Неистинная истинность или Наша Весна

      -Йа! Нинни! Ты чего тут? -Чана тяжело было застать на парах, но одному лисёнку каждый раз это удавалось. Его тонкие руки мягко обвились вокруг шеи старшего, а горячее дыхание обжигало кончики ушей альфы.       -Пришёл к своему хёну! -омега с лёгкостью бабочки переместился на колени Бана. На его шее блеснула цепочка с увесистым, но изящным кулоном. Взгляд Чана зацепился на нём, и он улыбнулся. -Чего лыбишься?       -Ты носишь его. -серьёзный обычно альфа стал похож на пушистого котика. Чонин действительно радовался этому и гордился тем, что именно он является причиной такого преображения своего мужчины. -Тебе понравилось?       -Песня просто волшебная. Ничего лучше я не слышал! -кулон на самом деле был причудливой формы флешкой, на которую Чан загрузил свою песню специально написанную для Чонина и много-много их совместных фотографий. -Я, на самом деле, хочу, чтобы вся память на этой флешке была заполнена всякой всячиной с нами.       -Ни одной флешки в мире не хватит, чтобы уместить всё, что будет у нас. -сидящие рядом омеги-одногруппники не смогли сдержать рвущихся наружу умилений. От пары так и веяло нежностью и любовью…       -Молодые люди, ваш заказ. -в кафе, которое выбрал Джисон было приятно тихим. Оно находилось не так далеко от кампусов универа, но было не заметным. Это даже играло на руку. -Если понадобиться что-то ещё, позвените в колокольчик. -круглолицый омега с большими глазами убрал блокнотик с ручкой в карман фартука и ушёл в сторону барной стойки, за которой, судя по-всему, стоял его альфа-бармен.       -Мне нравится это место. -восхищению Феликса не было предела. Вот уже пол часа он никак не мог наглядеться на окружающий интерьер. Освежающие мятные обои хорошо сочетались с прямыми бледно-лимонными занавесками и белыми столиками. Но для Джисона лучше всего в этот интерьер, да и в его жизнь, вписывался именно Феликс.       Трудно представить, но этот немного наивный, чистый и открытый австралиец смог не просто нагло ворваться в его сердце, но и основательно там обосноваться. Смотреть, как на его сладкую бронзовую кожу падают солнечные лучи, играясь в рыжих волосах и прыгая на крохотных веснушках -именно так Хан и представлял себе идеальную жизнь.       -Ты меня смущаешь… -на пятнистых щёчках проявился розовый румянец. И без того большие глаза Джисона распахнулись ещё шире и смущённо опустились на бледно-салатовые скатерти. -Ты милый.       Взгляды парней постоянно пересекались, делая лица и кончики ушей хозяев алыми. Их ноги под столом уже давно переплелись в причудливую косичку. Любое мимолётное касание отдавалось маленьким ударами тока.       Пара встречается уже около трёх-четырёх месяцев, но по прежнему чувствуют себя несколько неловко рядом друг с другом. Феликс слишком много думал об этом в последнее время. Ему казалось чем-то необычным отсутствие физической близости между ними. Намекать на это Джисону он считал чем-то пошлым и вульгарным, а потому все его переживания выслушивали Чонин с Сынмином и Хёнджин. Старшему брату он старался ничего не рассказывать. Он, как никак, лучший друг Джисона.       -Ликси… -протянул Хан, проглотив кусочек своего любимого чизкейка. -Не хочешь… Сегодня остаться у меня? -и тут же быстро добавил. -Посмотрим вместе фильмы, поедим вкусняшки, и т.д. -за столом повисло неловкое молчание. Джисон ощущал очень сильное давление. Идея о таком времяпровождении с любимым уже давно поселилась в его голове, но предложить её никак не приходилось к слову.       -Да, конечно! Почему нет. -едва сдерживая радость, максимально спокойно ответил Феликс. В этот момент особо ловкий лучик солнца, отразившийся от чего-то, ласково скользнул по осветлённой чёлке Джисона, заставив парня мило сморщиться. -Ва! -невольно вырвалось изо рта рыжего.       В его глазах силуэт старшего был словно обведён сияющим ореолом. Собственное сердцебиение заложило уши Ли. Всё его сознание целиком и полностью сосредоточилось на парне напротив. Тот, в попытке уберечь глаза от ловкого лучика, неловко оглядывался по сторонам и менял позы. Каждое движение Джисона отзывалось добродушным смешком Феликса, который никак не мог наглядеться на него.       -Я, кажется, люблю тебя…       Бумажная работа совсем не страшила Уджина. Он так для себя решил: если с выступлениями на сцене не получится, он станет учителем музыки. Бумагомарательство и дети были одним из достаточно приемлемых вариантов для будущего Кима.       Выбрать центральный столик в библиотеке универа было ошибкой. Это Уджин понял чуть позднова-то. Вокруг было очень много студентов с разных факультетов и курсов, и взгляде некоторых из них, так или иначе, останавливались на нём.       Уджин не был обделён внешней красотой, острым умом и талантами, но заводить отношения, в отличие от друзей, совсем не спешил. Бред, вроде «я ищу того самого» или «я ещё не готов к серьёзным отношениям», не совсем подходили в его случае. Скорее всё это подходило ему в одинаковой степени.       Биологически у него не может быть истинного, чему парень был ужасно рад. Когда у тебя есть пара, твоя социальная обязанность заключается в том, чтобы быть с ним, родить/зачать ему ребёнка и жить после этого «в счастье и радости». Будучи бетой, у него есть возможность выбора партнёра, есть право любить человека, не обращая внимания на физиологическую совместимость.       Честно говоря, Уджин хотел бы полюбить кого-то. Полюбить так же сильно, как любят другу друга пары в его окружении. Он даже немного им завидовал. А потом вспоминал, какой путь парни прошли, чтобы быть сейчас вместе с теми, кого любят.       Странно так думать, но Уджин был уверен, что перед счастьем искренней любви непременно должен быть тернистый путь страданий. За собой он такую не замечал, а потому терпеливо ждал и готовился. Он точно знал, что рано или поздно столкнётся со своим человеком, а когда это случится, то уж точно не упустит…       Сынмин сидел на подоконнике в коридоре универа. Окна между парами теперь приходилось проводить в одиночестве. У любимого парня есть истинный, а он в пролёте.       Частенько он задумывался о том, что ему нужно быть с Хёнджином. Человеком, который идеально подходит ему на физиологическом уровне! Природа не создаёт истинные пары просто так! Так почему же они решили идти ей наперекор?       А потом он вспоминал Чанбина. То, как на него смотрит Хёнджин, как меняется его голос и поведение, стоит Со просто пройти рядом. К чёрту истинность, если твой альфа не питает к тебе таких чувств, как к чужому омеге!       Сынмин сам не заметил, как его ладонь сжалась в кулак. За окном падал снег. Ким вдруг подумал, как здорово было бы быть погребённым в огромном снежном сугробе. Там тепло и мягко. А ещё твой труп не будет гнить какое-то время.       -Ха! О чём я думаю?.. -Сынмин улыбнулся и выдохнул, откинувшись спиной к стене.       -О! Сынмин! Ты чего тут один? -Минхо появился словно из ниоткуда, немного напугав Сынмина. Нельзя ослаблять бдительность.       -У меня окно между парами. Вот, расслабляюсь. -беззаботно ответил младший, осматривая хёна. Тот несколько поменялся в последнее время. Помимо побледневшей кожи его постоянными спутниками стали синие круги под глазами. Он немного похудел, отчего скулы заострились. -А ты?       -У меня пары закончились. Думаю вот зайти в буфет. Пошли со мной? -Сынмин пожал плечами и спрыгнул с подоконника.       В буфете было полно народу даже во время пар. Свободный столик, к счастью нашёлся. Парни молчали. Разговаривать было абсолютно не о чём. Это был второй раз, когда они были вместе и о чём-то говорили.       -Как вам на третьем курсе? Всё совсем плохо? -Сынмин часто общался с Уджином, поэтому точно знал, что на выпускном курсе старшие просто «вешаются».       -Да нет. Всё, кажется, нормально. -ответил старший пережевав рис с мясом. -Преподаватели больше пугают, нежели реально валят…       Диалог про учёбу продолжался ещё какое-то время, пока вопросы и ответы совсем не иссякли. Минхо старался быть дружелюбным с младшим.       -Скажи, хён, ты же истинный Чанбина? -слова Сынмина ударили по Ли, как молото по наковальне. Он подавился рисом, стараясь привести мысли в нормальное русло, но это было не так просто. -Не спрашивай, откуда я знаю. Скажу только, что ни Хёнджин, ни Чанбин мне этого не говорили. -Минхо хватило только на положительный кивок. -Я так и думал. -Сынмин устало выдохнул, закатил глаза и истерично усмехнулся. -Знаешь, а ведь вы были бы просто отличной парой. Жалко только, что ты так поздно всё осознал, хён. -Ли всё ещё не мог совладать с собой. Чувство вины, с которым он жил последние 4 месяца, накатило на него с новой силой.       Сынмин разрывался между истерикой и дружбой. За короткое время Чанбин смог стать его другом, которому хотелось желать только счастья. Но не с Хёнджином. Не с его альфой! Головой Сынмин отчётливо понимал, что Хёнджин искренне любит Чанбина, а омега старается всеми силами отвечать ему взаимностью. Но сердце Кима было неспокойно. Часть его была согласна с головой, а другая билась в истерике, требуя вернуть своё себе.       -Хочешь, расскажу секрет? -Сынмин решился. Он расскажет. Расскажет Минхо. И успокоится. Смириться. И будет жить дальше. -Я истинная омега Хёнджина. -младший не заметил, как щёки стали влажные от слёз. Посмотрев на озадаченное лицо Минхо в последний раз, Сынмин встал со стула и пошёл из буфета, а затем и из универа. Настроение дальше учиться отпало молниеносно.       Минхо застыл, как изваяние. Признание Сынмина сделало с его мыслями что-то непоправимое. Он долго. Очень долго винил во всём произошедшем Хёнджина, за то что тот посмел забрать его омегу. Винил Чабина, за то что тот повёл себя как «шлюха течная».       А сейчас Минхо понял, что всё намного проще. В этом виноват он сам. Только он один. Иначе зачем Сынмин бы рассказал ему всё? Пойми он раньше, что Чанбин его омега, признайся он ему раньше, тогда не были бы разлучены две истинные пары. Тогда всё могло было бы быть по другому… А что теперь?       «Сынмин истинный Хёнджина… А Чанбин знает об этом?» -Минхо подумал об этом и его осенило. Он сорвался с места, едва не забыв рюкзак и помчался к расписанию. Узнав всё, что ему нужно, альфа побежал дальше на 4 этаж. К тому времени, как он достиг цели, уже прозвенел звонок. Студенты огромным потоком хлынули в коридор. Без труда Минхо выловил нужного ему (во всех смыслах) омегу, крепко взял его за руку и повёл его в сторону тихого закоулка.       -Минхо? Что случилось? -Чанбин выглядел напугано. Руки нервно сжимали толстовку в области живота. Минхо не мог ответси глаз оттуда. Малыш. Его мальчик.       -Ты знал? -голос получился грубее, чем хотелось бы, поэтому Ли прочистил горло и повторил понятнее. -Ты знал, что у Хёнджина уже есть истинный омега? -Чанбин низко опустил голову, а руки обхватили живот. Слишком болезненная тема.       -Слушай, я не хочу слышать от тебя никаких наставлений по этому поводу. -разговор явно не нравился Со, и тот поспешил поскорее покинуть общество старшего. Альфа резко сцепил пальцы вокруг запястья Чанбина, остановив его. -Что-то ещё? -голос брюнета всё ещё боязливо дрожал.       -Чанбин… -Минхо вдруг явственно почувствовал страх. -Прошу тебя. Подумай хорошо… Я признаю. Я виноват. Я заварил эту кашу. Но я хочу всё исправить. Сынмин и Хёнджин — просто отличная пара. Я тоже верю, что между нами не всё потеряно. Прошу тебя, пока не поздно…       -Остановись! -всё это время Минхо наблюдал только за затылком омеги. Теперь же, истерически взвизгнув, Чанбин повернулся лицом. Заплаканным красным лицом. Сердце альфы упало в пятки. По спине пробежал табун неприятных мурашек. Хватка на кисти Чанбина ослабилась. -Пр-прекрати всё это!.. -Чанбин много всхлипывал. Говорить было трудно. -Почему? П-почему сейчас? Почему ты сейчас мне это говоришь? Почему ты это говоришь именно тогда, когда у нас с Хёнджином всё хорошо? Когда у нас появились планы? Когда мы уже готовимся к свадьбе?.. -Минхо смотрит на младшего, и у него трясуться руки. Из груди словно заживо вынули сердце. -Ты думаешь я не знал про Хёнджина и Сынмина? Думаешь мне не больно от этого? Думаешь я не ненавижу себя каждый раз, когда вижу Сынмина одного? Никому в мире не понять, как сильно я благодарен Хёнджину, который любит меня и ребёнка, не смотря ни на что! Я готов буквально на всё, ради Сынмина, которому пришлось втянуться во всё это! Если рано или поздно, Хёнджин поймёт, что я ему не подхожу и уйдёт к Сынмину, я приму вс… -Чанбин застал с болезненной гримассой на лице. Рука крепко прижалась к животу, коленки затряслись.       -Чанбин-на! -Минхо едва успел словить падающего омегу. Вспомнив, что Чан называл ему больницу, в которой уже дважды лежал младший, Ли поднял его на руки и особенно аккуратно вынес его из здания.       На улице Чанбину стало легче. Но он продолжал тяжело дышать.       -Алло! Такси! Нужно как можно быстрее машину!..