Do you want your life back, Billie?

Билл лениво жевал сэндвичи и пил кофе, забравшись на диван с ногами и смотря в ноутбук. Александр обычно не любил, когда он ел не на кухне, так как аккуратностью он не отличался, но брата с утра дома не было. Александр оставил ему завтрак, а сам, как и обычно, ушел на пробежку, решив не будить Билла и не дожидаться, пока тот проснется. Как всегда трогательная забота о младшем брате. Внимание Билла привлекло пришедшее на почту сообщение. Он открыл нужную вкладку и увидел, что ему прислали фотографии с недавней премьеры фильма. Парень немного посомневался, раздумывая, действительно ли он снова хочет видеть Пеннивайза со всех сторон и разных ракурсов, но все же скачал файл. Он открыл фотографии и слегка улыбнулся. Хотя бы, несмотря на то, что он ужасно нервничал в день премьеры, выглядел он хорошо. Надо будет не забыть поблагодарить стилиста за неплохо подобранный для премьеры костюм. Свои фотографии с красной дорожки он просмотрел довольно быстро - почти все они были одинаковыми и, к счастью, удачными. Интереснее стало, когда пошли его фотографии с коллегами и братом: их Билл уже внимательнее рассматривал, открывая по одной. Фотографии с Энди Мускетти вышли и в самом деле... любопытными. Невольно с улыбкой Билл вспомнил шутку Александра о том, что он ужасно ревнует своего младшего брата к режиссеру. Билл даже с некоторым предвкушением ожидал, какие будут заголовки в желтой прессе, которой даже особенный повод был не нужен, чтобы пустить очередной мерзкий слух. А тут такие интересные фотографии. Да и официально сердце Билла было совершенно свободно, так что он был почти уверен, что ближайшие пару недель будет обсуждаться его предполагаемый роман с Андресом Мускетти и то, как он вообще заполучил главную роль в фильме. Билл еще некоторое время полистал фотографии с Энди, потом перешел к фотографиям с Александром. Ненадолго они задержались после премьеры, чтобы сделать несколько снимков и просто немного пообщаться с знакомыми уже в менее формальной обстановке, нежели была на красной ковровой дорожке, где им было посвящено самое пристальное внимание камер и фанатов. Жаль, что Густав не смог приехать. Можно было бы сравнить с фотографиями с премьеры двухлетней давности. Но, главное, что Александр был рядом с ним. Пусть между ними редко случались откровенные разговоры со всякими сопливыми благодарностями и объяснениями в чувствах, но Билл в самом деле очень ценил то, что его старший брат по мере своих возможностей всегда старался быть рядом с ним. Билл некоторое время с улыбкой посмотрел на фото, где Александр приобнимал его за талию, смотря на него с таким восхищением, что щеки Билла невольно покрылись румянцем. Он всегда знал, что старший брат гордится им, гордится тем, что он продолжил семейное дело, стал довольно успешным актером, но видеть это было особенно приятно. Наконец, отлипнув от фотографии, что особенно полюбилась ему, Билл стал листать следующие снимки с братом, которых было в избытке. Когда он насмотрелся на себя с братом (все же все фотографии были весьма однообразными), он стал обращать больше внимания на декорации, в которых они снимались. Как назло, оказалось, что они встали прямо возле стены с постерами с танцующим клоуном - на премьере после просмотра фильма Билл как-то не особо обращал на это внимание, так как был больше увлечен общением с братом и своими коллегами. Но вот теперь на него снова накатили те ощущения, что он испытывал, когда бродил один среди всего этого "великолепия": необъяснимую тревогу, закипающий в нем ужас, какое-то необъяснимое леденящее душу чувство, что металось птичкой в его грудной клетке, переворачивая все внутри него. Билл нервно сглотнул и тихо выдохнул, ненадолго прикрыв глаза. Надо было успокоиться. Ничего ведь страшного не происходило? Он был совершенно один в своем доме, никто не должен был выскочить на него из-за угла, никто не собирался нападать на него, ему совершенно ничего не угрожало. Так с какой же стати он так перепугался? Все хорошо. Все было хорошо. Несколько раз глубоко вдохнув, Билл снова обратил свой взгляд на экран ноутбука. Признаться, сильнее всего ему хотелось просто захлопнуть крышку компьютера и постараться выкинуть все эти фотографии из своей памяти. Но больше, пожалуй, ему не хотелось чувствовать себя слабаком. В конце концов, он не был маленьким ребенком, которому позволительно бояться чудища в шкафу, выжидавшего удобного момента, чтобы сожрать его. Он был взрослым молодым мужчиной. Которому как-то неприлично было бояться нарисованного придуманного клоуна, воплощенного им самим на экране. Пеннивайза не было в реальном мире. Его придумал Стивен Кинг, написал о нем книгу, потом по этой книге сняли фильмы. Стараясь держать эту мысль в своей голове, Билл продолжил листать фотографии с Александром. Ему было до дрожи некомфортно, но, как ему самому казалось, если он сейчас пересилит себя и сможет просмотреть все эти снимки, на которых буквально из каждого угла на него смотрел проклятый клоун, ему станет легче. Он должен справиться со своими собственными страхами. Тем более, учитывая то, что эти страхи ему же самому казались до одури нелепыми и постыдными. Просмотрев еще несколько фотографий, Билл нахмурился. Как ему показалось, на снимке мелькнула какая-то тень. Билл глубоко вдохнул и заставил себя успокоиться: не стоило же накручивать себя специально. Мало ли откуда могла взяться эта тень? Неудачный кадр, сбившиеся настройки фотоаппарата, дрогнувшая рука фотографа, да, в конце концов, что-то мелькнувшее у объектива во время съемки - как будто недостаточно было причин для того, чтобы на снимке появился какой-то странный засвет. Не стоило все это привязывать к сверхъестественным причинам и будоражить свое и без того разыгравшееся нестабильное воображение, которое в последнее время имело традицию скакать в какую-то странную не ту степь. Совершенно не заметив, что он до скрипа стиснул зубы, Билл продолжил щелкать по кнопке на клавиатуре, вперив взгляд в экран. Фотографии все быстрее сменяли друг друга: Скарсгард уже почти не всматривался в кадры, он просто словно бы чувствовал своим долгом не отвлекаясь досмотреть их до самого конца, чтобы доказать что-то самому себе. И все же против воли он стал замечать что-то очень странное. Ему показалось, что клоун стал двигаться на проматываемых фотографиях. Может, дело было в том, что Билл пролистывал их слишком быстро? Как бы ему ни хотелось покончить с этим поскорее, он стал медленнее рассматривать снимки. Но лучше от этого не стало. Он то и дело рассматривал предыдущие фотографии, снова начинал листать вперед, и его не покидало чувство, что на всех новых снимках лица клоуна как-то меняются. Вот Пеннивайз ухмыляется, вот корчит грустное лицо - Билл был совершенно уверен, что таких постеров не было! Да и как могла произойти смена лиц Пеннивайза на одном и том же постере? Вот Пеннивайз словно бы смотрит на него, вот на Александра, а вот он хитро сощуривает желтоватые глаза, словно бы задумал что-то мерзкое, дерзкое, что должно было в очередной раз напугать Билла до чертиков. Скарсгард был готов уже выть от отчаяния, он даже весьма болезненно ущипнул себя, чтобы убедиться, что он не спит. По всем признакам выходило, что он не задремал на диване, и все это происходило в реальности. Так какого ж черта ему мерещится всякая ерунда? Поняв, что просто перестанет уважать себя, если не доведет задуманное до конца, он вновь щелкнул по клавиатуре, продолжая смотреть. Черт, и сколько там еще этих фотографий? Надо же было столько наснимать! И кому только нужна сотня совершенно идентичных снимков? Билл прищурился, пристально вглядываясь в экран. Тень, сперва показавшаяся обычным засветом, неудачным ляпом на испорченном снимке, стала словно приближаться к ним, с каждой новой фотографией становясь все больше и, наконец, она начала приобретать свои очертания. Кто бы сомневался, какой именно облик она примет! Все более явными становились очертания замысловатого костюма: дурацкие укороченные штаны, расширенные к низу; рубашка с "юбкой", суженная на талии, из-за чего пояс казался более хрупким, длинные широкие рукава с манжетами; красные пуговицы, что от фотографии к фотографии становились все ярче; викторианский воротник; рыжие волосы, уложенные в весьма своеобразную прическу. Лицо клоуна "проявилось" не сразу, но и без него Билл и так уже прекрасно знал, кто именно перед ним. В какой-то момент Пеннивайз на снимках стал таким реальным, что Скарсгард даже всерьез задумался о том, не было ли клоуна где-то рядом, когда они делали эти снимки. Наверное, если бы и был, Билл бы его заметил? Не мог же он просто проигнорировать тот факт, что рядом с ним находился тот, кто так сильно напрягал его последние недели. На несколько мгновений Билл обратил измученный взгляд в потолок и сжал руки в кулаки столь сильно, что побелели костяшки пальцев, а после продолжил просмотр фотографий. С каждым снимком Пеннивайз становился все ближе к ним с Александром, и в какой-то момент потянул непропорционально длинные большие руки к его старшему брату. Быть может, где-то глубоко внутри себя Билл и понимал, что это лишь снимки с премьеры, которая уже прошла, что сейчас с Александром все хорошо, и он бежит где-нибудь по набережной, слушая свою любимую музыку, и никакие белые лапы клоуна не тянутся к его плечу. Но волнение Билла было сильнее его, а захлестнувший его страх руководил им. На следующем кадре Пеннивайз уже почти сжал плечо Александра, и Билл резко подался вперед, взмахивая рукой и словно бы пытаясь оттолкнуть пальцы клоуна. Но, вместо того чтобы столкнуться с твердым монитором, его пальцы скользнули внутрь изображения. Билл замер, с ужасом смотря на то, как его собственная рука скользнула в фотографию. Как, блять, такое возможно?! И все же он видел это своими собственными глазами. Если, конечно, его зрение не играло с ним дурную шутку. Как бы там ни было, Билл резко рванул рукой, стремясь вытащить ее из экрана обратно в реальный мир, но клоун, который, кажется, только этого и ждал, не дал ему возможности освободиться. Он рванулся вперед, отвлекаясь от искренне и открыто улыбающегося Александра, который моментально стал ему нисколько не интересен, и схватил Билла за руку. Ему это кажется, кажется, кажется! Билл упорно гонял эту мысль у себя в голове, но никак не мог взять в толк, почему же тогда, если ему это кажется, он так явственно чувствовал, как его кожу обхватывают пальцы в белой перчатке и с каждым мгновением сжимают все сильнее и сильнее? Скарсгард попытался вырвать руку, но Пеннивайз с такой силой потянул его на себя, что спустя секунду лицо Билла оказалось у самого экрана, и лишь то, что он в последний момент ухватился за журнальный столик, хоть как-то притормозило этот резкий рывок, и не позволило ему полностью проникнуть в экран ноутбука. Боже мой, какой же бред! Да как это возможно? Билл с ужасом смотрел на то, как клоун, крепко сжимая его руку, смотрел прямо ему в глаза с жуткой улыбкой на своем бледном лице. Улыбка становилась все шире, нижняя губа, в манере Билла, ушла чуть вниз, обнажая зубы, глаза Пеннивайза становились все безумнее, и клоун решительно тянул его на себя за руку. Билл негромко застонал от боли, когда в его предплечье стали впиваться когти Пеннивайза, раздирая кожу. Он словно бы со стороны наблюдал за тем, как по руке, ниоткуда взявшейся на фотографии потекли ручейки крови, и лишь боль, ужасная острая боль, доказывала ему, что все это действительно происходит с ним. Билл, словно загипнотизированный, смотрел на клоуна, жуткое лицо которого все более расплывалось в алой кровавой улыбке, а желтые бесноватые глаза постепенно становились красными, делая Пеннивайза все более и более безумным. Да что же происходит! Билл сдавленно коротко вскрикнул, когда Пеннивайз вновь рванул его на себя, терзая и без того пульсирующую от боли окровавленную руку. Скарсгард плотно зажмурился, но, когда распахнул глаза, Пеннивайз лишь словно бы стал ближе, больше, как будто готов был вот-вот вылезти из экрана, если ему не удастся затянуть Билла внутрь. Сосредоточив все свои силы, Билл рванул руку и, наконец, сумел вытянуть ладонь из экрана. Едва только он оказался на свободе, парень резко захлопнул экран ноутбука, стараясь даже мельком не смотреть на фотографию, и помчался в ванную, глядя на то, как на пол капает кровь с его предплечья, и отстраненно думая о том, что непременно надо будет вытереть ее до возвращения Александра. Билл захлопнул дверь ванной, включил холодную воду и сунул руку под нее, даже негромко зашипев. Ледяная вода нисколько не сделала ситуацию лучше, но, как вроде читал Билл, должна была быстрее остановить кровотечение. Пока израненная рука "отмокала" под холодной водой, целой рукой Билл открыл шкафчик над раковиной и стал судорожно искать перекись и бинты, чтобы перевязать руку. Надо было управиться, пока брат не вернулся с пробежки. И посмотреть, что там с ноутбуком - не исключено, что он разбил экран. И это тоже надо было как-то объяснить Александру. - Билл? Билли, ты где? - он чуть не выругался, когда услышал этот голос. И чего брату так мало бегалось сегодня? Или это он совершенно потерял счет времени? Про себя ругаясь всеми словами, которые он только знал, Билл вылил на предплечье половину флакона перекиси и, не дожидаясь хоть какой-нибудь реакции, стал перебинтовывать руку. Но, несмотря на то, что он израсходовал весь бинт, тот все равно пропитывался кровью и алел так, словно кровь вот-вот закапает на пол. - Билл? Ты чего не отвечаешь? Я звал тебя, - Александр прошел в ванную и тут же снял влажную после бега футболку, бросая ее в корзину для белья. Билл даже несколько удивленно посмотрел на брата. Он выглядел совершенно спокойным, словно не шел в ванную по следам из капель его крови. - Прости, я, - Билл куснул себя за губу, тихо вздохнул, - я немного поранился. - Это серьезно? - Александр взволнованно посмотрел на брата, стараясь понять, где же именно его ранение. - Вот же... - Билл посмотрел на свое предплечье и нахмурился. Бинты, которые еще минуту назад казались пропитанными кровью, теперь были белоснежными. Неужели ему все это привиделось? Не было этого погружения в экран, не было раздирания его предплечья на мелкие лоскутки, не было залитого кровью пола? Через пару глубоких вздохов Билл понял, что боль, которая еще мгновения назад казалась ему адской и невыносимой, словно бы по щелчку пальцев отступила, как будто он, сам того не осознавая, выпил несколько таблеток сильного обезболивающего. - Нет, все в порядке. Я справлюсь, - негромко произнес Билл, в который уже раз чувствуя себя совершенно ненормальным. - Ты уверен? Может, я помогу? - Александр внимательно посмотрел на замотанное плотным слоем бинта запястье Билла. И только после обратил внимание на то, что его младший брат выглядел таким перепуганным, словно что-то по-настоящему ужасное произошло с ним, пока он был на пробежке. - Я уверен, - Билл мягко погладил брата по груди, коснулся его плеча. Отчего-то он нисколько не сомневался, что, стоит ему снять бинты, как он увидит совершенно ровную белоснежную кожу без следа пореза и без единой царапинки. Так что ни к чему было показывать брату то, что у него начинаются ужасные проблемы с головой. Проблемы, которые он уже почти не может контролировать самостоятельно, больше не различая своих видений от реальности. - Сварить тебе кофе? - Да, давай. Я пока приму душ, - все еще несколько обеспокоенный странным поведением младшего брата, сказал Александр. Но он давно уже взял за привычку не лезть в душу Биллу, если тот сам не хотел рассказать, что у него на уме. А, судя по реакции Билла, он не слишком-то хотел рассказывать о том, что успело приключиться с ним этим утром, пока он был на рутинной пробежке. Ладно. В конце концов, за исключением того, что Билл был до чертиков напуган, он выглядел совершенно нормально. И все же, когда Скарсгард-младший выскользнул из ванной, Александр не сдержал тихого вздоха. Он ужасно волновался за младшего брата. В последние пару недель с ним творилось что-то странное. И дело уже было не только в том, что он видел странные пугающие сны - Александр чувствовал это. Он видел Билла каждый день и видел, как меняется его поведение, как Билл становится все более нервным, встревоженным. Как каждый день словно бы борется с чем-то, но отчего-то не желает посвятить в это его. Как будто он не сделал бы все возможное, чтобы помочь! Как будто он не отнесся бы с пониманием ко всему, что бы Билл ни рассказал ему! Но Александр чувствовал, что дело здесь было не в обычном недоверии. Как будто Билл пытался сыграть роль старшего и самого ответственного и защитить его от чего-то страшного, опасного. Но не нужна была ему эта защита. Это он хотел помочь Биллу, чего бы это ни стоило. Выйдя из душа и начав обтираться полотенцем, Александр услышал торопливые шаги, которые то поднимались по лестнице, то спускались вниз. Обернув бедра в полотенце, он вышел из ванной в спальню, и чуть было не столкнулся с Биллом, который держал в руках постеры фильма, безжалостно скомканные и уже явно не пригодные для того, чтобы их куда-то повесить. Пожалуй, если бы не ухмыляющееся лицо клоуна, смотрящее с одного из листов, он бы даже и не понял, что несет его младший брат. - Что ты делаешь? - негромко спросил Александр, скинув полотенце на пол и начав одеваться. Билл, невольно увлеченный таким соблазнительным зрелищем, пока остановился, не выскользнув в очередной раз за дверь спальни. - Хочу выбросить все, что связано с этим фильмом, - честно произнес Билл. Он успел отнести вниз уже несколько игрушек, всякие трогательные мелочи, которые он забрал с площадки с собой, фотографии, распечатанные им на память. Биллу подумалось, что, если он каждый день не будет видеть то, что связано с Пеннивайзом, если все эти "сувениры" не будут мозолить ему глаза, то ему станет хоть сколько-нибудь легче. Во всяком случае, он меньше времени будет думать о кошмарном клоуне, что не оставлял его теперь даже в те моменты, когда он бодрствовал. - Тебе помочь? - признаться, Александр с огромным трудом подавил простой вопрос - почему. Почему Билл избавлялся от вещей, связанных с фильмом, работа над которым так увлекла младшего брата? Почему фильм, который принес и без того довольно известному Биллу еще больше популярности, теперь становился той темой, которая не должна была подниматься в их доме? Почему он так стремился избавиться от тех вещей, которые однажды оглаживал пальцами с такой нежностью, на которые ежедневно с удовольствием смотрел, искренне улыбаясь? Почему любое упоминание об "Оно" теперь стало ненавистным Биллу? Но, кое-как удержав эти вопросы в себе и загнав их поглубже, Александр лишь предложил младшему брату свою помощь. Пожалуй, учитывая возбужденное состояние Билла, ему нужны были отнюдь не расспросы, а лишь рука помощи. - А как же твой кофе? - Билл несколько виновато улыбнулся. Помощь ему бы и в самом деле пригодилась. Ему хотелось как можно скорее избавиться от всего, что связывало его с этим отвратительным произведением, и с помощью Александра он бы явно управился в разы быстрее. И все же, ему не слишком хотелось запрягать только вернувшегося с пробежки брата, который, в свою очередь, только и делал, что заботился о нем. - Мы выпьем кофе позже, хорошо? Давай сначала выкинем этот кошмар отсюда. Я вот считаю, что давно пора. Знаешь, меня этот клоун ужасно пугает. Думаю, без него я буду спать куда лучше, - с улыбкой произнес Александр. Невольно это заставило и Билла улыбнуться. Конечно, он прекрасно понимал, что этот клоун, который выбрался из ада с целью утащить обратно с собой его, нисколько не пугал его старшего брата. Александр всегда совершенно спокойно смотрел на Пеннивайза и на все, что было связано с ним. В отличие от своего младшего брата. И все же Билл не мог не оценить того, что Александр так старался поддержать его. И не акцентировал внимание на том, что это Билл напуган чуть ли не до смерти, и это из-за него они избавляются от всего, что связано с фильмом. И за что ему только так повезло? Если бы рядом с ним был чуточку менее понимающий человек, он бы точно уже давно пошел сдаваться в психиатрическую больницу. А рядом с Александром он даже все еще чувствовал себя нормальным. - Хорошо. Спасибо, Александр, - Билл слегка кивнул, позволяя Александру обнять себя и чмокнуть в щеку. От Александра приятно пахло ментоловым шампунем и кофейным гелем для душа, и эти родные ароматы лишь больше расслабили Билла. - То, что я еще не успел унести лежит в комоде на нижней полке. Отнесешь вниз? Александр охотно кивнул, и Билл понес вниз плакаты. Довольно скоро они погрузили все оставшиеся вещи в коробки и вынесли на задний двор. Сперва Билл хотел просто выбросить их в мусорный ящик, но, когда они вытаскивали эти коробки из дома, в голову ему пришла идея получше. Ему захотелось символическое сожжение мостов превратить в буквальное и уничтожить то, что заставляло его так сильно нервничать. Ведь, быть может, это бы помогло ему? Возможно, эта идея показалась Александру глупой, ненормальной, но все же он не сказал и слова. Лишь принес с кухни бензин и спички, пока Билл высыпал все вещи из коробок в большой железный бак. Наблюдая за все ярче разгоравшимся огнем, Билл близко прижимался к Александру и старался настроить себя на то, что теперь у него все будет хорошо. Пусть все горит ярким пламенем. Он не должен позволить ничему завладеть его разумом. Пусть этот клоун сгорит и обратится в пепел. Больше он не должен мучить ни его, ни его близких.