Тайны и загадки Парижа.

Ловко защищаясь крестом он отсекал мужчинам пальцы, оставлял на их лицах глубокие раны, будто желая покончить с ними раз и навсегда. — Sanctus - Арамис обвёл крестом палачей, всеми силами удерживая их на месте, после чего резким движением нанёс удар, от которого мастера топора превратились в алый прах прикрытый холщовыми мешками. — Я не думал, что они вновь пересекут грань между небом и землёй - сказал д’Артаньян. — Ведь при жизни эти люди натворили немало бед! — Грань могут пересечь многие, однако не каждый знает истинную цель своего пребывания среди живых! - объяснил Арамис, убирая крест. — Но подождите - вдруг опомнился Портос. — Ведь Атос побежал в другую сторону, чтобы отвлечь инквизиторов. — Если эти судьи поймают его, то даже представить страшно, что они сделают с нашим другом. — Вы правы - д’Артаньян осмотрелся вокруг в поисках нужного здания и наконец взгляд его остановился на прекрасной белой церкви, расположенной на невысоком холме, с округлыми серебряными куполами и золотыми крестами. — А что это за церковь? - обратился к друзьям гасконец. — Это Сакрекёр - ровный и звучный голос Арамиса эхом отразился в ушах мушкетёров. — Или, как назвали её горожане Базилика святого сердца. — Ты думаешь, что Атос мог пойти туда? - спросил д’Артаньяна Портос. — Наш друг весьма смел и рассудителен - ответил молодой человек. — Но думается мне, что одной церковью дело не обойдётся и рано или поздно инквизиторы прорвут её оборону. В это время Атос, которого и в самом деле загнали в угол на одном дыхании пробежал несколько улиц и преодолев бессчётное колличество ступеней заперся в Базилике святого сердца. Сердце билось с такой силой, что мушкетёр невольно сел у запертой двери, стараясь изгнать из себя навеянный страх. Молодой граф чувствовал, что товарищи в полной безопасности, однако про себя такого сказать не мог ведь сквозь плотно закрытые витражные окна угадывались очертания инквизиторов, плотным кольцом окруживших святое здание. — Боже правый - прошептал Атос сам себе. — Они никогда не посмеют войти сюда, но в таком случае и сам я никогда не выберусь отсюда! С такими мыслями молодой граф отошёл к спрятанному в нише иконостасу и осторожно сел рядом со святыми образами. Откуда-то слышались тихие голоса, песни и постепенно мозг Атоса не мог более здраво воспринимать всю ситуацию. Мушкетёр словно спал, наяву видя ужасный кошмар о возвращении в мир самых жестоких судей и палачей. На двери и окна то и дело обрушивались глухие удары, однако к счастью Атоса инквизиции никак не удавалось проникнуть внутрь: ровно как и палачи судьи обжигались о стены святого здания, будучи не в праве зайти туда. Наконец серая, облачённая в красное рука ударила в дверь и протиснулась в созданную дыру ища замок. Атос резко вскочил на ноги, схватив первый попавшийся под руку предмет и готовый дать отпор тем, кого ни коим образом нельзя было назвать «святыми» людьми. Минута и дверь церкви треснула полностью. Внутрь хлынул стылый могильный ветер; красная пелена заволокла всё вокруг, не давая молодому человеку увидеть лица нападавших. На мгновение Атос замер, но через минуту откуда-то в грудь одного из инквизиторов прилетела серебряная игла. Ужасные крики наполнили церковь, облако алой пыли взвилось к потолку, растаяв словно дым и заставив остальных в ужасе застыть. — Fiat igitur illud! - прошептал мушкетёр сквозь непомерную тяжесть в лёгких и рухнул на мраморный пол с зажатым в руке старым изумрудным крестом.

***

— Атос - д'Артаньян в ужасе отбросил мешочек с серебряными иглами и сбежав по разрушенной лестнице подбежал к другу. — Атос, очнитесь. — Боже милосердный - это восклицание вырвалось у гасконца, когда перед ним вдруг вырос палач с холщовым мешком на голове и в одно мгновение в свете луны блеснули края топора. д'Артаньян зажмурил глаза, прижимая к себе тело друга. Неожиданно, яркий лунный свет отразился от алтаря, нежное алмазное сияние наполнило помещение. Палач в непомерном ужасе уронил оружие, обхватив руками голову. Мастер топора заметался из стороны в сторону и завывая как раненый зверь и под неизвестными латинскими словами медленно, рассыпался в пыль. — Арамис. — Портос - гасконец выдохнул, освобождая сердце от едкого страха. — Слава богу, вы здесь. — А вы были правы, мой друг - вдруг обратился к Арамису молодой граф. — Канун дня всех святых - довольно сложный и нередко очень опасный праздник! - Атос вздохнул. — Слава господу, на этот раз всё обошлось. — Слава богу, что вы догадались взять в руки крест, дорогой Атос! - поучительным тоном заметил Портос. — И что мы вовремя успели помочь вам! - добавил Арамис, надев на шею алмазный крестик. — К тому же... — Может с одной стороны этот праздник и опасен, однако с другой стороны люди получают возможность увидеться и провести время с теми кого давно потеряли! Мушкетёр снова глубоко вздохнул, понимая что друзья правы и в душе дав себе обещание никогда жизни не совершать того, за что любой на этом свете может поплатиться жизнью.