Все оборотни такие душевные?

      Эмма молча шла за оборотнем. Она не знала, куда они идут, почему он не сказал ей ни слова о том, что именно хочет рассказать ей и откуда у него взялись силы так далеко идти. Парень уходил все глубже и глубже в лес, периодически останавливаясь, чтобы отдохнуть и успокоить боль.       Наконец Макс остановился, не поворачиваясь, он заговорил: — Эмма, наши проблемы оказались чуть серьезнее, чем я предполагал, — девушка хотела приблизиться к нему, обнять, но не могла и шагу ступить, как завороженная следя за каждым его движениям, — а я не бессмертный. И если что-то пойдет не так, хочу чтобы между нами не было секретов.       Эмма молчала. О чем он говорит? Что за проблемы такие серьезные? Что может такого произойти и причем тут бессмертие? Столько вопросов и ни одного ответа.       Фолл повернулся к ней, смотря прямо в глаза. — Ты так долго сопротивлялась, я уже и не верил… — Макс, причем здесь, — он прервал ее, шагнув к ней и приложив палец к губам. — Я не хотел, чтобы тебя это касалось, но я должен рассказать тебе кто я, — парень поцеловал ее в лоб, прижимая к себе, быть может это последний раз, когда она подпускает его к себе так близко.       В душе Макса шла война. Он знал, что должен раскрыться, но боялся, что Эмма не сможет это принять. Его мир отличался от мира девушки, то что считалось нормальным у него, было сказкой для Эммы. И предугадать ее реакцию было сложно.       Надо же, как оказалось тяжело собраться с силами. Дурак, влюбился, как мальчишка в обычную девушку. Или нет? Конечно нет, она не была обычной. Долбанутой, да, но не обычной. И принадлежала Эмма лишь ему, пройдя с ним весь путь тяжёлого восстановления после аварии.       Почему-то на ум приходила сказка по Красавицу и Чудовище, которую когда-то читала мама его маленькой сестре. Жизнь стала похожа на нечто невероятное с появлением этой девушки. Он для нее станет чудовищем, ночным кошмаром, о котором захочется поскорее забыть. Вот и получалось, что чудовище полюбило принцессу, которая изо всех сил пыталась втиснуться в рамки адекватности, которые установил этот мир, словно принцесса с ужасным характером, которую тщетно обучают аристократическим манерам.       Она отталкивала его раз за разом. А он влюбился. И каждая бессонная ночь превращалась в сущий ад, когда из головы не выходил образ этой долбанутой. Нет, она не была обычной принцессой, тихой и послушной. И если бы существовали все эти волшебные примочки вроде Джина или какой-нибудь волшебной палочки, то Макс загадал бы лишь одно желание: «Чтобы его семья была в безопасности». А Эмма уже давно стала его семьей. — Макс, — шепнула девушка, прижимаясь к нему еще сильнее, — так что ты хотел сказать?       Вопрос вырвал его из раздумий. Фолл отстранился от нее, хотел пошутить, но в голову ничего не шло. Парень поднес к губам ее руку и обжег поцелуем. Он отошел на несколько шагов назад, стаскивая с себя футболку.       Его взгляд был таким непривычным. Серьезный, с примесью смятения, ведь он не знал чего ожидать от Эммы. Парень сосредоточился на своей второй ипостаси. Это обращение было первым после той аварии. Девушка внимательно наблюдала за ним, не совсем понимая, зачем он разделся.       Когда Макс упал на колени, сгорбившись, Эмма сделала шаг вперед, чтобы помочь встать, но тут же в ужасе отшатнулась. Крик застрял в горле, ужас сковал девушку. Вместо Фолла перед ней стоял серый волк. И пусть взгляд был осознанным, знакомым, это не играло никакой роли.       Ей показалось, что вызвать санитаров не такая уж плохая идея. Смирительная рубашка и лошадиная доза успокоительного очень помогли бы прийти в себя. Сейчас, казалось, ничего не поможет принять происходящее за реальность. Он что… оборотень? Нет, не может быть. Их не существует. Это ведь все сказки.       Макс видел, что пугает ее, стоял не шевелясь. Лишь наблюдал, как Эмма тщетно пытается примириться с реальностью. Девушка очень хотела закричать, но не могла выдавить из себя ни звука. То чего он так боялся неизбежно происходило. Девушку накрывала паника, к ней подступала истерика. Она уже безмолвно билась в ней, вжимаясь спиной в дерево. Эмма закрывала голову, будто это могло спасти от огромного волка.       Фолл не хотел ее больше пугать. Сосредотачиваясь на обращении, он принял свой привычный ее глазу облик. Парень с замиранием сердца смотрел на Эмму, ждал реакции. Девушка побледнела, мотала головой и что-то бормотала, будто прогоняя дурной сон. Он подошел к ней, чтобы успокоить. — Не подходи ко мне, — Эмма сорвалась на крик, голос прорезался, по щекам покатились слезы, — не прикасайся. — Эмма, — его голос дрогнул, Макс не мог поверить, теперь она его боится и этот страх не перебороть, — это же я… — Нет, я не знаю кто ты или что ты такое, — девушка жалась к дереву, закрываясь от оборотня, — не подходи ко мне.       Оборотень замер, не веря своим ушам. Неужели эта девушка, тягавшая его на себе столько времени, вымотавшая ему все нервы, девушка, которая заставила встать на ноги вновь, сейчас так просто разрушит все, что они так долго строили?       Ему показалось, что земля затрещала и с грохотом провалилась, ушла у него из-под ног, и теперь он летит в неизвестность. Пустоту. Макс смотрел на рыдающую девушку и сердце сжималось от осознания всей непоправимости ситуации. Самое страшное, что он не может ей никак помочь. Эмме надо справиться самой. Либо она примет это, либо оттолкнет его навсегда.       Девушка подняла заплаканные глаза на стоящего напротив Макса. Оборотень сел на землю в стороне, он не приближался к ней, лишь наблюдал с тоской во взгляде. Неужели человек, которого она, как ей казалось, полюбила оказался монстром? Чудовищем сошедшим со страниц книг ужасов. Вот откуда в нем эта животная страсть, эта забавная привычка рычать, высокая температура тела, невероятная выносливость и живучесть.       Она боялась его. Страх было не преодолеть. И хотя в глубине сознания Эмма понимала, что зла он ей не причинит, иначе бы не стал помогать. Не был бы таким чутким и нежным… Девушка не могла поверить в происходящее. Не понимала причину.       И ведь ей только показалось, что нашелся человек, который полюбил ее со всеми этими тараканами в голове, истериками, загонами… Почему все не может быть просто? Почему жизнь ставит ей палки в колеса, на пути к адекватности? А что является нормальным? Да, никто не знает. У каждого нормальный мир — это что-то свое.       То, что ей казалось чем-то фантастическим, для Макса оказалось обычной жизнью. Ее трясло. Хотелось прижаться к Фоллу. Но тому, прежнему, когда он еще был простым человеком для нее. Нового Макса она боялась. — Эмма, — он подал голос, надеясь хоть как-то помочь девушке, — не бойся меня.       Девушка отрицательно покачала головой, сжавшись еще сильнее. Она смотрела на него затравленным волчонком. — Это же я, — он медленно приближался к ней, — все тот же, — парень дотронулся до руки Эммы, от чего она закричала, вырывая кисть, — я не обижу тебя, пожалуйста…       Такой обеспокоенный, хрипловатый голос. Девушка не могла перебороть страх. — Я не хочу терять тебя, — Макс заглянул ей в глаза, — поверь мне.       Эмма больше не вжималась в ствол дерева, смотря в глаза оборотня. Она беззвучно плакала, вздрагивая всем телом. Фолл осторожно коснулся ее плеча, погладил по щеке, вытирая слезы. Он приблизился к ней еще больше. Девушка не сопротивлялась. Просто плакала. Макс аккуратно, будто хрупкого ребенка, обнял ее. — Вот так, — его шепот действовал успокаивающе, хотя сердце самого оборотня от волнения вырывалось из грудной клетки, — моя маленькая, хорошая.       Он закрыл глаза, прижимая к себе плачущую Эмму. Его сердце замерло, когда Макс почувствовал, как девушка осторожно, все еще со страхом, но обняла его в ответ. — Молодчина, — его голос заметно просел, — моя долбанутая.       В ушах девушки эхом звенели его слова. «Моя, моя, моя…»