Ты только верь...

Разомкнув сонные глаза, ДжейА огляделся в комнате, пытаясь прийти в себя после долгой ночи. Все мышцы затекли, тело ужасно ныло и отдавало нещадной болью, если парень, например, двигал рукой. - Айщ, - совсем тихо выругался ДжонгХён, растирая руками лицо, чтобы окончательно проснуться. Вставать с постели катастрофически не хотелось - дай ему волю, и ДжейА пролежал бы тут до следующего утра, дабы не выходить из комнаты и не сталкиваться взглядом с Реном, который, ДжейА был уверен, уже давно проснулся. Брюнет просто не знал, как себя вести с ним после минувшей ночи, которая многое разъяснила, но и одновременно запутала окончательно. Былые подозрения насчёт собственных чувств к младшему подтвердились после мимолетного, но такого приятного поцелуя. Это нежное касание до сих пор осталось на малиновых губах ДжейА. Он по сею минуту помнил поцелуй, возможно, даже желая его повторить. Что это? Почему он отреагировал на это слишком остро? - Стоп, - резко приподнявшись на кровати и коснувшись пальцами губ, прошептал самому себе брюнет, – мне ж МинКи ещё и в любви признался… После этого воспоминания у него резко разболелась голова, словно её огрели молотком. И не один раз – это точно. - И что теперь делать? – задался вопросом ДжейА, обеспокоенно осматривая собственную комнату, словно видел её впервые. – Он же мне тоже нравится… вроде. Или не нравится? Или всё-таки нравится? Айщ, да что б тебя! Схватив первую попавшуюся под руку вещь, коей оказалась подушка, ДжейА со всей силы швырнул её в стену, пытаясь таким неординарным способом выместить хоть на чем-то разгоравшуюся злость, которая с каждой новой пройденной минутой всё больше и больше обволакивала сильно бьющееся сердце. В первую очередь ДжейА был зол на себя и ни в коем случае на Рена, который, как думал парень, ни в чем не виноват. Это всё ДжонгХён. Это именно он позволил младшему испытать к себе симпатию; именно он делал что-то не так, отчего МинКи начал влюбляться. «Не может быть, чтобы он проникся ко мне просто так!», – скаля зубы, думал брюнет. Но как бы зол на себя ни был ДжейА, с другой стороны его душа готова была разорваться на тысячи маленьких кусочков, которые бы превратились в прекрасных бабочек и стали парить, влюбляя в себя своей легкостью и красотой. Сердце трепетало, когда ДжонгХён вспоминал признание блондина и прокручивал его в мыслях не один десяток раз. «Он меня любит», - в конце концов, блаженно улыбаясь, заключил ДжонгХён. - Доброе утро, соня, - дверь в комнату резко отворилась, и в неё вошёл вполне обычный, казалось, МинКи. Ничто его не выдавало – он вёл себя вполне естественно, словно это не он прошлой ночью сидел и признавался «спящему» ДжейА в своих теплых и трепетных чувствах. На какой-то момент ДжонгХёну даже стало казаться, что всё, что он слышал этой ночью, - шутка его подсознания, которое обмануло его, приняв сон за реальность. Но нет, не могло ему это присниться – разум мог наврать, но не ощущения. На губах до сих пор остался невесомый поцелуй розоватых и, казалось, сладких губ, которых бы ДжонгХён и сейчас с радостью коснулся… «Стоп», - остановил поток своих мыслей ДжейА, косо, с неким подозрением, смотря на вошедшего блондина, который стоял и смотрел на него сверху вниз. - Доброе утро, говорю, - повторил своё приветствие Рен, слегка потрепав насупившегося ДжонгХёна. - Доброе, - кивнул старший, не сводя с МинКи подозрительного взгляда. - С тобой всё нормально? – всё-таки заметив странное поведение ДжейА, тут же спросил блондин. - Со мной? Да. А с тобой? - Со… м-мной? – голос Рена заметно задрожал. – Со мной то-тоже всё в полном порядке. Ты о чём это? - Да так, ни о чем, - вздохнул ДжейА, переводя взгляд с побледневшего и испуганного Рена, на свою инвалидную коляску. – Подкати, пожалуйста. Повисло молчание. Рен стоял, как вкопанный, боясь сделать хоть один неверный шаг или вдох. Сердце словно остановилось, совершенно переставая биться. Поведение ДжонгХёна его не просто перепугало, а заставило испытать настоящий стресс. «Надеюсь, этой ночью он всё-таки спал», - сглотнув скопившуюся слюну, мимолётно подумал Рен, хотя в тот момент в его мыслях была настоящая необитаемая пустыня, - ни единого признака на хоть какие-то здравомыслящие рассуждения. - МинКи-и-и, - протянул ДжонгХён, пытаясь скрыть улыбку, - проснись и подкати мне, пожалуйста, коляску. Пару раз похлопав глазами, словно вновь возвращаясь в сознание, Рен кивнул головой, помогая ДжонгХёну пересесть в инвалидное кресло. Больше за целый день между ними не было ни одного неловкого момента – ДжейА делал вид, что прошлой ночью ничего не произошло, а Рен старательно пытался скрыть розовый румянец на своих щеках, когда смотрел на сидящего возле ноутбука брюнета - Ким решил приступить к работе над своим романом, который «запылился» за несколько месяцев и его обязательно нужно было освежить новыми мыслями и предложениями. - Рен, приготовь мне, пожалуйста, кофе, - крикнул ДжейА, потирая уже слипающиеся глаза. - Минуту, - послышалось с кухни, а после квартиру заполнил шум закипающего чайника и его характерный щелчок, который ДжонгХёну почему-то всегда нравилось слышать. Особенно, если не было больше никаких звуков – тишина, покой, легкий и еле слышимый щелчок на кухне и предвкушение ароматного кофе, пусть и растворимого, а не свежесваренного. Даже в растворимом есть свои нотки невообразимого, которые заставляют мозг работать на износ, придумывая сначала новые слова, потом предложения, затем – абзацы, новые главы, из которых получается, если не насыщенный событиями роман, то неплохой рассказ, который кто-нибудь да оценит. И не важно – десять человек или один, который сравним для тебя со вселенной, и чье мнение будет звенеть в ушах ещё очень и очень долго. Каждому автору нужен такой читатель, который будет подбадривать, когда это необходимо, и ругать, когда другого выхода, казалось, совсем нет. И ДжонгХён нашел себе такого читателя, правда, этот «читатель» ещё им не стал, а только становится. Брюнет очень сильно хотел подарить свою работу Рену, как только та будет завершена. - Держи, - ставя большую чашку с черным несладким кофе, Рен присел рядом с ДжонгХёном, заглядывая в его ноутбук. – Когда ты закончишь свой роман? - Не знаю, - тяжело вздохнул брюнет, обхватывая горячую чашку холодными руками - у ДжейА всегда замерзали руки, когда он долго печатал. – Иногда мне и вовсе кажется, что я никогда его не закончу. У этого рассказа попросту нет конца. - Не неси ерунды, у любого романа должен быть конец. Это правило. - У всех, но не у этого, - хмыкнул Ким, неотрывно смотря на только что напечатанный им текст. – Знаешь, почему я очень долго работаю над ним? - И почему же? - Я долго задавался этим вопросом, - ДжейА тяжело вздохнул, переводя взгляд на Рена, который явно интересовался произнесенными им словами, уже предвкушая получить ответ на заданный вопрос самим же автором. – Я не могу закончить этот роман, потому что не могу расстаться с его персонажами. Они въелись в мой мозг так сильно, что мне тяжело их оттуда вытащить. Я живу ими; я дышу с ними одним кислородом; а когда мне тяжело или плохо – я разговариваю с ними, и это придает мне сил. Считай меня психом, но именно поэтому я растягиваю историю, которая должна была закончиться уже очень давно. – ДжейА замолчал, отхлебнув немного кофе. – На худой конец – мне просто лень и поэтому я не каждый день пишу новые главы, а, следовательно, не могу закончить данную историю. - Как бы там ни было, ты всё равно поставишь на нём жирную точку. Ты – закончишь роман, а я – прочитаю. Ты ведь разрешишь мне? - Конечно, именно для этого я его и пишу. Пишу, чтобы его читали, - ДжейА улыбнулся, допивая кофе. – А вот теперь можно и продолжить. Я остановился на самом интересном месте! - Хорошо, пиши, не буду тебя отвлекать, - Рен приподнялся со стула, на котором сидел, и зашагал в сторону кухни, где уже около двух часов читал очередной детектив, сюжет которого его так сильно впечатлил, отчего ни на минуту не хотелось отрываться от чтения. Так они и просидели с ДжонгХёном весь день и вечер – один писал свой роман, а другой читал, но чужие. Когда Рен был на самом интересном и интригующем месте в романе, где как раз разворачиваются самые главные события детектива, - найден убийца страшного заговора против семейной пары, - его сотовый телефон разразился звонком от Арона, который очень сильно удивил юношу, недоумевая, что тому понадобилось от него в столь позднее время – часы показывали почти одиннадцать вечера. - Алло, - подал голос Рен, нажимая на принятие вызова. - Это я, Хён, - просипел в трубку старший, после чего, чуть прокашлявшись, снова заговорил, - я хотел у тебя спросить – ты ничего не рассказывал ДжейА? - Нет, ещё не успел. А что? - Я вот думаю, пока не говори ничего, пусть он сначала придет в себя после перелёта. - Но, Арон, тянуть нельзя, вдруг он узнает от кого-нибудь другого? - От кого? БекХо не расскажет, я – тоже, и ты, Рен, не говори. - Ладно-ладно, хорошо, не скажу, - сдался блондин, тяжело вздыхая и обводя взглядом кухонный гарнитур. – Просто, как мне кажется, не за чем его так мучить. - Мучить? Почему сразу мучить? – на том конце провода Арон явно был вне себя от слов юноши. – Мы не будем его мучить или обманывать, просто умолчим, о чём узнали. - Ага, как и до этого некоторые личности это отлично умалчивали. - Но в других целях. - Ладно, хорошо, - тяжело вздохнул Рен, закрывая глаза и слегка потерев переносицу. – Мой рот на замке. - Вот и отлично, тогда спокойной ночи. - Спокойной ночи, - пожелав в ответ того же, Рен нажал на отбой вызова, после чего отбрасывая телефон в сторону. Всё оставшееся время до сна Рен провел где-то далеко в своих мыслях и рассуждениях. Сегодняшним утром его не на шутку встревожило поведение ДжонгХёна, которое в последствии стало обычным и ничем не примечательным – МинКи даже на какое-то время забыл о том, что ещё в первые часы пробуждения Кима его не на шутку трясло и лихорадило. Рен и вправду очень сильно перепугался того, что ДжейА не спал ночью, когда тот заглядывал к нему в комнату и сделал то, чего делать совсем не стоило. Правда уже через какое-то время Рен и не думал о прошедшей ночи, а если точнее – думал, но не жалел о том, что сказал, и о том, что сделал после вырвавшихся из его уст слов. Слишком долго юноша держал все свои чувства глубоко внутри, не давая им пускать корни наружу, как заточённым домашним цветам, предназначенным всю свою жизнь сидеть в тесных гранёных горшках. Рен не хотел поступать точно так же со своими чувствами, именно поэтому прошлой ночью дал им волю. Даже подобное, не услышанное признание, по мнению юноши, значило очень многое, и он не собирался забирать свои слова назад, даже если ДжейА напрямую спросил о них. Отнекиваться смысла уже не было. Рен твердо для себя решил – в скором времени он расскажет о своей любви уже не спящему ДжонгХёну. Надоело. Дико надоело смотреть на него украдкой и томно вздыхать, когда он улыбается или смеётся. В такие моменты Рен чувствовал себя самым настоящим лгуном, который врёт о своём отношении к другу. Если уж и быть честным, то во всём, даже в чувствах, которые, на самом-то деле, более чем просто запретны. Рен даже перестал думать, как после его признания поведёт себя ДжейА – отвергнет его, разорвет все связи или, быть может, со спокойствием примет сей факт и смирится с ним, как с чем-то само собой разумеющимся, - парню уже и правда было на это всё равно. Чаша чувств и терпения скрывать их лопнула. Когда время перевалило за полночь, ДжейА всё-таки оторвался от ноутбука, закрывая все файлы, с которыми работал не больше ни меньше, а почти целый день. Как оказалось – он очень соскучился по своему роману, и руки, только коснувшиеся черной приятной клавиатуры, уже не желали вновь от неё отрываться, словно бы боясь, что, сделай хоть немного перерыва, и к печатанью текста они уже не вернутся. Именно это было для ДжонгХёна настоящим вдохновением - когда не можешь оторваться от романа, боясь упустить момент, ведь голова работает как никогда лучше и выдаёт всё новые и новые мысли, которые отлично ложатся на электронный лист, рождая незамысловатые, такие легкие для прочтения и понимания слова. Когда ДжейА только начал писать, излагая свои мысли на бумаге, получалось очень скверно и не читабельно. Однако с помощью поддержки Минам он смог многого достичь, к примеру – приличного тиража двух его романов на полках в книжных магазинах страны. Разве мог он об этом мечтать ещё в подростковом возрасте, когда его в первый раз посетила мысль при чтении интересной книги написать что-то своё? Конечно же нет. ДжейА даже не думал и не воображал, что его проза придётся хоть кому-то по душе, а уж когда у него появились постоянные читатели, пишущие ему слова благодарности по электронной почте, парень и вовсе стал смущаться подобным похвалам. Его ли это заслуга или Минам, которая вывела его в «свет» - он не думал. Но сейчас, выключая давно нагревшийся от долгой работы ноутбук, ясно осознавал, что без помощи своей бывшей девушки никогда бы не достиг того признания общественности, которое имел на данный период своей жизни. И, кто знает, как бы сложилась его судьба писателя, не будь этой девушки рядом в такой ответственный момент? Возможно, что никак. Начиная прокручивать перед сном все воспоминания за прошедшие два года его инвалидности, ДжейА начал цепляться за некоторые моменты, которые только теперь начинали казаться ему чем-то странным и, возможно, неправдоподобным. Убитый собственным горем, он, отчасти, не замечал ничего и, главное, никого вокруг себя. А если точнее будет сказать – он видел перед собой только тех людей, к которым он так отчаянно тянулся, ища тепло поддержки после страшной аварии, которая отняла его возможность ходить; чувствовать подушечками пальцев ног холодный кафель или такой невыносимо обжигающий пляжный песок. ДжейА всегда полагал, что в самые трудные времена рядом с ним находилась его некогда любимая девушка, но сейчас, когда он собирал разбросанные пазлы у себя в голове, его сердце сдавила ледяная рука страха и недоверия к самому себе. В этих поблекших давних воспоминаниях не было ни одного дня, который бы Минам провела с ним отчасти больше трех часов в дневное время, не считая ночей, когда она приходила и, залезая в теплую постель к ДжонгХёну, нежно гладила его по груди. Нервно сглотнув слюну, ДжонгХён сел на кровати, хватаясь за горло, которое сдавил то ли спазм, то ли такое невыносимое желание осушить сразу несколько стаканов воды. В миг оказавшись на своей инвалидной коляске, парень покатил её к выходу из комнаты, а следом, выехав в большой коридор, направился прямиком в темную кухню, словно проникая тем самым в кромешные закоулки своей выцветшей памяти, которая каким-то странным образом начала возвращаться к нему именно сейчас. Всё это время ДжейА цеплялся за девушку, подсознательно не давая ей покинуть его, поскольку знал, что без её помощи, которой на самом-то деле никогда и не было, не сможет прожить. Он отчетливо понимал – у неё есть другая жизнь, в планы которой он не входит. Только страх, сковавший его сильно бьющееся от любви сердце, не давал в это поверить, каждый раз ища оправдание поступкам Минам и собственным странным мыслям, которые если и одолевали парня, то очень редко. ДжейА сам запрещал себе думать о том, что девушка, которая должна была стать его женой, полюбила другого и не однократно, наплевав на чувства ДжонгХёна, уходит к нему, тому парню, начисто забывая обо всём на свете. И её странная идея - нанять «няньку» - только подтверждала все те странные мысли ДжонгХёна, которые он старательно отгонял, выгораживая девушку. Теперь же смысла врать себе, защищая Минам, - не было. Наконец-то решаясь поставить в этой мутной и странной истории жирную точку, как в неудачно закончившимся книжном романе, ДжейА взял в руки свой сотовый телефон, незамедлительно начиная набирать сообщение, адресованное девушке, в котором просил её приехать к нему в квартиру и расстаться окончательно, без скандалов и выяснений их прошлых отношений, которые были не более, чем театральной показухой или спектаклем, в котором они, - ДжейА и Минам, - сильно заигрались, путая настоящие чувства и обычную привязанность. Но даже эта слепая привязанность отходила только от парня, осознание чего вводило его теперь в состояния отрешённости и полного непонимания этого мира. Его душа разделилась напополам, сильно изнывая от боли и несправедливости, с которыми ему пришлось столкнуться за эти два года. Но поскольку всё уже было в прошлом, и былые чувства канули в лету, ДжейА держался как никогда хорошо, а где-то глубоко в его сердце зарождалась маленькая надежда, связанная с Реном. Инвалид понимал, что не сможет после расставания с девушкой целиком и полностью раскрыться этому юноше и до конца осознать, что всё-таки он чувствует к нему – обычную благодарность за содеянное или симпатию, которая зародилась намного раньше, чем ему это могло показаться на первый взгляд. До отъезда в Германию? После того, как парень узнал о измене Минам? Точного ответа, к сожалению, ДжейА дать не мог. В голове, да и в сердце, всё перемешалось и слилось воедино, путая даты, месяца и события. Просто в один момент Ким понял, что Рен ему всё-таки больше, чем просто друг, коим, к примеру, являлся Арон или БекХо. Но страх за судьбу этого юноши не давал ДжейА разрешить себе думать об этой странной симпатии, тем более нет ничего сложнее, чем таить в сердце любовь сразу к двум людям одновременно, не прогадав. В этом деле ошибиться может любой, поэтому и по сию минуту ДжонгХён старался не воспринимать томящее чувство в сердце за влюбленность, ведь всё-таки это может быть и вовсе не она. - ДжейА, проснись, - услышав знакомый голос, который принадлежал Рену, парень разлепил сонные глаза, оглядываясь в комнате и пытаясь прийти в сознание. – Как ты умудрился тут уснуть? Вопрос, прозвучавший со стороны блондина, заставил вспомнить ДжонгХёна события минувшей ночи, поскольку проснулся он сейчас не в постели, как это должно было быть положено, а за рабочим столом перед тихо шумевшим ноутбуком, чей экран погас, а сама техника отключилась на «сон», и опустевшей чашкой кофе. - И правда, - наконец-то просыпаясь окончательно, протянул ДжейА, раскрывая глаза как можно шире. – Как я тут уснул? Потянувшись, парень ойкнул – после такого сна все его мышцы затекли, отчего создавалось впечатление, будто его тело - это один большой неповоротливый кусок цемента. - Ложись в постель, - обеспокоенно произнес Рен. ДжонгХён выглядел очень скверно, - хотя и это ещё слабо сказано, - под глазами тёмные синяки, лицо бледное и какое-то осунувшееся, чёлка стоит дыбом, а взгляд такой мутный, словно парень нормально не спал не одну ночь, а как минимум пять или шесть. - Да, пожалуй, так будет лучше всего, - устало зевнув, произнес ДжейА, помассировав виски, которые болели и ныли, как после военного сражения. Голова раскалывалась напополам. – И, Рен, принеси мне, пожалуйста, кофе, а то, чего доброго, я тут коньки отброшу. - Хорошо, принесу, - нахмурившись, ответил блондин, расстилая постель. - Кстати, а ты далеко собрался? – подъезжая ближе к юноше, поинтересовался Ким, заметив на нём джинсы и лёгкую футболку желтоватого цвета. - На работу, - не поворачивая головы, ответил на заданный ему вопрос Рен. – Ладно, ДжейА, ложись в постель, а я тебе сейчас сварю кофе. - Спасибо, - лица ДжонгХёна коснулась улыбка, которая передавала всем своим видом благодарность за помощь, но и, кроме этого, убитый вид её владельца. После того, как Рен ушёл на работу, ДжейА решил ещё немного вздремнуть, распрямляя все свои застывшие за ночь мышцы, и после крепкого кофе восполнить бодрость ума. Сегодня он намеревался вновь сесть за продолжение своей книги, однако хроническая усталость не могла ему поспособствовать в этом деле. Когда парень начал проваливаться в некую дремоту, в дверь его квартиры неуверенно позвонили, распространяя по всему помещению назойливый и неприятный писк. Тяжело вздохнув, ДжонгХён откинул одеяло, перебрался в инвалидное кресло и не спеша выехал в коридор, после чего вновь раздался писклявый звонок. - Да открываю я, - наспех приглаживая волосы, прокричал ДжейА. – Минуту. Подъехав к входной двери, парень почувствовал, как его сердце отчего-то бешено заколотилось. Уняв подступившее к горлу волнение, ДжонгХён всё-таки открыл дверь и увидел на пороге своей квартиры Минам. Девушка стояла, сильно сжимая ручки своей бежевой сумки, не решаясь посмотреть на своего бывшего парня. Эта непонятная скованность пришедшей к нему девушки на какой-то момент поразила ДжонгХёна, но уже буквально через пару секунд он вспомнил, какова на самом деле Минам, и эта мимолётная тяга к ней потухла так же быстро, как и загорелась при виде этой девушки. - Привет, - подняв свои глаза на ДжонгХёна, совсем тихо произнесла Минам, не решаясь пройти в квартиру. - Привет, - парень отъехал в сторону, давая тем самым больше места для прохода. – Заходи. Когда дверь за Минам захлопнулась, пара прошла в гостиную. Впереди их ожидал долгий и серьёзный разговор.

***

- Доброе утро, Арон, - крикнул из кухни новоиспечённый брюнет, заметив, как старший сонно бредет в ванную комнату, почёсывая правую ногу. - Доброе, - коротко зевнув, отозвался Квак, пропадая в ванной. Пока Арон принимал душ и приходил в себя после долгого и приятного сна в объятьях БекХо, младший уже около часа готовил завтрак, находясь в приподнятом настроении. Он проснулся раньше своего хёна, отчего ему посчастливилось несколько минут лежать рядом с ним, рассматривая до боли приятные сердцу очертания лица старшего, которые уже не один год вызывали в его душе бурю эмоций. Ему даже казалось, что эти эмоции не иссякнут вообще никогда. Пока БекХо лежал вот так, смотря на Арона, мир вокруг него приобретал новые краски, затмевая всё плохое, что было раньше. Брюнету просто хотелось сгрести старшего в охапку вместе с одеялом и лежать в таком положении как минимум всю жизнь, пока силы на эту самую жизнь полностью не иссякнут. Думая об этом, БекХо в который раз задавал себе один и тот же вопрос, размышляя над его ответом каждый раз всё дольше и дольше: «Неужели это и есть настоящая любовь, когда ты хочешь посвятить человеку всю свою жизнь?» - Кажется, теперь в этом доме не только я искусный кулинар, - промычал Арон, заходя в кухню, где уже вовсю кипело приготовление вкусных тостов и яичницы. - А то, - улыбнулся БекХо, отрываясь от своего занятия и коротко целуя старшего в губы, – от тебя так приятно пахнет мятной пастой. – Засмеявшись, парень поцеловал Арона ещё раз. - Иди уже, а то всё подгорит, - легонько толкнув БекХо в бок, хмыкнул старший, после чего присаживаясь за стол в ожидании еды. – У нас с тобой прям американский завтрак: тосты, кофе и яичница. Только, у меня вопрос, где кофе? - Кофе будет потом, на десерт, - БекХо ловко переложил хорошо прожарившиеся яйца со сковородки на две белоснежные тарелки, в которых уже лежал подсушенный белый хлеб. - На десерт, - хмыкнул Арон. – А что если я люблю есть яичницу, запивая её крепким кофе? Это же вкусовой оргазм! На минуту замолчав, БекХо пытался переварить сказанные Ароном слова, сильно сдерживая позывы засмеяться в голос. - Оргазм, значит? – пытаясь говорить как можно спокойнее, улыбнулся брюнет. - Идиот, я о другом, - осознав свою ошибку, засмеялся Арон, кидая в довольную физиономию БекХо лежавшую на столе вафельную салфетку для рук. – Я о своих вкусовых предпочтениях! - Ну ладно, - словно довольная лиса, протянул младший, вновь разворачиваясь к тарелкам, а после ставя их на маленький кухонный стол. – Угощайся, испытай оргазм от моего блюда. Ещё немного пошутив на эту непристойную при поедании еды тему, оба брюнета всё-таки принялись за свой завтрак, дальше поддерживая уже легкую и непринужденную беседу, которая вскоре перетекла в напряженное обсуждение последних событий, остро связанных с инвалидностью ДжейА и его бывшей девушкой, Минам. - Арон, вот скажи мне, почему мы не рассказали ДжейА всё вчера, как только он приехал домой? – БекХо задал зудевший в его душе вопрос. – Сам же понимаешь, что медлить с этим делом ну никак нельзя! Мало ли что! И Рену запретил открывать рот на эту тему. - А знаешь, почему? – Арон тяжело вздохнул. – Всё просто – Минам сама во всем сознается. Будь в этом уверен. А Рен тут не пришей кобыле хвост. Он не имеет к этой истории никакого отношения. Два года назад его ещё не было в жизни Джея. - Ладно, допустим на счет Рена ты прав, хотя я не могу закрывать глаза на то, что он тесно связан с этим… как его… ДжинКи. Но, Арон, сейчас больше всего меня интересует вот что - с какой это стати Минам должна сознаваться в своей причастности к аварии? И с какой она будет сдавать своего дружка?! – БекХо резко повысил голос, теряя над собой всяческий контроль. Подобные предположения со стороны старшего не на шутку вывели парня из спокойного равновесия, словно вгоняя в него злой дух. – Арон, не будь таким наивным идиотом! - Ты можешь не орать? – совсем спокойно произнес Квак, серьёзно смотря в разгневанные глаза БекХо. – Просто подожди немного, - не пройдет и пару дней, как правда, скрываемая так осторожно более двух лет, всплывёт наружу, подобно надувному шарику в бассейне, лопаясь на поверхности от любого касания иглы, как самая настоящая ядерная бомба. А иглу нам принесет Минам. Будь в этом уверен. Какой бы тварью она ни была, когда-то она всё-таки искренне любила нашего Кима. - Главное, чтобы никого не задело от этого взрыва, - саркастически ухмыльнулся БекХо, вставая со стула и уходя в комнату, пытаясь совладать со своими эмоциями в одиночестве четырех стен. - ДонХо, поверь, осколками заденет нас всех, - скорее самому себе прошептал Арон, закрывая лицо озябшими от волнения руками. Уход БекХо в соседнюю комнату как нельзя ясно дал понять, что этот утренний разговор для обоих был так резко и обрывисто закончен.