Последняя глупость

После сдачи проекта я выдохнула спокойно, наконец, нервотрёпка закончилась! Учителя уже закончили объяснять основные темы, и теперь по программе шло повторение. До экзаменов осталось три месяца, поэтому я настроилась на подготовку. Каждый день с собой брала егэшные задания по биологии, обществу и русскому языку, за который волновалась больше всего, и решала на уроках, пока учителя были заняты с теми учениками, которые сдают их предмет. Я была уверена, что теперь погружусь с головой в учёбу, но вскоре меня обрадовали: — Ты прошла в муниципальный этап, поздравляю, — воскликнула завуч, когда я пришла к ней по просьбе Марка Александровича за какими-то бумажками, — твой проект понравился экспертам. — В смысле? — только и смогла выдавить из себя, — куда я… прошла? Телефон, лежащий на столе, зазвонил, а женщина, ещё раз мне улыбнувшись, попросила: — Подойди к Марку Александровичу, он тебе всё скажет, — и ответила на вызов, попутно отдавая мне синенькую папку. Я кивнула и побежала к математику, за что мне даже дежурный замечания сделал, но сейчас меня это волновало меньше всего. Когда я заскочила в кабинет и громогласно гаркнула учителю, который был занят своими делами, «здрасьте», на меня стали оглядываться девятиклассники, у которых по расписанию была математика, а когда на меня соизволил поднять взгляд и сам математик, то вообще попросил всех выйти из кабинета. Ученики нехотя поднялись кто со стульев, кто с парт, и направились к двери, странно поглядывая в мою сторону. А я стояла под скучающим взглядом учителя, сжимая в руках ту папку, которую мне дала завуч. Когда дверь за последним учеником закрылась, я начала вещать: — Я нигде больше участвовать не буду. Ладно, перед нашими учителями опозориться ещё можно, а тут ещё и другие люди… я отказываюсь. Он, кажется, не удивился моему заявлению, спокойно встал со стула и, обогнув стол, подошёл к окну, где и твёрдо припечатал: — Будешь. — Но я… — Участвовать ты будешь, — повторил он, перебивая меня, — директриса всё равно настоит на твоём участии, раз ты прошла в муниципальный этап. Но если ты не стремишься пройти на региональный, то можешь на этот раз отнестись к работе легкомысленно. — А не идти нельзя? — спросила жалобно, кладя папку ему на стол, а он, кивнув, проинформировал: — Нельзя. Рита, что тебя беспокоит? Муниципальный этап будет проходить в нашей школе, ты будешь не единственная из своего класса, да и я буду сидеть в аудитории и морально поддерживать. — Я просто не хочу-у-у! Не хочу никуда идти, не хочу стоять перед незнакомыми людьми, ну, не люблю я этого. — Я понимаю тебя, но возможности не участвовать у тебя нет. Я вздохнула, ну что ж, если мне дали разрешение ничего не учить перед выступлением, то я, так уж и быть, им воспользуюсь. За несколько дней до выступления меня выловила директриса и начала говорить, какие надежды на меня возлагает, как волнуется и переживает. Как позже выяснилось, говорила она это всем моим одноклассникам, которые прошли на муниципальный этап. Директрису я всё же решила немного разочаровать, естественно, для своего блага. В середине марта в нашей школе прошёл этот самый муниципальный этап, при упоминании которого одноклассницы чуть ли не в обморок падали. К выступлению я не готовилась, только морально себя настраивала на очередной позор, за который мне придётся отчитываться перед директрисой, потому что выяснилось, что она тоже будет сидеть в кабинете и наблюдать. В итоге, выступила я неплохо. Точнее, я так думала. Другие ученики к делу отнеслись ответственно, даже не смотрели в заготовленные листы, рассказывали без запинки, как будто заучили текст наизусть, на вопросы отвечали мгновенно и полно. Учитель после всего меня даже похвалил, к моей великой радости, сказал, что я вряд ли выйду на региональный этап. Одноклассники меня пожалели, списывая моё неудачное выступление на волнение и страх перед публикой. Вскоре наступили каникулы, на которых меня никто не дёргал и не беспокоил, мне даже немного скучно стало. Ленка заболела, а друзей кроме неё у меня нет, поэтому из дома я не выходила, смотрела сериалы, играла в компьютерные игры, читала книги, ну и, конечно же, не забывала готовиться к экзаменам. Из мира тоски и деградации меня всё-таки выдернули. — Ритка! — громко позвала меня Рената, вломившись в комнату, — собирайся, ты идёшь со мной, — я дочитала предложение до точки, загнула край листочка, закрыла книгу и уставилась на сестру. — Куда? — В клуб! — воскликнула она, подходя ближе и садясь на край кровати, — пошли, будет весело. Ну, уж явно веселее, чем сидеть в четырёх стенах. Ты с начала каникул даже из дома не вышла. С Ренатой я была полностью согласна. Тем более, родители уехали на юбилей к родственникам в другой город, а мы остались одни, и они в любом случае не узнают и наказать, в случае чего, не смогут. — Давай! Тебе уже есть восемнадцать, разве не хочешь познать прелести взрослой жизни? — говорить о том, что как раз таки желанием не горю, я не стала. Сестра отобрала у меня книгу, и, встав, поставила её на полку, — на сборы у нас есть два часа, так что поднимайся, а то не успеем. Мне двух часов хватило с лихвой. Я успела и голову помыть, и уложить волосы, и несколько раз одеться и раздеться, подбирая одежду, а вот Ренате надо было собираться за три часа до выхода, потому что когда я уже готовая стояла у двери, она бегала по квартире в поисках своей сумочки, без которой ну никак нельзя было обойтись. Когда пропажа обнаружилась, мы вызвали такси и быстренько вышли из дома, чтобы не заставлять водителя ждать. Из рассказа Ренаты я поняла, что в клубе будут её университетские друзья, позже она добавила, что к ним присоединится и Владимир, ну, а я поняла, что стало причиной её рвения на празднество. В помещении было шумно, что мне сразу не понравилось. Громко играла музыка, люди, которых было слишком много, танцевали. Рената схватила меня за руку, чтобы я не потерялась, и потащила в сторону забронированного столика. Когда мы подошли, девушки начали вставать с диванчиков, чтобы обняться, а парни, коих тут было двое, просто поздоровались. Рената усадила меня с краю, достала из кармана джинс телефон и, проведя пальцем по дисплею, ответила на вызов. — Сейчас подойду, да, — она заблокировала телефон и, крикнув своей подруге: — закажи Ритке что-нибудь! — скрылась из виду. — Полистай, — девушка улыбнулась мне и протянула меню, а парни продолжили разговаривать, как будто меня тут и не было вовсе. Когда прошло минут пять, а я разглядела все картинки на ламинированных страницах, Кристина спросила: — выбрала что-нибудь? — я помотала головой и, чуть повысив голос, выпалила: — Тут всё алкогольное! — Не волнуйся, Рената не узнает, — Кристина мне подмигнула, а я снова уставилась на строчки с названиями коктейлей. Нет у меня особой тяги к алкоголю, да и Рената мне ничего не скажет, сама же говорила, что лучше уж я пробовать буду в её компании, чем с кем-то малознакомым за гаражами. До такого уровня я, конечно, опускаться не собиралась, но всё равно… — Боишься, что сестра накажет? — ухмыльнувшись, по-своему истолковал моё зависание парень, сидящий напротив. Кристина толкнула его локтем и шикнула на него, а я быстро пробежавшись по составу напитков, ткнула пальцем в коктейль, в котором алкоголя было меньше всего и, широко улыбнувшись парню, попросила: — Этот, пожалуйста, — он скривился, когда Кристина попросила его сходить к барной стойке, а я не удержалась и показала ему язык, вот же мутный тип. Когда он вернулся и поставил бокал передо мной, я принюхалась, перемешала содержимое трубочкой и, убедившись, что парень забыл про меня и теперь полностью погружён в разговор, я расслабилась и сделала глоток. Вскоре к нам присоединились Рената и Владимир, а я себя почувствовала лишней. Достав телефон, написала Ленке. Пожаловалась, что меня насильно притащили в клуб, отправила фотку коктейля, получила обвинение в алкоголизме и просьбу не спиться. Потом, пожелав Лене спокойной ночи, заблокировала и убрала телефон. Скучно. От слишком громкой музыки начала болеть голова, а в теле образовалась странная слабость, поэтому я привлекла внимание Ренаты и отпросилась выйти подышать свежим воздухом. Сестра сначала противилась, но когда Владимир что-то шепнул ей на ухо, она махнула рукой, мол, иди, куда хочешь. Я, воспользовавшись послаблением, выскользнула из-за столика и, осторожно обходя людей, вышла на улицу. Конец марта выдался на удивление тёплым, намного теплее, чем в прошлом году. Поэтому, накинув легкую кофту, которую держала в руках, я села на ступеньки так, чтобы никому не мешать и стала разглядывать окружающих людей. В стороне толпятся девушки в коротких платьях, слишком громко смеются, пытаясь привлечь к себе внимание парней. Чуть левее, около заставленной бутылками скамейки, целуются парень и девушка, а чуть дальше стоят машины. В одной на передних сидениях сидят и разговаривают люди. Я перевела взгляд на другую — около которой толпятся парни, курят, разговаривают. В глаза бросился один из них: черноволосый, весело улыбающийся и щурящийся. Спустя мгновение до меня дошло, что вижу я своего математика. Теперь понятно, почему Владимир был не против моего ухода, знал, что за мной присмотрят. Спустя ещё мгновение захотела встать и уйти, потому что встретиться с ним здесь будет как минимум неловко, но когда он перевел на меня взгляд, поняла, что сбежать не удастся. Марк Александрович моему внезапному возникновению не расстроился, только прищурился, как будто не удивился, увидев меня здесь. Его друзья взгляд математика в мою сторону заметили и начали оглядываться собственно на меня, пока один из них не заговорил. Марк Александрович что-то ответил, кивнул, снова посмотрел на меня и направился… в мою сторону. Я уже начала искать пути к отступлению, но настиг меня математик быстро, так что единственное, что успела сделать — подняться со ступенек. Едва он подошёл я, поздоровавшись, улыбнулась и уже хотела попрощаться и вернуться к Ренате, как мне задали вопрос: — Ты что, пила? — Нет, с чего вы взяли? — проговорила слишком быстро и снова улыбнулась. Стыдно как-то. — Дотронься пальцем до носа, — потребовал он, а я бездумно исполнила приказ. Вот только в следующую секунду математик раздражённо фыркнул: — до своего носа! — со стороны донеслись смешки его друзей, а он сам отвёл мою ладонь от своего лица. — А вы пили? — спросила я, мягко высвобождая руку, которую он, казалось, отпускать не хотел. — Я сегодня не пью, — Марк Александрович мотнул головой в сторону машины. Понятно, значит, водителем заделался. — Я и не думал, что ты посещаешь такие… м-м-м… места. — Я вообще идти не хотела, меня сюда Рената притащила, — пожаловалась на сестру и сразу же ойкнула, — мне идти надо, я сказала, что выйду ненадолго, — буркнув тихое «извините», развернулась и пошла собственно к сестре, которая обо мне, кажется, вообще забыла. Даже не посмотрела на меня, когда я подсела на диванчик. Убедившись, что на меня здесь всем плевать, я достала телефон и начала листать ленту. Заболевшая Лена уже легла спать, а игр на телефоне не было, поэтому через двадцать минут зависания в социальной сети, я начала думать, как вернуться домой. Встав, подозвала сестру и отошла в сторону. — Я хочу домой, — проговорила, когда она остановилась рядом. — Мы только пришли, — возмутилась Рената, округлив глаза. Говорить, что пришли мы два с половиной часа назад, я не стала. — Ты меня сюда притащила, так что сама и виновата, давай я на такси поеду, а ты тут развлекайся. — На такси? Уже стемнело… — начала Рената старую песню, не желая отпускать меня. Подкрепление пришло неожиданно в лице Владимира. — Что-то случилось? — спросил, подходя к Ренате и обнимая за плечи. Воспользовавшись растерянностью сестры, начала жаловаться: — Я хочу домой, а она меня не отпускает, потому что боится, что таксист окажется маньяком. Владимир, улыбнувшись, кивнул и, кажется, вник в суть проблемы. Наклонившись, что-то прошептал Ренате, которая тут же согласно закивала, и попросил идти за ним. Попрощавшись с сестрой, я поскакала за своим спасителем, который, оказывается, повёл меня к Марку Александровичу. — Ещё раз здрасьте. — Отвези ребёнка домой, будь другом, — попросил он, как только тот перевёл на нас взгляд. Математик нахмурился, а Владимир закончил: — я Ренате обещал. Парни вокруг затихли и, как только учитель тяжело вздохнул и, кивнув, согласился, загудели и отлипли от машины, отходя в сторону. Владимир открыл дверь для меня и, когда я, поблагодарив его, села в кресло, попросил: — Когда зайдёшь домой, позвони Ренате. Кивнула и, пристегнувшись, уставилась в окно. Математик и слова мне не сказал, и даже промолчал, когда его попросили меня отвезти, и теперь я чувствовала себя виноватой, и вообще… как-то неловко было. — Тебе нравится выводить меня из себя? — наконец, нарушил молчание Марк Александрович. Голос его был весёлым, поэтому я, улыбнувшись, спросила: — Честно? — Ты уже взрослая, так когда же прекратишь творить глупости? — Ой, — вскинула руки, — а не вы ли говорили, что я маленький ребёнок? — Что ты ведёшь себя как ребёнок, — снисходительно поправил он. — После выпускного… наверное. Тогда я и вступлю во взрослую жизнь, университет, потом работа. Больше времени на глупости у меня и не будет, — математик как-то понимающе закивал. — Ты боишься взрослеть, это нормально. — А вы ещё и психолог? — В каком-то смысле, — на этом разговор закончился, потому что заиграла знакомая песенка, и я сделала громче, чему учитель и не противился. Когда до моего подъезда осталось совсем немного, Марк Александрович решил напомнить об учёбе, спросив: — Ты уверена, что сдашь профильную математику? — в школе он меня об этом уже не спрашивал, наверное, с тех пор, как я уверенно заявила, что собираюсь идти в технический университет. — Я тут думала… может быть, пройду в педагогический, — созналась я, даже сестре пока не говорила, — главное набрать проходной по профилю, а общество и русский сдам. — До сих пор не можешь определиться? — Ну, нет. Я сначала выбрала математику, потому что хотела вам нервы помотать, а потом… я всегда хотела быть учителем, а родители говорили, что это не для меня профессия, — он нахмурился, закатив глаза, и вывернул руль, подъезжая к моему подъезду, — а я начала решать пробники и подумала, что у меня может получиться поступить. — Марк Александрович кивнул и, когда я уже открыла дверь, сказал: — Что бы ты не решила, это будет правильный выбор. Улыбнувшись ему, я кинула смущённое «спасибо», и выскочила из машины, доставая телефон, чтобы позвонить Ренате.