Законопослушный гражданин

27 января 1982 года. В совещательной комнате Визенгамота сегодня было шумно как никогда. - И знаете что? Я заходил вчера в палату к мистеру Лонгботтому. Я, конечно, не большой специалист по проклятиям, но могу сказать с уверенностью - надежды на хотя бы частичное восстановление умственной деятельности и дееспособности мало. Все мы знаем, сколько боли причинили они, скольких людей убили, - на секунду он остановил свой взгляд на Амелии Боунс, чей брат погиб чуть более полугода назад, а затем продолжил. - Я настаиваю на пожизненном заключении в Азкабане, - мужчина резко остановился, вздохнул и, направившись к своему месту, сел. - Мистер Крауч, последнее слово за вами. Речь Торфинна Роула произвела значительное впечатление на судей, готовившихся вынести страшный приговор. Те, кто знали его достаточно близко, были ошеломлены увиденным. Обычно Роул создавал впечатление циничного, язвительного, дотошного колдомедика, влюбленного в себя и свое дело, редко отвлекающегося на окружающий его мир. А сейчас? Кто сейчас был перед ними? Пылкий защитник правды, страстный обвинитель, почти что Фемида в мужском обличии. Его слова не оставили судей равнодушными. - Беллатрикс Друэлла Лестрейндж, Рудольфус Ричард Лестрейндж, по решению полного состава Визенгамота вы приговариваетесь к пожизненному заключению в тюрьме Азкабан. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, - Торфинн слушал эти слова с упоением. Он смотрел на осужденных сверху вниз, наслаждаясь своим превосходством. И судейская мантия цвета фуксии, выданная ему около двух месяцев назад, позволяла это делать. Роул внимательно, с дотошностью доморощенного психолога изучал реакцию Лестрейнджей на приговор: Рудольфус принял его стойко, лишь несколько мышц на лице дрогнули, словно его ударили невидимой плетью; Беллатрикс же что-то громко и неразборчиво верещала, выплевывая ядовитые проклятия. По приказу Крауча дементоры ухватили супружескую чету длинными костлявыми пальцами и уволокли их в тюремные помещения, готовя к скорой отправке в тюрьму. Роул торжествующе оглядел коллег: - На сегодня все? - получив утвердительный ответ, он удовлетворенно вздохнул и потер руки. Немногие Патронусы, бродившие меж рядов судей, свидетелей и допущенных к слушанию журналистов, исчезли. Торфинн отмахнулся лишь от пушистой кошки, которая в течение всего заседания прохаживалась у него перед носом - чересчур пристальное и явно недвусмысленное внимание к своей персоне со стороны мисс Амбридж он долго выносить не мог. Роул бросил взгляд на быстро пустеющий зал суда и вышел, вальяжно покачиваясь и особенно не торопясь. Воспользовавшись камином в Атриуме, добрался до своего рабочего кабинета, раздал немногочисленные указания. Справился о состоянии здоровья Лонгботтомов и, получив неутешительный ответ, цокнул языком и попросил связаться с колдомедиками из Германии - может быть, они смогут помочь. Ближе к вечеру мужчина повесил на вешалку уже вторую за сегодняшний длинный день униформу: халат лимонного цвета со скрещенными волшебной палочкой и костью, и трансгрессировал домой. Рутина затягивала его в мучительно унылую трясину каждодневных обязанностей, так что даже собственный дом не дал ему ожидаемого умиротворения и покоя. Роул сбросил мантию на домовика и отправился переодеваться к ужину: привычка, воспитанная в нем с детства. На ходу он медленно и методично расстегивал мелкие пуговички рубашки, запонки на манжетах. В дверях собственной спальни его ждал эльф с вечерним выпуском "Ежедневного пророка". Громкий заголовок гласил: "Война окончена! Самые ярые последователи Того-Кого-Нельзя-Называть осуждены на пожизненное заключение в Азкабане". - Окончена, говорят? - мужчина насмешливо осклабился, стягивая рубашку и бросая ее в домовика. - Ни-че-го еще не кончено, - добавил он, глядя на посеревшую Метку на собственном левом предплечье, дарованную ему Хозяином за неделю до падения. Блистательный фарс, созданный им в одиночку, определенно стоил высшей похвалы.