Любовь меняет всё

POV Тэй. Ох, Офф Джумпол это не друг, а настоящая головная боль! Потому что мне постоянно приходится переживать за него. Внешне он может показаться излишне самоуверенным и эгоистичным. Отчасти это действительно так. Он избалован вседозволенностью, в которой он пребывал с детства. Но я слишком давно его знаю, поэтому мне известны и другие его черты характера, о которых, как правило, никто не подозревает. Например, я знаю, что за напускной уверенностью в себе, граничащей с надменностью, он скрывает крайне чувствительную натуру. Он очень впечатлителен и раним. И любые эмоции воспринимаются им слишком остро. Особенно тяжело ему даётся пережить и отпустить свои неудачи. Из-за этого он впадает в крайности. А это неизбежно ведёт к неприятностям. Но сейчас в его жизни наконец-то наступило некое затишье. Работа в компании благотворно сказывается на нём. Я настоял на том, чтобы его впихнули Аттафану, потому что знал, что это пойдет на пользу им обоим. Ган слишком ответственен и профессионален, и потому способен сбалансировать импульсивность Оффа. А насчёт проблем самого Гана… Я решил, что они сами собой не рассосутся, их нужно выкорчёвывать именно так, радикальными методами, клин клином. У меня, конечно, были опасения, что столкнув их лбами я сделаю хуже всем, но они просто не оставили мне выбора! Оба! И я был безумно счастлив, что они всё-таки сработались и даже сдружились. Тогда я почувствовал облегчение. Однако в последнее время их отношения начали вызывать у меня подозрения. Они стали очень много времени проводить вместе даже вне работы. И их поведение сильно изменилось. Ган стал более открытым, разговорчивым и стал чаще выбираться на тусовки с нашей компанией. Вот, например, сейчас мы трое и ещё с десяток наших друзей собрались в баре, чтобы отметить день рождения одного из них. Ган и раньше зависал со мной временами, но, как правило, только если компашка была небольшой. Сейчас Офф вытаскивает его оттянуться вообще без особых усилий. Это меня безусловно радует. Но вот что меня волнует…это Офф. Большинство наших с ним разговоров так или иначе сводятся к Гану. С одной стороны, это можно понять, нормально постоянно говорить о человеке, с которым проводишь большую часть времени. Но то с каким воодушевлением он о нём говорит! И ещё вот этот его взгляд! В данный момент мы сидим за столиком, на небольшой сцене выступает местная музыкальная группа. Я исподтишка наблюдаю за Оффом, который как зачарованный пялится на своего босса! Ган, конечно, ничего не замечает, он смотрит выступление и даже тихонько подпевает, но я-то вижу! Офф, друг, нельзя же быть настолько очевидным! Аккуратно оглядываюсь по сторонам, нельзя допустить, чтобы это заметил кто-нибудь ещё. После того как закончилась песня Ган пошёл в туалет. И как только он отошёл на безопасное расстояние я решил, что пора бы прояснить ситуацию. Я слегка придвинулся к другу, стараясь говорить так, чтобы никто не услышал.  — Офф… Что ты думаешь о Гане?  — Что ты имеешь в виду?  — Знаешь…если бы я тебя не знал, то решил бы, что ты на него запал… Офф ошарашенно уставился на меня. И похоже моё заявление его искренне удивило.  — Ган нравится мне…как друг…- как-то неуверенно произнес он.  — Ты уверен? Просто то, как ты на него смотришь…  — Ооой, Тэй! — перебил он меня, сморщив лицо, — Не выдумывай ерунды! Мы с Ганом просто друзья! Я внимательно вглядывался в его глаза.  — Ну о’к… Раз ты так говоришь… Пусть я не разглядел лжи в его словах, и он похоже действительно верит в то, в чём меня убеждал, но…могу поклясться, что сегодня я что-то поменял в его мыслях. То потерянное выражение, которое поселилось на его лице на оставшуюся часть вечера, и то количество алкоголя, что он активно начал в себя заливать, говорило мне, что я задел какое-то из его чувств. Только вот какое? Но так или иначе я должен был это сделать. Пока не стало слишком поздно. Пока накапливаемые им чувства и эмоции не обрели разрушительную силу. Потому что ближе всего сейчас к нему находился Ган. Очень не хочу, чтобы он пострадал. *** POV Офф. Мы медленно, но верно приближались к моей квартире. Я так сильно наваливался на это маленькое тонкое тело, что мне казалось ещё чуть-чуть и оно переломится как тростинка. На самом деле я не был пьян настолько сильно. Хоть и из-за выпитого моя голова была ватной, а мысли сейчас были вязкими и тягучими, но я был в состоянии самостоятельно передвигаться. Но если бы я это не утаил, то Ган высадил бы меня у моего дома и уехал. А мне этого не хотелось… Слова Тэя заставили меня задуматься. И задуматься над тем, о чем сегодня думать совсем не было желания. Внутри меня зародилось какое-то странное чувство, что я всё делаю неправильно. И будто кто-то хочет отнять у меня Гана. И с каждым выпитым бокалом во мне росло сопротивление этому чувству. Я не хотел его отпускать. Не сейчас. Позвольте ещё чуть-чуть побыть рядом… И именно поэтому я сейчас без зазрения совести буквально повис на этом несчастном ребенке. Потерпи, малыш, ещё немного…пожалуйста… Мы ввалились в квартиру.  — Ух! Какой же ты тяжёлый! — тяжело дыша, тихо пожаловался Ган. После того как он помог мне разуться, он снова закинул мою руку себе на плечи, — Давай! Последний рывок. Надо дойти до дивана, а то иначе будешь спать на пороге… Мы успешно достигли цели. Он некоторое время посидел рядом, восстанавливая дыхание.  — Хочешь воды? — спросил он. Я отрицательно покачал головой, — А я хочу пить. Он встал, нашёл в холодильнике бутылку воды. Попил и всё-таки налил и мне стакан. Поставил его на журнальный столик передо мной.  — Утром точно захочешь… Ну я пойду? — и уже развернулся к выходу, но я машинально схватил его за запястье, — Что такое?  — Ган…- мой голос был тихим, потому что я еле-еле выдавливал слова, — ты можешь мне снова врезать?..как тогда?..  — Что?  — Прошу ударь меня…потому что сейчас…мне снова безумно хочется тебя поцеловать…- я отпустил его руку и зажмурил глаза в ожидании удара. Прошло несколько томительных минут, но Ган так и не шелохнулся. Мне даже пришла в голову мысль, что по пьяни я разговариваю сам с собой, и сейчас открою глаза и никого перед собой не увижу. Но тут я почувствовал как что-то мягкое едва коснулось моих губ. Я приоткрыл глаза. Ган склонился надо мной и его лицо было так близко...так близко… Я забыл как дышать и буквально захлебнулся волной эмоций. Я подался вперёд, впился в его пухлые губы. Но положение было крайне неудобным. Руки сами собой направились к нему и, схватившись за подол его свободной кофты, я потянул на себя. Он не стал сопротивляться и мягко опустился на мои колени верхом. Его поцелуй был скованным и неопытным, но это ничего. Я могу научить, могу показать насколько приятным он может быть. Моя рука скользнула вверх по его шее, за ухо, и пальцы зарылись в волосы на затылке. Я высунул язык и слегка лизнул его нижнюю губу. От неожиданности он слегка приоткрыл рот. Этого было достаточно для меня, чтобы углубить поцелуй. Как же сладко…я не знал от чего сейчас больше кружится голова: от алкоголя в крови или от умопомрачительного вкуса его губ, от мягкости и податливости его языка. Желание большего волнами нарастало, разжигая внутри пожар и тянущее чувство внизу живота. Я проник рукой под его кофту и, легко касаясь пальцами гладкой кожи, прошёлся вдоль спины. «Ммм» — тихо промычал Ган в поцелуй, слегка прогнулся в спине навстречу мне, но от губ не оторвался. Я расценил это как согласие и переместил свою руку к груди. Едва я пару раз коснулся его возбужденных сосков, как он, издав сдавленный вздох, отстранился и немного запрокинул вверх голову. Я тут же прильнул к его шее. Но покрывая её поцелуями я не сразу заметил, что вернулась его дрожь, его тяжёлое дыхание. Опомнившись, я взглянул на его лицо. Он сильно зажмурил глаза, вцепился руками в мои плечи и явно боролся с самим собой. Меня охватил испуг. Я тут же вытащил руку из-под кофты, притянул его к себе и уткнулся носом в его плечо.  — Тише, тише, мой хороший, — шептал я, успокаивающе поглаживая его по спине, — это всего лишь поцелуй…только поцелуй…я не причиню тебе вреда…родной мой…и никому не позволю навредить… Через пару мгновений я услышал тихие всхлипы. Я не решался разжать объятий, боясь выпустить его рвущиеся наружу рыдания.  — Слишком поздно…- задыхаясь то ли эмоциями, то ли слезами проговорил он, — меня уже сломали… Моё сердце разрывалось на части. *** Мы просидели так довольно долго. Я не выпускал его из своих рук до тех пор, пока он окончательно не успокоился. Теперь уже он наваливался на меня всем своим обессиленным телом.  — Уже очень поздно, оставайся ночевать у меня, — хоть я и сказал почти шёпотом, но мой голос звучал очень громко в этой оглушающей тишине, — я даже готов ради этого снова пожертвовать тебе свою кровать… Хочешь я отнесу тебя туда?  — Не надо, — его голос был хриплым, — я сам… Медленно поднявшись, он слез с меня. Мы дошли до спальни, я достал чистые одежду и полотенце.  — Завтра выходной, поэтому прошу — не надо сбегать ни свет, ни заря…- сказал я напоследок.