Ты - бог

Том сидит на столе и расстегивает пуговицы на его рубашке. Медленно, одну за другой. Локи стоит перед ним, смотрит прямо, неотрывно. Во взгляде - почти страх, почти мольба. Как же тебя успокоить? Том подается вперед, осторожно касается губами шеи. Ощущает дрожь в его теле. Спускается ниже. Обхватывает губами сосок, осторожно проходится по нему языком. Прикусывает. Вся та же дрожь. Его колотит, но не так. Том чувствует: что-то не так. Что с тобой? Отстраняется, смотрит в широко распахнутые зеленые глаза. Ты... боишься? Чего ты снова испугался? Тихо, напряженно спрашивает: - Что? - Это - не я, - чуть слышно произносит Локи. - Не я. - Ты, - уверенно возражает Том. Я же знаю тебя, я чувствую, это ты. Мой бог. Локи с отчаянием закусывает губу, превращаясь в его полноценное отражение, - так обычно делает Том. И застывает. И больше не предпринимает ничего. Дрожащий, бледный, прозрачно-нефритовый. Немного человеческой крови на губе, побелевшие костяшки сжатых в кулаки пальцев. Дальше Том действует по наитию. Толкает бога в грудь, заставляя отойти на шаг, спрыгивает со стола, быстро раздевается. Выпрямляется. И замирает. Вот он я. Полностью обнаженный. Твой. Я принадлежу тебе. Ты знаешь. Ты видишь. Ты все видишь. Он тоже дрожит теперь. Ему жутко хочется подойти, дотронуться, прижаться. Принадлежать, физически принадлежать. Его накрывает волна возбуждения, замешанного на страхе его божества, на его собственном страхе. Несколько неровных ударов сердца, несколько тяжелых вдохов - и взгляд Локи меняется. Он резко шагает вперед, выбрасывает руку, хватает за волосы, дергает вниз. Том послушно падает на колени. Тут же берет его за вторую руку, прижимается к ней губами. Чувствует, как дрожат в ладони холодные мятные пальцы. Шепчет: - Ты - бог. Ты - мой бог. И слышит, как судорожно выдыхает Локи. Хватается за ремень на джинсах, пытается расстегнуть, но пальцы не слушаются. - Быстрее, - неожиданно холодно, властно приказывает божество. - Прости, - срывающимся голосом шепчет Том. Расстегивает все-таки чертов ремень и рывком все, что мешает доступу к напряженному члену. Подается вперед, но Локи резко останавливает его, удерживая за волосы. Точно таким же рывком поднимает. Разворачивает и с силой толкает вперед, впечатывая лицом в стол. Снова приказывает: - Не двигайся. Том послушно замирает. Чувствует под щекой твердую холодную поверхность, слышит, как колотится собственное сердце. И снова накрывает волна жгучего желания пополам со страхом. Чего же ты ждешь? Где же ты? Когда холодные пальцы касаются его спины он дергается, наверное, слишком сильно. Тут же чувствует пронзительный запах мяты, чувствует, как касаются кожи на лопатках кончики длинных волос, чувствует, как тонкие пальцы плавно скользят к шее и слегка сжимают, и слышит змеиный шепот над ухом: - Тебе страшно? Том не отвечает ничего, только плотнее сжимает губы, потому что не знает, какой из ответов будет верным. Да, ему страшно, но только потому, что для него это будет впервые. Ему страшно, потому что он полностью во власти Локи, потому что теперь Локи может решать, когда позволять ему дышать, впрочем, разве раньше было не так? Ему страшно, и в то же время этот страх - один из факторов, провоцирующих возникновение пульсирующих горячих волн внизу живота. Локи чуть сильнее сжимает горло одной рукой, слегка тянет за волосы второй, заглядывает в лицо, хищно щурится, повторяет: - Тебе страшно? Том упрямо закусывает губу. Бог видит это, изумрудные глаза подергиваются пеленой, он резко вжимается в Тома, судорожно выдыхая. Том с трудом сдерживает стон. Локи отпускает его, отстраняется. И через секунду что-то резко проникает в него. Том закусывает губу сильнее, сжимает кулаки. Он прекрасно понимает - это только начало. Пытается дышать ровно, глубоко, пытается расслабиться. И снова - захват за волосы. И теперь Локи входит в него полностью. Том не знает, как удерживается, чтобы не вскрикнуть. Только сдавленно всхлипывает, еще плотнее сжимая губы. И снова - мятное дыхание совсем близко, и снова - легкое касание кончиков волос, и снова его пальцы сжимают волосы. И шипение над ухом: - Тебе больно? А вот теперь - страшно. Страшно, что не сможет сдержаться, что вскрикнет, застонет, что напугает этим. Что все прекратится. Холодные руки ложатся на его лопатки, вдавливая в стол. Резкие движения. Рваное дыхание. Вспышки боли. Вспышки наслаждения и еще большего, дикого, звериного желания. Боль даже не борется с ним, сосуществует, сливаясь в одно целое. Ему очень хочется обхватить свой член, но он помнит приказ: не двигайся. Он помнит: приказы Локи нельзя нарушать. И только сильнее сжимает кулаки. И вдруг Локи не сдерживается - стонет сквозь зубы. Том рычит, чтобы тоже не застонать, не закричать, перед глазами все плывет, утопая в мятном запахе. Локи этого его рыка достаточно. Он делает еще несколько движений, резких, болезненных, пронзающих, на долю секунды замирает и кончает, падая сверху, прижимаясь, со всхлипом выдыхая его имя. Что-то сбивчиво шепчет на ухо на своем языке, осторожно выходит из него, целует в шею, поднимает и разворачивает к себе лицом. Тома бьет крупная дрожь. Мир сжимается в одну пульсирующую точку, в одно желание. Он в очередной раз закусывает губу, из последних сил заставляя себя держать руки сжатыми в кулаки. Перед глазами все плывет, но он видит полный отчаянной нежности взгляд прямо перед собой. Бог застывает, вглядываясь в его глаза, потом падает на колени, обхватывает член мятными губами. И Том стонет, откидывая назад голову. Ноги подкашиваются, он хватается руками за край стола, чтобы не упасть. Мятная прохлада на миг сбивает градус, но тот тут же повышается до невообразимых пределов, стоит богу начать двигаться. Том судорожно цепляется за стол, пытаясь удержаться на пике блаженства и стонет еще раз, срываясь, кончая, подаваясь вперед, к нему, в него. Проходит несколько мгновений. Том тяжело втягивает в себя воздух. Локи отстраняется. Снова на миг застывает, рассматривая его. Наконец, командует: - Всё. И Том с судорожным выдохом отпускает стол, падает на колени рядом с ним. Локи кладет холодную ладонь ему на щеку. Том поднимает на него взгляд. Холодный мрамор кожи, мятный взгляд, все еще неровное дыхание, немного крови на тонких губах. - Ты - бог, - шепчет он, - ты - мой бог.