***
— Ёсан-и, Ёсан-и, — шепчет разгоряченное тело, в темноте покрывая шею партнера поцелуями и кусая ее, завтра останутся засосы. Ему плевать, пусть все знают, что он — его. Сонхва хочет кричать об этом, хочет рассказать это всему миру, чтобы каждый человек на этой ёбаной планете знал: Ёсан принадлежит ему. Не только телом, но и разумом. Они любят друг друга, кажется, это судьба. В тишине слышится негромкое «Хён, хён», и Сонхва чувствует, как обнаженное тело извивается под ним и просит большего, чем простые поцелуи его шеи, будь она проклята. Ёсан хочет не просто ласк губами, он хочет всего его, хочет почувствовать его внутри и ощутить этот жар, заполнить пустую квартиру громкими стонами назло вечно недовольным соседям, которые оставляют мешки с мусором у них под дверью каждый гребаный день. Сонхва ухмыляется, когда слышит стоны недовольства и чувствует, как его любовник ёрзает на кровати, изнемогая от похоти и желания. Он не видит абсолютно ничего, кроме слабо освещенного светом уличного фонаря, пробивающегося через окно, вспотевшего тела, но он готов поклясться, что видит абсолютно всё, когда Ёсан разводит ноги. Пак проводит рукой по гладкой коже, задерживая её на одном особо важном месте и ощущает, как тот поддается навстречу. — Пожалуйста, хён, я так больше не могу. — Хнычет Кан, дергаясь всем телом. — Подожди немного, сладкий. — успокаивает его Сонхва, поглаживая по спине. Ему нравится то, как младший извивается буквально от одних пальцев хёна, поэтому он делает это дольше обычного. Только сейчас, в особо интимной обстановке, Пак понял, как сильно хочет доставить ему максимум удовольствия от сегодняшнего вечера. Он то замедлялся, почти останавливаясь, то ускорялся, заставляя Ёсана скулить. — Блять, — вырывается у Кана слишком громко, когда Сонхва приступает к чему-то более серьёзному, и он расставляет ноги, хотя казалось бы, куда еще шире? Это заставляет его стонать громче, чем простые пальцы. Да, черт возьми, он просто не может тише. Он громко стонет, выкрикивает ругательства и закусывает нижнюю губу до крови. Сонхва это нравится, и он не замедляется, вообще нет, продолжая вдалбливать стонущего парня в кровать, которая уже напротяжении целых десяти минут издает противные скрипы. Кажется, что она вот вот рухнет под двумя парнями. Пак останавливается, и Ёсан издает разочарованный вздох, но тут же оказывается перевернутым на спину, лицом к лицу — более интимно. Младший царапает спину Сонхва, а тот будто не замечает или, скорее, не хочет замечать. Своего рода странное удовольствие. Дыхание сбивается, и Кан понимает — он уже. Это приятное тянущее чувство внизу живота заставляет его выгнулся в спине практически до хруста. Он ощущает тепло, но Сонхва не собирается заканчивать, продолжая двигаться грубее, сильнее и, наверное, даже глубже. На громкие стоны не хватает сил, поэтому блондин изредка хрипит, в отсальное время просто достаточно громко дыша старшему на ухо. Кажется, он сорвал голос. Ощущения дёргающегося внутри него хёна сводят с ума. Нет, они буквально срывают ему крышу. Он обессилено падает на кровать, стараясь перевести дыхание, и чувствует, как что-то теплое и немного латексное коснулось его правой руки. Презерватив тут же отлетает на пол со словами «Боже мой, убери это отсюда», отчего Сонхва смеётся, негромко, но достаточно, чтобы Ёсан услышал. - Детка, я люблю тебя.сегодня будет ночь, когда я снова влюблюсь в тебя.