Ангелы Риерты

В Садах Маджоре лето чувствовалось намного сильнее - солнце светило ярче, деревья шуршали громче. Николь с крохотным свертком на руках встретила меня на пороге. Протянула нашу с ней дочь для обязательного поцелуя, заговорила о какой-то мелочи. И внезапно остановилась на полуслове. - Она уходит. Сегодня. - выдавила едва слышно. Я мог только обнять её. С той страшной, тяжёлой и яркой ночи прошел год. Мой дар, почти полностью выженный в той вспышке, так и не вернулся полностью, что меня могло только радовать. Я и так слишком часто просыпался от того мерзкого чувства, которое испытываешь убивая другого человека. Не на войне, а как я - в темном подвале, пользуясь неоспоримым превосходством. Спасло меня только то, что Николь Ботичелли почти не раздумывая стала Лонглэнд. Мы перебрались из крошечного павильона в пустующую виллу - и сделали все, чтобы превратить её в уютный отель для среднего класса. Макс появлялся нечасто - после ареста и суда над сыном одного из генералов полиции он получил повышение - и завел слишком много врагов. Но когда появлялся - мы старались обсуждать, что угодно, кроме сумасшедшей игры в прятки. Патрисия...она так и не восстановила нашу с ней дружбу. Не удивлюсь, если ещё через пару лет мы станем злейшими врагами. И единственное, что заставляло Николь мрачнеть - это мысль о лучшей подруге, почти сестре, которая, называя вещи своими именами, умирала. И вот, последний ангел Риерты уходил сегодня. Я поднялся на третий этаж. - Лина? - в её комнате почти всегда царил полумрак. Вот и сегодня свет исходил только от настольной лампы - окна были плотно зашторенны. - Николь сказала.. - Да. - она захлопнула толстую тетрадь в твердом переплете, похожую на бухгалтерский гроссбух. - Сегодня ночью я ухожу в Старую Академию. У меня всего пара дней до полного сумасшествия, и я хочу провести их хотя бы не шарахаясь от каждой тени. Тетрадь легла в мои руки. Из страниц выглядывала последняя карточка военнослужащего. Единственная без черной полосы - на отцовскую Лига нанесла тушь ещё пока я валялся без сознания. - Я оставляю это вам и вашей дочери. Передайте ей в её пятнадцать вместе с вон той шкатулкой. - Она кивнула на свой стол. Я уже знал, что там - документы на счёт в банке, заведённый ещё совсем юной Линой, на котором сейчас лежала весьма весомая сумма, и несколько дорогих украшений, принадлежавших некогда хозяйке нашей виллы. Я торжественно кивнул. Её воспоминания, последнее живое свидетельство неспокойных переломных лет. Мы прошли вниз, где Николь уже вскипятила молоко с сухой лавандой и сейчас медленно вливала его в крепкий кофе. Любимое сочетание Лины. - Никогда больше его не буду готовить. - всхлипнула Николь, ставя на стол стакан с лавандовым капучино. И нарвалась на внезапно строгий взгляд: - Не говори ерунды. Подобные запреты не нужны и только ограничивают тебя саму. А если ребенок не сможет уснуть? Или захочешь удивить какого-то гостя? Нет, Никса, не надо. Вообще, не нужно лишней памяти. Отдай себя живым. Стакан из-под кофе стукнул об стол. - Прощай, маленькая принцесса. - тонкий палец с по-птичьи загнутым когтем осторожно коснулся щеки младенца. - Её зовут Лина. - тихо проговорила Никса, снова начиная всхлипывать. - Просто Лина, без модных красок... Я кивнул, признавая, что другого имени тут и быть не могло. - Тогда я постараюсь приглядеть за ней.- Лина-старшая поднялась со стула с почти забытой невозможной для человека пластикой. Выпрямила спину, обняла Никсу, кивнула мне - и вышла в летние сумерки. Мы вышли на крыльцо, чтобы проводить её - и я вздрогнул. У кромки воды стояло несколько людей. Худенький рыжий парень, высокая ледяная блондинка, пухлая шатенка, черноволосый красавчик с надменным изгибом бровей...Они стояли почетным караулом, ждали пока их капитан сядет в катер. И пропали вместе с ней - и последним лучом заката. - Знаешь, а я нашел название для нашего отеля. "Приют ангела" звучит не слишком же пафосно? Николь молча кивнула.