Агенты А Н К Л 2—"На краю пропасти"

      Собор святой Софии — воистину жемчужина Стамбула. Изящество сквозь монументальность, потрясающее смешение двух религий, тысячелетняя история в каждом камне.       Слившись с толпой, Александр вместе с Ильёй и Габи отправился осматривать место предстоящей встречи. Наполеон же, в свою очередь, исследовал окрестности, выискивая пути для отступления в случае неудачной операции. — Мистер Соло, вы не могли бы бы передать конверт? Мы распечатали фото. — Да, конечно, — он принял конверт из рук агента службы наружного наблюдения.       Любопытство взяло верх, и Наполеон вскрыл конверт, чтобы посмотреть на фото. Лицо женщины скрывали большие очки, волосы прятались под платок, так что внешность было не рассмотреть. Всё, что он отметил сразу, — ладная фигура и горделивая осанка. Соло машинально извлёк и сопроводительную справку.

«Ольга Романова, тридцать шесть лет. Эмигрировала из России в возрасте двенадцати лет. Отец: Алексей Романов, криминальный авторитет. Погиб пять лет назад при загадочных обстоятельствах. Мать: Елена Романова. Умерла в России. Воспитывалась сестрой отца Клавдией фон Коттовиц (урождённой Романовой), в данный момент проживающей в Лос-Анджелесе. Сын: Александр Сувари, от брака с Бертраном Сувари, бывшим помощником её отца.

»       Банально. Наполеон почувствовал раздражение. Информации, в принципе, снова ноль. Он вошёл внутрь собора, где уже находился Уэверли. — Здесь новая информация, — сообщил и протянул руководителю конверт. — Интересно… — протянул тот. — Значит, Курякин был прав: она действительно русская. Сдаётся мне, что к этой даме у меня возникнет гораздо больше вопросов, чем я мог предположить. — Предлагаю оставить внутри троих человек, остальные пусть находятся вне здания, — высказался Соло. — Думаю, большее количество будет сильно бросаться в глаза. И не стоит предпринимать какие-либо действия, в начале — просто наблюдение. — Думаю, Соло прав, — неожиданно поддержал напарника Илья. — Мы ещё не знаем, сколько охранников они с собой приведут. При плохом исходе здесь можно ненароком устроить бойню.       Случайно брошенный на верхнюю галерею взгляд мгновенно выделил неподвижную фигуру женщины в тёмных очках. Она определённо не сводила взгляда с их компании. Соло бросился во второй притвор, чтоб взбежать по лестнице и перехватить её. Но в проходе столпилось так много людей, что передвижение тут же было затруднено. Толчок в бок, ещё один — и ноги внезапно подкосились. Кажется, был укол: он это ощутил, но не понял, в какой момент всё произошло. Последнее, что видел Наполеон, — носки изящных чёрных туфлей-лодочек совсем рядом со своим лицом.       Пробуждение было болезненным. Сильно болела и кружилась голова. Он был связан, повязка — и на глазах тоже. — Мистер Соло, — он услышал голос. Вчерашний голос, но, в то же время, другой. В нём почти невозможно было различить акцент. — Ваше любопытство сыграло с вами злую шутку. Вы вмешиваетесь в наши планы.       Потом прозвучала короткая фраза на русском, смысл которой дошёл до Наполеона, только когда его подняли на ноги. — Признаюсь, я строила определённые планы на ваш счёт. Но в последнее время вы слишком часто встречаетесь на моём пути и нарушаете все задумки.       Прикосновение женской ладони к щеке. — Может быть, вам стоит вернуть меня на грешную землю, и тогда мы всё обсудим? — Соло попробовал вступить с этой хищницей в диалог. — «Грешная земля…» Какое забавное выражение. Земля, на мой взгляд, — самое безгрешное, что есть на свете.       Ещё одно касание — и он почувствовал её дыхание на своих губах.       Пленённый агент предпринял ещё одну попытку завязать разговор: — Я думаю, у меня есть, что вам предложить… — Нет! — резко оборвала его женщина. — Вы ничего не можете предложить. Зато я могу быть столь великодушна, что в третий раз за последние два дня подарю вам бесценную жизнь. — В третий? — ничего не понимая, переспросил Соло. — Да, мистер Соло, в третий. Дважды за всё время я видела вас в оптический прицел. Сейчас могу даже особо не целиться, просто выстрелить в упор.       Он вдруг уловил запах пороха. Видимо, она держала в свободной руке пистолет, из которого недавно стреляли. — Так что же вам помешало? — Я же говорила, что у меня были планы, касающиеся вас. Но увы, им не суждено сбыться. — Вы меня заинтриговали. — Прощайте, мистер Соло! И не попадайтесь мне на глаза. Более дорогих подарков я не делала, — она нагнулась к Соло и в почти грубом поцелуе прижалась ртом к его губам. Потом она отпустила ещё одну фразу по-русски, и уже ничего нельзя было расслышать, кроме тихого гула удаляющихся шагов.       Выкручиваться пришлось самому. Кое-как освободив руки, Наполеон стянул с глаз повязку и осмотрелся. Видимо, его держали в пустом портовом доке, а это значило, что от земли его отделяло не меньше полутора метров. Падение будет болезненным…       В свой номер он попал уже на рассвете и, разбитый, обессиленный, рухнул в постель. Всё — утром: усиленно думать, принимать ванну и есть. День был слишком насыщен событиями. Сейчас — только сон, спасительный сон и воспоминание о чужих губах…       Наполеону снился Нью-Йорк — такой, каким он был много лет назад. Мужчина видел перед собой свою первую любовь, живую, искреннюю и чистую… Ту, после который все женщины стали не более, чем объектом физического влечения.