сомкнул челюсти и обхватил морду, прижимая к своей груди. Хищник пытался вырваться, но Такеши не отпускал его, пока тот не проглотил лекарство. В такой странной позе в обнимку с парализованным диким волком его застала Мирай. — Та-ак, ты чего? Ты… Эй! Он же может быть бешеный! — Он не бешеный. — Блохастый! — От этого не умирают. Чистоплотную Мирай это должно было возмутить до глубины души, и реакция последовала незамедлительно: — Так! — Не надоедай. Видеть волка в таком состоянии было больно. Такеши невольно представлял на его месте Банто, и сердце сжималось. Немного погодя подоспели Юно и Кенджи. Волк стал издавать странные звуки, будто задыхался, но в итоге его всего лишь стошнило. Такеши достал анализатор Акиты и опустил трубку в месиво опорожненного желудка. — Так… — простонала Мирай. На дисплее замелькали названия соединений и концентрация. Среди перечня веществ он узнал кое-что из ядов. Благо, мать была медиком, кое-чему обучила. Такеши покосился на волка. Тот снова стал задыхаться — пытался отрыгнуть остатки яда. — Найду тварь, которая раскидала по лесу яд, и запихну это дерьмо ему в задницу, — пообещал Такеши и тут же добавил: — Мирай, сверься с картой. Как далеко ближайший город? — Э-э… сейчас! Она полезла в карман за картой. Не нашла. Скинула рюкзак, порылась во внешних карманах. — Да где же она?.. Мирай заметно разнервничалась. На подстилку сосновых иголок полетело содержимое рюкзака. — Мирай? — Все в норме! Сейчас все будет. Она перевернула рюкзак и вытряхнула из него мелкий мусор. Карты не было. С пару секунд Мирай тупо пялилась на кучку мусора, и ее вдруг осенило. — Вспомнила! — Она подскочила к Юно и стала рыться во внешнем кармане его рюкзака. — Ты шел впереди меня, и, в общем, я решила, что быстрее спрятать ее у тебя в рюкзаке. И надежнее, чем в кармане. Юно беспокойно оглядывался. — Эй-эй, смотри, чтоб пробы песка не вывалились. Такеши со вздохом хлопнул себя по лбу. Словно не на миссию выбрались, а на пикник. Если бы руководство деревни видело, что творилось за кулисами идеально выполненных заданий, Двадцать Первую команду уже бы давно отправили полоть огороды и ловить упитанных беглых хомяков, разжиревших в неволе до размеров котят. Мирай торопливо ползала по земле, набивая рюкзак разбросанным вещами. Времени отсиживаться до темна с больным волком у них не было. Уточнив направление, Юно поправил лямки рюкзака и стал подниматься по крутому склону, из которого торчали голые узловатые корни ближайшей сосны. Кенджи рваным резким движением наркомана почесал шею и двинулся следом.****
До места назначения они добрались под вечер, когда лесной воздух пропитался сумерками. Небольшой городок, сияющий огнями, лежал в низине, окруженный со всех сторон сосняком. Такеши расстался с Банто. Волк ушел гулять, а они отправилась на поиски ночлега. Выбирать было не из чего. Захудалый городок располагал всего несколькими постоялыми дворами, и лишь в одном из них оказалась так необходимая им Сеть. На деревянном столе в самом углу шумной и жаркой закусочной, занимавшей первый этаж скромной гостиницы, стоял нетбук, подключенный к розетке и к белому проводку Сети. Дорвавшийся Кенджи выдохнул и расслабленно вытянул ноги. Он зачесал растопыренными пальцами прическу, и сосульки потных волос снова легли ему на лицо. Миссию по написанию отчета доверили ему. Капитан команды, невзирая на статус джонина, печатал с ошибками и писать отчет отказался. Мирай была не против принять это почетное задание, но Так ее инициативу отверг, подозревая, что она забудет вписать в отчет половину фактов, отправит электронное письмо, а потом станет доставать Кенджи с вопросами «как исправить отправленное письмо, которое невозможно исправить, потому что оно уже отправлено?». Юно тщательно указывал все детали, но делал это чертовски медленно, набирая текст двумя пальцами и поправляя сползающие с носа очки. Шансов отвертеться у Кенджи не было. Обреченный письмоводитель набирал отчет и ворчал про оставленную в Конохе девушку, возвращение к которой сулило ему рай на земле. — «…разрешения задержаться в населенном пункте в координатах…» — вслух проговаривал Кенджи. — Боги, и к чему оно мне? — Не хочешь оставаться — вали в Коноху, — отрезал Так. — Я сам решил остаться. Вас здесь ничто не держит. Он стоял к ним спиной, прислоняясь задом к столу и скрестив руки на груди, и смотрел не в экран нетбука, а на посетителей. Мирай вздохнула.****
Ночью ее разбудил волчий вой. Волки выли как-то необычно, полубезумно. Мирай совершенно не разбиралась в волчьих песнях, потому не сочла свои догадки весомыми. Она перевернулась на другой бок, умостилась поудобнее и выдохнула. От сменившейся позы по усталым мышцам растеклось наслаждение. Мирай поджала ноги к животу, улыбнулась самой себе и снова стала проваливаться в дрему. Волчий вой ворвался в подкравшийся сон, как зубная боль. Мирай вскочила на постели и сжала кулаки от ярости. Ей было так хорошо. Почему они не могли заткнуться? И в то же время этот вой пробуждал в сердце необъяснимую тревогу. Она вспомнила, что там, в лесу, остался Банто, и тут же подумала о Таке. Мирай с волком не ладила, но все-таки Банто был партнером капитана команды да и считал их с Кенджи и Юно своей стаей: с той первой встречи он ни разу не нападал на нее. Она поднялась с тяжелым вздохом, натянула для приличия штаны и кофту и вышла в общий коридор. В конце черной кишки коридора виднелся очаг света. Щурясь ото сна, Мирай пошла босиком на этот свет. От гладких полированных досок пола сквозь ступни в тело передавалась прохлада. Со стороны света тянуло свежим ночным сквозняком. За приоткрытой дверью в конце коридора был выход на открытую веранду. Мирай аккуратно ступила на нее. Доски здесь были такие же гладкие, но более холодные, нежели в коридоре. Под низкой массивной балкой покачивалась на ветру лампа, облепленная ночными насекомыми, а чуть поодаль, навалившись на перила, стоял Так в своей обычной одежде и при оружии. Будто и не ложился отдыхать. Его присутствие одновременно напрягло и обрадовало Мирай. С одной стороны, она удачно наткнулась на эксперта по волкам. С другой стороны, между ними с самого знакомства возник непреодолимый барьер. В обществе Юно и Кенджи это было не так заметно, наедине же друг с другом Мирай и Такеши испытывали взаимную неловкость. Она никогда не могла отыскать внятного объяснения, что легло в основу этого барьера. Неудавшееся знакомство? Ее наивная восторженность в противовес его хмурому реализму? Тот факт, что она — девушка, а он — парень? Три с половиной года разницы в возрасте, из-за которой Так воспринимал ее ребенком, в то время как она считала себя равной им, зрелым парням? — Этот вой… — проронила Мирай, со спины разглядывая своего капитана. — Ты не переживаешь за Банто? Такеши не подал виду, что услышал ее вопрос. Даже не шевельнулся. Теплый свет освещал его волосы на затылке, и Мирай с любопытством взглянула на лампу. По ней, шевеля усиками, ползали серые ночные мотыльки и мелкая мошкара. — Нет, не переживаю. Банто — самое опасное существо в этом лесу. Мирай, чуть осмелев, подошла к краю веранды и тоже прислонилась к перилам. Кругом лежал темный лес, а над верхней гранью крон распахнулось яркое звездное небо. — Красота-а… — протянула Мирай, скорее самой себе, нежели Перевертышу. Над Конохой по ночам можно было рассмотреть только самые яркие созвездия, все остальные звезды словно намеренно прятались от глаз жителей современного города и являлись ночным наблюдателям только в такой отдаленной глуши. Такеши ожидаемо промолчал на ее риторическое восклицание, однако немного погодя все же спросил: — Ты почему не спишь? Мирай уперлась локтем в перила и подперла ладонью щеку, поглядывая на него с любопытством. — Встречный вопрос. Так заморгал, словно не ожидал, что от него будут требовать ответа, и признался: — Я слушаю. Мирай покосилась на черную полосу леса, окружающую городок: гостиница находилась на самом краю поселка, и веранда выходила прямо на лес. — Слышал вой? Он кивнул. — Странная песня. Так нахмурился и сосредоточенно поджал губы. Значит, она не ошиблась. Вой и вправду был необычный, если главный собачник их команды не ложился спать, а вышел на веранду слушать волчьи песни. — Схожу посмотрю, что там, — сухо сообщил Такеши и во мгновение ока перемахнул через ограду веранды. Мирай навалилась животом на перила, перегнулась вниз и позвала глухим шепотом: — Так! Идти посреди ночи в темный лес, откуда слышится волчий вой, вместо того чтобы лежать в теплой постели… Да что с ним было не так? — Иди спать, — негромко ответила тьма под верандой. — Подожди меня. — Это еще зачем? — Я все равно теперь не усну, — буркнула Мирай. Она бы бросилась за ним следом, но была совсем не подготовлена к ночной вылазке. Это Так был одет, обут и вооружен, а Мирай благо, что штаны с кофтой натянула. Она вернулась в комнату, быстро обулась, подхватила подсумок и отцовские клинки. Натягивать второпях жилет и искать в темноте протектор не было времени. Мирай была более чем уверена, что Так уже обернулся волком и, не дожидаясь ее, удрал в леса. Бродить в темной глуши одной не хотелось. Возвращаться обратно спать ни с чем, в то время как Перевертыш лазал бы по лесу в поисках приключений, не хотелось тем более. Это оставило бы осадок неудовлетворенности, и никакого удовольствия от отдыха Мирай бы уже не получила. Она наспех закрыла комнату на ключ, со всех ног бросилась к веранде, вскочила на перила и замерла, сидя на корточках. Вгляделась в темный склон возвышенности, за которой начинался лес. Капитана нигде не было видно. Черт. Упустила! Но во тьме склона вдруг шевельнулась неразличимая прежде тень. — Ты идешь? — спросила тень голосом Перевертыша. Сердце забилось чаще. Ее все-таки ждали. Мирай спрыгнула со второго этажа и поспешила вверх по наклонной, догонять своего партнера по ночной вылазке в лесную глушь.