*****
Касания до боли нежные, что желание убежать - скрыться от них всё нарастает. Хованский будучи сверху переворачивает своего брата с живота на спину, пытаясь поймать взгляд опухших от слёз глаз. Наклоняется чуть рвано, расцеловывает ухоженные мягкие щёчки, в это время блуждая руками по желанному телу - чуть ниже плеч, обхватывает талию, заставляя выгнуться. Дима отворачивается, Диму тошнит, Диме противно. Алкоголь сбивает все мысли, следственные связи и в сознании становится предательски пусто. В мотеле пахнет куревом, алкоголем и нежеланием жить. В мотеле сейчас много народу с недавнего концерта. В мотеле происходит одна из самых страшных вещей, что может происходить между родными. - Извини. - Шёпотом лепечет прямо в ухо, прижимаясь всем телом, только бы не упустить, только бы не потерять возможность. Мокрые поцелуи, неуклюжие движения. Вся жизнь - вся жизнь понадобилась, чтобы понять, что старший брат влюбился. И только сейчас понять в кого. Дима сейчас - это бледная кожа, раскрасневшиеся глаза, растрёпанные тёмные волосы и отведённые от нежелания видеть, кто перед тобой, глаза. Подростковый секс - это примесь неловкости, неопытности и жажды. Хованский подхватывает под ноги обмякшего брата, закидывая себе на бока - Ларин не знает куда себя деть. Он лишь вновь рвано отводит взгляд, и пытается забыться, кричит внутри себя от безысходности и жмурит глаза, скалится и ненавидит. Юра покрывает тягучими поцелуями - засосами шею, спускаясь ниже, оценивающе проводя рукой по торсу. У Димы каждая косточка выпирает и со взгляда Хованского каждая требует внимания. Актив даже не смазывает перед тем, как войти, перед тем, как поймать сладкий отчаянный вопль. Боль волнами распространяется по телу - Дима лишь открывает рот, впоследствии его закрывая и жмурясь утопает в слезах, по-зверски рычит. -Тихо, тихо. - Торопливо шепчет, вновь наклоняясь и завлекая в мокрый поцелуй. Напористый, состоящий лишь из желания. Знать, что единственный, кто всё твоё детство тебя защищал, единственный, кому можно было верить всегда, вдруг оказался совсем не тем, к кому ты так ластился - оказывается непостижимым ударом. Темп рваный, торопливый, будто кто-то может их увидеть, обвинить в смертном грехе. Хованский делает всё только бы его любимому было хорошо - показывает любовь впервые за совместную братскую жизнь открыто, но Диме не нравится - Дима жмурится, открывая рот взахлёб стонает, хватаясь руками за кисти Хованского, придерживающего его под талией, отводит голову и пытается исчезнуть.*****
- Отойди от меня! - Это не крик - это звериный вопль, разбивающий тишину. Дима спотыкается, находясь всё в том же чёртовом мотеле, пятится назад, врезаясь об стену. В метре от него Хованский эмпонирующе на миг дёргается. На кудрявом лишь боксёры и застиранная старая футболка. -Дим, - Шепелявый сглатывает, не отводя взгляд. - Успокойся. - Перестань! - Дима произносит это тихо. Лицо у него раскрасневшееся. Он недоверчиво жмурится. Хованский всегда был страшим братом в привычном понимании - защищал от сверстников, откружающего мира, будучи крепкой опорой, был поддержкой и никак не мог оказаться тем, кем был для Димы сейчас. Колени шатена подрагивают, он спускается по пустой холодной стене, поджимает в страхе ноги, в отчаянии прикрывает глаза. Слёзы никогда не были выходом, но на слёзы всегда приходил его старший брат и успокаивал. К сожалению в этой ситуации его не сможет успокоить никто, даже брат. Хочется кричать. Хочется кричать, разбивая тишину. Хованский чувствует стыд и горечь: - Прости... - Лепечет в пустоту.