Разделишь ли ты со мной вечность?

       Говорят, что душа человека, пережившего тяжёлое душевное потрясение, после смерти раскалывается и рассыпается бесследно. Темный заклинатель знал, что это далеко не вся правда. Слишком мало было зафиксировано случаев раскола души при жизни человека, поэтому никто не верил в возможность такой ситуации. Вэй Ин всегда выделялся из толпы сверстников, и этот случай не стал исключением.        В мире все считают, что тринадцать лет назад объединённые ордены заклинателей смогли отправить в небытие Старейшину Илин. Уничтожив и тело, и душу, не оставив возможности вернуться темному заклинателю в подлунный мир. Только незыблемая уверенность затуманила их рассудок, скрыв истину. Вэй Ин не был самоуверенным гордецом, которым его видели окружающие. Он, как и Цзинь Гуанъяо, скрывал свою истинную сущность за выгодной маской.       Притворяться тем, кем он никогда не являлся, Вэй Усянь научился еще в детстве. Носить маску балагура, спихивать синяки под глазами на недосып из-за особого режима дня, заговаривать зубы, чтобы скрыть правду и перевести тему — всему этому он научился, начиная жить в Пристани Лотоса. Вэй Ин боялся причинить неудобства семье, что подобрала его с улицы, ведь как подобрали, так могут и выкинуть. Он не чувствовал себя равным, скорее он сравнивал себя с щенком, которого держат при себе, пока он оправдывает ожидания и не создаёт проблем.       И мальчик смирился со своей ролью. Ведь иногда иллюзия становится той крепкой веревкой, что не дает человеку сделать последний шаг в пропасть, надежно обматываясь вокруг его талии.       Ночами на пролет или же в глухих горах пока никто не видел, Вэй Ин с непостижимым упорством тренировался до потери пульса и полного духовного истощения, чтобы стать первым учеником ордена, ведь тогда он… станет равным? Но все чего ему удалось добиться таким способом был гнев Мадам Юй и постоянные сравнения с Цзян Чэном, которые злили брата и подпитывали его зависть. Хотя несмотря на это наследник семьи Цзян и первый ученик ордена были законченными друзьями и, можно сказать, братьями. И Вэй Ин возложил на алтарь их братства все, что мог, и даже больше.       Вот только никто не знает, как велики были эти жертвы.       Если со многими событиями прошлого заклинатель примирился, то события развернувшиеся во времена пещеры Черепахи-Губительницы и начала Аннигиляции Солнца разрушили хрупкое, уже источившееся душевное спокойствие. Самоуверенности Вэй Усянь лишился, когда почувствовал, как зарубцеватые трещины души по миллиметру расползались, раскалывая душу.       После этого восприятие мира заклинателем мало чем отличалось от чувств мертвеца. Их просто не было, и на все теперь заклинатель смотрел через призму логики и здравого смысла, не туманя разум чувствами.       Так он увидел страх в глазах союзников, когда под звуки флейты восставали мертвецы, рассмотрел фальшь в приторно сладком образе Цзинь Гуанъяо и заметил то, что хотел бы никогда не увидеть. Сильную, искреннюю, всепоглощающую, самоотверженную любовь в глазах цвета расплавленного золота. Направленную только на него, на самого недостойного и фальшивого человека в этом столетии. Будь душа Вэй Ина цела, от осознания происходящего она бы раскололась ещё раз и разнеслась ветром.       Пусть чувства и эмоции были больше не доступны темному заклинателю, но каждый раз отталкивая Лань Чжаня, Старейшине Илин хотелось запытать себя линчи до смерти, а потом воскресить и повторить это ещё десять тысяч раз. В подростковые годы второй нефрит клана Лань был для Вэй Ина другом и немного больше. Скорее тогда зародилась в душе Усяня первая влюбленность, но в силу возраста и невнимательности он считал эти чувства дружеской привязанностью и не придавал им значения. А сейчас даже отголоски этого ощущения были забыты, потому Вэй Ин всячески прогонял от себя светлого заклинателя, чтобы даже случайно не дать ему ложных надежд.        Вэй Ин знал, что рано или поздно заклинатели станут бояться его способностей. Ну, конечно, они и сейчас уже их боялись, но война закончилась, а значит им больше не нужно заискивать перед темным заклинателем, чтобы победить клан Вэнь. С раннего детства в неподготовленные головы и неокрепшие умы вдалбливали прописную истину, что Темный путь разрушает тело и душу, поэтому угроза быть растерзанным мертвецом за колкое слово казалась весьма реальной и требовала контроля или устранения.        Не будучи беспросветным, глухим глупцом, Вэй Ин предпочитал смотреть правде в глаза, какой бы она не была. Поэтому заклинатель был готов к нападению на свою скромную обитель. Но он не ожидал, что кому-то удастся захватить контроль над Тигриной печатью и помутить его рассудок. Ему снова не удалось спасти дорогих сердцу людей, наоборот, он сам стал их палачом. И Вэй Ин был готов поклясться, если бы Вэнь Цин не вырубила его в пещере Фу Мо, он бы сам закончил свою жизнь, пронзив бесчувственное сердце.       Но судьба распорядилась дать ему ещё один шанс. Тогда, когда заклинатель остался один в своей пещере, он услышал чарующий, женский голос в своей голове. Он был неописуемо прекрасен. Он давал возможность испытать, пусть иллюзию, тех чувств, что давно уже не был в силах ощутить Старейшина Илин. Голос звал его и манил за собой вглубь неизвестного леса - Вэй Ин не заметил, как по впалым щекам пробежали воспоминания слез - потом мелодичный напев вёл по извилистой тропе, уходящей куда-то в высь гор. Заклинатель почувствовал, как заструилась из глаз, казалось бы, давно высохшая влага, но не препятствовал. Этот путь был как будто бы смутно знаком Вэй Ину, как и голос проводника, но эту тайну ему предстояло разгадать после своей «смерти».        Очнувшись на каменном полу, заклинатель уже принял решение по поводу дальнейших действий. Хоть он нутром чувствовал, что брат и сестра Вэнь мертвы, он не мог и не хотел верить в неоспоримый факт случившегося, потому направился в Безночный город, совершая самую большую ошибку в своей жизни.        Осада горы Луань Цзан шла по продуманному Старейшиной Илин плану. Если он хотел заставить людей играть по своим правилам, то он всегда этого добивался. Нападение объединённой армии кланов было встречено достойно. Волны свирепых мертвецов не подпускали к своему хозяину разъяренных заклинателей. Дождавшись, когда «союзники» пробьют нескончаемый поток мертвецов, Вэй Ин приступил ко второй части плана. Он кинул заранее заготовленную копию своего тела в гущу мертвецов, приказывая последним с неистовой яростью разрывать «себя». Как и ожидалось, ему удалось сбежать с горы во время всей этой суматохи, а заклинатели объявили, что Старейшина Илин пал от рук собственной армии.        Незаметной тенью Вэй Ин продвигался по живописной местности, нетронутой ни одним человеком, теперь бесшумно вышагивая по извилистой тропе, он вспоминал, как в далеком детстве ехал по ней вместе с родителями. И последние сомнения по поводу конечной точки пути рассеялись, когда заклинатель увидел, как тропа, по которой он шёл, перешла в каменную дорогу, уносящуюся высоко на вершину туманной горы. Она звала его, и он откликнулся.