Любовь меняет всё

POV Ган. Я сидел в своём кабинете и набирал на компьютере текст, когда в мою дверь постучали.  — Войдите.  — Это я! — сначала показалась голова Оффа, а потом уже он не торопясь вошёл в кабинет.  — Наконец-то! Где тебя черти носят?!  — Вообще-то у меня законный обеденный перерыв. Что за срочность, которая не дала мне спокойно поесть? Кто будет отвечать если я заболею от голода? Ты знаешь? Мой желудок очень чувствительный! — он продолжал нудеть.  — Ооой! Прекращай! Потом сможешь поесть. Пришло письмо от «M inc». Похоже они готовы согласится на наши условия. Тебе нужно сейчас срочно отзвониться секретарю господина К. Чтобы я уже точно знал на что можно рассчитывать.  — И это всё? И это не могло подождать полчаса?  — Не могло. Потому что через пятнадцать минут мне нужно бежать на встречу.  — Хорошо, хорошо! Как скажешь, босс. — сказал он, однако уходить не торопился. Я обернулся на него.  — Что-то ещё?  — Через пятнадцать минут убегаешь на встречу, а сам-то хоть успел пообедать?  — Ммм… Ещё нет. Пообедаю после.  — Ну тогда вот, — и только сейчас я заметил, что всё это время он держал свои руки за спиной. Он протянул мне небольшую коробочку, — небольшой подарочек из нашего кафетерия. Хоть этим слегка перекуси. Я взял «подарочек». Это оказалась коробочка вся сплошь в нарисованных разноцветных цветочках. Одна её боковая сторона была прозрачной, что позволяло увидеть содержимое. А внутри на тарталетке из песочного теста было большое белое облачко какого-то воздушного крема, покрытого сверху разноцветной посыпкой, и как завершение с глянцевой вишенкой.  — Оу! Что это? Я сейчас блевану радугой…  — Ой да ладно тебе! А лично мне эта пироженка показалась очень аппетитной.  — В следующий раз если захочешь подкормить меня, то лучше приноси сэндвич или гамбургер.  — В общем, не придирайся! И съешь её. Углеводы повышают работоспособность, знаешь ли.  — Хорошо, хорошо. Спасибо. Иди уже. И он вышел. А я смотрел на это разноцветное чудо у себя в руках и не смог сдержать улыбку. POV Офф. Судя по всему мой босс профессионал до мозга костей. Ставит рабочие вопросы выше собственных интересов. Несмотря на личную неприязнь ко мне, он всё же настоял на завершении моего проекта. Не знаю как, но Тэй смог убедить моего отца, что моя работа очень важна и нужна компании. И подобный розыгрыш, который случился на презентации, только доказывает это. И что подстава, которую кто-то совершил, достигнет своей цели, если меня сейчас с позором выгонят на улицу. Мой отец смягчился, но поставил мне условие, что это точно последний раз, когда он что-либо мне прощает. А для большей надёжности впихнул меня в руки самого начальника отдела. Ган явно был не особо рад такому повороту событий. Он ничего не говорил, но его недовольное, вечно хмурое лицо выдавало его с головой. В этот раз я решил не быть слишком самоуверенным и по любому, даже самому незначительному вопросу сразу же сначала консультировался с ним. В итоге, он решил упростить нам обоим задачу и на полдня мы вдвоём занимали зал для переговоров, и работали там. Но лично мне это работу ничуть не облегчило. Напряжение, что витало в воздухе, можно было ножом резать. А ещё я заметил, что когда Ган что-либо мне говорил, то почти всегда не смотрел на меня. Всё-таки я ему сильно не нравился. Это давило на меня. И я решил во что бы то не стало попробовать сдружиться с ним. Когда Ган разрешил обращаться к нему неформально, у меня как камень с души упал — возможно у меня и правда есть шанс наладить отношения. А ещё в этот момент я заметил, что своим вопросом сильно смутил его. Этот лёгкий румянец на его щеках и слегка покрасневшие уши — всё-таки он чертовски симпатичный! Давно я так чему-то не умилялся. С тех пор мне работать стало комфортнее. Некоторое напряжение сохранялось, но дышать стало легче. К слову о воздухе. Мне нравился запах парфюма Гана. Поначалу это мне казалось странным, разве парни душатся так часто в повседневной жизни? Я тоже пользовался туалетной водой, но, как правило, не ежедневно, а только когда вспоминал об этом. От Гана же всегда исходил приятный аромат. Не терпкий, как в большинстве мужских духов, а скорее свежий, ненавязчивый. А однажды, когда он мне что-то показывал на своём ноутбуке, я стоял позади него, уперевшись одной рукой о стол, и практически нависал над ним. И тут я не удержался и наклонился к его макушке. Мне почему-то ужасно захотелось почувствовать его собственный аромат. Я остановился буквально в сантиметре от его волос и закрыл глаза…  — Что ты делаешь? — я тут же открыл глаза и увидел его удивлённое лицо прямо перед собой. Почему его глаза такие большие?  — Ох! — я тут же отстранился и растерянно потёр свою шею, — Я просто пытался понять какой туалетной водой ты пользуешься. Никак не могу определить марку. Он с подозрением взглянул на меня, но продолжил что-то объяснять. Не знаю что на меня нашло, но мне нужно лучше следить за собой. *** Позднее я обратил внимание, что Ган питается как попало. Часто пропускает обеды, а уж во сколько он ужинает вообще не представляю, потому что он вечно задерживается на работе, и я всегда ухожу раньше него. Я решительно настроился это исправить. Сначала притащил ему пироженку, потому что она показалась мне миленькой. Но он не оценил. Потом начал подкидывать ему небольшие перекусы: сэндвичи, булочки, мини-обеды, фрукты. Он частенько отказывался их принимать, но после моих уговоров сдавался. Сегодня я решился перейти на новый уровень. Когда мы закончили очередные совместные рабочие полдня, я захлопнул свой ноутбук, встал, опёрся руками о стол и сказал почти приказным тоном:  — А сейчас мы вместе идём обедать! От такого тона он даже опешил.  — Я сейчас не могу, — сказал он как-то неуверенно, — мне нужно кое-что сделать…  — И слышать ничего не хочу. Мне не нравится как ты питаешься. Если так и дальше пойдет, то ты скоро в больницу сляжешь. Босс, при всём моём уважении, — с этими словами я обошёл стол, схватил его за подмышки и поставил на ноги. Он показался лёгким как пушинка. — Я за Вас переживаю и не отстану. Он отдернул мои руки, и на его лице отразилось замешательство и даже как-будто испуг. Неужели я переборщил с настойчивостью.  — Хорошо, хорошо! — протараторил он, — Только не трогай меня! И собрав все свои вещи мы отправились-таки на первый наш совместный обед. Поначалу я переживал и не знал о чём можно с ним поговорить. Сидеть молча - то ещё удовольствие, так и подавиться недолго. А говорить о работе ещё и во время еды совсем не хотелось. Но потом я вспомнил про нашего общего друга Тэя. Я решил поинтересоваться о том, как они познакомились. А потом мы вспоминали различные нелепые ситуации, в которые он регулярно влипал. Он же ходячая катастрофа! Тэй стал темой наших бесед на много обедов и не только. Но зато я понял, что Ган тоже очень ценит и дорожит дружбой с Тэем. И что Тэй уже даже успел познакомить Гана с другими своими близкими друзьями, и потому круг наших общих знакомых уже гораздо шире, чем я себе представлял. *** Вытаскиваю я Гана обедать теперь постоянно. В начале он упирался и придумывал различные отмазки, но в конце концов смирился, и даже порой собирается раньше меня. С некоторых пор мне не нужно стало ломать голову над темой для разговоров, потому что Ган легко поддерживает любую беседу. Иногда мы обедаем втроём с Тэем. Тот, как всегда, светится улыбкой до ушей, глядя на нас, и говорит, что безумно счастлив, что мы поладили. Ведь ему казалось, будто он находился между двух огней. Не понимаю о чём это он, мы же не особо-то и конфликтовали. Но он любитель всё драматизировать. И я сам теперь испытываю какую-то странную радость от того, что теперь Ган не боится смотреть мне в глаза, и когда делает это не хмурит брови в напряжении. Пару раз я даже замечал что-то вроде лёгкой улыбки. Его трудно назвать улыбчивым парнем, но даже тень этой самой улыбки заставляет его лицо будто слегка светиться. И в какой-то момент я понял, что я как цветок солнце, жажду этого света.