☆☆☆
Следующее утро началось для Гука чуть раньше обычного: любителя поваляться до часов одиннадцати в пол десятого разбудило нечто внушительно тяжёлое и непредвиденное, упавшее сверху и слегка испугавшее. Экстренно открывшиеся черные глаза в достаточной близости узрели широченную улыбку и горящие предвкушением полумесяцы: - Гуд монинг, санщайн, - пропел Чимин, вполне комфортно себя чувствующий верхом на прижатом друге и не планирующий слезать. – Сегодня особенный день, так что не затягивай с утренними водными процедурами! - Совсем не обязательно каждые сутки придумывать что-то, чтобы меня развеселить, Чимин. Я вижу, что ты переживаешь и сочувствуешь, но мне нормально, правда. Я уже привык. Если сегодня какой-нибудь день пенопласта или любой другой бесполезный день дня, то я лучше посплю подольше. Блондин ни капли не расстроился отсутствию энтузиазма и вслепую, через одеяло нащупал чужие бока, принявшись их щекотать. Его жертва запыхтела, начав извиваться, не выдержала и хрипло захихикала: - Перестань, хён, грязно играешь. Я же обездвижен и безоружен, прекратиии! - Не-а. Я не остановлюсь, пока ты не оторвёшь свою сонную задницу от кровати! - Ладно-ладно, победил, признаю. Сейчас встану. - Ну вот и замечательно, - Пак нехотя завершил шутливые истязания и сполз с пойманного парня. Но, перед тем как покинуть комнату, он резко дёрнул за край укрывного убежища, полностью забирая у брюнета источник стёганого тепла. – Думал, я оставлю тебе возможность спрятаться? Жду в гостиной. Там и получишь назад одеяло. На медлительное продирание глаз, переодевание и умывание ушло двадцать минут. Несколько посвежевший и уже не такой унылый Чон, всё ещё вытиравший мордашку полотенцем, прошлёпал в назначенный пункт. Его появление встретил громкий, радостный крик: - ТА-ДАМ! Ошеломлённому взору предстала видоизменённая локация: к привычному интерьеру добавились разноцветные воздушные шары и ленты. Журнальный столик не пустовал, а был заставлен множественными закусками и сладостями. В его главе красовался небольшой, аккуратный тортик, покрытый кремом пастельных, радужных тонов, по которому неизвестный кондитер разместил съедобных смурфиков. В ошалелом чонгуковом сознании при разглядывании такой красоты возникло: «Хорошо, что Чимин хлопуху не догадался притащить, иначе я бы совсем сердца лишился от всех этих сюрпри…» Сбоку раздался оглушительный залп, и метко в физиономию, на антрацитовую макушку и плечи полетело конфетти. «Нет, всё-таки, догадался», - продолжился мысленный диалог, пока подстреленный снарядом боец отфыркивался от кругленьких бумажек. Отряхнувшись, он, смущённый торжественным антуражем, осмелился, наконец, взволнованно посмотреть на зачинщика: - Хён, я не понимаю, сегодня у тебя, что ли, День Рождения? - Хах, нет, у тебя, - уловив в наивном взоре недоумение, Владелец поспешил объяснить, - Просто, я подумал, что если ты не знаешь точную дату, почему бы нам не устроить тебе праздник первого сентября? По-моему, отличный вариант – первый день моего любимого времени года, когда погода не потеряла летней теплоты, но природа уже набралась потрясающих, сочных оттенков. Ты похож на них – такой же яркий и при этом по-особенному волшебный, мягкий. Поэтому, Чонгукки, с Днём Рождения! Блондин чересчур ласково и трепетно дальше произносил пожелания, а их адресат в какой-то момент элементарно не смог больше терпеть: тяжёлое дыхание сорвалось, ладони взметнулись, пряча алеющее лицо и готовящиеся покатиться по щекам растроганные морские капли. - Ээй, Гукки, ну ты чего? Боже, я даже не предполагал, что ты так отреагируешь! – вздрагивающие плечи и трясущуюся спину тут же обхватили и крепко прижали к себе. – Это ведь всего лишь моя глупая задумка, всё хорошо, - маленькие пальцы утешающе заскользили по лопаткам. Чон сразу замотал головой, и в шею гнусаво прошептал: - Вовсе не глупая задумка, Чимин-а. Спасибо-спасибо-спасибо! Мне никогда и никто такого не устраивал раньше, вот я и не ожидал… - Дурачок, зачем ещё и оправдываешься? Любую твою эмоцию я приму, не стыдись их. Хочешь – плачь, а я буду обнимать, пока не успокоишься, договорились? Если стесняешься слёзы показать – то в таком положении я их всё равно не вижу, не бойся. Поразительно искренние слова помогали плохо, сильнее ударяя по уязвимо-открытому, внутреннему и личному. Наречённый именинник воспользовался предложением: воротник Владельцу мочил долго – добрых пять минут. Когда всхлипы прекратились, Пак немного отстранился и посмотрел в тёмные озера после дождя: - Полегче стало? Я столько вкусностей притащил, может, попробуем? Чего только торт стоит! – указательный палец поймал и смахнул опоздавшую солёную беглянку. Согласно закивавшего брюнета повели и усадили за стол, принявшись угощать. Потрясающие блюда положительно влияли на настроение: юноша прекратил судорожно вздыхать и с удовольствием поглощал предложенные лакомства. Белобрысый организатор притащил с кухни небольшие, спиралевидные свечки со спичками и, уважительно пересадив смурфиков на свободное блюдце, понатыкал в бедную, выровненную кремную поверхность девятнадцать штук. - Правильно? – спохватился он. - Да. Пусть я не знаю числа, но точно уверен в какой год сколько лет мне должно быть. В этом – девятнадцать. - Окей, - ловкие руки по одной зажигали фитильки. Расправившись со всеми и превратив кондитерский шедевр в горящий факел, Владелец торжественно огласил: - А теперь самое главное – желание. Попроси что-нибудь действительно стоящее! Вселенная должна тебе за все предыдущие восемнадцать неисполненных раз. Гук поймал медовый взор серьёзно и цепко, кивнул и наклонился к пламени, почти слившемуся воедино. - Стой, стой, ты правда хорошо подумал? Это что-то важное и ценное? - Очень, - глаза в глаза, не мигая. - Уверен? Зрачки в черносмородиновой оправе прокатились по молочным прядям, красивому янтарю, маленькому носу и чуть улыбающимся, пухлым губам, словно подтверждая загаданное: - Да. - Ну тогда пусть оно обязательно сбудется. - Я бы очень этого хотел, - одним мощным задуванием Чон погасил все огоньки. Парни вернулись к увлечённому поеданию вкусностей. После достаточного насыщения они просто оживлённо разговаривали о всяких пустяках, размеренно переключаясь с темы на тему. Вдруг Чимин затормозил и взбудоражено вскрикнул: - Ой, а о второй, необходимой детали я и не вспомнил! Я же подготовил подарок! - Разве этот сюрприз не был им? Его бы вполне хватило, - смеясь, вновь засмущался Чонгук. - Нет. Вот увидишь, что это, и поймёшь, - загадочно пообещал блондин, быстро метнувшийся в свою комнату. Вышел он оттуда с большим, картонным кейсом, старательно обклеенным серебристой бумагой. Крышку венчал пышный, красный бант. Брюнет, оценив всю значимость ситуации, аж поднялся со своего места ради вручения. Старший, осторожно держа ношу, собирался снова сопроводить презент поздравительной речью, но его застал врасплох внушительный, резкий звук. - … Хён, у тебя коробка мяукает, - изумлённо заметил именинник. - Тшш, не пали мою контору заранее, - шикнул Пак на Подарок. Тот в ответ обиженно пискнул. - Ты шутишь? Это… Там на самом деле…? Боже, - залепетал восторженный и ликующий Гук. Не дожидаясь официальной передачи, он вскочил, подлетел к другу и сбросил мешающую крышку, только сейчас разглядев в ней дырки для вентиляции. Внутри, посреди огромного, картонного пространства сидело крохотное, рыже-бело-чёрное, мохнатое нечто с огромными глазами, испуганно уставившимися на незнакомца. Напрочь забыв про существование беловолосого дарителя, чутко и аккуратно Чон протянул руки и вынул беспокойно завопившего зверька. - Тише, малыш, я не обижу, - ладони поднесли пушистый комок к груди, в которую сразу же вонзились паникующие коготки. - Только не малыш, а малышка. Это девочка, - умилённый зрелищем Владелец сам чуть ли не повизгивал от сладко треснувшего органа за рёбрами. – В общем, я решил, что она поможет тебе скрасить безвылазное пребывание в четырёх стенах. - Жалко, что кроме заурядного, и уже истрёпанного «спасибо» у меня больше ничего нет, - пылко затараторил парень, поглаживая затихшего и пригревшегося котёнка. - Но оно честное и бесконечно благодарное. Это лучший день за всю мою жизнь, Чимин-а. Спасибо за него и её, - агаты любовно скользнули по трёхцветному, мурчащему клубочку. Пришёл черёд Пака розоветь щеками и ощущать в солнечном сплетении на всю глубину щекочущую застенчивость. Против воли собственная конечность потянулась к шелковистой шерсти, но накрыла так удачно подвернувшиеся пальцы. Тактильный контакт закоротило, обесточив тем самым всю работавшую в белобрысой голове технику. Движения замерли, а взволнованная карамель начала неумолимо таять под лучами чёрного, не менее робкого солнца. - Эм… как назовёшь? – не в силах и дальше выносить многозначительные, наэлектризованные паузу и касание, ляпнул дрогнувший голос. Чонгук, кажется, прочувствовал и понял в этот момент гораздо больше, поэтому со смешливыми искорками во взгляде ответил: - Калико. Или, если сокращённо, то Кали. - Отличная кличка, ей подходит, - заулыбался пунцовый блондин. Так Лавка впервые за все её столетия укрыла у себя не одного, а сразу трёх жильцов.☆☆☆
Несмотря на все опасения хозяев, маленькая соседка вела себя абсолютно прилично: кушать просила в меру своих потребностей, диким ором внимание к себе не привлекала, иногда находя для ныканья такие места, что парни теряли её на несколько часов. К имуществу Магазина животное относилось уважительно, предпочитая драть и кусать либо одни многострадальные руки, либо принадлежащие им вещи. С первого знакомства, а, скорее, с первого взгляда двое милых созданий нашли друг друга: Калико сразу прикипела своим кошачьим сердцем к чернильноволосому хозяину. Он удостаивался безграничной ласки и любви, обожательного мурлыканья и повсеместного приоритета. А вот к человеку, принёсшему её в Лавку, шерстяная особа питала невыразительную снисходительность. Гладить себя разрешала через раз, сидеть на руках не хотела, неизменно дезертируя к брюнету, временами царапала. Порой, когда Гук предчувствовал, что в шутку или даже на полном серьёзе огребёт от друга профилактических, щадящих, но пиздюлей, он истошно верещал: - Фас его, Кали! - и верная охранница не заставляла себя долго ждать. Против чиминового моджо, обеспеченного должностью, у Чона появилась своя супер-сила: преданная, сторожевая кошка, его честь и благополучие отстаивавшая шипением, вздыбленной шерстью, острыми зубками, не менее разящими когтями и праведным гневом в зелёных глазах. Да и после знаменательного происшествия с ночной фотосессией блондин отказывался к младшему своё магическое преимущество применять. Ему хватило чужого уязвимого испуга. - Так не честно! Ты забыла, кто тебя сюда притащил? – с закономерным негодованием отчитывал невозмутимо сидящую на чонгуковых коленях разбойницу получивший очередное увечье Чимин. - Не кричи на ребёнка, - осаживала заботливая мамаша. - Дорогая, ты слишком многое спускаешь ей с лап, - подыгрывал второй родитель, - почему ты у меня такая безответственная? - Я не безответственная, а добрая! – поправлял Гук. – И вообще, я – мужчина. - Добрая мужчина - какая прелесть, - начинал хохотать Владелец, мастерски игнорируя два красноречиво-недовольных взгляда. Инцидент исчерпывался сам собой. Вопреки тому, что Магазин спокойно принял новую живность, в противодействии сторон, всё же, поддержал позицию Пака и вздумал гаденько мстить. Неожиданно, в одну из ночей юноша обнаружил, что воздушная прослойка, отвечавшая за комфортный сон, исчезла – матрас без видимых причин сдулся. Так повторялось несколько суток подряд: днём озадаченные соседи изделие накачивали, а часа в три-четыре Чон просыпался на полу. Управляющий заведение и просил, и уговаривал перестать творить херню, даже отчитывал – бесполезно. Злой умысел был на лицо, но, похоже, ни один из парней не вник в его суть. Здоровому сну и отдыху такие обстоятельства явно не способствовали, поэтому, окончательно измаявшись, Гук не выдержал и нашёл единственный выход. Созерцавший спокойные грёзы в своей уютной и вместительной постели Чимин, отвернувшийся к стене, вдруг почувствовал в полночь за спиной шевеление. Кровать заскрипела, сообщая о новоприбывшем. Рядом с затылком раздалось хрипло-недовольное: - Я заебался, хён. Можно с тобой поспать? Удивлённый, не сказать, что поражённый блондин разрешающе промычал. На это сзади удовлетворённо выдохнули и затихли. А вот Владельцу с трудом удалось вновь окунуться в дрёму. Пробудился он тоже по выбившейся из привычной утренней рутины причине: стало слишком жарко. Заморгавшие лунные дольки отыскали несостыковку – рядышком, словно птенчик, приткнулся сиротливый калачик. Левую ладонь брюнет разместил под щекой, а пальцами правой надёжно обхватил чужой бок. Интересное развитие событий. И чертовски смущающее. Вдоволь насмотревшись на сопящее чудо, чайный взор спустился на пол и столкнулся с нагло щурящейся кошкой. - Смешно тебе? – шепнули полные губы. Калико, словно действительно иронизирующая над развернувшейся сценой, фыркнула. - Зато от тебя тепла меньше, и меня обнимать проще, - обозначил превосходство Пак. Будто в подтверждение его слов, Чонгук завозился и к руке добавил правую ногу, закинув её на человеческий обогреватель. Зорко проследив за движением, слишком умный зверёк гордо прошествовал из комнаты с видом «Больно надо». - Один-ноль в мою пользу. Ибо нефиг, - довольно подытожил Чимин. Пусть никто и впредь не думал сомневаться: блондин был тем ещё собственником. И соревнование с кошкой за обсидиановое внимание его ни капли не стыдило.☆☆☆
Вынужденные совместные ночёвки стали постоянством. Чимин слишком быстро привык ощущать около себя крепко спящее присутствие, а на себе - чужие конечности. С ними было как-то уютнее и спокойнее – этакое осязательное подтверждение, что Хозяин по-прежнему не один в захомутавшем его душу Магазине. Для установления привычки, обычно, необходим примерно двадцать один день, а у Пака получилось как у курильщика с сигаретами: пристрастился к Гуку после самого первого раза. И даже коварно желал, чтобы Лавка никогда больше злополучный матрас не исправляла. Он тайно, с замиранием надеялся каждый вечер на лёгкую поступь и появление смольной макушки в дверном проёме. Когда же сконфуженная мордашка нарисовывалась, сложнейшей задачей было маску невозмутимости к лицу привязать так, чтобы не слетела и жутко счастливый еблет не сдала. Зря Владелец так беспокоился. Потому что заразная зависимость покусала не только его. Чон, не слишком уверенный, что ему правда можно, и выгонять не будут, для приличия и видимости неизменно топал сперва в собственную комнату, якобы проверяя своё нерадивое спальное место, а потом с чувством выполненного долга и сокровенной радостью спешил по излюбленному маршруту. Рядом с блондином не возникало нужды пить снотворное – кошмары в гости не наведывались, а в груди укоренялось, прорастало и проклёвывало почки нечто вербово-пушистое и пыльцово-трогательное. Иногда Чонгук самостоятельно, виртуозно изображая бессознательное, спящее поведение, обнимал и прижимался к миниатюрной спине, оплетал ручной лозой тонкую талию и наслаждался накатывающим умиротворением. У него никогда не было своего дома, но юноша поклялся бы на чём угодно – как-то так родное место и должно ощущаться. Забавная закономерность: Чимин ждал брюнета, а тот и не собирался прекращать приходить, даже если бы однажды заметил, что Лавка перестала сдувать матрас. Да он бы сам из него воздух откачивать начал. Но друг с другом, напоказ, парни играли неумелый нейтралитет. И виной всему был весомый, тормозящий дальнейшее сближение фактор. Секреты. У обоих они имелись, однако гуковы сквозили серьёзностью и горькой тяжестью. Он боялся их открывать, отторгая с детства, без возможности признать хотя бы ради себя самого. Младший ставил незримые барьеры, словно дверного ограждения было недостаточно. Пака, в свою очередь, не пугали любые, ужасные и нелицеприятные подробности, он мог и хотел выслушать их, безусловно принять и забрать на плечи толику груза, разбавить концентрированную, так и не утихшую боль. Но и давить, заставляя выворачиваться на изнанку, старший не считал правильным. Он выбрал другой метод: подобраться настолько, насколько позволят, не просто словами, а поступками построить мирок вокруг друга, в котором заботы, доверия и понимания хватило бы с лихвой. Действовать не стихийным, разрушительным цунами, а горным и чистым ручьём, подтачивая и ослабляя каменный панцирь. Белобрысое сознание пока не рисковало точно определить, работает ли способ, по крупицам собирая из мизерных шажков Чона общий мостик между ними, поэтому и не разглядело кое-что знаменательное. Брюнета уже самого зарёберное и незатыкающееся дёргало рассказать всё. Накопить храбрости, сесть и поговорить начистоту. Хён давно уже заслужил увидеть Гука настоящего, без ширм и заслонок.☆☆☆
Осень, хоть и только-только вступила в свои права, но уже принесла с собой холодные туманы по ранним утрам и неслабое остывание земли ночами. Всегда ценивший комфорт и вечно мёрзнущий Чимин привычным путём обзавёлся тремя парами мягких, шерстяных носков и даже ковры, сразу облюбованные Калико, себе и соседу в комнаты сообразил. Удивительно, как за короткий срок проживания вне родительского крыла он воспитал в себе такую хозяйственность и предусмотрительность. Чонгук от предложения утеплить свои нижние конечности отказался, отдавая предпочтение хлопку и полиэстру. Поэтому и лишился дополнительных, занимательных плюшек. Владелец сам про гилбертовский скилл вспомнил лишь тогда, когда несколько раз конкретно так коротнул естественными зарядами о металлический кран и чайник. В голове мгновенно родился бесхитростный план. Почему только другу можно над ним шутить? - Гугу, подойди сюда, пожалуйста! – позвал Пак, разместившийся посередине своего замечательного ковра после того, как усиленно шаркал по нему ногами в шерстяных носках пару минут. На просьбу отреагировали незамедлительно: брюнет примчался и остановился перед парнем, выставившем вперёд руку в тормозящем жесте. - Спорим, что между нами искры настоящие могут проскочить? – левая бровь игриво изогнулась. Чон не стал говорить, что они вроде бы уже и так, без посторонней помощи вспыхивают, и терпеливо попросил продолжить: - Ну, продемонстрируй. - Дёрни за палец. Сверкнув скепсисом, ониксы посмотрели на протянутый указательный «проводник» и без задней мысли исполнили команду. Шибануло юношу знатно – блондин постарался на славу. - Ай, хён, ты что?! – получившая разряд рука отпустила живой шокер. – Как ты это сделал? - Что значит «Как»? Элементарно. С помощью статического электричества. Мы после исследования этого явления на уроке физики потом долго всех домашних донимали. Ты разве никогда не видел и не пробовал? - Нет, - Чонгук заалел и насупился, - в том месте, где я рос, с учёбой было туговато, - нежелательное уточнение слетело с губ прежде, чем мозг дал на это зелёный свет. Ну что ж, пора бы, наверное. «То место», коснувшись восприятия Чимина, цепануло внутренности и протащило, собрав в безликий, колкий комок. - Прости, - единственное, что удалось выдавить. - Хватит. Обеспокоенные резкостью ответа, чайные полумесяцы порхнули к светящемуся твёрдостью и решимостью лицу. Пак планировал что-то успокаивающее или поддерживающее добавить, но его перебили: - Хватит с меня молчания и тайн. Устал. Ты правда всё ещё хочешь и готов меня выслушать? – интонацию пропитали надежда и смятение. - Конечно же! - Мне очень страшно, если честно, рассказывать такое. - Неужели ты меня боишься? – охнул высокий голос. Невесело усмехнувшись, Гук гипотезу опроверг: - Я боюсь того, как буду выглядеть со своим паршивым багажом. - Вот, а говорил, что у тебя с собой ничего не было, - мягко улыбнулся Владелец. – Я могу стопроцентно гарантировать, что моё представление не изменится, что бы ты не поведал. Всё пережитое сделало тебя таким, какой ты есть сейчас, и сегодняшний Чонгук прекрасен. Я его очень… ценю, и, надеюсь, научу этому и тебя. Ну так что, пойдём? – маленькая ладонь поймала сестру побольше, потянув за собой. Блондин определил гостиную наилучшим местом для длительного и серьёзного разговора.