Инкубаториум Киборгвилля

      — И вы ответили «да», я правильно понимаю? — спросила Исида. До начала этого разговора про станцию, Олденвуд Грей все же принял решение — отдыхать. Тогда, еще в лаборатории, его ассистентка связалась с домашним андроидом и сказала о том, что идти к ним не надо, так как они придут сами, вместе с Неоном. Сейчас же, они уже подходили к подземному дому, который пока что освещался тусклыми фонариками. Девушка толкала перед собой кроватку-трансформер, в которой ворочался недовольный после всего пережитого Рип.       — Да. Вот так все и было. Я понимаю, банальщина, но вся наша жизнь только так и устроена, — он пожал плечами, — А потом тот мужчина… он умер от остановки сердца, и к нам прикрепили нового, эм… наблюдающего? Смотрящего? Я честно не знаю как назвать того хмыря, с которым приходится работать… так, до этого вообще не было никаких проблем в том, чтобы договориться со всеми тремя. Они слушали… да, иногда вставали в позу и высказывали крайне оппозиционное мнение, но потом, обдумав, соглашались с… а теперь, этот чертила, он вводит в блуд правительственную крысу. В итоге, единственный, кто до сих пор расположен к диалогу и кто ставит на место эту парочку — это наш главный инвестор, чья заинтересованность до сих пор вызывает у меня огромное количество вопросов…       — Почему? — спросила Исида, перешагивая через порог и заходя в дом, где тут же включилось приглушенное, приятное освещение, которое так и шептало: «Отдых! Сон! О-о-о-отдых!».       — Потому что он вкладывает свои личные, кровные, и, мне кажется, что тот результат, который он хочет получить… ну, его применение вызывает у меня большое количество вопросов. С одной стороны, я понимаю, что скорее всего он хочет наладить именно производство, и в очередной раз поставить на поток рабство, и я против этого; с другой стороны, судя по его словам, он искренне хочет помочь всему человечеству преодолеть тот виток спирали, на котором мы застряли и сидим, как наседки на своих яйцах, — Олденвуд Грей пересек всю главную залу и подошёл к холодильнику, чтобы достать оттуда связку из четырех банок с темным пивом, — Но, я все-таки боюсь того… что этот эксперимент не станет новой ступенью эволюции, а превратится в очередной способ заработать на рабстве.       — Так, а для чего тогда все это? — спросила Исида, которая до этого шёпотом позвала Вандаю, — Для чего, в таком случае, вы подписались на все на это?.. Или вы думаете, что государство просто так впряглось в это?       — Нет, вот как раз в государстве я уверен! Тут сто процентов того, что государству интересны люди, которые будут меньше думать, которые не будут задавать вопросы, просто потому что изначально будут лишены такой потребности, — экспериментатор пожал плечами, — Плюс, в любом случае будут те, кто захочет знать больше… кто будет увлечен чем-то больше, чем остальные…       — Что вы имеете в виду? — спросила девушка, передавая дела связанные с заботой о маленьком мальчике андроиду, — Вот сейчас я совсем не понимаю того, к чему вы клоните и что подразумеваете.       — Вот представь… наш эксперимент удался и Неон стал первым представителем идеального человека, который работает, живет, размножается и передает свои идеалы дальше… то есть: минимальную или полную неэмоциональность, способность к холодному просчету, незаинтересованность в чужих делах… в том числе и государственных… то есть… полная аполитичность и совершенное доверие тому, что за него все решат в самом лучшем виде. Представь в самом утрированном варианте, что у нас не только получилось сделать Неона таким человеком, но и поставить на производство таких людей и, допустим, в этом Киборгвилле воспитать еще тысячу… или десяток тысяч. Пройдет одно поколение и таких станет еще больше. То есть, в плане государства, это долгосрочная инвестиция с ориентировкой на селекцию и полное подчинение, — проговорил доктор Бей, — … это если вкратце описывать, — он сорвал банку пива, открыл её и сделал долгий глоток.