Инкубаториум Киборгвилля

      — В любом случае, думаю, Исида поступила правильно, решившись задать этот вопрос. Рано или поздно это все равно произошло бы и… хорошо, что это случилось до того, как ты познакомился с материалами архива, — экспериментатор увиливал, я это чувствовал. — Хотя, с другой стороны, может быть все было бы совершенно иначе в том случае, если бы ты уже все знал. Возможно, твой ответ… нет… обдуманность твоего ответа была бы совершенно другой! Более глубокой, я не знаю. Возможно, ты бы совершенно иначе воспринимал бы сам вопрос обдумывания, как такового… подходил бы к нему более тщательно и взвешенно! И может быть ставил бы себя на место того человека, которому хочешь что-то сказать… чтобы хоть как-то предугадать реакцию, — экспериментатор старался увести разговор как можно дальше от обсуждения факта сокрытия им информации о мировоззрении жителей Инкубаториума, — … правда, в этом случае тебе пришлось бы закалять свой разум на предмет бесчувствия… способности полного отстранения от эмоций и с одной стороны — это хорошо! Это то, что требуется нашему эксперименту! То есть, отсутствие у тебя отвлекающих от основной задачи факторов… и, в принципе, судя по тому, что я вижу, мы на правильном пути твоего развития… но поскольку ты только растешь, тебе работать над этим, работать и работать… — он старался заваливать меня словами и своими рассуждениями, но его попытки были тщетными, потому что я был полон решимости узнать о том, по какой причине он молчал! А теперь это еще подкреплялось его увиливаниями и заговариванием моих зубов и поиском отвлеченной темы, которая вроде бы будет касаться основной, но слишком косвенно и в итоге ничего не раскроет… ни на йоту!       — Хорошо… будь по вашему! — сказал я, дослушав рассуждения. — В таком случае, я перефразирую свой вопрос, чтобы вам было проще смириться с тем, что я намерен все выяснить, — я посмотрел на старика, чьи глазки начали поблескивать от алкоголя попавшего в кровь. — Вы действительно считаете, что я не готов услышать ту истину, которую вы обязались рассказывать мне при первом моем требовании? — спросил я и лицо дедушки исказилось. — Или же… это в продолжение моего вопроса… или же вы решили нарушить нашу договоренность ради своей… своего… я даже не знаю того, ради чего вы могли бы вот так просто взять и перечеркнуть все мое доверие! — его лицо исказилось еще сильнее, а рука дернулась к цепочке с кольцом свисающим на ней. Я понял, что попал в самую точку и внутри промелькнул триумф, доставшийся ценой жертвы… то есть, осознание того, что, чтобы добиться желаемого, мне пришлось ранить человека, быстро остудило пыл и сыграло на струнах моей порядочности и я был рад этому! Это значило, что для меня не все потеряно и, несмотря ни на что, я способен быть человеком, а не просто частью огромного эксперимента…       — Красиво… ничего не могу сказать… красиво и правильно, — процедил сквозь зубы старик, — … это было совершенно верно! Возможно, даже слишком, — он сидел, скрючившись, полностью подав свое тело вперед, но произнеся слова несколько ошарашенным голосом, потихоньку откинулся на спинку и запрокинул голову наверх, тем самым уставившись в потолок над нами. — Вот такое оно, искусственное небо, под которым растут искусственные дети с самыми настоящими и живыми мозгами, способными выкрутить руки такому старику как я, — в голосе звучали нотки сожаления, — … что касается тебя и твоего настойчивого желания, — он несколько раз хмыкнул и я услышал в этом боль. — Ну что ж… ты задал правильный вопрос и я не имею права не ответить… пусть я и пытался переубедить тебя… точнее, перенастроить твое восприятие, дав другую тему для размышлений и раздумий, но ты твердо решил докопаться до правды об этом… ладно! — он поднял руки, после чего хлопнул себя по бедрам. — Все очень просто. Я думаю, что ты и сам знаешь ответ, но в тебе играет непреодолимое желание услышать все из моих уст. Ладно! Не вопрос… я не говорил тебе об этом, чтобы посмотреть на твое поведение и на твои реакции согласно твоему ощущению себя особенным. Я хотел, чтобы ты раз и навсегда научился тому, что особенность относительное понятие. Плюс, я хотел, чтобы ты научился контролировать свои мысли касаемо… эм… паранойи на тему постоянной слежки за тобой, — он почесал затылок. — На самом деле, никто за тобой не следит, а мне достаточно разговоров и отчетов от тех, с кем ты общаешься… но это не слежка, а протоколирование данных о течении эксперимента, не более того. Плюс, мне было интересным узнать то, как ты будешь вести себя, думая о том, что все окружающие тебя люди… что они актеры, вынужденные исполнять свои роли. Ведь я знал о том, что рано или поздно такая мысль тебя посетит и рассчитывал на то, что будет жить в твоей голове какой-то временной интервал, — сказал он. — И ты не то чтобы прошел это испытание… или не прошел… ты его обогнул… — он замолчал в попытке подобрать правильные слова.