***
Он отсиделся в укромном местечке до начала занятий. Узнать в каком классе учиться родственная душа было не сложно, учебные тетради в помощь! Расписание к его большому счастью висело внизу. Какая ностальгия, эти школьные стены. Сам-то он уже как два года учится в университете, проскочил пару годиков экстерном в началке. Проскочил бы и в старшей, но в вузе, куда он собирался, было возрастное ограничение, пришлось отсиживать. Звучит звонок и он спокойно проходит в кабинет, садясь на единственное свободное место, которое сто процентов должно принадлежать ему, точнее его соулмейту. Дазай отсиживает этот урок с большим трудом, ему совсем не интересно, ибо слышал он все это и не раз и рассказывал тоже, помниться, даже курсовую с докладом на эту тему писал, поэтому он не находит ничего интереснее вида за окном. Хотя тот в целом тоже не шибко интересный, но видно некоторую часть города. Действительно не большой и нет ни одного дома выше двухэтажного. Краем глаза парень замечает подозрительное копошение за углом здания учебного заведения. Какие-то черные человечки что-то там делали. Присмотревшись, Осаму различает, что фигуры четыре и одна из них под ногами остальных, в буквальном смысле. Школьные хулиганы, ясно-понятно. "Такие еще существуют?" - думает парень, но мысль заседает в голове не надолго, на пару секунду, большего времени она не удостоена, ибо Дазаю все равно на такие вещи. А вот на что ему не все равно, так это на странные ощущения, что неприятно отдаются по коже. Как в тех дурацких фильмах, когда на тебя кто-то пристально смотрит. Чувство было недолгим, но оно было. И парню не понравилось. С чего бы? Осаму выполнил желание родственной души и ни с кем не разговаривал, к нему никто и не подходил. Неужели его рыжеволосое дарование судьбы такое необщительное? Или парень действительно относиться к любителям помахать кулаками и просто никто не хочет трогать школьного бандита? Дазай цыкает, одергивая себя от мыслей о рыжем, чертова судьба, вот не было ему радости в жизни - на тебе, родственная душа нарисовалась. На большой перемене довольно шумно. Дазай решает, что больше в том кабинете он не высидит, особенно после этого урока. Какой-то препод с явным самолюбием рассказывал предмет, но нес такую чушь, что парню даже стало жалко умы учащихся здесь. В общем, слушать такого дебила было откровенной пыткой, его действительно подмывало просто подняться по середине урока и смыться куда-нибудь - либо отпустите, либо скажите, где найти новые уши, ибо мои сейчас сгниют! Проветриться было жизненной необходимостью. Ребята здесь достаточно шумные. За порядком преподаватели не особо следят, тоже отсиживаются где-то и отдыхают. Что любопытно, так это форма. Его родственная душа казалось прибыла из другой школы, ибо его вид очень выделялся на фоне остальных. У всех она темно-синяя, а вот у рыжего красный пиджак и зеленые штаны. Или это какой-то протест? К слову, а какая разница? Он к этому отношения не имел, не имеет и в дальнейшем не собирается. Пф, наверное это просто обстоятельства, сложно не узнавать что-то о человеке, тело которого ты маленько захватил и живешь его жизнью, даже если не по своей воле. Ну что изменится, если Осаму даже что-то разузнает об этом парне, вряд-ли многое. Каким бы человеком не был его соул, Дазай не собирается продолжать контакт. И все на этом. Подросток не обращает внимания на разные крики, только в начале примечает, что кого-то там зовут, причем явно не с добрыми намерениям, ибо сначала он услышал чье-то имя, а потом разного рода оскорбление, к которым не прислушивался с целью не засорять мозг. И его совсем не смутило, что людей в коридоре практически не было, а кричали за его спиной... Обратил он на это внимание, когда чья-то рука ухватила его за плечо и с силой развернула к себе. Перед собой он видит парня на голову выше. Черт, как же непривычно с мелким ростом, любой козел выше. - Накахара, совсем охренел?! - громко и зло выплевывает тот. "Накахара? Это его фамилия?" - первое, что проскакивает в голове. Как реагировать Дазай не знает. Кто этот человек его соулмейту, друг или враг? Что ему говорить, если родственная запретила такое вообще? Но сориентироваться ему не дают, жестоко встряхивая. - Ты, блять, оглох что ли, а, Накахара? - снова кричит тот, что уши закладывает, Осаму запоздало думает, что где-то эту рожу видел. Ааа, вспомнил. Да, действительно, блять. Это один из тех мудаков, что мутузили какого-то ученика за углом. Так, а его соул тому зачем? Или все же он что-то попутал? В любом случае, он не находит ничего умнее, чем с вопросительным лицом тыкнуть на себя указательным пальцем, мол "Ты ко мне?". Но вопрос так же немо отпадает, когда после этого действия бандюга еще больше бесится, - смотри, ща слюна потечет от бешенства, - и снова его встряхивает. А-та-та-та, неприятно вообще-то. - Совсем поехавший, или дурачком прикидываешь, сука?! Ответить Дазай не успевает, ибо со спины его тоже подхватывают и его куда-то волочат. Сначала во внутренний двор, потом мимо футбольной площадки и за кладовку, где нет никого. Ну как - никого... Никого кому жизнь дорога. - Эй, смотрите, кого мы привели! - кричит тот же гад, что остановил его в коридоре. Кричал он тем, кто как раз и находился в этом глухом месте, около пяти человек, прелестно. И что дальше? - Да это же наш старый друг! Накахара, давно не виделись, целых два дня. - один выходит вперед и мерзко улыбается, до того становится противно, что даже горло сводит. Уж не знает Дазай, были ли они друзьями или нет, но то, что эти ребята ему ничего хорошего не сделают - уверен точно. Группка начинает злобно заливаться, словно только что прозвучала шутка года. Дикий ржач закладывает уши вплоть до дезориентации, под кожей гуляет неприятное предчувствие. - Недостаток интеллекта нельзя компенсировать громкостью фраз. - слова вырываются быстрее, чем он успевает их осмыслить. Ну не зря же у него скверный характер. Хулиганье быстро затихает, а тот самый "шутник" недоумевало косит рожу. - Че? - Дазай готов поспорить, что видел как у него на лбу выступила прожилка. - Ты всегда такой придурковатый и тупой, или сегодня просто обострение? - Дазай усмехается, самолюбие просто не позволит ему так просто прогнуться под ситуацию. Зато теперь он знает, что у его родственной души есть очень хорошие знакомые в школе. Главное, сейчас от этих знакомых избавиться по быстрому, ибо все это ему уже сидит. Ничего из произошедшего ему не нравится, ни эта школа, ни эти дегенераты, ни само это перемещение. Он хочет лечь спать и завтра проснуться у себя дома в своей съемной студии. - Совсем охуел, мразь?! - похоже шестеренки у верзилы стали на место и мозг продолжил функционировать, ну или что у него там? - Забыл с кем говоришь?! - Согласно моим наблюдениям, с дебилом. - невозмутимо выдает Осаму, хотя у самого вроде ноги подрагивают, дерьмово будет, если все пойдет по наклонной. Надо просто отвлечь сих прекраснейших существ и смыться. - Согласно моим наблюдениям, у тебя амнезия. - теперь уже тот едко улыбается и аура вокруг как-то мрачнеет, становится более вязкой, а Дазай понимает, что у него вспотела спина и сейчас произойдет как раз то, чего он хотел избежать, - Но ничего, мы полечим. Ребят. - он щелкает пальцами и еще двое, что стояли в сторонке спрыгнули со старой балки, один из них отшвырнул сигарету. - Спасибо за беспокойство, но сомневаюсь, что обезьяны обладают медицинскими навыками. Это последнее, что он успевает сказать, прежде чем один из ублюдков бьет ему ногой под колено и он валится на землю. Глупая ошибка была оставлять открытым тыл, не маленький ведь. Земля попадает в глаза и Дазай перестает нормально видеть, все становится расплывчатым и он часто моргает, но те ребята ждать его прозрение не станут, поэтому сразу после падения он ощущает пару ударов в живот и бок. Приходится сжаться, чтобы хоть как-то защититься, удары тут же переходят на спину. Он не следит за временем, но прошло его немного, как кто-то дергает его за волосы, заставляя подняться. Осаму приоткрывает глаз и видит перед собой рожу все того же утырка. - Ну как, что-то припоминаешь, шваль? - снова мерзкая ухмылка. - Слушай, перестань так делать своей пастью, людей пугаешь. - в ответ усмехается Дазай и следующую боль он остро чувствует в челюсти, волосы отпускают, даже не так, его за них швыряют обратно к полу и придавливают сверху ногой. - Сученыш. Я научу тебя разговаривать. - шипит тот, но боли Дазай больше не чувствует. - Парни, физрук идет! - выкрикивает кто-то из-за угла и слышен топот ног, похоже, линяют. - Слышишь, Чуя Накахара, мы с тобой еще договорим. - последнее, что слышит парень. "Чуя Накахара, так тебя зовут?" "Чуя Накахара, ты поэтому просил меня об этом?""8) Не пытайся меня найти."
***
Физруком оказался мужчина за тридцать с растрепанными темно-рыжими волосами гранящими с бордовым и коричневым и практически синими голубыми глазами. Этот город просто кладезь рыжиков. Он столько за всю жизнь не видел, сколько здесь за половину дня! Мужчина помогает ему подняться и отводит в медпункт, где осматривает полученные побои и обрабатывает некоторые из них. На живот ложится тугая повязка, хоть что-то привычное за весь день. Дазай тихо наблюдает за мужчиной. Тот молча обматывает его, не говоря ни слова, без осуждение и прочей ереси. Взгляд у него усталый и глубокий, определенно что-то он в этой жизни пережил и понимает намного больше каких-то там школьников, которые только начали вдыхать ядовитые цветы жизни. У мужчины на подбородке поступает такая же рыжая как и он сам щетина. Щетина - признак одинокой жизни. Вроде так когда-то сказали Осаму. Но этот человек кажется ему самым адекватным во всей школе и без разницы, что он практически никого не видел, чутье подсказывает. Ему нравится этот человек. Он кажется ему добрым. - Накахара, - он отстраняется, записывая что-то в журнале медсестры, которой к слову здесь нет и за все полчаса, что они тут торчат, так и не было, - Посиди здесь еще полчаса, а потом возвращайся на уроки. - Хорошо. - слабо кивает парень, наблюдая за преподавателем. Приходит запоздалая мысль, что возможно, этот человек что-то да знает и он может ему что-то рассказать. - Сколько же это будет продолжаться? - как бы невзначай выдыхает Осаму, словно самому себе. - Действительно. Пора бы уже прекратить. - но мужчина отзывается, как он и надеялся, тоже говорит не шибко эмоционально. - А когда же это началось? - для невинности вопроса он еще и на стуле покачивается, снова не придавая вопросу значимости, смотря в светлый потолок. Значит, это все-таки не первый раз, когда физкультурник помогает его соулмейту. - Ты как-то говорил, что они преследуют тебя еще со средней школы. - мужчина возвращает всякие колбочки и бинты с пластырями на место. - А почему? - Вот этого ты мне как раз таки не сказал. - вздыхает преподаватель и поворачивается к нему, - Накахара, с тобой точно все в порядке? Обычно ты не такой тихий. - Все хорошо, просто задумался. - Дазай улыбается, мужчина пожимает плечами и направляется к выходу, - Спасибо за помощь. - говорит он в чужую спину. Физрук останавливается, поворачивая на половину только голову. - Точно все в порядке? - снова интересуется он, но тон кажется пронизывающим насквозь. - Да, все хорошо... Ода-сенсей...? - неуверенно выдает студент, ибо имя он прочитал на спине формы учителя, тот смеряет его заинтересованным и немного прищуренным взглядом, а потом молча уходит. Осаму спокойно возвращается на уроки и спокойно дожидается их окончания, но неспокойно выглядывает в окна, видя, что его поджидают. Те даже не прячутся, стоят прямо возле выхода, готовые в любой момент сорваться и сцапать его за ближайший угол, поэтому он ждет, пока они уйдут. Ждать приходиться долго, на улице почти стемнело и только тогда с какими-то последними студентами из кружков уходят и те мерзавцы. Дазай опасливо выходит за территорию и первое время часто озирается по сторонам, мало ли, те ждут его где за поворотом по пути домой. Но после расслабляется, вслушиваясь в тишину и думая, что этот день можно официально признать одним из худших в его жизни. Проклятый соулмейт. Скажи этот рыжий коротышка, что его ждет в этой проклятой школе, так он бы придумал десять тысяч триста семьдесят две отговорки, чтобы не идти в это мерзопакостное место и обходил десятой дорогой. Но в итоге его поколотили какие-то ублюдки и он узнал то, чего совсем не хотел. Он вообще ничего из этого не хотел! Проклятая судьба. Проклятый соулмейт, проклятое все! Маленькое злорадство только в том, что завтра все эти ноющие ссадины будет терпеть родственная душа, а он проснется в своем теле. Раздражение утекает, когда до дома остается полкилометра. Слава сканеру отпечатков пальца и джипиес с вбитым домашним адресом! Уже дома он в тишине ужинает с той же женщиной, в доме кроме них по прежнему никого. А знает ли она о школьной жизни рыжика, о похоже, постоянных драках? Скорее всего нет. А есть до этого всего дело Дазаю? Тоже нет. Ему совсем немного интересно, что же натворил Чуя Накахара, что до сих пор его преследует столько лет в виде шайки не перешедших подростковый возраст хулиганов и совсем немного его жаль. Но он это быстро забудет, когда вернется в свое тело. В конце концов, он не хочет связываться с соулмейтом, тем более тот желает того же. Ложась спать он именно так и думает. Ложась спать, он все же прощается и желает удачи. - Как дела в школе? Снова этот вопрос и уже готовый ответ - "Конечно, все отлично.", который оставляет довольным женщину. Он конечно знал, что соулмейты перемещаются не только на сутки, но такие случаи в небольшом, но меньшинстве и он почему-то предполагал, что такая участь его обойдет. Но судьба опять похерила его планы. Чертова судьба! Ситуация Дазаю не нравится от слова нихуя. Риск того, что он и завтра проснется в теле соула практически девяносто процентов, хренова статистика! Хренова судьба! Сколько еще ему торчать в чужом теле? Внутри все взрывается от негодования и досады, но внешне он сохраняет спокойствие и проживает еще один день по уже пройденному сценарию. Он идет в школу, сидит на уроках и ни с кем не разговаривает, только кивает преподавателю физкультуры, тому самому Оде, когда тот проходит мимо его класса. Только не допускает вчерашней ошибки и на большой перемене остается в кабинете, от черта подальше. Второй день подряд быть побитым он неготов. Он также молча стерпливает того же несносного препода, от которого в этот раз почти физически воротит. Он дожидается окончания учебного дня. Так же как и вчера видит готовую шайку, ожидающую только его одного. Какая честь. Но не в этот раз. И он снова ждет, пока стемнеет и тихо возвращается в чужой дом по навигатору. Ужинает все-таки с матерью соулмейта и ложится спать.***
Идет четвертый день. Чужой потолок перед глазами уже не вызывает раздражения, только усталый вздох. Ладно, судьба, играйся себе, он уже привык. А вот как там рыжему в его шкуре - это вопрос. Дазай только цыкает, что придется писать объяснительную в вузе. Благо сейчас лекции и никому он там не вздался. А, пофиг. Наверняка его соул сам мечтает поскорее вернуться в свое тело. Пф, конечно, не каждому счастливчику выпадает такой соулмейт как Дазай, с тонной бинтов и кучей шрамов, которые в итоге приходиться прятать, ибо привлекать внимание, как мумия всяко лучше, чем как человек переживший мясорубку. Он зевает, трепая рыжие волосы. За ними дьявольски сложно ухаживать, но те чертовски мягкие и приятные. Тоже своеобразное проклятье. - Как дела в школе? - вопрос пролетает мимо уха и Дазай практически не испытывает эмоций от него, у него просто есть ответ. - Конечно, все отлично. - почти правдиво, ибо ответить больше нечего. Дазай радуется, что в этот раз перед школой его не поджидают, но уверен, что встречи не избежать после. Проходя по коридору, в окне он замечает того самого главарика. "Опять с другой." - мысленно хмыкает студент. Он уже видел такую сцену не впервые, как его недоброжелательный "друг" ходит под ручку с девушкой, но ни разу девушка не повторялась. Нет, ничего удивительного в этом нет, Дазая просто удивляет, что на таких отморозков кто-то еще цепляется. Воистину, плохие мальчики привлекают глупых девочек. А у его соулмейта есть девушка? Наверное, нет, ибо как-то уже да встретились бы. Хотя это могло бы быть одной из причин, почему рыжий попросил себя не искать. Похоже, но Осаму мотает головой. Точно нет. Интересные однако люди. Всю жизнь грезят о родственной душе, но когда та приходит к ним - прогоняют. И все по разным причинам. Из-за уже существующей семьи или из-за предрассудков, что они сами строят свою жизнь и никакая судьба им не указ, ибо ходит поверье, что родственные души при встрече обязательно в итоге станут парой. Хотя такой процент сейчас позорно мал. Половина населения либо отказывается от родственной души, либо просто не встречает ее вообще. Только процентов сорок из встретившихся принимают родственную душу и это переходит в дружбу и бывает в отношения. Это же родственная душа! Многие расходятся спустя года, ворча, что судьба где-то ошиблась и это не их человек. Все возможно, но таковы люди. С навязанным мнением, что родственная душа должна идеально им подходить, а потом ударяются о реальность, ибо душа тоже человек и она имеет свои мысли, свои принципы и свои проблемы, которые не должны покидаться ради тебя. Но каждый все равно верит, что вот именно их "простит, поймет и примет". А в итоге, либо прогоняют сами, либо остаются прогнанными. Осаму себя наверное причисляет к тем, кто просто не хочет зависеть от судьбы. А еще он думает, что без родственной души будет лучше. Даже если что-то и получится, то это все равно будет ненадолго. Зачем начинать, тем более, если он не хочет? Зачем корежить две души? Пусть живет себе спокойно и он будет. Вроде простые понятия, а люди все равно не понимают. И наступают на те же грабли. Столько столетий прошло, а вы верите в сказки. Столько фактов и историй, а вы думаете, что именно вам достанется принц на белом коне, а не старый дедушка в коляске, и прекрасная принцесса, вместо пожилой женщины из дома напротив. Эгоистично, но таковы люди. И таковыми будут. Его действия тоже эгоизм. Поэтому он не доказывает свою точку зрения. Это его дело. И все на этом. Студент не сопротивляется, когда его выдергивают из потока школьников после уроков и тянут в тот самый глухой уголок. Естественно его уже там поджидают. Какая радость. - Доброго времени суток, Накахара, соскучился? - противный голос режет слух, как же он достал. Он не то чтобы бесит, это уже проблема его соулмейта, Дазай от него просто морально устал. - Чем так завоняло? А, это ты рот открыл? - парень выгибает бровь. Как же легко вывести из себя этого придурка, два слова - уже бешеный бык. - Накахара, сука, забываешь перед кем находишься, собачий отпрыск! - тот рычит, пара из ушей не хватает. - При таком маленьком мозге у тебя слишком большое эго. - Осаму показушно зевает. - Хамить вздумал, давай тогда проверим, что у кого большое, а что маленькое. - тот мерзко лыбится, подходит близко и хлопает показушно своим кулаком в открытую ладонь. Опять драка? - Можешь, пожалуйста, отойти подальше, у меня аллергия на дешевых шлюх и убогих неудачников. - он так же показушно прижимает нос рукой, а второй помахивает перед собой, словно отгоняя запах, щуря глаза, будто те действительно слезятся. - Ооо, нет, Накахара. - тот ядовито протягивает с довольной мордой, - Шлюха у нас как раз таки ты. - голос бандита меняется до подозрительного, Дазай напрягается машинально, он успевает подумать только "Чего?", как на него замахиваются, но студент уходит от удара, нет, прошлых ошибок он не повторяет! Дазай отходит назад, чтобы за спиной никого не оставалось, уклоняется от одного удара и бьет нападающего из-под низа в челюсть. Черт, а это больно! Нет, и ему доводилось пару раз драться, но у этих что ли морды стальные? От всего не уклонишься и пара ударов приходят и ему, но он не упускает возможности вмазать в ответ, прилетает и недоглаварю тоже. Ибо нефиг лезть! А еще студент обнаружил, что оказывается использовать ноги в бою очень удобная штука - и прогнал, и навалял! Но чужое тело не свое, и Осаму не знает, насколько его хватит. Как его соулмейт вообще с этим справлялся? Такое постоянно, или Дазай просто счастливчик? Скула саднит, и болят руки, дыхание сбилось, а драка не окончена, но пока никто не собирается нападать. И Дазай сильно надеется, что так и не соберутся. Их сегодня меньше, но оттого не лучше. Если их лилипутские извилины все-таки зашевелятся и скомандуют "Вперед!", ему будет худо. И, Боже, как же он рад! Дьявольски рад заметить как из-за угла выходит небезызвестный мужчина и чертово хулиганье разбегается, а он успевает вмазать главарю перед этим по носу. Так тебе, падла! - Ода-сенсей, да вы мой спаситель! - Дазай упирается руками о колени и глубоко дышит, шумно выдыхает. Похоже, на этой грешной земле у рыжего есть ангел-хранитель в виде щетинистого физрука. - Накахара, такими темпами твоим спасителем буду не я, а врач в травматологии. - мужчина не подает эмоций, говорит ровно, однако подходит и протягивает руку. Осаму отмахивает, выпрямляется сам, показывая, что его сегодня побили не до того состояния, чтобы зализывать раны. - Ты уж постарайся не покалечиться до выпуска. - Хорошо. Сделаю все, что в моих силах. - парень улыбается, - Спасибо за беспокойство. - на это мужчина только издает что-то похожее на хмык и исчезает за следующим поворотом. "Так, ладно, теперь надо свалить, пока те не вернулись." Вечер проходит ровно так же как и предыдущие. Он снова говорит, что его отпустили из клуба, о котором он ни черта не знает, пораньше. Но мысли совсем иные... "О, нет, Накахара. Шлюха у нас как раз таки ты." "Что этот дегенерат имел ввиду?" - Дазай переворачивается на другой бок, дурные мысли витают в голове и внутри неприятно ерзает чувство, что он подобрался к ответу на все вопросы максимально близко, но он все еще неизвестен и оттого дурно, - "Не похоже, что он врал." Осаму вздыхает, поднимаясь и идя к зеркалу. Юноша в отражении снова смотрит на него и Дазай наверное впервые вглядывается в него так жадно, пытаясь понять, кто перед ним. Кто такой этот юноша? Что он скрывает? Почему Дазаю так необходимо это узнать? Очередной вздох. Суматошные выводы не дают покоя, но каждый кажется абсурдным и нереальным. А может, это просто он не хочет их принимать? Поверить в них, в правду. Нет, быть того не может. Не этот человек. Осаму его не знает, но он уверен. Верит в этого проклятого рыжего навязанного ему такой же проклятой судьбой.***
- Как дела в школе? - Конечно, все отлично! - сегодня получатся даже как-то бодро и живо. Сегодня мать рыжеволосого улыбается после его ответа искренне и сегодня чертова пятница, пятый день его пребывания в теле соулмейта. - Я пошел! - он впервые прощается, впервые слышит вдогонку "Удачного дня." и впервые наверное готов к этому дню. - Состоит ли Накахара Чуя в каком-то клубе? - Ода-сенсей смотрит на него как на инопланетянина какого, прибывшего непонятно откуда, но Дазай по сути им и является, ибо здесь он действительно "чужой", но мужчина отворачивается к компьютеру и молча пробивает базу, Осаму надо было знать точно, а физрук единственный человек, к которому он может обратиться без опаски, - Нет, никакой клубной деятельности. И если интересно, никогда и не было. - педагог не спрашивает, что и зачем и это несказанно радует студента. - Спасибо Вам, Ода-сенсей. - парень учтиво кланяется и покидает учительскую. Так, один вопрос решен, на его место приметился другой. Почему рыжий врал матери о клубе? Чем он занимался вместо этого? Неприятные мысли лезут в голову, но Дазай быстро их прогоняет. Нет. Это не то, должно быть что-то другое. "Чего толку голову ломать, я знаю где найти ответы." - Накахара, мразь, ты должен мне за разбитый нос. - на переносице главаря красуется широкий пластырь, у его шестерки справа подбитый глаз, а у того что слева, разбита губа. Дазай собой доволен. - А давай согласимся с тем, что ты просто убогий и жалкий неудачник, а затем разойдемся. - студент усмехается. - А давай лучше ты ответишь за содеянное, а особенно за свой блядский язык, что распустился в последнее время. Явно ему нечем заняться. - тот мерзко улыбается, слишком мерзко, Осаму чувствует неладное, - Согласен со мной, шлюха? "Вот, опять..." Помните Дазай что-то говорил о старых ошибках? Забудьте. Ибо он снова стал на те же грабли и позволил себя схватить. Но на этот раз его не принялись сразу лупасить, его удерживали. Зачем? Зачем его схватили со всех сторон? Зачем оторвали от земли и затащили в кладовку? Зачем прикрыли дверь так, что в темное помещение пробивается только слабый луч? Зачем его валят на дряхлый, полупрогнивший матрас? И почему сверху он видит мерзкое лицо того же урода, что тянет улыбку до такой степени, что Дазаю кажется у него сейчас губы лопнут, или пойдет рваная трещина от уголочков рта. Мозолистые лапы прижимают за запястья и студента перетряхивает. Отреагировал не он - тело. - Не трогай мои достоинства своими недостатками. - Дазай шипит, его глушит, отчетливо слышно только бешеное сердце. Какой-то холод сковывает тело, особенно неприятно кусаясь в районе позвоночника. - Свой рот будешь открывать на уровне моей ширинки, дрянь. - бандит на провокацию реагирует вяло, ибо уже чувствует свою победу. А у Дазая внутри все холодеет. Он ведь не серьезно сейчас это? Но как бы нет! Главарь отпускает его руки и их тут же зажимают подельники, так же гадко с предвкушением скалясь. Мрази. А тот тянется руками к ремню. Звук бляшки бьет по ушам не хуже хлыста. Кажется, Осаму чувствует как кровь прекратила свой поток и тело вроде начало мелко дрожать, он не уверен. Он не уверен ни в чем. Только в том, что происходящее нужно прекратить, сейчас же! Он извивается, как может, пытаясь выдернуть руки и брыкается ногами. Страх. Вот эта дрянь, что мешает сейчас трезво мыслить и придумать хоть что-то. Что угодно, что сможет их остановить. Дазай резко замирает, когда ноги хватают те же мерзкие руки и сверху ухмыляются с победным превосходством. Хочется плюнуть. - А сопротивляешься ты точно так же как тогда. - тянет он довольно, как гнилая псина получившая кость, - Помнишь, в средней школе, ты брыкался как мог, но тебе ничего не помогло. - он ухмыляется, его руки подергивают штанину вниз, - Неужели с того раза не уяснил? Бесполезная сука, наверняка и соулмейт у тебя такой же. Такая же подзаборная шлюха, которую сейчас кто-то трахает, но даже ему ты будешь не нужен. - гадкий смех разносится по помещению, который тут же подхватывают другие. "Сопротивлялся. Он сопротивлялся. Значит..." - А ну повтори... - голос холодный и тихий, но четко слышен в диком гоготе. Главарь тут же замолкает, немного наклоняясь над чужим лицом, не снимая омерзительной ухмылки. - Не расслышал? Я тебе говорил тысячу раз, повторю и тысячу первый. - он хмыкнул, продолжая чуть громче, совсем не обращая внимание, как парень под ним подозрительно замер, он уже победитель, - Хватит рыпаться, никому ненужная тварь, и прими наконец свою шлюшью судьбу. - тон высокомерный, шестерки восторженно подсвистывают. - Ублюдок... Дазай резко выдергивает ногу и вдаряет прямо в пах склонившейся над ним сволочи, параллельно с этим скользким движением выкручивая руки. Бандит спадает с него, прикрывая руками свое хуево достоинство и что-то скуля на грани писка. Дазай не обращает на это внимания. У него одна возможность и он ее не собирается терять, тратя время. Он тут же соскакивает с клятого матраса, хватая первый попавшийся мяч и биту. Те, что стояли на стреме, оборачиваются на кипишь не сразу и это играет студенту на руку. Он бросает мяч в первого обернувшегося, но тот ожидаемо уворачивается от шара, но не от ждущей его биты. Во второго же летит просто бита, когда он попытался выскользнуть за Осаму со склада. Дазай не останавливается. Страх бежит быстрее. Он совсем не замечает как перескакивает школьную стену, как проносится по улицам и как оказывается в непонятном месте возле озера. Только тогда, когда сил бежать дальше просто нет, он останавливается, хотя что-то внутри кричит ему продолжить бег, но ноги не слушаются. Он валится на стену из неровного камня в некоторых местах обросшего мхом. Мысли бьются одна об другую, отскакивая, взрываясь фейерверком, не позволяя ни одну поймать за хвост. В ушах противный писк. Словно тебя чем-то огрели по голове. Глаза смотрят и не видят, неверяще хлопают. Словно после все окажется дурацким сном. Тело дрожит и ломит, скручивает сухожилия, рвется грудная клетка от бешеного дыхания. Его. Его соулмейта. Они. Тогда. И сейчас. Тоже самое. "Сволочи!" Кулак ударяется о стену, в руке немеет, а потом начинает щипать. Дазай отнимает руку, совершенно не обращая внимания на застрявшие в ранке мелкие камешки. Кулак падает наземь и обессиленно раскрывается, а сам он откидывает голову назад, упираясь все в ту же стену. Челка прикрывает глаза. Он совсем не замечает, когда щеки становятся влажными от двух тонких ручьев из глаз. "За что они так с тобой?" Осаму чувствует опустошение и замешательство. Он не знает, что делать дальше. Как поступать? Черт. Тело отпустило, крутит только внутри. Безбожно и безостановочно. Он не находит ничего лучше как вернуться домой. Открыв двери, он не ожидает встретить рыжевлосую женщину, что сидит за кухонным столом так, будто ждет его. Она тихо отпивает чай и смотрит на него. - Снова раньше отпустили? - голос ее кажется пропитанным иронией, или это у Дазая просто настроение такое? Однако он согласно кивает, ибо не уверен, что сейчас сможет и слово сказать. - Чуя, - тянет женщина, сквозит холодом, - как дела в школе? - вопрос будто выбивает почву из-под ног и его снова глушит. - Конечно, все отлично. - Дазай отвечает автоматически, выдавливая улыбку и просто понимая, каково было рыжему говорить это каждый день, чтобы женщина ничего не заподозрила и продолжала так же улыбаться. А знает ли та о инциденте в средней школе? "Нет." - думает Осаму, уверен. Его рыжий соулмейт слишком печется о благополучии своей матери, наверняка она не знает ровным счетом ничего. Поэтому Осаму сейчас отыграет эту роль и спрячется в комнате до вечера. А там посмотрим. - Точно? - женщина спрашивает без особого интереса и только сейчас студент замечает, как она прожигает его взглядом, не будь вопроса не по канону он бы вообще внимания не обратил, но теперь он настораживается. - Конечно. - неуверенно выдает он, стараясь не хмурится. - Чуя. - Да? - Как тебя зовут? И Дазай снова замирает. Он понимает не сразу, точнее принимает не сразу. Мама рыжего смотрит прямо в его глаза, настойчиво и требующие. - Что? - вырывается тихое и шокированное, Дазай поджимает губы, понимая, что смысла в игре похоже уже нет. - Я спрашиваю, как тебя зовут, соулмейт моего сына? - Осаму Дазай. - Как давно Вы все поняли? - Дазай не находит вопроса лучше спустя долгое время молчания, после того как женщина предложила ему чай и они молча крутили чашки с этим теплым напитком. - Почти сразу. - она не говорит осуждающе, скорее бесстрастно, так обычно говорят люди, которые хотят услышать правду на правду. - Как? - Осаму, если честно даже съедает легкая обида и самоирония, его спалили так быстро, какая глупость. - С самого начала мой сын вел себя странно, а потом вдруг решил профилонить школу под предлогом болезни, чего никогда не делал. - она невозмутимо и элегантно отпивает из чашки, красиво. Дазай немного горько усмехается. "Ты уже пытался откосить от школы на прошлой неделе..." "Так просто." - усмехается студент, - "Глупо." - Тогда-то я и поняла, что в теле моего сына кое-кто другой. - на этих словах она стреляет в подростка взглядом. - Тогда почему Вы ничего не сказали? Это бы упростило нам обоим задачу. - Дазай ставит чашку на стол и греет об нее ладони, хватит прятаться за куском фарфора. - А сам как думаешь? - Думаю, что Вы хотели, чтобы я что-то разузнал. - голос становиться на пару тонов тише и холодней, - Что-то, чего не можете узнать Вы. - и на этих словах вся напускная строгость женщины сдувается и она обессилено склоняет голову, потирая чашку большим пальцем тонкой и изящной ладони. - Дазай... могу я тебя так... - парень согласно кивает, - Что скрывает от меня мой сын? - Мис... - Кое Озаки. - Озаки-сан, - Осаму благодарно кивает, - Ваш сын хороший мальчик и у него все прекрасно. - студент мягко улыбается. - Не скажешь, значит? - женщина мелко вздрагивает и вымученно улыбается, на что Дазаю остается только продолжать все так же мягко улыбаться. - Я обещал. - короткий ответ, но этого достаточно. - Да, - протягивает Кое, - я видела. То, что оставил Чуя своему соулмейту. - она ненадолго затихает, смотрит в чашку и нежно улыбается, но глаза наполнены переживаниями за единственное счастье в ее жизни, - Я так надеялась, что дела пойдут лучше, когда появится его соулмейт. Своего я так и не встретила. - женщина выдыхает, пытается придать голосу нотки веселья, но Дазай только внимательно слушает, пытаясь держать лицо и притворяться, что не видит, как так же хрупкая фигура напротив пытается сдержать горькие слезы, - Но увидев слова Чуи... Дазай, какие у тебя планы? - К сожалению, Озаки-сан, но наши с Вашим сыном мнения тут сходятся. - честно, он не хотел говорить этих слов, но они являлись правдой и он хотел говорить правду. - Вот оно как. - та все-таки утирает глаза, Осаму хочется ее успокоить, но он не знает как, будь на его месте его соул, он бы наверняка справился. - Прости, это конечно ваше дело. - она промаргивается, - Просто. Мы с Чуей всегда были одни. И он был прекрасным сыном, никогда ничего не требовал на грани невозможного, не устраивал капризов, слишком рано стал самостоятельным. Но тогда, три года назад, что-то изменилось. Он вернулся другой, но ничего не сказал, словно был не здесь и мало говорил, а на следующий день попросил уехать из города на все каникулы. Я тогда так и сделала. Поругалась с начальником, но мы уехали. Он стал много тренироваться и долгое время не пускал меня в свою комнату без стука. А как только он перешел в старшую школу, то начал пропадать до позднего вечера, говоря, что клуб. Но за три года я даже не узнала, что это за клуб. И я никак не могла выпытать у него хоть что-то. Он так же как и всегда мне улыбался и говорил, что у него все хорошо. А я... А я... - кажется, что та вот-вот сорвется, но женщина мужественно выдерживает и только отпивает из своей чашки, - Я надеялась, что скоро он встретит соулмейта и тот станет ему поддержкой, но видимо, я ошиблась. - она снова улыбается, словно извиняясь за всю ту вываленную тираду на него. "Вам не за что извиняться." - думает Дазай. - Ваш сын справится со всеми трудностями, я уверен. - Дазай. - окликивает она его, - А можешь что-то рассказать о себе, для меня? Обещаю ничего не говорить Чуе. - Не волнуйтесь, Озаки-сан. - Осаму ласково улыбается. - Можете спрашивать что угодно. Мысли как пчелы, создают шум, но никак не показываются. Кажется их улей расположился где-то в груди, где противно щемит, а руки и ноги потряхивает от злобы. Дазай рвано зарывается рукой в волосы, запрокидывая челку и оттягивая рыжие пряди. Хочется кричать, рвать и метать, и с тем же успехом забиться в самый дальний угол этого треклятого мира. Что, Осаму Дазай, решил поиграть в прилежного соулмейта? Хотел найти ответы на любопытные вопросы? Вот, пожалуйста! Получите и распишитесь! Только никто не предупреждал, что ответ, объяснивший все в одну секунду, выбьет землю из-под ног. Он чувствует себя так, словно его закинули в бездну и отобрали всякие возможности мыслить. Он приходит в себя только оказавшись перед тем самым зеркалом, с потертой рамой, тем самым зеркалом в полный рост, рассматривая отражение юноши в нем. Юноши, что сейчас с непонятным лицом смотрит на него. Что это за лицо? Что оно обозначает? Что сейчас испытывает Дазай, узнав столько всего? Теперь то он многое понимает. Понимает почему Кое довольствовалась одним и тем же ответом, она просто глотала его как подачку, задавая его из раза в раз, надеясь, что когда-то ответ изменится. Почему собственно рыжий давал его, такой ответ. Почему никто понятия не имеет, в каком клубе пропадает Чуя Накахара, но он почему-то всегда возвращается домой поздно, словно действительно после клубных занятий. Почему в школе он ни с кем не разговаривает, почему костяшки сбиты. "Чуя Накахара.... Дьявол!" Дазай откидывается назад, больно ударяясь затылком о пол, но совсем не обращая на это внимания и прикрывает глаза от света яркой лампочки. Яркой. Такой же как и его соул. Он стискивает зубы. Голова гудит и паршивости добавляет неожиданно сорвавшаяся за окном гроза. Он совершенно не замечает, как мысли его покидают вообще, а сам он засыпает. И просыпается у себя дома...***
У Дазая немного кружится голова и неприятно воротит. Он садится на своей кровати и бегло осматривает квартиру. Да, он дома. Дома. Словно и не перемещался вовсе, а вчера было как дурной сон. А было ли? "Нет, определенно было." - думает студент, замечая одну отличительную деталь - признак того, что тут все-таки кто-то был, - "У меня никогда не было так чисто." - хмыкает Дазай На часах семь утра, у него болит голова и чертово солнце бьет сквозь шторы, поэтому он смело их задергивает и в комнате царит полумрак. Он направляется в ванную, желание облиться холодной водой берет верх над всякими предрассудками. Лицо обжигает, а по телу проходит холодок, от чего тот дергается. Парень еще раз умывает лицо, растирая глаза и прячет нос в сомкнутых на манер домика ладонях, глубоко выдыхает, а после смотрит в зеркало над раковиной. Темно-каштановые волосы и яркие карие глаза. "Ну, с возвращениям тебя, приятель." Осаму садится на бортик ванной, приводя мысли в порядок. Ощущение такое, словно у него мозг опух. Он вяло смотрит на свое тело. Бинты. На месте. Так, словно их и не снимали. Так можно было бы подумать, но те свежие. "Значит, все-таки не забоялся." - хмыкает шатен, он предполагал подобное. Наверняка, бедняга испугался и замотался обратно, чтобы не смотреть на этот ужас. От таких мыслей чего-то стало неприятно. Дазай решает не думать об этом и пройтись по своему скромному жилищу. Да, все вылизано до блеска, наверное, когда он сюда только переехал и то так чисто не было. "Вот же чистоплотный." - мысленно фыркает Дазай. Этот парень явно бросил вызов его внутреннему демону хаоса и определенно выиграл. Немного даже жалко трудов рыжего, ибо вся эта красота исчезнет через пару дней. Студент идет на кухню, ему дьявольски необходим столь же дьявольский напиток - кофе. Черный как его душа, горький как настроение и горячий как мысли в голове. Первый кофе сбегает, на что парень только рыкает и терпеливо варит его заново, вторая попытка заканчивается успехом и он горд собой, идет в главную комнату на диван. Ему надо все обдумать. Обдумать как прошедшее, так и дальнейшее. Все еще не давали покоя вчерашние события, от которых машинально поджимаются от досады губы. С парнем жестоко поступили, хотя он все еще не знает почему. Причин много и правдой может быть любая из них. Но сейчас вопрос состоял совершенно в другом, как поступать ему? Он вернулся в свое тело, как и хотел с самого начала. Рыжеволосый соулмейт тоже отправился в свое. Все, дело закончено. Так чего ему думать об этом? Он с самого начала не планировал налаживать контакт с родственной душой, да и рыжий того же мнения. Не значит ли это, что способен справиться сам? "...наверняка даже своему соулмейту ты не нужен..." "Я говорил тебе тысячу раз, повторю и в тысячу первый..." - Дьявол. - Дазай шипит, сам не понимая от чего. От мыслей в голове, или от кофе, что не упустил возможности, когда темноволосый хозяин потеряет бдительность, и обжег ему язык. Осаму только вздыхает и ставит чашку на столик. "Это ведь не мое дело. С самого начала им не было. Пора просто жить дальше." - от каждой фразы голова болит только сильнее, - "Это все равно ничем хорошим не закончится. Мы оба этого не хотим. Да, так будет правильно." Дазай уверен, что совсем скоро все станет на свои места. Он вернется на учебу и жизнь продолжит идти в прежнем ритме. Уверен, что и у соулмейта скоро все тоже станет на место. Ему нечего ввязываться. Его об этом не просили, убеждали в обратном. И он этого не хочет. Шатен собирается привести себя в более-менее божеский вид, когда на тумбочке возле стены замечает белый лист и ручку возле него. Дазай пожимает плечами сначала, но что-то тянет к тому самому листку. Он раздраженно фыркает, но все-таки подходит. Письмо. "Если ты читаешь это письмо, значит, все вернулось на круги своя." - рядом снова красуется каракуля знакомого стиля в виде улыбающегося человечка. "Я знаю, что эгоистично поступаю, особенно после своей просьбы, но хочу сказать. Ты наверняка пережил нечто ужасное, нечто, что ничем не загладить, но я хочу попросить тебя посмотреть на этот мир еще раз. Хорошо? Жизнь - еще не повод сдаваться. Прости, это не мое дело и ужасно некрасиво, но я просто не мог промолчать. Возможно, ты рассчитывал на меня, а я так с тобой поступил. Прости. Наверняка, ты встретишь человека куда достойней! Я не знаю, что за боль, должен получить человек, что даже физическая не может ее перекрыть. Проблемы решаются, попробуй, пожалуйста, еще раз, постарайся! Я попрошу тебя снова, не ищи меня. Надеюсь, у тебя все будет хорошо.***
С самого детства Чую учили поступать справедливо, но никто его не предупредил, что миру его справедливость совсем не нужна. Однако он все равно старался жить по-честному, как его учила мама. Единственный по-настоящему дорогой ему человек, который его всему и научил. Жестокая правда оставила в его душе трещину в конце средней школы. Возвращаясь домой, поздной ночью он хотел спрятаться в объятиях матери, чтобы та залечила нематериальные раны. Но переступив порог дома, он понял, что просто не может, не смеет расстраивать эту женщину. Ту, что дала ему все. Он твердо решил, что ни за что не сбежит и сделает все, чтобы она улыбалась. Так он и сделал. И делает до сих пор. Он надеялся, что жизнь станет немного лучше, когда наступит старшая школа, он уже не тот, что раньше. Плевать на всех, кто был до этого и кто отвернулся. Он продолжает жить. Но в первые же дни, он понял, что жизнь - сука. Сука куда изощренней чем кажется, что играет с людьми. Но он все еще не собирался сдаваться. Пусть он будет сидеть в школе до ночи, пусть будет врать матери, что состоит в клубе, пусть его будут все обходить стороной, но она должна улыбаться. Так и летели три года. Примерно в первом классе старшей школы он понял, что не может позволить матери все узнать. А еще он не может позволить себе впутывать во всю эту грязь свою родственную душу. Если это когда-нибудь произойдет, он должен дать понять, что соулмейту здесь делать нечего. Он долго думал, как сказать так, чтобы не обидеть. Что делать. Родственная душа же не виновата, что ей достался такой соулмейт. Верно? Иногда людям не везет. Да и ему будет не очень приятно, когда его соул сбежит, разузнав, что же за человек он такой. А какой он человек? Наверно, грязный. Глупый. Кому такой нужен? Верно, никому. И родственной душе, какой бы она на самом деле не была, лучше не пачкаться во всем этом. На самом деле, он даже не думал, что когда-нибудь это случиться. Что он проснется в чужом теле. Что у него действительно есть родственная душа. И почему, оказавшись в незнакомой квартире и осознав суть происходящего, почувствовал как ускоряется сердце в ритме. Ему ужасно хотелось посмотреть на своего соулмейта. Но вот отыскать зеркало было задачей трудной. В квартире царил полный бардельник, ну что за свин! Разве так можно? Вторым пунктом после рассматривания внешности Чуя поставил уборку. Небольшое зеркало все-таки нашлось в ванной. Накахара долго рассматривал шатена в отражении. Какой однако красивый парень. И глаза у него необычные, янтарные с рыжеватым оттенком, медовым можно сказать, волосы лохматые. "С расческой явно не знакомы." - мысленно фыркает школьник, в этом он потом еще раз убедился, найдя сие орудие под столом. Еще его соулмейт был высок, очень. Нет, он ни за что не признается, что для него с его сто шестьдесят все высоко. И еще одна очень любопытная вещь. Бинты. Они покрывали все тело, руки, ноги, грудь и живот. Чуя смотрел на них секунд пять, больше рассматривая руки парня, нежели раздумывая, прежде чем начать стягивать ткань. Какая разница? Соулмейт все равно ничего не узнает, если вечером вернуть все на место. Да, сначала действовать, а потом думать немножечко про него. Шрамы. Много шрамов. Разные. Жутковатые. Короткие и длинные. Бледные, почти незаметные и темные грубые. Что же с ним случилось? Хотел бы он узнать, но навряд ли такое будет. "Так, надо бы поискать подсказки." - думает школьник, но потратив полдня, он так ничего не нашел, зато в квартире стало чисто. Еще он выяснил, что его соулмейт тоже японец и что живет он в хорошем городе, в большом и людном, возможно даже в самом Токио. Выяснить точно он не смог, во-первых, потому что таковой цели перед ним не стояло, он считал, что будет нечестным, если он будет тут разнюхивать, когда практически запретил это делать своему соулу, а во-вторых, телефон и комп были заблочены, а вид из окна все не расскажет. Город и все тут. Но ведь нельзя обвинять его в том, что он узнал случайно, верно? К примеру то, что соулмейт сто процентов не умеет готовить и кухня у него только для вида и для кофе, которым заполнены все полки без единого пакетика чая. А еще, что он неряха. Но видимо, он старше на несколько лет. Возле рабочего стола стоял рюкзак, а на нем книга по фаху. А может просто для себя изучает. Как и планировал, он находит бинты и перевязывается с ног до головы, точно так же как и было, чтобы никак не обидеть парня, вдруг чего. Но решает все-таки оставить записку. Вот захотелось ему. Можно ведь? Всего одну. Скорее всего они никогда не встретятся, хотя, он бы наверное был бы не против, если бы его жизнь пошла по другому сценарию. Многие на таких молятся, просто чтобы хоть был похожий возраст, а тут вроде нормальный парень, со своими заскоками, но кто не без греха. Поэтому остановить он себя не успевает и все-таки оставляет бумажку на столе прежде, чем ложиться спать. Однако и на следующий день все повторяется, и на следующий тоже. Чуя ничего не меняет, проживая его одинаково. Он только надеется, что это никак не помешает каким-то внешним делам соулмейта, мало ли что: работа, учеба, встреча важная. Но будь оно так, он бы наверное с ним уже связался. Позвонить на свой же мобильник в своей стране дело не трудное. Значит, все нормально. В пятницу Чуе откровенно становиться скучно. Он убивает время как может. Начиная с готовки и заканчивая подсчетом машин определенного цвета на дороге под домом. Что-то внутри неприятненько так поедает его. Волнение. Он волнуется, как там этот парень. Справляется ли с его поручениями? А если его все-таки занесло в школу? Если его найдут те придурки? Да еще и начнут заливать свою байду про то, какой он бесполезный и никому не нужный. Этого хотелось бы меньше всего. "Зато после такого он меня точно искать не станет." - смешно, но правда. Он же не знает, что за человек его родственная душа, насколько раним, или наоборот. Хотя, подсказывает что-то ему, что соулмейт его не так-то прост, есть в нем что-то такое, даже во внешности проскальзывает. Во всяком случае, ему просто остается надеяться, что все пошло так, как он и хотел. Соул остался дома и помогает матери, не выдавая того, кем он является, а Чуя вернувшись, продолжит жить как ни в чем не бывало. И будто и не было всего этого. И похоже, так оно и получилось. Ну и хорошо. Прощай, соулмейт. - Ну что, Накахара, попался?! На этот раз не сбежишь! - целую неделю он не слышал всего этого дерьма, и желал бы не слышать еще больше. Ну ничего, кулаки разомнет. - Тебе еще не надоело по морде от меня получать, Иши? - Чуя рычит, сжимая кулаки, - Тащи своих дружков сколько хочешь, всех разнесу! И когда это я сбегал? - Уже забыл, - паршивец хмылится, рыжий только и ждет, когда этот глупый диалог, своеобразный ритуал, закончится и он вмажет по этой роже, - как мы тебя в пятницу зажали? "В пятницу?" - Я был здесь в пятницу? - что-то в груди ухает вниз, нет, только не это. - Э, а че, не должен был? - хмыкает тот самый Иши, но потом замолкает, смотря на побледневшее лицо рыжеволосого, а после усмехается, противно до скрежета зубов, горделиво вздергивая свой паршивый нос, - Постой, Накахара, только не говори, что то был твой соулмейт. У такого отброса как ты он есть? - парень заливается смехом, что подхватывают дрянные шестерки, - То-то я думаю ты слишком болтливый был, всю неделю ходил странный, как память потерял, особенно, когда мы решили вспомнить старые добрые из средней школы... - тут-то тонкая нить внутри и обрывается. - Что вы сделали, ублюдки?! - Накахара не дожидается, когда на него нападут, бросается сам. Бросается на главного отморозка, но Иши уклоняется с веселой мордой. - Ничего такого. - на лице хищный оскал, - Только вряд ли он вернется. - и снова смеется. Рыжего передергивает от мысли, что на самом деле те могли утворить и от этого злость застилает глаза. Он же ни в чем не был виноват и все равно ему довелось изваляться в этом дерьме, как бы Накахара не пытался его оградить. Шестерок выбить всегда несложно. Одному поддых, второму по яйцам, третьему устроить вывих челюсти. Кто сказал о честной драке? Он мстит. Мстит и не успокоется пока не врежет главной мрази. А те не сдаются, все равно подымаются и намеренно его изматывают, пытаются заломать и повалить наземь, только Чуя все равно отпихнет и подскочит, только все равно заблокирует неожиданный удар справа и ответит хуком слева. Только все равно заедет ногой с разворота по чьей-то челюсти и все равно стерпит любую боль от ударов. Только сегодня чертовому Иши удалось подобраться сзади. Чуя слышит только слабый шорох, когда валит последнего и недосчитывается главной вражины, понимает, что не успеет и остается только гадать, за те несчастные пару секунд, куда придет удар. Но вместо этого он слышит глухой стук и звук от упавшего наземь тела. Он оборачивается и замирает, увидев то, чего никак не ожидал. - Лучше бы ты остался в презервативе. - брезгливо хмыкает высокий парень, перебрасывая какую-то палку себе на плечи, его каштановые волосы вьются на ветру, а в глаза бросаются белоснежные бинты. - Ты? - голос моментально охрип, как тут дар речи не потеряешь, когда перед тобой стоит твой же соулмейт? - Ооо, привет. - весело протягивает тот, улыбаясь и махая ручкой. - Как ты тут оказался?! - очухивается Накахара, - Я ведь говорил тебе не искать меня! - Так я и не искал. - парень невинно пожимает плечами, наигранно хмыкая и до приторного искажая голос, - Я просто взял и приехал. - он разводит руками, а Чуя не знает, что ему сказать. Чертова игра слов. - Зачем? - он хмурится. - Разве я мог иначе? - в ответ мягко улыбаются, что совсем выбивает почву из-под ног, - Осаму Дазай. - парень протягивает руку. - Чуя Накахара. - школьник неуверенно протягивает в ответ свою, ее тут же сжимают. - Приятно познакомиться. - уже нормальным голосом говорит тот, - А теперь пошли, пока вот это, - он тыкает пальцем вниз на валяющееся тело, - не очухалось. - его неожиданно тянут за руку и уводят из школы. Чуя все еще в шоке, поэтому не останавливает парня, ему не верится, что тот пришел к нему. А Дазай думает, что тот еще пожалеет, что подпустил горе-соулмейта к себе, ведь у Дазая прескверный характер. - Кстати, у вас тут поблизости есть какая-то церковь или храм? - Зачем тебе? - Хочу одному ангелу-хранителю свечку за здоровье поставить, рыжуля! - Ясно. Стоп, как ты меня назвал?! Осаму Дазай не хочет встретить соулмейта. Но он хочет втянуть эту рыжую заразу в свою жизнь на неопределенный срок.***
Когда Кое встретила вместе со своим сыном незнакомого парня, очень удивилась, но когда узнала как того зовут, то таки бедная не выдержала и расплакалась. Парни уже успокаивали ее вдвоем. Потом пришлось признаваться, что Чуену аферу она маленько накрыла. А Дазай признался, что в целом только пару часов назад сошел с поезда. Озаки предложила ему остаться у них, он согласился. И это было большой ошибкой. Дазай был неугомонным человеком. Он не стеснялся ворваться в комнату рыжего и доставать того разговорами, потому что ему видите ли скучно, Чуя не скупился на удары. Парень умел раздражать, это Накахара понял спустя несколько часов общения. У Осаму язык без костей и речь без фильтра. Его совсем не стесняло подстебать соулмейта насчет роста и убить два часа, чтобы узнать, почему у рыжего такая странная прическа. Накахара искренне матерился на это и стонал от того, как шатен его достал, умолял мать выкинуть несносного, но та только с улыбкой наблюдала за ними и хихикала в кружку. Но с появлением Осаму в доме, появился и какой-то покой. Он не оставлял рыжего ни на секунду, пытался выудить из него как можно больше личной информации, хотя мастерски умалчивал о себе. Он каждый вечер пытался выудить Накахару посмотреть какой-то фильм и Чуя обратил внимание, что каждый раз шатен выбирал разные жанры. В школе тот тоже ошивался. Не было ни единого вечера, когда после окончания занятий его не поджидал Дазай. Это было странно и даже неловко. Но рыжий догадывался, почему он это делал в первую очередь. В один такой вечер он не успел, это случилось спустя две недели их знакомства. Чертова шайка затащила его раньше, чем он успел дойти до ворот. Однако их планы все равно полетели крахом, когда на каменном ограждении неожиданно вырос длинноногий шатен и с угрожающей серьезностью, пронизанной жутким холодом заявил, что прибьет любого, кто тронет его соулмейта. Эффект это возымело такой, что даже Иши замер на месте, даже сам Чуя, из транса его вывела только теплая рука, ухватившая за запястье и утащившая за стену. После этого случая к нему не приближались, но Дазай все равно исправно ждал его возле ворот. Дазай Осаму чрезмерно раздражал, но его общество школьнику было приятно. Серьезно, Чуя думал, что переломает этому идиоту кости, когда пришла пора экзаменов. Он как честный ученик пытался подготовиться. Но как тут готовиться, когда каждые пять секунд над ухом раздается нытье в виде "Чуууя, поговори со мной, мне скучно~!". Школьник тогда не выдержал, отчитал соула как нашкодившего кота и выставил за дверь. Как нашкодивший кот тот подлез извиняться уже вечером и с предложением помочь. Рыжий шипел, но все же согласился. Хотя в итоге все равно съездил по почкам, ибо "Рыжая мелочь, неужели ты не можешь понять столь простой вещи?", но чертово уравнение теперь было понятным. Спустя два месяца Дазаю была пора возвращаться. Он брал академку на пару месяцев, уперто доказывая завкафедры, что вернется и догонит пропущенный материал. Рыжий как раз окончил школу и встал вопрос о поступлени. Чуя вообще-то думал сразу на работу, но тут уже вклинился и сам Осаму, говоря, что отметки у Чуи вообще-то хорошие и он может попытать счастья даже в Токио. На такое Накахара выдал четкий протест. Оставлять мать он не хотел и не собирался. Они убили два дня на то, чтобы его убедить, что все будет хорошо. С горем пополам, но юноша согласился. Только с условием, что женщина будет предоставлять ему отчет каждый день. Кое тоже было непросто отпускать своего мальчика, но с Дазаем она согласна. Теперь Чуя начал жить у Осаму. - Эй, рыжий курильщик, не хочешь поговорить? - Осаму выходит на балкон, где после пар спрятался сожитель с сигаретой в зубах. У Накахары взялась эта дурная привычка непонятно откуда, после тяжелого денька он мог завалится на бедненький балкончик и покурить, но позволял себе это крайне редко, за все время сожительства Дазай видит это раз пятый. Конечно же, Кое не в курсе. Шатен тихой поступью подходит к парню и обнимает его со спины, укладывая подбородок на макушку, холодно тут, а рыжий теплый, вот бы еще не дымил. - Ты же медик, не знаешь о вреде курения? - Дазай чувствует, как на него откидываются и чужая рука ложиться на его кисть. - Во-первых, я всего лишь на первом курсе, Дазай. - парень стряхивает пепел, - Во-вторых, это мое дело. - Ну уж нет, злое создание, я не хочу, чтобы мой парень скочерыжился от туберкулеза, или от рака легких! - шатен сжимает сильнее, за что получает по руке, - И вообще, меня пожалей, пассивное курение наносит вдвое больше вреда! - Так чего ты тут стоишь, вали отсюда. - рычит Накахара, но хрен там Дазай его послушал. - Еще чего? Так просто ты от меня не отделаешься. - весело хмыкает тот в ответ. - Я тебя не звал. Вали к черту. - устало фыркает рыжий. - Вот видишь, а говорил, что не звал. - Чуя не видит, но чувствует, как этот гад улыбается. Боже, он терпит эту шпалу уже полгода, пора ему выдать медаль. Прошло полгода, как он переехал к Дазаю. Чуя совсем ничего не знал и готов был заблудиться на улицах Токио в малейшем переулке. Привыкал он к этому долго. Но куда важнее были вступительные экзамены, ведь сроки поджимали, а Чуя даже толком не знал, чего хочет. Он ведь никогда не думал поступать. Думал устроиться где-то в городке работать и все тут. Так нет же, появилось в его жизни это длинноногое счастье под названием Осаму Дазай. Дазай спрашивал, чем бы тот вообще непротив был бы заниматься. Они оба нашли решение в медицине. Теперь стоял вопрос, куда из многочисленных университетов подать заявку. Осаму предложил попытать счастье сразу в нескольких, но с одним они пролетели, поскольку два вуза поставили экзамен на одно и тоже время. К слову, поступил рыжий в тот же вуз, что и Дазай, ибо там как раз был медфак, сам шатен учился на юридическом. Обоих все устраивало. Самым интересным и приятным для Осаму лично был ход их отношений. Никто из них по-серьезному не признавался в теплых чувствах. "Терпеть тебя не могу, проклятая шпала!" - максимум, на что хватает Накахары с красным лицом. Это только Дазай иногда воркуя может выдать незначительное "Я люблю тебя.", но их это не смущает. У них даже не было той ступени, они плавно перешли к этому, словно так всегда и было, словно так все и должно быть. Просто кто-то поцеловал другого, а тот не сопротивлялся. Просто это не стало шоком или чем-то еще. Просто они в целом начали свое общение уже влюбленные. Дазай целует в макушку и зарывается в нее носом, Чуя тушит сигарету в пепельнице, которая используется в худшем случае раз в месяц, чаще он к сигаретам не притрагивается. - Ты вроде поговорить о чем-то хотел. - он чувствует как в волосах положительно водят носом, - Выкладывай. - Чуя, я хотел бы спросить. - шатен замолкает, словно обдумывая, как правильно выразиться, - Что случилось тогда? - Тогда? - Накахара запрокидывает назад голову, смотря на озабоченное лицо парня, тот выглядит как-то грустно. - В средней школе. Теперь замолкает Накахара. Он резко хватается за пачку, намереваясь выудить еще одну дозу никотиновой зависимости, но его перехватывает неперебинтованная рука, - да, он все-таки заставил Дазая снимать эти чертовы бинты хотя бы дома, чему сам шатен постоянно удивлялся и не мог понять, зачем это рыжему, - а Осаму оставляет поцелуй на губах, пачка благополучно отбирается и шатен прячет ее в задний карман штанов. Чуя выдыхает, снова опираясь на домашнего изводителя его нервной системы, длинные руки снова обвивают тело. - Прознал все-таки. - тихо хмыкает рыжий, - То-то я думаю, ты ко мне не лезешь. - А что, так заметно? - в ответ на него бросают красноречивый взгляд, - Так получилось. - безвинно хмыкает шатен. - Я так догадался. - Чуя легонько щипает шатена за руку, дожидаясь тихого "ай" и бормочущей ругани, - Что рассказывать. Ничего особенного. Тихо себе жил всю жизнь, никого не трогал. Обычный мальчишка, что любил побегать с друзьями. Вся хрень началась в средней школе на втором году. Какие-то придурки задирали мальчишку, неженка он был, так еще и белокур с рождения - самое то для таких отморозков. А я взял и как-то вступился за него. Ну чем человек виноват, что он таким родился? - юноша перебарывает желание все-таки отобрать у шатена пачку и закурить, вместо этого водит пальцами по родным рукам, перебирая шрамы, его это по-странному успокаивает, - После этого он привязался ко мне, всюду начал хвостиком ходить. Я этому значения не придал, думал, ну боится малый, вот и ищет защиты. А потом, как-то после уроков за школой, он мне взял и признался. Я гомофобом никода не был, но и чувств никаких к нему не испытывал. Как и все, только вошедший в пубертатный период мечтал встретить родственную душу. Поэтому я ему отказал. И казалось бы, проблема решилась, он перестал за мной ходить. Но спустя неделю я начал замечать на себе постоянные странные взгляды. Оказалось, нас кто-то видел. И этот кто-то не поскупился растрескать это каждому встречному. В целом, это можно было пережить. Простые слухи, они меня мало волновали. - Дазай тихо берет чужую ладонь и целует тыльную сторону, совсем не торопя парня, - Спустя недолгое время друзья перестали со мной общаться и игнорировали, я не мог понять причину, пока мне не сказали, что я прослыл как шлюха, подставляющая свою задницу практически каждому. И первоисточником этого безобразия был тот самый паренек, который подтверждал их достоверность. Школьная жизнь превратилась в маленький ад, мало кто скупился кинуть комментарий в спину. Но я игнорировал. Опровергнуть я их не мог, оставалось только ждать, пока все уляжется. Так и получилось. Меня знали все, но особо не трогали, я просто перестал со всеми общаться и спокойно себе жил. А это произошло практически перед выпуском. Чьи-то мозги зашевелились и моя репутация начала ставиться под сомнение. В итоге, какой-то умник предоложил подослать ко мне девчонку с признанием, мол "если соглашусь с ней встречаться, то нормальный, а если нет - пидор". Только девка то была какая-то расфуфыренная, вроде как популярна. Я то знать не знал, как-то не следил за этим, похрен мне на такое было. Я ее вообще впервые видел, понятное дело, отказал. Мне тогда вообще никто не нравился, и что с того? - Чуя фыркает, откидывает голову на чужое плечо и смотрит на соулмейта, понимая, что тот его внимательно слушает, - Ко мне начали цепляться всякие отморозки, кто просто "побить пидора", а кто поиздеваться и выкинуть свои гениальные шуточки, мол "сколько берешь за час?". А я временами не выдерживал, бесился и отвечал на такие провокации. Видимо, мой сарказм был слишком удачным, ибо некоторые индвидуумы умудрились мне поверить и слухи поползли с новой силой, а за неделю до выпуска Иши и его шестерки затащили меня в кладовку и.... - рыжий замолчал, Дазай прижал того к себе сильнее, чувствуя как тело того подрагивает. Его разрывает злость и обида, обида за своего соулмейта, за своего любимого человека. Хочется прямо сейчас сорваться, найти того ублюдка и по меньшей мере кастрировать. Но ему только и остается, что сжимать родное тело и пытаться разделить с ним эту боль. - Эти шрамы... - тихо начинает шатен, но Накахара его понимает. - Да. - протягивает он, - У этого придурка был нож. Может, я бы и выбрался, если бы не это. Знаешь, особо не повырываешься, когда тебя полоснули по животу. Заживало долго, так нормально и не сросся. - в голосе сквозит самоирония, но Чуя затихает, когда полюбившиеся ему руки забираются под кофту и оглаживают тот самый шрам, а замерзший нос трется об щеку, после следует поцелуй в шею и в нее утыкаются все тем же носом, чувствуя как в темные вихри волос зарывается чужая рука, - Не телятничай. - бурчит Накахара. - Хочу и буду. - гудят возле основания шеи, - Я люблю тебя. - Я тебя тоже. Дазай поднимает на него взгляд и улыбается, Чуя отвечает тем же.***
Если кто-нибудь когда-нибудь скажет ему, что соулмейты должны идеально подходить друг другу, то Дазай плюнет тому человеку в лицо, чтобы врал поменьше. Ибо все это чистая чушь. Наверное, если бы не связь соулмейтов, они с Чуей стали бы врагами, а не влюбленной парой. Ибо были совершенно разными. Чуя любил быстрый ритм и быстроту в целом, недавно это существо купило себе давно желанный мотоцикл и рассекает теперь на нем по улицам Токио. Дазай же был существом домашним, что больше предпочитало послушать что-то размеренное и тихое и в идеале под это тихое заснуть, сложив лапки под головой. Однако непредсказуемая гиперактивность просыпалась именно у Осаму. И гадать не нужно, кто в таких случаях становился жертвой. Чуя часто удивлялся, как он вообще адвокатом собирается работать? Ведь если тому в голову что-то взбредет - все, кранты, лучше дать шатену это сделать и не мучаться. Попытаться его остановить - себе дороже. Рыжий прекрасно помнит, как по окончанию сессии им один из преподавателей решил сделать презент в виде похода в морг. Они были в совсем другой части Токио, но Дазай умудрился и там его найти. Прямо посреди препарирования он появился из ниоткуда и начал его дергать, ведь ему надо срочно что-то сказать его любимому Чуе. Заткнуть незатыкающееся несчастье получилось только угрозой, что вместо трупа он сейчас препарирует его. Поначалу конфликты были частыми, ежедневными, ежесекундными. Чаще всего причиной становилась мелочь. Нет, всегда причиной была мелочь, но они могли грызться пару часов и все равно оставались при своих мнениях. Со временем научились обходить этот изнуряющий процесс стороной, получалось не всегда, но продвижения есть. А еще у Дазая была жизненная потребность в тактильных касаниях. Если не поцеловать, то хотя бы обнять он его должен был. И особенно этот синдром набирал обострение, когда у рыжего намечался экзамен или другая подобная лабуда, к которой нужно подготовиться. Кстати об экзаменах, рыжий профукал этому демону косарь, ибо был уверен, что эта ленивая жопа не сдаст и его наконец-то выгонят, но тот мало того, что сдал, так еще и все на отлично! Они имели разные вкусы и не подходили даже по росту! Нет, Дазаю нравилось дразнить родственную душу этим, но иногда шея затекала, когда надо было наклониться ко второй половинке, ибо Чуя разрешал себя целовать не то что редко, но шатен не простил бы себе упущенной возможности. Дазай вообще на слова редко стеснялся, он мог красноречиво рассматривать Чую часы напролет, или открыто сказать как сексуально тот сейчас выглядит хриплым голосом, но никогда не распускал руки дальше позволенного. Это Чуя ценил. Он мог запросто сказать, что любит, или что Чуя красивый и по пунктикам рассказать, что и за что ему нравится в нем. Чуя удивлялся этому человеку, иногда он становился серьезным, что аж в дрожь бросало, а иногда устраивал нытье на уровне пятилетнего ребенка. Накахара почему-то всегда приравнивал эти две стороны к вкусовым предпочтениям шатена. Тот обожал сладкое, но кофе всегда пил только дьявольски горький и никогда не совмещал эти две вещи. Еще Дазай про себя называл рыжего хорьком, ибо тот был мелок, быстр и злобен. Чую действительно не многого стоит выбесить и нарваться на парочку аперкотов. На что на что, а на кулаки Накахара был щедр! Много матерится, не скупится высказать свое мнение, если ему что-то не понравится, еще и дымящая привычка нарисовалась. Хотя, Чуя еще не знает, что Осаму ту пачку выкинул, планируя попросту не дать соулмейту покурить в следующий раз. Так что бред все это, про родственные души, ничерта они друг другу не подходят. Он даже готов опровергать каждого, кто так думает. Но есть в этом и плюсы. К примеру, Дазай не может с улыбкой не вспомнить, заваривая себе утром кофе, как в первые дни переезда Накахары они устроили целую битву кофе против чая. Цапались долго, но мешочки с сухой травой заслуженно теперь стоят возле банки молотого кофе. Дазаю нравится обнимать Чую, тот мелкий, легко помещается. Да и не только. Прижать рано утром еще спящее рыжее зло к себе и уткнуться носом в волосы, или повалить соулмейта на диван и замучать щекоткой, тот ее жутко боится, а потом отхватить за это заслуженных люлей. Да хотя бы просто посидеть, прижавшись боками и втыкать в никому из них не интересную передачу, они просто отдыхают. Или притянуть рыжика к себе и поцеловать, медленно, тягуче, нежно, но до последней капли кислорода. Ему безумно нравится целовать Чую. Ему нравится как тот выглядит после поцелуев, тяжело хватающий воздух и заливающийся краской. Ему нравится даже то, как Чуя потирает его шрамы загрубевшими подушечками, почти отключаясь в обнимашках перед телевизором. Ему сейчас нравится его жизнь, он не хочет что-либо менять. Иногда он боится, что это ненадолго, что когда-то они все-таки разойдутся. Однажды он сказал это Чуе, на что тот щелкнул его по лбу и сказал "Какая разница, думай о том, что сейчас.", и указал на сцепленные руки. Дазай его послушал, но он все же надеется, что и через десять и через двадцать лет ничего в их отношениях не изменится. Прошло чуть больше года с их знакомства. Через неделю они собираются навестить Озаки, рыжий ужасно соскучился и Дазай тоже ничуть не против еще раз увидеть эту очаровательную женщину. - Осаму. - Дазай отзывается слабым мычанием, жара в этом году жуткая, они точно выживут в поезде? Шатен с трудом находит в себе силы посмотреть на соулмейта. Тот стоит напротив в паре метров и как-то странно на него смотрит, нервно перебирая пальцами. В следущую секунду парень подходит к нему и садится на колени, кладя руки на плечи. Дазаю не нужно много времени, чтобы понять этот намек. - Ты уверен? Он не против подождать еще, ему не принципиально спешить. Он хочет взаимности и готов был терпеть сколько рыжему будет нужно. - Да. Ответ растворяется в комнате. Чуя прижимает свои бедра к чужим и втягивает шатена в развязный поцелуй, проникая языком в чужой рот. Дазай позволяет тому вести, прижимая за талию ближе. Возбуждение накатывает быстро, ибо он действительно давно хотел эту рыжую заразу, что сейчас даже не верится в происходящее. Губы немеют, когда парни разрывают поцелуй. Чуя тяжело дышит, Осаму видит как у того мутнеют глаза. Он поднимается с колен. - Иди сюда. Хрипит и без того хриплый голос. У Дазая по спине пробегает разряд тока и внутри все плывет от предвкушения и удовольствия. Рыжий берет его за руку и ведет в спальню. Теперь-то они оба уверены, что у них все будет хорошо. Дазаю все равно на судьбу. Он все еще считает ее жестоким проклятьем. Но он готов потерпеть ее капризы, пока рядом с ним будет рыжий демон.