***
Я почти не помню, как пах твой парфюм. Сначала - дешевая ванильная вода из отдела детской косметики Валмарта. Потом - зависимость от запаха металлических цепей. «Они пахнут кровью», - довольно двигаешь носом ты. На восемнадцатом году жизни - сворованный у кого-то бутылек «LYS» от Ле Лабо. Нотки жасмина, лилии и туберозы - гласит этикетка. Пофиг, что несчастный бутылек стоит как половина заплаты нормальных людей. Ты богата настолько, что могла бы купить завод по производству этих духов. Но нет, говоришь ты, «краденый звучит лучше». Я почти забыл название твоего парфюма, но почему-то ноздри все еще щекочет изнутри; словно бутоны лилий прорастают мне прямо в череп.***
Твой дурацкий черный акцент - первая проблема на повестке дня. Дэнни и его менеджериат нервно морщатся, Дебора выводит маркером на доске «пункт номер 1 - завязывать с блэкцентом». Ты притворяешься слабозрячей. - Что ты там накалякала? Подозрительно, как правые защитники еще не накатали против тебя петицию об оскорблении целой культурной прослойки. Я полтора года как не читаю комментарии - но точно знаю, что тебя хотят предать анафеме за этот реперский говор. Ты закатываешь глаза, в перерыве между брифингами, когда мы мнемся возле кофе-машины. - Я буду разговаривать так, как мне нравится, иначе можешь сразу меня пристрелить. Я киваю, потому что знаю, что в случае чего - пристрелишь себя сама.***
У меня почти получается не скучать, но пронзительно-голубые радужки вновь все портят. Добрые глаза Клаудии беспокойно бегают по моему лицу. Аккуратная рука касается моего плеча. Клаудия спрашивает, в порядке ли я. Черт, нет. Я вообще не в порядке. Моргаю, чтобы избавиться от наваждения, но оно не проходит. Вместо привычных зеленых озер я все еще вижу магнитом притягивающие глаза-океаны. Небесно-голубые, на солнце почти прозрачные; с изумрудным пятнышком возле зрачка. Фрэнсис Скотт Фиджеральд не смог бы сдержаться от слез и разбитого сердца, увидев такие глаза. Ты глядишь в мою сторону лишь секунду - но и ее хватает, чтобы проткнуть насквозь, через сердце и до самых лопаток. Я все еще не понимаю, отчего ты смотришь на меня так, словно я повесил для тебя Луну на небо.***
Я готов признать свою победу - на часах два ночи, и я не срываюсь к тебе после первого глотка вина. Часы тикают на стене, словно метроном; я раскачиваю бокал в руке, отчего алкоголь закручивается в воронку. По радио тихонько играет классная песня. Она мне нравится. Она нравится мне настолько, что единственное, что я хочу сделать - это позвонить тебе и поднести трубку к динамику. Молча слушать, как твое сопение звучит в унисон с хорошей песней. Любая музыка становится лучше, если я слушаю ее с тобой. Ставлю телефон на авиарежим и переворачиваю его экраном вниз. Я не буду тебе писать, пока солнце не поднимется над горизонтом. Осталось только до утра дотерпеть, и станет легче. Поздравь меня - я вроде как совсем не скучаю по тебе.***
Кажется, впервые за пять лет я начинаю нормально спать. Мы не живем вместе, и я отвергаю страх того, что ты ночью пришлепаешь ко мне из своей комнаты и тыкнешь мне в ухо барабанной палочкой... Откуда она вообще у тебя взялась? Врач рекомендует отучаться от снотворных, успокоительных и прочих седативок. Вред этих таблеток доказан научно - и вот он я, на пути к здоровому будущему. Будущее без тебя - это однозначно прогресс, говорит мне доктор. Не хочу хвастаться, но за ночь ты снишься мне всего пару раз.***
Мне очень нравится ужинать в одиночестве. Клаудия стучит ноготками по экрану айфона, пока я ковыряю овощную запеканку серебряной вилкой. В кой-то веки никто не пробегает мимо и не хватает куски с моей тарелки. Мой авокадо всегда дожидается меня в холодильнике и не исчезает в неизвестном направлении. Я могу спокойно читать новости и планировать дела, не отвлекаясь на дебильные мемы, что ты тыкаешь мне под нос. Я больше не давлюсь кофе, увидев твою улыбку с другого конца стола.***
Путь от нашего дома в Хайланд Парке до моего нового жилья занимает сорок минут, и за это время я действительно начинаю скучать по хриплому голосу. Один за другим загораются зеленым светофоры - извечные вайбы твоих ногтей. Шмоток. Корней волос. Все это напоминает мне о тебе, пока расстояние между нами увеличивается в геометрической прогрессии. Я вжимаю педаль газа до самого пола; стрелка почти не дрожит на приборной панели. Кажется, в сабвуфере вот-вот зазвучит наша песня. Кажется, я вот-вот захочу разбиться.***
Возможно, это самообман. Я повторяю, что не стану вновь совершать эту ошибку и влюбляться в тебя в-который-раз. Любовь - ведь слово эфемерное, почти бесполезное. Ты даже не знаешь, как его правильно произносить. - Ты любил когда-нибудь, Финнеас? - спрашиваешь ты, откидываясь на моей кровати. Ты медленно потягиваешься, запрокидывая руки над головой. Тонкие запястья заламываются, край домашней футболки задирается, обнажая полосу молочно-бледного живота. Это ведь невозможно, чтобы ты смотрела на меня так же, как смотришь на своих нескончаемых парней? Я с громко бухающим сердцем отвечу «нет», и пообещаю себе, что однажды я обязательно перестану скучать по тебе. Если конечно захочу.