Последний танец

Она узнает обо всем от Имоджен, хотя Эйб каждый день оставляет на столе свежий выпуск «Геральд Трибьюн», ещё пахнущий типографской краской, где наверняка должны были написать о... написать о подобном событии. Она могла бы услышать новость по радио: Роуз имела привычку включать рекламу с утра пораньше, и скорее всего Мидж узнала бы о смерти Ленни Брюса в промежутке между рекламой новых прокладок в собственном исполнении и песней Шая Болдуина. В конце концов, телевизор в их доме не замолкал никогда, и ни один канал не пропустил бы шокирующее известие, прервав трансляцию мультфильмов к неудовольствию Итана и Эстер. Но она узнает обо всем от Имоджен, когда последняя отстукивает наманикюренным пальчиком свое резюме: курсы стенографисток не прошли даром. Подруга поджимает алые губы, теребит выбившуюся из причёски непослушную прядь волос и говорит бесцветным, скучным голосом: «А ещё тот комик умер, ты вроде его знала. Ленни Брюс, кажется?» Полминуты назад Мидж жаловалась на липкие пальцы сына: «Сущий кошмар, и как только с этим бороться, не представляю», а потому она не сразу понимает, при чём здесь Ленни. Просто замолкает, уставившись в пространство с полуоткрытым ртом. Имоджен продолжает печатать, не поднимая головы, и Мидж завороженно смотрит за непослушным локоном подруги, что покачивается в такт ударам по клавиатуре. Ленни умер. Ленни больше нет. Мидж вспоминает их последнюю встречу во Флориде: залитый синевато-розовым светом двор дешёвого мотеля, мягкий рассеянный свет фонарей и сгорбленная фигура друга в темном дверном проеме, кутающаяся в брошенный ею пиджак. Может быть однажды… Перед тем, как я умру. Кажется, так он сказал тогда. И она рассмеялась и крикнула: «Это свидание!» лишь потому, что была в тот момент счастлива, потому, что ей не хотелось трагедий, потому, что она не желала думать о чем-то серьезном. Ленни попытался достучаться до нее и бросил ей клич о помощи, пусть и в своей обычной манере, но она не услышала. Не захотела. Где-то во дворе ругаются женщины: миссис Мод ссорится с миссис Муншайн из-за бельевой веревки, что так некстати упала на клумбу одной из них и примяла цветы. В любое другое время Мидж наверняка достала блокнотик, куда записала бы очередной материал для своего выступления. Но сейчас она просто беззвучно шевелит губами. — Мириам? — Имоджен наконец отвлекается от печатной машинки. — С тобой всё в порядке? — Да, — Мидж пожимает плечами. — В полном. Ей хочется найти Сьюзи, кинуться к ней на шею и рыдать, рыдать без остановки, ничего не объясняя — та бы все поняла. Но её нет — Сьюзи где-то в богом забытом месте разбирается с наследством и страховыми агентами, и все, что остается Мириам Мейзел — играть в невозмутимую девочку. Она поплачет потом, где-нибудь в тёмном уголке, все переосмыслит и выдаст очередной блестящий монолог. Ради Ленни, пусть он и не услышит оваций в её честь. Мидж закрывает глаза. Где-то там, куда пока ей нет пути, Ленни приглашает её на танец. И его рубашка пахнет её духами.