Элмер как жизнь

Элис испуганно обернулась, вглядываясь в густые заросли. Когда блеснула знакомая бордовая расцветка, она позволила себе выдохнуть. Иногда он может быть таким невыносимым со своей бесшумностью, хоть бросайся в море. — Всё хорошо? — в голосе Элмера можно было услышать лёгкое ехидство. — Да, я думаю, да, — протянула она, — просто давай ты будешь хоть иногда подавать знаки своего присутствия, ну, знаешь, чтобы отложить мой инфаркт до старости? В оптике кибертронца она видела что-то непонятное, но невероятно интересное. Он сам по себе был очень притягивающим, как бы она ни старалась это отрицать. У него была удивительно гармоничная броня, которая в одно время позволяла ему быть статным, но в другое невероятно устойчивым. Своими повадками он показывал себя одиночкой. Дело ведь было не в его больших габаритах. Сколько Элис себя помнила, в любых ситуациях от него веяло силой, которую она всегда хотела найти в себе. Но судьба сыграла с ней удивительную игру, ведь предложила ей всё в другом варианте. Она (сила) была практически осязаема, и, если честно, даже если бы он был старой развалюхой — он смог бы заставить подчиниться. А в случае неповиновения мгновенно уничтожить. У Элмера, как бы очевидно ни звучало, был сильный дух. Несомненно, у него было много недостатков — например, любовь Элмера к чрезмерной опеке. Но его можно было понять: тот опыт, который накапливался годами (если не веками) давал ему свои виды для беспокойств. Да, поначалу ей было трудно справиться со страхом, который она испытывала перед, казалось бы, идеальным убийцей. Однако, задолго до этого, её внутренняя женщина (которая таки существовала и проявляла себя в самых необычных ситуациях) всегда знала — за таким не страшно пойти в огонь. Элмер действительно был удивительным. Пусть не осознавая этого, он являлся воплощением всего, что она бы хотела видеть в обычном мужчине. Правда, идеальных людей не существует, а что насчёт огромных инопланетных роботов? — С тобой всё в порядке? — она наткнулась на пристальный взгляд своего кибертронца, — эта природа странно влияет на тебя. — Точно, не беспокойся, — она дотронулась ладонью до его голени и снова была поражена его чувствительностью, — пошли лучше посмотрим там, вдруг есть что-то? Скрывая восторг, она также иногда забывала, что он очень чувствителен к прикосновениям, а больше этого — то, как, несмотря на это, он умудряется держать себя в руках. В конце месяца им удалось выбраться на «личную встречу», на которой они долгожданно смогут побыть одни. Элис как никогда ценила такие моменты, и ей было приятно чувствовать, что Элмеру комфортно с ней (может, больше, чем в компании своих). Даже если это может быть преувеличением, ему точно нравится, а это главное. Прикиньте, инопланетному парню нравится зависать с тобой! Им пришлось долго искать подходящее место для них двоих, и какова же была радость, когда Элис случайно увидела зелёный комок в Индонезии. У него было довольно странное и звучное название — Бáли. Удивительная всё же вещь этот земной мост, раз — и они в другом конце света. И этот остров действительно находка. Столько разных культур, людей смогли жить вместе, без распрей и в мире. И даже основать что-то типа своего маленького государства. Правда, дороги там очень узкие и движение сумасшедшее. Элис никогда за свою жизнь не видела столько мопедов. Они едут изо всех щелей, они везде и всегда. Так что добраться до укромного, заранее выбранного места было слегка трудновато. Элис никогда бы не подумала, но круто всё же иметь машину (да простит ее Элмер). Можно абстрагироваться от окружающего мира и добраться куда нужно в комфорте. А с Элмером это ещё круче. Занимает, конечно, времени прилично — они начали ехать в полдень, а уже темнеет. Как время летит. Правда, да, для такого острова он действительно слишком габаритный. Было очень весело слушать, как он старался никого не задеть, объехать и выехать. Такой разговорчивости она никогда от него не слышала. И сейчас они выбрались подальше от арендованной виллы, в глубь леса. Иногда ей хотелось чихать, но, думается, это просто организм привыкает. Не прошло и нескольких минут, как они нашли поляну. Не совсем большую — именно такую, чтобы вместить их обоих. А ещё отсюда можно было наблюдать за звёздами. Их пока, конечно, нет, но погода ясная, скоро появятся. Вечер был удивительный в своей простоте. Сколько бы ей ещё ни пришлось убегать, не важно от чего: от людей, от обстоятельств и, в конце концов, от самой себя — теперь она была уверена, что ей есть куда. Элмер стал для неё путеводной звездой (как иронично). Ей и не хватит всех слов, чтобы объяснить то, что она чувствует по отношению к нему. Безграничную благодарность? Ощущение безопасности? Привязанность, которая граничит с любовью? Сказать честно, мне часто было неимоверно грустно без него, но и в его присутствии мне не становилось легче: я осознавала свою ничтожность по сравнению с огромным инопланетным роботом; я вела себя совершенно глупо и несвойственно. Мне стыдно перед собой осознавать, что он наверняка видит меня насквозь со всеми моими недостатками. А ещё я смею обижаться, совсем как ребёнок, как правильно про нас говорил Симмонс. Вместе с этим моё сердце преисполняется огромной благодарностью и любовью по отношению к Элмеру. Наверное, единственное моё правильное решение в жизни было запрыгнуть тогда в его салон. Посреди такой далёкой и уже не такой родной России. Во всём Элмере была какая-то гремучая смесь из хитрости и иногда несвойственной беспечности (они работают над этим); действительно, в каждом его движении проявлялась та самая сила, которая давно очаровала её. Пусть он и устрашал многих, но она, смотря в такие близкие сердцу глаза, открывала для себя самый удивительный и красочный мир. Она видела его оптику, когда он становился похожим на зверя — его глаза приобретали холод и сталь, тело — несвойственную грацию, а ум — расчётливую трезвость. Иногда её пробирал страх: а что если он останется таким? Таким чужим и неродным. Как ликовало её сердце, когда прежний Элмер возвращался, когда смотрел на неё. Она старалась, как губка, впитывать всё, что видит — усталость, которую он может показать только ей; как тяжело он вентилирует и как смягчается его взгляд. Но в тоже время она боится увидеть в них себя, такую маленькую и глупенькую. Иногда ей казалось, что это всё было выдумкой больного ума: чтобы огромный робот предпочёл вместо представительниц своей расы — её. Даже та самая Арси, которая некогда была с ними. У Элис, бывало, сердце так сильно стучало, когда фемка подходила к нему, иногда (специально!) покачивая бёдрами, могла опереться на него. А он, внимательно слушая, смотрел ей в оптику. Элмер мог в таких ситуациях заметить её, и она могла поклясться: его оптика игриво блестела. Правда, Элмер никогда не ставил свои чувства под сомнения, и уж тем более не поступил бы так. Подло. Девушке иногда хотелось выть на луну, осознавая, как же беспочвенны её подозрения и тот факт, что она боится его потерять. Она почувствовала лёгкое холодное прикосновение к её плечу, после чего увидела как отъезжают пластины на груди автобота. Не понимая, что от неё хотят, она со странным беспокойством уставилась на него. В этом беспокойстве было всё: и грусть, перетекающая в счастье, и томящийся страх. Он открыл перед ней свою искру. «Элмер, по-видимому, ждал от меня какого-то ответа, но что я могла сказать ему? Он стоял передо мною, смотря на меня — а я принадлежала ему с головы до пят. Он творил со мной всё, что вздумается». Невольно вспоминались слова Айронхайда, те самые — о том, что она не успеет оглянуться, как уже будет зависима от него. Правда в том, что так и есть. А ей даже нравится. Она смотрит на него, пытаясь вложить свои чувства: самое большое — это верность, а за ней — признательность. И не может не расплыться в улыбке. Ведь нельзя понять это иначе, как: «Посмотри на меня, я весь твой». Элис понимает, что всё сделала правильно, после того, как Элмер закрывает грудную область и прижимает к себе.