***
День задался не очень с самого начала… Я чуть не опоздала на уроки, проспав крайне сильно, что меня взбодрило лучше, чем контрастный душ. Парочка плохих оценок в школе, лишь одна четвёрка и, собственно, ровно ноль пятёрок. И решила я, что стоило бы поднять себе настроение хоть каким-то образом. Как там говорил Люпин? «Если грустно, то съешь шоколад» … или не так? Да не важно, главное, что жизнь — Дементор, а я Гарик. Именно так я и оказалась в Аниме магазине, конечно. Ну я сама не знаю, как так получилось, честно! Выбирала себе значок или стикер-пак. В итоге купила значок и стикер-пак подруге, а себе только маленький аксессуарчик с надписью «Хикка», коей я и являюсь. Затем полетела на крыльях новой покупки в мою любимую Пятёрочку, с помощью которой я выживаю (акции, я вас так обожаю). И как мне повезло-то, а. Я же говорила, что день задался не самым приятным? Все шоколадки по акции скупили безжалостные люди и оставили всего одну, лишь бы та, которую я ем, прошу! Со вкусом кофе? Сойдёт. Не фонтан, конечно, но тоже нормально. Выйдя из-за дверей магазина-спасителя, взглядом я наткнулась на церковь. Классно у них выход, однако, расположен. Прошла мимо, попутно открывая моё сегодняшнее спасение. У меня плохое обоняние, но вот некоторые запахи мне различимы, как, например, запах хлеба, вкусных духов, гарева и шоколада. Так что я сразу уловила этот просто дурманящий аромат, предвкушая как я буду идти и очень смачно уплетать эту вкуснятину на протяжении минут пяти. На большее её явно не хватит. Я ещё и заядлая сладкоежка, ага. Шоколадка была съедена на четверть, когда я уже чапала домой среди старых и довольно обветшалых пятиэтажек. В наушниках играла приятная мелодия на полную громкость, чтобы я не могла слышать то, что происходит на улице. И вот она я — миниатюрная девочка; с дурацкой большой шапкой, заправленной назад, которая всё равно выправляется и смотрится по-идиотски; в куртке-пальто, которая явно овер-сайз размера и в белых коротеньких сапожках с мехом, а-ля кавай. Так ещё и уплетаю очень вкусную шоколадку. Ну как такую можно вообще обидеть? Но внезапно мои наушники сыграли со мной злую шутку, потому что какой-то очень наглый парень, которому на вид лет двадцать (и это я разглядела по стремительно удаляющейся от меня спине); без шапки, с расстёгнутой и разлетающейся на ветру курткой, в джинсах тёмно-синего цвета и крайне красивых кроссовках чёрного цвета, — выхватил у меня из руки недоеденную плитку счастья. Этот чёртов вор шоколадок убежал бы, если бы на его пути не попалась крайне оживлённая дорога, по которой сновали машины туда-сюда с периодичностью в десять секунд. И как раз вовремя проезжала чёрная ауди, спасшая моё настроение. Я быстро подбежала к великану и дёрнула того за рукав куртки. Эта глыба был выше меня на голову точно, так что я была малявкой по сравнению с ним. Крайне пухлощёкой малявкой, между прочим. Он не обращает на меня никакого внимания, ожидая, когда освободится дорога, что меня ещё больше злит. Я дёргаю его ещё раз, но за капюшон — парень всё ещё молча смотрит на то, как пролетают мимо машины, не смотря в мою сторону. Я стала невидимой что ли? Ладненько, пойдём ва-банк! — Уважаемый, не объясните мне почему моя шоколадка внезапно оказалась у вас в руках? — Я встала в позу сердитого…хомяка, хорошо, будем честными с собой. И взглянула в его холодные серые глаза, которые теперь внимательно разглядывали меня. Видок у меня, наверное, тот ещё. Вся красная от бега, к которому не привыкла; растрёпанные каштановые волосы и блестящие глаза цвета дерьм… ладно, шоколада. — Девочка, чё тебе надо? — Я аж воздухом подавилась, чего-чего? — Это тебе что нужно от моей шоколадки, ирод, — «моей» я прямо выделила интонацией. Я не люблю делиться своими вещами, потому что я жадина та ещё. — Просто захотел поесть после универа, что такого? Уверен, что девочка с такими щёчками кушает шоколадки каждый день, наверняка, — так нет, ну это уже ни в какие ворота! Говнюк сраный, я тебе сейчас по твоим щёчкам-то как ладонью хлестану! Синими будут всю неделю, чтобы неповадно было. Щёки ему мои не понравились видите ли… — Отдай мне мою шоколадку, пожалуйста, — я снизила громкость голоса и посмотрела себе на носки белых ботиночек. — И вообще маленьких девочек нельзя обижать, если ты не знал. — И сколько же тебе лет, деточка? — Я резко подняла на него свои глаза. Он улыбается! А чё ты улыбаешься, чурбан бессовестный?! — Между прочим у женщин спрашивать возраст не позволено по правилам этикета, — он усмехнулся и провёл своей пятернёй по кудрявым волосам цвета, который мне напоминает горький шоколад. Да, у меня стырили плитку, поэтому теперь всё сравниваю с этим продуктом. — А кто сказал, что ты женщина? Ты явно гном какой-то. Горшок золота мне не подгонишь? — Этим лепреконы занимаются, придурок! И мне пятнадцать, так что я ещё ребёнок, значит неприкосновенность на меня распространяется… — И правда, что это я. Прости, — и пошёл вперёд, увидев, что наконец хоть кто-то из водителей соизволил остановиться, пропуская нас. Я хотела было снова добежать до него, но на этого придурка налетели какие-то бугаи, которые судя по всему — его друзья. Ладно, не буду портить и ему день своим присутствием в нём.***
Я счастливая, что смогла сдать этот дурацкий пробник по информатике, лечу на крыльях радости за вкусной радостью в тот же магазин. И не важно, что от моего дома он в метрах восьмистах, но как оказалось скидки на шоколадки остались только там. А акции в Пятерочке — святое. И снова прожорливый народ расхватал всё самое вкусное с полок, оставив мне… с кофе?! Да вы серьёзно? Судьба, видимо, решила угарнуть надо мной. Ну что же, я принимаю твою игру, горемычная. И снова я воззрела церковь и, хмыкнув, прошла мимо, раскрывая очень аппетитную плиточку, которую на этот раз, надеюсь, никто не стащит. И ещё раз я шла среди тех дурацких пятиэтажек, где меня в прошлый раз настиг ужас на крыльях распахнутой куртки. Гололёд на улицах ужасный, так что я передвигалась вполне себе пингвиньим шагом. В ушах уже другая музыка (мои вкусы весьма быстро меняются), но она всё ещё орёт у меня в ушах. На этот раз я съела половину шоколадки, когда меня снова настиг… да ладно?! Нет, Судьба явно пошла сегодня бухать в гости к Иронии. Не поверите, но это был «Глыба». Кстати, имени-то я у него и не спросила, как и он у меня, в принципе. Ну, а что я ещё хотела, если это была единственная встреча на пять минут. И эта самая глыба полетела по гололёду так хорошо! Вы бы видели сие фееричное падение! А нехер бегать и шоколадки у маленьких девочек забирать. Я аккуратно подошла к нему и посмотрела сверху вниз. — О, гном! Привет. Горшок золота мне принесла? — А улыбка у него ничего так…стоп, как он меня назвал?! — Во-первых, повторяюсь, этим занимаются лепреконы. Во-вторых, я не гном! У меня имя есть вообще-то. И в-третьих, ты меня весь месяц тут караулил, чтобы шоколадку украсть? — Ого-го, уже даже познакомиться со мной хочешь, неплохо! Меня Стасом зовут, а тебя, неугомонная малышня? — Стас-пидорас! — Сразу же нашлась я, конечно же. Нет, ну надо было ляпнуть же. Только вот он не разозлился, а наоборот заржал как конь. При этом он аккуратно поднимался по моей протянутой руке помощи. В этом неудержимом хохоте я успела тихо прошептать: — Лили меня зовут… — Хм, Лили? Довольно интересное имя. Слушай, а тебя разве того… не убил страшный такой дядька лысый. Змей ещё любит, — он улыбнулся шире, увидев моё злое лицо. — Заткнись лучше и отдай мне шоколадку, Северус недоделанный, — я протянула покрасневшую от холода руку, но в итоге приземлилась туда не шоколадка, а чуть грубоватая мужская ладонь, куда крупнее моей точно. Этот… объект внимательно рассмотрел весь кожный покров моей конечности, после чего на неё была натянута крупноватая для меня перчатка. — Чтобы ты знала, Северус крайне сильно любил Лили. А ещё тебе не стоит ходить без перчаток — руки повредишь, да и заболеешь. — Кто бы говорил, — медленно протянула я, рассматривая его непокрытую голову и расстёгнутую по обычаю куртку, под которой виднелась весьма тонкая рубашка белого цвета. — Да я закалён как Суворов, так что мне морозы не страшны. А ты лучше бы и вторую руку мне дала, чтобы точно не заболеть, — я недоверчиво протянула ему бледную кисть, которую сразу же покрыла вторая чёрная кожаная перчатка. — Спасибо, — пробурчала я, переходя вместе с ним дорогу, которую нам снова уступил какой-то добрый водитель. — А ты у всех прохожих девочек шоколадки тыришь? — Не-а. Только у маленьких гномов, которые ходят без перчаток, — я его чуть не придушила руками в этих же чёртовых «варежках». Шоколадку он мне кстати отдал, хоть и не полностью, пока мы с ним шли по морозной безлюдной аллее. Ещё и на чай пригласил. Согласилась я только при условии, что там будет какая-нибудь вкусность в комплекте. На что он мне пообещал предоставить себя. За это в него полетел снежок.***
Я в итоге заболела. В июле месяце, ага. Предсказание Стаса сбылось через полгода. Так что мой, ныне парень, сидел рядом со мной на диване и умиротворённо сопел, откинувшись на спинку. Мучилась с температурой под сорок я уже дня три, а она, что странно, не желала уходить из моего гостеприимного тела. К сожалению, я не могла самостоятельно передвигаться так, чтобы не поскользнуться на ламинате в квартире Стаса, куда перебралась на лето, под предлогом «мама, папа, я уже взрослая, идите-ка вы лесом, к тому же ОГЭ я сдала хорошо». И из-за сего факта вместо меня передвигался парень, который сейчас дремал снова по моей вине. Он так носится со мной, что я готова сгореть от стыда… ну и температуры тоже. Я не особо аккуратно пошевелила ногой, чтобы вытащить ту из-под одеяла, так что мой принц без коня мгновенно проснулся, потирая уставшие глаза. Первым что он сделал — прислонился губами к лбу, чтобы по-народному проверить температуру, дабы не подключать градусник, когда тот не особо нужен. Судя по его лицу — лоб горел всё также, как и три дня до этого. Но, смотря в его горящие от какой-то идеи глаза, я поняла, что он что-то придумал. После чего очень быстро умчал в направлении кухни, ванной и туалета. Через пару минут он вернулся к умирающей мне с бутылкой водки и марлей, которую я притащила к нему «на всякий случай». На мой настороженный и явно непонятливый взгляд он весело приободрил меня и сказал, чтобы я раздевалась. Глаза мои стали ещё шире. — Ты уверен? Что делать со мной собрался, педофил хренов? — Я только сильнее натянула одеяло на макушку головы. Но в следующий момент мой домик оказался на полу, а мне стало очень холодно, и тело пробил неприятный озноб. — Давай, гном, сейчас я тебя буду лечить. Честно клянусь, что приставать не буду! — Он аккуратно набрал в рядом стоящий стакан спирт и смочил сиим чудом марлю. — Если сама не разденешься — прибегну к наиболее жёстким мерам. — Н-но, я… — мы с ним как-то всегда обходили тему половой жизни. Потому что мне даже шестнадцати ещё нет, но вот он… Мне его иногда становится очень жаль, я живу с ним, но стесняюсь при нём переодеться даже. А ведь он студент второго курса, не железный же. И как-то всё слишком идеально складывается, должна же быть ложка дёгтя! Ну в самом-то деле! — Я вас понял, — сказал он строго с хмурым лицом и приблизился ко мне. Я попыталась сбежать, но из-за недостатка энергии не смогла сделать ничего, кроме как вяло помахать руками. Так что он довольно проворно стянул с меня пижамную кофту (да, я болею, обливаюсь потом, но сплю и лежу только в тёплой пижамной кофте с длинным рукавом), а с ног такие же пижамные штаны. Мне внезапно стало очень стыдно перед ним, и я закрыла лицо руками, на что он осторожно убрал их, внимательно всматриваясь в мои глаза. Моё тело было не идеальным, я это знаю просто прекрасно. Так что мне было стыдно не за наготу, а скорее за то, что так и не смогла похудеть даже ради него. — Я обещаю, что куплю тебе шоколадку, если ты позволишь, — позволишь что? Трахнуть себя? О чём он вообще?! И какая тут шоколадка может быть, если у меня жир на боках и ляхах?! По ноге прошлось что-то просто леденяще-холодное. Как оказалось, он воспользовался моим оцепенением и начал просто натирать меня спиртом… Господи, а я-то тут уже надумала. Чёрт бы побрал мою фантазию. А он всё натирал и натирал меня спиртяжкой так, что я вся была ледяной по моим ощущениям. Когда он закончил, то скрылся в направлении его комнаты и спустя секунд тридцать вернулся со своей белой футболкой в руках. И ведь он знает, что я не люблю футболки с принтами… Стас максимально осторожно натянул на меня его одежду и уложил обратно на диван, забирая мои промокшие насквозь вещи, чтобы закинуть в стиралку. Потом он поднял одеяло с пола и накрыл им меня. Когда он вернулся я ещё лежала на боку также как он меня и оставил, пытаясь унять дрожь в теле. И чую дело было не в ознобе.***
Мой ненаглядный пришёл вечером из магазина и действительно принёс мне шоколадку. Ту самую — с кофе. Но, когда я её открыла, то обнаружила, что внутри лежат лекарства, которые я пытаюсь выпивать. Я очень озадаченно посмотрела в его умиротворённое уставшее лицо, которое улыбалось мне глазами. В итоге я не выдержала и тоже улыбнулась, хотя и была несколько разочарована. Приняв все нужные таблетки из упаковки, в которой была вкусняшка, я легла спать. А от упаковки вкусно пахло кофейком.***
Проснувшись с утра, первое, что я увидела перед глазами — фигурка лани, под которой лежала кофейная шоколадка. Ах тыж засранец…