Животный инстинкт

Погода в эту осень ничем не радует. Небеса будто бы решили отдохнуть здесь и не одарить за два месяца ни единым лучиком солнца. Я уже начал теряться во времени, и даже часы часто не помогали мне. Их раздражающее тиканье только выводит из себя. Тик так, тик так...так и хочется взять да и разбить эту чертову машину, чтобы перестала она тикать! Нет, надо держать себя в руках, ты—интеллигент, ты выше порывов животной ярости... В лаборатории сильно продувает из окна, и ничто не помогает избавится от этого страшного холода в сыром помещении. Слишком неуютно в этой маленькой комнатке, где всегда пахнет трупным смрадом. Как ни странно, мне нравится этот запах. Запах подгнивающей плоти и запекшейся крови...ах, только поэтому я могу часами сидеть и прозябать в лаборатории и ничего не делать. Наверное, птичья сторона иногда мной овладевает. В кабинете тепло. Я только вернулся с мельницы и, как назло, попал под ливень. Я не знаю, что может быть ещё хуже, чем быть промокшим до нитки, так ещё и вымазавшимся в илистой побережье островка. Меня это злило. В такие моменты мне хочется расстерзать в клочки Мистера Сову, ведь сам он по факту ничего не делает. Он использует меня, как простого роботягу. Но злость на него сразу куда то улетучивается, как только он приглашает меня к себе в кабинет на чашку чая и почиделки с сигарой в клюве. Тогда я сам в себе, тогда я снова становлюсь собой. Я смжу в кабинете на кресле и поджимаю ноги. Холодно, очень холодно. Огонь в камине только начал разгораться, так что не долго мне суждено зябнуть. А пока огонь разгорается, я должен проверить свои записи. Но этого мне не суждено сделать. В кабинет заходит Харви. Этот попугай ещё совсем юноша, и это отражается во всём его виде: его осанка неестестенно прямая, он перекатывается с пятки на носок и часто щёлкает своим клювом. — Чего тебе? — Мистер Сова передаёт Вам то, что "какого чёрты Вы не на рабочем месте. Это уже чересчур...",—передразнивает своего босса Харви, а после замолкает, но ненадолго,— а дальше Вы знаете. — Да, знаю и помню уже наизусть. Передай ему то, что всегда передаёшь,—отрезал я. Голову сдавливало, будто бы в тиски взяли, так что ни на какие споры с Яковом(Джейкобом) я не мог идти,— и да, Харви. Принеси Кровавую Мэри. — х-хорошо,— о, я понимаю, почему он заикается на такой просьбе. Он боится, что скоро сам он, бедолага Харви, попадёт ко мне на обеденный стол. Хах, наивный юноша... Вскоре он приходит. В его руке заветный бокал с напитком, и мне всё равно, какую кровь туда добавили, мне нужна эта кровь... Жадно выхватываю бокал. Руки трясутся от предвкушения этой сладостной амброзии. Глоток, ещё один...металлический вкус крови мягко разливается по горлу и хочется ещё и ещё вкушать это... Я не вижу, но чувствую, как Харви смотрит на меня испуганными глазенками. Ну и пусть видит. Пусть знает, что животная сущность может настичь и его. После этого я остаюсь один. Уже не так холодно в кабинете, но всё так же неуютно. От голода мне так хочеться кусать локти и руки, чтобы выклевать хоть кусочек плоти и насладиться прекрасным вкусом человеческой крови и мяса, что этот голод сводит с ума. Иду в лабораторию. Коридор давно освещён канделябрами. Свет огня весело играет на бледно-миндальных стенах, и я сам замечаю, что на этом фоне я просто черное пятно. Я ворон, и ничего не могу поделать с этим. Я иду самую северную часть здания. Ключ при мне, перчатки тоже. Ну что ж, возможно моя работа по отделению воспоминаний меня отвлечёт? Я так думал, думал всю дорогу. И вот она—дубовая дверь с вензелями, покрытых серебром и витиеватая дверная ручка. Щёлк—и я в лаборатории. Это помещение являлось обителем моих эксперементов, которые рождались сами по себе. Это было место гармоничного соседства инженерии и алхимии, металла и веществ, чертежей и формул. Я любою свою лабораторию, как отчий дом, и даже сильнее. Только здесь я был тем Вороном, которым могу быть. На припаровальном столе лежит труп. Голова была где-то в капсуле в чудовищной машине, которую я создал. Ведь всем известно, что перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами, ведь так? А вот и голова. Я вижу её. Бедняга мистер Кролик, ему не повезло со смертью: пронзить три раза тело да так, чтобы умереть мучительно...этот попугай знает толк в убийствах! А вот и тело. Оно было вскрыто недавно, и я отлично помню каждую жертву, которой я вскрывал брюхо. Копаться в органах довольно весело, знаете ли. Легкий трупный смрад ещё шёл от него, и так хотелось просто броситься на пол и биться головой до перелома надклювья, чтобы не стать животным и не сожрать его. Но нет, надо держаться, надо провести новые опыты, надо... В тот момент это слово для меня не существовало. Я не знаю почему, но ланцет(скальпель) оказался в моей руке, а после я разрезал нить на шве...и вот жажда плоти меня поглотила. Я яростно терзал внутренности бедолаги, только бы насладиться вкусом плоти, и мне было всё равно на то, что уже почти свернувшаяся кровь размазалась по моей морде...мне только хотелось одного. Мне хотелось сожрать его изнутри, выклевать всё, что было. Вы не можете представить, какого это было на вкус. Солоноватый вкус крови, волокнистые мышцы путались в горле, мягкие печень и сердце....и только тогда я мог признаться себе в том, что я—каннибал. Но не в рамках цивиллизованного. Просто хотелось этого, только и всего. Трапеза была окончена. И после того, как я пришёл в себя, и понял свою оплошность. Великое Озеро, как я мог поступить так!? Как я мог дать животным инстинктам жажды крови и мяса завладеть мной!? Я уже не думал, я только судорожно держал в руке хирургическую иглу и зашивал кое как тело. Надобно попросить Харви или Честера(Летучая Мышь) вынести тело куда подальше отсюда и принести новую дертву для экспериментов и иследованний. *************************************** Быть просветлённым—это счастье. Но чего стоит это счастье! Животное желание сожрать себе подобного с каждой неделей становится только сильнее, и я уже не скрываю это. Месье Дюпон(наш любимый повар Мистер Жаба) готовит прекрасно, а его жаренная человеческая печень чего стоит! Он знает об этом, он понимает меня. Мистер Сова отвергает это и всегда отворачивается от меня на каждом приёме пищи. Мне же лучше. Пусть он знает, что следующим в моём меню может быть он. Так что...я не боюсь этого животного желания, нет. Мне не страшно. Мне хорошо. И вкусно.